Не допивай ближнего своего

Глава 8 Сознание к Мухину возвращалось с головной болью. Раб божий пошевелился, меняя неудобную позу, перекрестился. Приснится же такое... Вампиры, исчадья Ада, и в его освященной квартире? Нет, никакая нечисть бы не выдюжила. Открыл глаза, ища привычное распятье у изголовья. Только тогда Константин понял — это был не сон. Илья терял самообладание, опять от него хотели каких-то действий и ответов, причем немедленно, а он только привык к очередной смене обстановки. Да и вампиры стали мало-мальски вменяемыми. Весьма относительно, и относительно полного безумия и общего бардака, но выбирать не приходилось. Юноша повернулся спиной к Константину, готовя язвительный ответ и не замечая, как удивленно ползут вверх брови Фобиоса, а Камела начинает что-то искать по карманам. — Прихвостень дьявольского отродья! — нашел еще одного виноватого Константин и гневно ткнул перстом в сторону юноши. Капитан молниеносно обхватил Илью за талию и одним движением завел себе за спину, ощерился: — Не тронь моего человека! Камела застыл от такого поворота, забыв, что искал инъектор со снотворным. — Ты, сын Сатаны, какое имеешь право на душу человеческую? — запричитал Мухин. — Твоего человека? — удивился медик. Константин взял в руки крест и пошел в наступление: — Сгинь, нечистая сила! — Я чистый, я каждый день принимаю душ! — возмутился Фобиос. — К тому же в принципе мало потею. А моего отца звали иначе, но тебя это не касается. Но занять беседой Мухина не вышло, тот пер, как танк по прямому курсу. Увернуться Фобиос не мог, иначе удар страшными перекрещенными палочками из видеоролика Лимира, которые на человеческом языке назывались крест, придется на Илью. Оставалось только одно — принять атаку на себя. Илья, выглядывавший из-за спины капитана, увидел, как деревянное распятие с треском ломается после встречи с головой Фобиоса. Но вместо того, чтобы кинуться добивать вампира вместе с неожиданной подмогой в лице Мухина, отдохнувший и набравшийся сил Илья, перехватил запястье Константина и провел болевой прием. — Ты предал людской род, — взвыл Канстантин. — Тварь бездушная! — Успокойтесь, пожалуйста, вам никто не угрожает, честное слово, — попытался усмирить нового донора Камела. — Пустите меня, я вас в порошок сотру! За мной Бог! — орал Мухин. От шума в рубке собрались все, даже Платон прилетел. — Религия — опиум для народа, — солидно сообщил попугай. Силы были неравны, Мухин сплюнул на пол и сник. Из угла выполз деловитый робот-уборщик, похожий на черепашку, почистил и скрылся под столом. Константин выпучил глаза, наконец, заметив причудливость обстановки: — А где это я? — Я вас отпущу, если пообещаете не делать глупостей, — ответил Илья, но недооценил противника. Мухин дернулся, вновь завоевывая свободу. Фобиос поймал рисковавшего приложиться затылком Илью, а вернувшийся Лимир сбил с ног Константина, скрутил и для верности уселся ему на спину, прижимая к полу. — Вот теперь поговорим, — согласился Камела и встал перед Мухиным. — Вы на нашем корабле. Что вас еще интересует? — Кто вы, исчадья ада? Почему я еще жив? Вам нужна моя душа? Медик присел на пол и начал пояснять: — Мы вампиры, убивать вас мы не собираемся, душу можете оставить себе. — Можете мучить тело, подвергать мукам страшным, я приму их, аки первые христиане, но от Бога не отступлюсь, — бубнил Мухин. — А вот вас, молодой человек, ждет Геенна Огненная. Константин буравил злым взглядом Илью и тихо проговорил: — Тварь неблагодарная, предать все племя человеческое. Камела вздохнул, тихо спросил, стремясь снизить напряженность: — Что вы хотите на ужин? Константин? Илья? — Я с ваших рук и хлеба не возьму, — отрезал Мухин. — А вот я не столь искушен в выборе рук и привык довольствоваться тем, что есть и так милостиво предлагают, — ответил Илья, спокойно встречая взгляд Константина. — Особенно, когда мне об этих руках почти ничего неизвестно, так что судить их не буду. Повисло неловкое молчание, а Илья продолжил: — Спасибо, Камела, я съем что-нибудь на твое усмотрение. Фобиос довольно хмыкнул и крепче обнял юношу, которого так и не выпустил из рук. Но Илья повел плечами и сам отошел от капитана. — Я в вашем Интернете нашел рецепт пиццы. Думаю, тебе понравится, я неплохо готовлю, — медик счастливо улыбнулся и подмигнул капитану. Фобиос сообразил, какую игру затеял Камела и кивком приказал Лимиру встать с нового донора. — Илья... А ты не можешь сделать мне кофе? На полчашки, пожалуйста, — заныл техник. — Отлично, значит один донор идет ужинать, а Константина запрем в каюте, пусть отдыхает. Платон покормлен? — уточнил Фобиос. Вампиры словно забыли о своем буйном пленнике, вычеркнув его из жизни корабля. Мухин приуныл. Да, он отбивался, когда Лимир потащил его в каюту, заперев там до лучших времен, да орал про нечистую силу и Бога, но никому это интересно не было. Камела притащил увесистый пакет в кают-компанию, по сути, гостиную и кухню одновременно, первым делом вытащил из него банан, почистил и передал Платону и тут же принялся