Королевское достоинство

Господин мой! Прежде чем поведать, что именно произошло на вечере, когда я внедрился во дворец на званый обед, отмечу: я в первый — всё же надеюсь, что и в последний — раз выполняю столь удивительное задание. Как вы заметили, лёгкость только кажущаяся. Увы, вашу правоту я осознал гораздо позже. Что, казалось бы, может быть легче, чем подробно рассмотреть королевский наряд? Вне сомнений, для того, кто с первого взгляда не отличит грубое холщовое полотно от чистейшего шёлка, это сложно. Но не для меня, через чьи руки прошли изысканнейшие ткани. Прежде чем приступить к самому главному, поясню: о некоторых тянущихся из Вэйреста привычках короля Хлаалу Хелсета, чей наряд вы попросили оценить, я узнал загодя. Отчёт прилагаю к этому посланию, чтобы не уходить от главной темы. Отмечу только, что одна из весьма экстравагантных причуд насторожила — настолько, что я ожидал увидеть на короле наряд, яркий, вычурно вышитый, но выглядящий дёшево, как шлюха из Суранского Дома Наслаждений. Наш король, как выяснилось, любит взбираться на стол, причём с ногами. Странная причуда — до такой степени, что я даже почесал затылок. Чтобы король — и вёл себя, будто трудно поддающийся воспитанию сорванец? Источник, впрочем, надёжный. О, вам известно, господин, что прибегаю я только к проверенным информаторам, в чьей правдивости не сомневаюсь. Поэтому экстравагантная привычка породила догадки, что наряд, даже поразительно дорогой, окажется потрясающе безвкусным. И явно не таким, какой следовало бы носить с королевским достоинством. Я написал вам обо всех портных, которым хоть единожды пришлось шить одежду — как повседневную, так и торжественную — для короля Хлаалу Хелсета. Как вы помните, я попытался выведать, кто из них будет работать над нарядом, что мне предстояло рассмотреть до каждой нитки. И, что поразительно, я ни на кого не вышел. Не отыскал следов даже за пределами Морровинда. Конечно, можно предположить, что Хелсет наденет один из имевшихся у него нарядов, но ой как слабо верилось, что подобный ему побережёт деньги в казне. Скорее налог увеличит. И я пришёл к выводу, что король вырядится в то, что ни разу не надевал. Но потом меня начали одолевать сомнения, поэтому за день до назначенной встречи я приказал нашему с вами верному подчинённому следить, не появится ли во дворце гонец с большим свёртком. Ничего не произошло за сутки. Конечно, я не сбрасывал со счетов то, что как бы ни был хорош шпион, однако тягу ко сну никто не отменял. Он мог забояться признаться, что прозевал. Впрочем, я отвлёкся. Поэтому кратко напишу, что хотел сказать этой простынёй: наряд Хелсета Хлаалу остался загадкой. Как понимаете, я был готов увидеть на короле всё, что угодно. В день встречи остальные гости явились одновременно со мной, что дало понять: прямо здесь и сейчас состоится собрание шпионов, причём большинство из них явились не по столь мелочному поводу, как я. Поэтому я выцеживал ответы сквозь зубы, когда со мной заговорила рыжая миленькая бретонка, изо всех сил пытавшаяся сойти за наивную дурочку. Вынюхивала она что-то или нет, я не успел выяснить. Это не имело никакого значения. От общения с красивой, но совершенно ненужной мне особой — вы знаете, господин, что я предпочитаю мужскую красоту — избавил меня сам Хелсет Хлаалу. И как избавил! Мой господин, поверьте: я не мог даже представить, что кто-то способен вынудить глядеть на себя всего лишь одним появлением. Я сам от себя не ожидал, однако застыл — вероятно, с открытым ртом, — когда король на удивление бесшумно вошёл в зал. Тишина стояла такая, что негромкое приветствие прозвучало, будто гром. Хелсет пребывал в хорошем настроении и даже улыбнулся. Не радушно, а победно, что ли. Неприятная у него улыбка, хотя зубы как на подбор здоровые. Простите, мой