Печенье с ядом

ᅠ  ᅠДжолин казалось, что на все её пребывание в Хогвартсе наложено заклятие недоброжелательного мага. Ежедневный, уже приевшийся репертуар — череда неприятностей, начинавшихся с перепутанных ингредиентов, дающих прекрасный итог в виде взрыва зелья и сажи на лице, вовсе не способствующей смягчению кожи; магические животные словно чувствовали в Джолин присутствие чуждой ауры и не стеснялись пытаться оставить увечия и укусы, которые получалось избегать лишь с помощью великой гриффиндорской удачи, вложенной в неё покойным прадедом. День за днем она чувствовала себя окружённой паутиной, в которой с легкостью можно было застрять. Стать пленённой. Один шаг назад, одно отступление от жизненного кредо самоотверженности — и сеть сжимается, растирая крылья в прах. ᅠ  ᅠИх прославленной на всю школу гриффиндорской троице приходилось несладко под тяжелыми взглядами директора, раз за разом качающего рассудительно головой и интересующегося ненавязчиво, как же так сложилось, что главными нарушительницами этой недели вновь стали Костелло, Файтерс и Куджо. Джолин сплетенную вокруг себя паутину не замечала и выкручивалась по ситуации, становлясь зачинщицей магических выкрутасов, приводящих к полнейшему погрому. ᅠ  ᅠУ нее, распределенной на львиный факультет, поводов для гордости находилось немало: несмотря на полнейшие провалы в зельях и постоянные "неудовлетворительно", которые закрывать приходилось с помощью неохотной помощи когтевранцев, Джолин была сильна в заклинаниях: боевых ли, бытовых ли; знала даже несколько заклятий, помогавших улучшить на время внешность. Незаменимая штука, когда не находилось времени на маггловские ритуалы с макияжем, к которым Джолин была приучена с детства. Она была оставлена наедине с матерью, заботливой и хлопочущей нежно, впридачу абсолютно не ведавшей о магических наклонностях дочери и мужа. ᅠ  ᅠС первых дней пребывания в Хогвартсе Джолин начала замечать навязчивые взгляды на себе после произношения фамилии, которые спешила одергивать колкими комментариями. Всё детство магия приходила к ней внезапными вспышками, вырывалась наружу, словно бурлящая лава, абсолютно бесконтрольная. Девочка считала, что проблема в ней и её воображении, долго отказывалась верить в то, что являлась ведьмой; лишь из чужих уст ей пришлось узнать, что покинувший семью отец был известным магом и какое-то время даже занимал вакансию преподавателя по Защите от Тёмных Искусств как нахваленный волшебник, повергнувший вампира с маниакальными наклонностями, что вложил немалый вклад в уплотнение книги со списком запретных заклинаний. Ей оставалось лишь сжимать кулачки и глотать горькие, так и норовящие пролиться слезы. Джолин вновь и вновь прокручивала в голове мысли, что хоть из отца редко можно было вытянуть слово, но за годы детства он мог постараться в общих чертах признаться дочери в её магических способностях. Мысли о несправедливости больно царапали душу. ᅠ  ᅠЛишь годы позволили уложиться в голове сложившейся теории о том, что отец вовсе не хотел создавать семью, тем или иным образом связанной с магическим миром. Он покинул прибыльную должность преподавателя важнейшего предмета в Хогвартсе, став океанологом в обыденном магловском университете; связал свою жизнь с маггловской женщиной и надеялся прожить жизнь, лишенную волшебства, в юные годы доставившего ему немало неприятностей. Гуляющим беспорядочно непроверенным слухам Джолин верить не могла, потому приступила к тяжелой артиллерии — так много, насколько могла отыскала в старых газетах информацию о горе-отце. Но как, черт возьми, читать их спокойно? Так и хотелось сжать эту газетёнку в руках, смять и разорвать на куски, не мирясь с фактом, что подробности жизни отца, столь родного человека, были известны всем, кроме неё. ᅠ  ᅠ«Бросил ли ты семью из-за того, что моя магия была обузой для тебя, отец? Именно я разрушила твои эгоистичные мечты забыть о существовании магии и жить мирной жизнью, верно? Тогда ты самый настоящий ублюдок». ᅠ  ᅠДжолин твердо поклялась самой себе, что однажды найдет своего отца — магическими методами, не магическими — и выскажет ему все, что о нём думает, выпытав наконец, что было причиной его жестокого поступка, оставившего Джолин в опасном неведении. ᅠ  ᅠ— Не могу одобрить твое желание возмездия, но и не могу назвать его несправедливым, — плавный голос спокойного бармена Кабаньей головы успокаивает, вводит в легкий транс. Он был прозван Везером, немногословен, всегда