готовить тесто. — Так будет мне кофе? — жалобно напомнил о своем существовании Лимир. — А наркоманчика куснуть не хочешь? — прошипел технику Камела. Техник приуныл. Илья забрался на высокий табурет, похожий на барный, и наблюдал за действиями вампиров. Особенно странно вели себя медик с Лимиром, было очень похоже, что... — А они поссорились? — шепотом спросил Илья у Фобиоса, позабыв как-то о хорошем слухе инопланетных вампиров. Но те сочли за лучшее проигнорировать беседу, только Камела усерднее начал мять тесто, а Лимир еще больше скис. — Да, и сильно, — так же шепотом ответил капитан, прекрасно зная, что объекты разговора их слышат, но хотелось поддержать Илью. Юноша припомнил, как тесно те двое спали вместе. — А я думал, они весьма близки... Шлепнув тестом о стол, Камела взялся его остервенело мять, а фактически — избивать. Лимир убрал от медика ножи и решил сам нарезать Камеле овощи и мясо к пицце. — Они и в самом деле весьма близки, но в другом смысле этого слова. Не так давно почти каждый из нас потерял любимых и дорогих сердцу вампиров или доноров. Война никого не пощадила. Лимир потерял всех и все, он не хотел жить, — Фобиос замолк, наблюдая. Медик откровенно колотил тесто кулаками, программист же, напротив, тихонечко, исподтишка наблюдал за товарищем, с каким-то отчаяньем во взгляде. — Камела необыкновенный вампир, второго такого, наверное, нет. Ему одному было не плевать на других. Он единственный сразу после войны возился с пережившими психологические травмы: суицидниками, наркоманами, просто отчаявшимися вампирами. На его счету с полсотни спасенных жизней, и наш Лимир в их числе. Программист, пожалуй, был самым сложным его пациентом, они жили вместе, Камела заставлял Лимира есть, просыпаться, дышать. Грустно, когда такие отношения рушатся. Илья приуныл. Он еще раз обвел всех взглядом: Камелу, что, несмотря на показную строгость, ни за что не даст Лимира в обиду, спасет даже от полчашки кофе; самого Лимира, своеобразного и причудливого, вечно себе на уме, а все же от Камелы отойти боится, пытается навести мостики, найти точки соприкосновения; Фобиоса, что печется обо всех разом и Илье в том числе. Даже Платон, не любивший шума и большого скопления народа вокруг себя, успокоился, принимал еду из рук вампиров и больше на них не бросался. — Я хочу остаться с вами, — серьезным тоном произнес Илья и попросил: — Пожалуйста. — Хочешь, значит останешься, — спокойно подтвердил Фобиос. — Не вопрос, — отозвался техник. — А ты думаешь, мы горим желанием поменять тебя на того припадочного? — удивился Камела и тут же обругал техника: — Ты можешь резать тоньше или у тебя руки из жоп.. ой. Медик покраснел и вернулся к избиению теста, как к спасательному кругу. Капитан тяжело вздохнул и спросил: — Это когда-нибудь прекратится? Вампиры молчали, программист резал помидоры тоньше, медик, красный, как рак, измывался над тестом. Лимир бросил несчастный овощ и бочком подобрался к медику, положил голову ему на плечо и тихо, так чтобы никто другой не мог слышать, заговорил: — Камела, я не могу потерять еще и тебя. Слышишь? Я боюсь однажды проснуться и понять, что не нужен. Наркотики просто сняли барьеры, я готов быть всем для тебя, только не бросай, не уходи от меня... — Идиот, — беззлобно откликнулся Камела, но отталкивать Лимира не стал. Пальцы аккуратно растягивали истерзанное тесто. Затем, смазав получившийся корж томатной пастой, разложив по нему ингредиенты, щедро, полностью закрывая его, потер сверху сыра и засунул пиццу в печь. — Илья, приготовь себе чай, минут через двадцать все будет готово, — пояснил Камела. Фобиос сказал: — В твоем городе доноров для нас больше нет, придется менять место дислокации. Завтра с утра, Илья, нужно собрать вещи. Если хочешь, я провожу тебя на учебу или работу, мы можем сделать любую справку, открыть больничный. Извини, у нас действительно выбора нет. Илья задумался. Со всей этой суматохой, юноша даже не вспоминал о тренировках, на которых, в общем-то, должен появляться ежедневно, а теперь на его счету были прогулы. — Сессия сдана, я на заочном, и сейчас лето ко всему прочему. Удача, на работе отпуск, а с залом я что-нибудь придумаю, — решил Илья. — А куда вы планируете перебраться? — К столице, пожалуй, пока не следует. Нас не должны заметить, — откликнулся Лимир. — Подойдет ближайший город с населением свыше миллиона человек, по моим сведениям, там много потенциальных доноров. Илья кивнул: — Тогда я просто сообщу в зал, что временно похожу в другой, и пропаду из города на какое-то время. Думаю, мне даже одобрят спарринги с новыми противниками. — Отлично, — Фобиос подошел совсем близко к донору, принюхался. — В полдень нас нужно будет кормить, но я бы хотел, чтобы донором опять был не ты. — Значит, на рассвете отдадим Константина и перелетим, может, вам лучше сейчас спуститься в квартиру и собраться, с утра сходишь в зал, — предложил Камела. Где-то в глубине души, медик пожелал капитану удачи, все же пусть на время сборов, но он останется наедине с человеком.