господин, однако подробнее улыбку я описать не смог бы при всём желании. И дело вовсе не в том, что у меня скудное воображение и бедный словарный запас, однако… Даже когда пишу, рука подрагивает. Пришлось несколько раз переписать это послание, чтобы оно попало к вам в достойном виде. Дыхание спёрло, потому что не ожидал увидеть Хлаалу Хелсета в таком виде. Именно в этом месте я должен расповедать, во что был одет король, когда появился. Простите, мой господин, за более чем условное описание наряда, но я бессилен. Невозможно подобрать слова к тому, чего нет. Кое-что, само собой, описать смогу, например, сколько карат каменья, оправленные в каффы, и чистоту бриллианта в диадеме. Но вы-то просили именно описание одежды. И тут я, мой господин, вынужден признаться, что задание с треском провалено. Я искал портного, которого Хелсет Хлаалу не нанимал. Никто у него не снимал мерки. То, в чём он явился, не требовало шитья. — Прекрасно выглядите, ваше величество, — нашёлся я, когда подошёл мой черёд поприветствовать короля. Я даже не солгал и не слукавил: вид у Хелсета поразительно свежий и отдохнувший. Он явно выспался в эту ночь. — О, спасибо за лестные слова, — получил я ответ. Неясно, понравился мой комплимент королю или нет, потому что тон, каким были сказаны эти слова, ровный. Знаю, господин мой, что вы упрекнёте и напомните в очередной раз, что королю следует глядеть в глаза, даже если нечто другое приковывает взгляд. Соглашусь, что повёл я себя, будто отрок, едва успевший созреть. Я в это время таращился на то, что Хелсет Хлаалу носил с не меньшим достоинством, чем королевскую мантию. Я поворачивал голову и разглядывал короля, даже когда остальные его приветствовали. Все до единого либо тупо повторяли мои слова, либо вовсе их не находили и только глупо желали доброго здравия. Только одна из гостий, нордка, смогла подобрать фразу, но так, чтобы король её не услышал. Я различил, что она сказала, потому что близко к ней стоял: — Талос, что он вытворяет? Он же светит голыми яйцами! Норды нередко грубы и бросают всё, что думают, в лицо. Ох, простите, мой господин. Положение получилось таким щекотливым, что мне до сих пор неловко писать, что Хелсет Хлаалу настолько лишился стыда, что появился голым! Совершенно обнажённым, будто только что рождён! Но при всём этом я залюбовался. Ох, всегда считал, господин мой, что способность оценить мужскую красоту мешает, если приходится шпионить за мужчиной. Со стыдом вынужден признаться, что я бы с удовольствием очутился в королевской постели. Даже в нижней позиции. Потому что тело Хлаалу Хелсета, вопреки мнению сплетников, не одрябло от сытой жизни. Оно подтянуто, я же устыдился собственного животика и полноватых бёдер. Королевские ягодицы поджарые и упругие. Я так засмотрелся на них, что не выпил ни капли из протянутого слугой бокала. Глядел бы и дальше, если бы не захлопнулась дверь. Щелчок дал понять, что нас заперли в этом зале. Тогда-то пелена с глаз и спала. Ведь читал я «Игру за обедом». Читал, но не усвоил. Позабыл, что король Хлаалу Хелсет — не эксцентричный дурак, а расчётливый коварный тип. Улыбка и та зловеще-победная, осознал я, когда соизволил посмотреть, наконец, в лицо, а не ниже. — Итак, начну, — заговорил Хелсет. — Объясню, зачем я устроил это… — он посмотрел на босые ступни. Или не на них, а на то, что выше, — представление. Как мне стало известно, некоторым настолько не даёт покоя моя персона, что они хотят знать личные подробности. Некоторое время висела тишина. Моё сердце ухало. Хотелось выпытать, известно ли ему то, что меня волновал наряд, которого на нём нет. Но первым выдержал не я. — Ваше величество, — проговорил Фарес, данмер, с которым довелось познакомиться на одном из вечеров у Ведама Дрена. — Неужели вы