слегка пьян, но старался прятать это в сосредоточенном взгляде; никогда слова не проронил про свою жизнь, даже возраст держал в секрете, но с деланным удовольствием выслушивал накопившиеся у посетителей размышления, создавая вид собеседника, которому можно было доверить все свои секреты, наизнанку вывернув душу. В самом худшем состоянии, когда появлялась возможность выхода в Хогсмид, Джолин заявлялась к нему — взъерошенная, всклокоченная, готовая метать молнии. ᅠ  ᅠИ размеренность голоса Везера всегда имела успокоительное действие. * * * ᅠ  ᅠАнфиладные просторные коридоры Хогвартса. Потолки, щедро украшенные барельефами. Мягкие лучи света, настойчиво пробивающиеся из решетчатых окон, ложащиесяя мягкими ровными пластами, освещая спешащую на уроки толпу. ᅠ  ᅠЛегкое столкновение, задетая ярко-красная мантия, смешавшаяся с нефритовой, едва слышный вздох. Они оба синхронно оборачиваются, находя в глазах друг друга растерянность. ᅠ  ᅠ— Значит, новый вратарь? — узнавая стоящего перед собой человека по стойкой розовой помаде и чудаковатой прическе цвета фуксии, Джолин щурится. — Напомни, сколько раз тебе вчера досталось от наших охотниц квоффлом? От синяков не отделался, верно? ᅠ  ᅠ— Это пустяки, я в полном порядке. — Его голос льётся спокойно, но мимолетные нотки выдают нечто дикое, неизведанное, что совсем не думает освобождаться и остаётся закованным в цепь. По своему опыту Джолин знала, что слизеринцы являются гранатами замедленного действия, потому не спешила никогда с выводами насчет них. — А вашу команду стоит поздравить с победой; Гриффиндор скоро заберет себе все кубки, как и в старые времена... ᅠ  ᅠНезаметный яд ли прячется за ширмой ласковых слов, истинная похвала ли, а может и вовсе вынужденная любезность? Джолин склонялась к первому, наученная горестным опытом со слизеринкой Гэсс, настойчивые попытки подружиться которой обратились в отвратительный фокус трансфигурации с превращением Джолин в мышь. Вся слизеринская гостиная тогда содрогалась от смеха; а еще смешнее им было, когда заколдованные настоящие крысы внезапно стали появляться в гостиной. Такова гриффиндорская месть — справедливая и безрассудная. ᅠ  ᅠ— Если действительно в полном порядке и не держишь на меня зла, то могу пожелать только не попасть в больницу в следующих матчах, — похлопав незнакомца по плечу, Джолин усмехается, — и передать Джорно, что теперь не всегда на его улице праздник. Я не собираюсь сдавать позиции и еще не раз поймаю снитч. ᅠ  ᅠ— Конечно, Джолин. Уверен, ты победишь и на следующем матче. ᅠ  ᅠСмеривая незнакомца неоднозначным взглядом с неявным подозрением, ведь простое согласие без язвительных насмешек, да ещё и подбадривание от слизеринца — фантастическая новинка, Джолин бросает: ᅠ  ᅠ— Бывай... Постой, я же не знаю твоего имени. ᅠ  ᅠ— Нарцисо Анасуй. Увидимся на следующем матче. ᅠ  ᅠОн ухмыляется таинственно, сочетая в изгибе губ шепот извивающихся змей и зачарованное восхищение, не оставляет ни одной зацепки на свои настоящие мысли. Действительно ли слизеринец, признавший поражение? Джолин съест сушеных златоглазок, но никогда не поверит, что спокойное отношение двух прославленных факультетов после многовековой вражды возможно. ᅠ  ᅠУже вечером, выслушав жалостливые изливания Файтерс насчет побаливающего после квиддича колена, а также насчет пребывавшего не в духе преподавателя по прорицанию Пуччи (как можно было выбрать дополнительным столь бесполезный предмет, как прорицание, оставалось загадкой), Джолин выливает на подруг своё недоумение насчет будто бы подмазывавшегося к ней слизеринца с несмывавшимся макияжем даже после выматывающей игры в квиддич. Файтерс морщится и вспоминает, что в гриффиндорской гостиной утром видела коробку печенья в подарочной обертке от некоего Анасуя на имя Джолин, после чего намерения слизеринца становятся очевидными. ᅠ  ᅠ— Отравить меня хотел или чтобы я покрылась гнойными волдырями по всему телу. Чего я еще могла ожидать от слизеринцев? ᅠ  ᅠФайтерс остаётся лишь молчать и наблюдать за тем, как после громкого «Инсендио» коробка предалась пламени. На лице Джолин читается улыбка победительницы, которую Файтерс не спешит стирать правдой о том, что коробка в гостиной оказалось благодаря ей, которую настойчиво об этом просил Анасуй, угрожая магической дуэлью. Печенья же пропитаны слабоватой амортенцией. ᅠ  ᅠ— Так им, слизеринцам! Красиво горит, — Файтерс смеется, поглощенная завораживающим зрелищем танцующих языков пламени.