Baby boom

Она держит в руках ткань. Белый сверток какой-то мягкой ткани, найденной впопыхах. Весь заляпанный чем-то тягучим и темным. Сверток улюлюкает и тихо хнычет, писк приглушенный, словно Квинн держит в руках котенка. Красный, пищащий, уродливый комок чужих генов у нее в руках. Маленький мальчик с едва заметными темными волосиками на голове. «Страшненький» — думается Харли она брезгливо морщит веснушчатый нос. Она, наверное, впервые держит в руках младенца. Видит его так близко, разглядывает это еще опухшее, покрасневшее тельце, маленькие пальцы и большие глаза, пока не понятно какого цвета. Слышится тихий вздох. Блондинка понятия не имеет, как нужно обращаться с настолько маленькими детьми. Материнский инстинкт у нее отсутствует совершенно, она думает об этом существе, как о чем-то бесполезном. Он ведь ничего не умеет делать сам. Только плакать. И он хмурится, издает первый писк, а после начинает верещать, словно полицейская сирена. Харли широко распахивает глаза, смотрит на ребенка удивленно, чертыхается. Черт знает, почему он заревел. Может потому, что понял, что его мамаша сдохла? Что они с Джокером любезно дождались, когда она разродится, а после перерезали глотку, чтобы не орала. И у девушке в голове появляется схожая идея. Захотелось просто перерезать горло этому верещащему детенышу. Чтобы заткнулся. Зачем они вообще ждали его рождения? Черт знает. Но пока подельники Джея выносили из старинного поместья всяческий антиквариат, она стояла посреди гостиной, в луже крови, держа в руках дурацкий орущий сверток. — Да заткнешься ты или нет?! — Взвыла и достала из кармана ярко-красный платок, затолкала ребенку в рот. Конечно, ситуацию это не исправило, но крик заглушился. Хотя бы на время, помогая мозгу отдохнуть и подумать спокойно. Джокер криво усмехается, наблюдая за замешательством экс-психиатра. Он действительно смог застать эту девчонку врасплох. Все-таки Квинн не такая всезнайка, как было заявлено в ее резюме. Не то, чтобы он ознакомился с ним или как-то изучал. Просто наводил справки, не более. Ему ведь не нужна безмозглая напарница. Хотя, тогда он даже не планировал, что оставит ее в живых. Но прилипла же, дрянь, как жвачка. Не отлипнет ведь просто так. — Пирожочек, ты закончил? А что мы будем делать с… этим? — Она кивает головой в сторону хнычущего детеныша, красного и напрягшегося настолько, что сиреневые венки взбухли на лбу. Выглядело не очень. Не как те пупсы, фотографиям которых умиляются многие. О, нет. Тут нечто другое. Менее приятное глазу. — Избавься. — Бросает мужчина через плечо, поправляет лацканы тренча, засовывает руки в карманы и улыбается чему-то своему, направляясь к выходу из дома. Им стоит выметаться отсюда, если не хотят попасть в Аркхэм. Или куда хуже — в Блэкгейт. И арлекин удивленно смотрит в спину злодея, сверлит синим взглядом, переводит его на малыша. — Это… как? — Срывается вопрос с пухлых губ, и Джокер тут же поворачивается к ней лицом, разводит руками и резко, импульсивно подходит к ней, грубо хватает за подбородок, заставляет посмотреть в глаза. — Тыковка, ты же взрослая девочка, сама способна справиться с такой крошечной… проблемкой. Просто избавься. Не важно, как именно. — Он переводит взгляд на сверток, морщится, резко разворачивается и отмахивается от экс-психиатра, словно от назойливой мухи. Его раздражает ее глупость. Она же не может осознать того, что ей предстоит сделать. Она смотрит на кряхтящее существо и поджимает губы. Она ведь должна убить его, верно? Этого он хочет? Чтобы доказала, что безумна так же, как и он? Что она ничем не хуже? Что достойна носить звание подружки Джокера? Ох, она докажет. Они вместе с Джокером не так долго. И это будет очередной повод доказать ему, что он взял ее с собой не зря. Она может. — И поторапливайся. Я не буду вытаскивать твою задницу из логова копов. — Бросает он, словно невзначай, а далее слышится рев мотора. Фургон уехал. Осталась старенькая машинка, за рулем которой уже сидел Билли. Один из доверенных лиц Джокера. Высокий, мускулистый и умный мужик. С уродливым шрамом на глазу и руке. Но это не делает его хуже, нет. Харли вообще глубоко убеждена, что шрамы украшают мужчин. Она смотрит на ребенка и достает из пояса нож. Кривенький с выгравированным смайликом. Позаимствовала у Джокера, поскольку своего оружия у нее пока нет. Кроме какого-то странного револьвера с почти отвалившимся дулом. Квинн заносит нож над свертком, прикусывает нижнюю губу и резко опускает руку. Металлический лязг эхом пронесся по комнате. Не смогла. Дура. Идиотка. Но ей нужно избавиться от него, это обуза, глупость, очередная забава Джокера. И девушка от негодования готова ныть. Смотрит в глаза этого существа и шумно выдыхает. — Ладно, уродец. Сейчас разберемся. — Она накрывает его лицо краем свертка, проверяет, дышит или нет, а после садится на переднее сиденье, рядом с Билли, который уже напрягся, ведь совсем недалеко послышался вой полицейских сирен. Харли на его вопросительный взгляд лишь пожала плечами. Они ехали быстро. Все это время девушка думала о том, как бы это чудище у нее в руках не начало орать. Когда «Крошка Би» злится, он может без особых усилий убить кого угодно. Даже ребенка. А особо вспыльчив он за рулем. Поэтому как Квинн, так и сверток — не издавали ни звука. Когда же на горизонте показалось одно из их убежищ — Сталелитейный завод, блондинка нахмурилась.  — Сладкий, сворачивай. — Говорит она и требовательно смотрит на наемника. — Зачем? —Холодно спрашивает тот, но увидев умоляющий взгляд синих глаз, сворачивает и ждет, какой еще фокус выкинет Арлекин по дороге. Далее она попросила притормозить. Выбежала из машины, подхватив сверток и револьвер. Скрылась за многочисленным количеством зданий. Вернулась она к машине без револьвера и ребенка. Нахмурившись, села на переднее сиденье, хлопнула дверью и скрестила руки под грудью, поджав губы и смахнув с глаз выступившие слезинки. Билли ничего не спрашивал. Да и не стоило. Харли покачнулась и коснулась лбом собственных колен, которые прижала к груди. Хрипло выдохнула. Стянула с головы шапку арлекина и улыбнулась. А после послышался смех. Неконтролируемый, бурлящий, закипающий в груди. Она смеялась звонко, откинув голову назад. Всю дорогу до убежища. Уже через пятнадцать минут малыш был найден одной из женщин. Он лежал в какой-то старенькой корзинке на пороге одного из домов, а рядом была приложена записка, выведенная угловатым почерком.

«Я променяла то, что могло спасти мою жизнь на возможность спасти этого уродца. Позаботьтесь о нем как следует. Надеюсь, он вырастет и станет посимпатичнее.»