Куда кузнец пропал

      В одной деревне под названием Диканька, жил был ёж с синим цветом меха. Звать его Соник. Сам он был кузнечных дел мастер и часто к нему заходили то ли коня подковать, то ли колесо новенькое поставить, а ещё художник.       Его матушка — Белая летучая мышь. Красавица, каких свет не видывал. К ней в гости кто угодно заходил. И богатый казак, и дьяк, и даже сам Старшина, богатый человек с длинными усами, с толстым животом, с тёплой шапкой и толстой шубой. Единственное, что она старше самого Старшины, от чего её и прозвали ведьмой, но её всё равно любили за её доброту. Но всё-таки они были правы. Ночью, когда все были в мире грёз, она летала за звёздами, чтобы делать зелья волшебные.       В этом деле ей помогает чёрт, который очень зол на Соника, да настолько, что даже Тейлз — местный дьяк, меньше злит, а всё потому, что ёж написал картинку страшного суда и просрамляемого черта, которого он на нём изобразил. За это он, когда кузнец ждал того, как выйдут из дома, старый казак-ёж Микула и дьяк Тейлз, забрал с небосвода луну, чтобы казак с дьяком побоялись в темноту идти, но они всё равно пошли. За то он хорошенько посмеялся над ними, вея метель перед их носами.       Ёж тем временем, пока они отсутствовали, зашёл к ним, чтобы встретиться с Эми, дочкой казака Микулы. Она была красавицей на всё село и влюбился кузнец Соник в неё, но только она думала о себе и ей было всё весёлой шуткой.       Ещё была красная ехидна, по имени Наклз. Старый друг кузнеца, живущий напротив его дома. На рождество он слишком много выпил водки и когда была Коляда, он мертвецки спал и проспал он на печи всё веселье. Вечером, его кое-как его разбудила Шейд, его верная жена.       Она молвила со слезами на глазах: «Вставай Наклз, вставай пьяница молодой» — и когда он проснувшись, сел на край печи, он спросил: «Зачем разбудила меня женщина».       Она ему медленно сказала, держа руки у глаз: «Слыхал новость. Ёж твой, Кузнец, утопился.»       После этих слов Ехидна впала в ступор свалившись с печи на пол. Не вставая, Наклз посмотрел на Шейд и, медленно и удивлённо, спросил: «Как? Утопился?»       «Вот взял и утопился!» — ответила она ему. Наклз медленно подошёл и сел за стол. Шейд рыдала от горя, на что Наклз стукнул по столу кулаком со словами: «Хватит слёзы ручьями лить!» — После этого он встал со стола и подойдя к окну спросил свою жёнушку:       «Кто эту новь огласил?»       Она сказала: «Волчица София».       «Опять её бредни!» — сказал он взявшись рукой своё лицо: «Она всегда напридумает бед.» — после этих слов он поворачивается к жене и говорит: «Ну не верю я, что Соник просто взял и утопился. Вы нашли его тело?» — спросил он у Шейд.       «Нету тела! Нет!»       «А раз нет тела, то как он смог утопиться?»       «Он сам сказал на глазах у Эми и других колядующих, что она ведёт себя как маленькое дитя и ушёл из Диканьки со словами, что утопится. С тех пор больше никто о нём не слыхал»       «Я знаю, что он этого не сделает.» — взявшись за её красивый сарафан и стал ей молвить: «Не мог он утопиться! Не мог! Я найду его! Найду! Живым или мертвым!»       «Да верю я тебе! Верю!» — воскликнула Шейд, пытавшись убрать его руки с сарафана.       «Ну просто нельзя хоронить без тела! Не по-людски это.»       Наклз сел за стол и налив в стакан водки сразу выпил. Почесав голову он спросил её: «А ничего ведь он не оставлял?»       «Ничего он не оставил кроме двух мешков» — ответила ему.       «Какие два мешка?»       «Я не знаю.»       Наклз залив ещё один стакан и закусив рыбкой снова спросил: «А где эти мешки?»       «Вон там!» — ответила ехидна, указывая в сторону входа в деревню: «Там и кинул он мешки.»       