Грех, смываемый кровью

      Кап... Кап... Капли крови...       Весь, когда-то белоснежный, кафель пропитан темными разводами. Бурыми, уже давно засохшими, и алыми, только что пролившимися. Со вздохами боли Боннетт поднесла к глазам нож, сквозь занавесь слез рассматривая кровавые ручейки на лезвии. Этот нож уже не в первый раз пьет ее кровь. Одновременно с этим мех на внутренней поверхности бедер промок насквозь так, что блестел.       Тебе это лишь больше нравится, проклятая грешница. Не так ли? Вот только, говорят, что воздавать за грехи - удел Бога. А если Бог не существует?... Тогда какой смысл ждать Страшного суда? На вот! Получи еще! Нравится? А?       Это началось еще месяц назад. Уроки в старших классах заканчиваются поздно, и когда зайчиха уже возвращалась домой, уже порядком стемнело. Боннетт лишь хотела немного срезать путь, чтобы младший брат в это время не сходил с ума от одиночества и страха - это ее и погубило. Наивную, но еще безгрешную... Чертовы отродья! Они прижали ее к грязной стене, попытались залезть под коротенькую юбку и под блузу. Их было слишком много, здесь нет ее вины. Нет, честно, Боннетт пыталась сопротивляться, но увы, преимущества были не на ее стороне. Она была готова смириться и встретить свою судьбу. Своими касаниями эти мерзавцы все же пробудили демона внутри ее, что изнывал от предвкушений ласк, еще неведомых ее юному телу. Но внезапно появился ОН. Оооо... От воспоминаний зайчиха вновь вонзила нож в дрожащую руку, провернула его и зашипела от боли. Вместе с этим снова теплая волна между ног. Это был великолепный черный волк. Черный мех, блестевший в свете фонарей, черный костюм и черная же шляпа, низко надвинутая на самые глаза. И вслед за его появлением - выстрел, как гром в ночи! Это был его черный револьвер. Одним выстрелом волк распугал хулиганов, что прыснули в разные стороны, полностью забыв о своей жертве. А ОН - протянул крепкую ладонь полураздетой, заплаканной Боннетт, дабы помочь ей встать. И это случилось!       ВоспоминанияВоспониманияВОСПОМИНАНИЯгрехВеликийГрех!!!       От невинного, казалось бы, прикосновения жар между ног Боннетт словно взвился пламенем и обратился в нежное, спокойное тепло. Волк лишь заботливо поинтересовался, не ранена ли она. Зайчихе потребовалось немало усилий, сквозь затуманенный разум, ответить, что немножко больно, но ее лишь побили и она вполне справится сама. И что ее дернуло тогда спросить его имя?       Дайсукэ Дзигэн... Так вот как зовут демона, что искусил ее. Недаром у него такое басурманское имя! Кто ты и откуда? Пусть ты давно ушел, но твой образ все еще преследует меня! Мой злой гений! Мой темный ангел! Я сама была когда-то ангелом, и посмотри, что ты сделал со мной!       С криком Боннетт ударила себя ножом в предплечье. Да, отныне образ прекрасного, такого мужественного, черного волка не покидал ее разум. Изначально самоудовлетворение помогало, но непродолжительным был данный эффект. Нужно было что-то еще, что-то большее, мощное... Зайчиха пробовала удовлетворять себя при помощи ножа, но это оказалось больно, слишком больно. Пришлось перейти к менее радикальным мерам...       - Сестренка? - в ванную заглянул Бонни. Видно, его привлекли ее крики. Черт, когда же она прекратить забывать запирать дверь?!       При виде окровавленной, истерзанной и полностью обнаженной сестры зайчонок замер на пороге с раскрытым ртом и вытаращенными глазами. Он, видно, хотел закричать, но потрясение оказалось слишком велико. Он лишь стоял, хрупкий и тоненький, в одних трусиках, еще недавно начавший познавать все прелести полового созревания.       Что уставился, пиздюк? Думаешь, ты тут у нас святой? О, я знаю, я все о тебе знаю! То, что ты уже дрочишь на одноклассниц, представляя их взрослыми! Что, правда глаза колет? Ты и на меня, небось, уже посматриваешь, не так, как раньше! Мелкий говнюк! Только хер тебе, размечтался! Никто не посмеет пялиться так на меня, кроме него! Слышишь?!! НИКТО, КРОМЕ НЕГО!!!       - Подсматриваешь, дерьма кусок?! - рассвирепев, Боннетт схватила брата за уши и со всей силы приложила об раковину. Бонни, прижав ладонь к левой брови, заскулил, между пальцев у него заструилась кровь. Ей уже не впервой лупить этот кусок дерьма. Помнится, как же классно она тогда отхуярила его, когда нашла сигареты в его сумке. А братик-то лишь бессвязно мямлил, что он уже взрослый и все такое... Вот только придется потом его башку бинтами заматывать. Но Бонни снова напиздит в школе, что ебнулся с лестницы, так что бояться в принципе нечего. Пока...       - Иди отсюда, пока живой! Быстро! И только вякни кому...       Всхлипывая и размазывая слезы вместе с кровью, Бонни убрался прочь. Прежде чем уйти самой, Боннетт просила взгляд в мутное зеркало. Новые шрамы, вперемешку со недавно зажившими... О, почему это не ЕГО зубы и когти? Если бы он сожрал ее, то отныне полностью принадлежал бы ей, только ей одной! Или же, скорей всего, она ему? Ай, неважно! Но она найдет ЕГО! Даже если этому ножу придется отведать чужой крови! Она отомстит за эти шрамы, уродующие ее плоть... и шрамы, сплошь покрывающие давно разбитую душу...