подозреваете, что мы любители копаться в грязном белье? — Не полагаю, а уверен! — Хелсет повернул к нему голову. — Чтобы убедить вас же самих, спрошу: что изменилось в моём облике с тех пор, как вы побывали — а вы недавно побывали — на одном из обедов? Раньше казалось, что Фарес умел прятать чувства. Я ошибся: такого смятения на его лице не ждал. Более того, вопрос вогнал и меня в ступор. Потому что в облике Хелсета не поменялось ничего, не считая наряда. Впрочем, он даже нагим разгуливал с поистине королевским достоинством. — У вас новые каффы! — встряла та самая рыжая бретонка, что завязала со мной разговор. Неясно, играла ли она. Может, на самом деле дурочка. — Ваше внимание к королевскому достоинству мне особенно польстило, достопочтенная госпожа! — Хелсет даже не попытался скрыть насмешку. Улыбка быстро пропала. Он обвёл взглядом всех и заговорил: — Скрывать не стану: мне известно, что кому-то не даёт покоя, сколько денег уходит из казны на один мой наряд. Что ж, подсчитайте! — Он посмотрел на рыжую бретонку. Вряд ли та меркантильная дура. Играла, значит. — И не только это, но и догадайтесь, откуда для меня привозят ткань и кто из портных шьёт одежду. Я всегда себя считал хорошим агентом. И вы меня ценили. Мы оба ошиблись. Я понял это, мой господин, когда Хелсет посмотрел прямо мне в лицо. Сердце остановилось. Я даже было решил, что отравился, но, вспомнив, что не пил из бокала, успокоился. Каждая прочитанная строчка «Игры за обедом» всплыла в памяти, особенно слова безликого героя, кого взволновало: неужели Совет состоял из шпионов? Был ли тот, кому король Хлаалу Хелсет безгранично доверял? Все молчали. Все чего-то ждали от короля. И я — тоже. И Хелсет не заставил себя ждать: — Ну что ж, вы пришли, чтобы оценить мой лучший наряд — и вы его оценили. — Он прошёлся по залу. — Я даже дал больше тем, кого особо волновало моё королевское достоинство. — Встав напротив Фареса, чьи щёки запунцовели, он добавил: — Вам лично хотелось узнать, насколько оно велико, или выполняете чьё-то поручение? Мой господин, и здесь я признаюсь, что меня королевское достоинство впечатлило. Не размером — неподходящее время и место, когда оно сможет стать намного больше — а тем, с какой гордостью Хелсет его демонстрировал. — Нет-нет, что вы?! — отмахнулся Фарес. — Моя госпожа хотела узнать, обрезано ли у вас, кроме ушей, что-то ещё. Что теперь с ним будет? Хелсет казнит его? Я ошибся и понял это, когда король победно улыбнулся. — Что ж, ваша госпожа получит ответ. Даже если я прикажу вас убить. — Странно, но после этих слов мне стало легче. Хелсет не просто в хорошем, а в отличном настроении. Он приблизился к трону, устланному алым покрывалом, после сел. Коленки вместе, приметил я. А вот ступни — нет. Одна немного выступала вперёд. Асимметричная привычка… Не знаю, мой господин, чего я ждал. Решил, что Хелсет не выпустит живым, если намерен убрать, поэтому осушил бокал — до самого дна. Осушил и, наконец, пришёл в себя, после уставился в королевское… Нет, не на достоинство, а в лицо. Форма бородки изменилась, осенило меня. Не поверите, мой господин, но Хелсет не просто мельком посмотрел на меня, но и улыбнулся, затем поднялся и, стянув покрывало с трона, обернул вокруг пояса. — Как легко отвлечь внимание на то, что находится гораздо ниже, — проговорил он. Вздохнув, добавил: — Это даже забавно — переводить внимание с мелочи на низменно-пошлое. Забавно, но удручает, что крайне мало кто способен смотреть своему королю в глаза, будучи в такой ситуации. Даже те, кто предпочитает в постели исключительно женщин. Знаю, что вы скажете, мой господин. Я сплоховал. Но ведь никогда раньше не мог даже представить, что некто, тем более Хелсет, намеренно будет разгуливать на виду у всех голым. Но с поистине королевским достоинством.