Наклз в тот же час встал со скамейки и в миг вышел на улицу, прихватив с собой тёплый тулуп и надев на ноги валенки. Шейд осталась в доме и, немного постояв, загрузила дровишек в печь.       Ехидна в тулупе идёт по улице. Солнце светило ярко и, отражаясь от снега, слепило очи, а шуршание снега слышалось повсюду. Детвора в деревне играется, молодые катаются с холмов, а старшие и старики сидят на лавочках, жгут табак да и болтают о своем, но некоторые грустят о Сонике и болтают о нём, говоря о нём хорошем и проклиная Эми за то что погубила она его. Наклзу это было не интересно, он уверенно шёл к главному входу деревни. И тут его удача повернулась ему боком. Мешков на дороге не оказалось.       «А где они?» — спросил Наклз: «Куда они ушли?» Ехидна мигом видит пробегающего мимо него маленького шакала. Ехидна схватил его за тулуп со словами: «Стоять Разбойник! Ты видал тут мешки?»       «Видал!» — сказал мальчик: «Только его девки схватили и на санях понесли.»       «Куда понесли?»       «Да в дом Салли затащили, как я увидел.»       «Молодец!» — похвалил его Наклз и, достав из большого кармана кошелёк, вручил ему золотую, серебряную и медную монету: — «Вот. Держи. Заслужил.» Мальчик, взяв с его руки деньги, спросил: «Хотите знать к кому идёт Ехидна Шейд?»       После этих слов Наклз замахнулся рукой со словами: «А ну сгинь Разбойник!» — и мальчик убежал прочь.       Наклз без замедления понял что нужно найти эти мешки. Вдруг они что-нибудь да подскажут. Он пошёл к дому Салли, чтобы поискать мешки. Идя шурша валенками он подошёл и воротам как вдруг:       «Аааааааааа!» — послышались женские крики из дома. Ехидна забежала во двор и побежала к двери, из которой выбежали девицы молодые в красивых шубках.       «Что кричите?» — спросил их Наклз. Девушки одна за другой говорят ему: «Там мешок! Живой! Шевелится!»       «Не врёте.»       «Нет!» — ответили они хором.       «Пойду проверю.»       Зайдя в дом Салли он увидел такую картину. Мешок посреди комнаты шевелится, как будто кто-то хочет из него вылезти. Наклз испугался, но стоял у порога. Девки подали ему палку, посматривая на этот мешок. Взяв из их рук палку, Наклз тыкнул ею в мешок, после чего сказал девкам: «Там кто-то есть!» — после чего переключился на мешок: «Прошу не проклинайте что не называю по имени отчеству. Вылезай из мешка!» И видит он перед собою Старшину. Он был весь чумазый от угля, который раньше был в мешке. Девки все разбежались с криками куда подальше.       «Нынче улице холодно?» — задал риторический вопрос Старшина.       Наклз испугался, что тыкал Старшину и с испугу сказал: «Тут просто морозит. А позволь спросить тебя. А чем ты сапоги чистишь? Смальцем или дёгтем?»       «Дёгтем лучше.» — ответил Старшина, после чего надел шапку и сказал: «Прощевайте.» — и пошёл он из дому. И снова крики молодых девок.       Наклз поставил палку, как опору и про себя подумал: «И для чего я с дуру спросил, чем он мажет сапоги?» — после чего Наклз выкинул всё из головы и стал осматривать мешок.       «Это же мешок Соника!» — подумал про себя ехидна: «Как он в мешке из-под угля оказался?» Почесав свою голову в его голову пришла мысль: «Мешок Соника. В нём сидел Старшина. Значит нужно спросить Руж, Матушка Соника. Может быть она что-то знает об этом.»       И, взяв с собой этот мешок, собрался он идти в дом Соника, чтоб встретить его матушку. Идя с шуршанием снега под ногами, в ясный день он натыкается на Тейлза, который нёс пустой мешок. Он был весь грязный и чёрный, а на одежде не были видны угольные следы, так как вся одежда у него чисто чёрная, как положено.       «Здравие желаю Дьяк Тейлз.» — произнёс Наклз, с небольшим кашлем.       «И вам желаю.» — ответил Тейлз, скрыв мешок с глаз Наклза.       «Куда путь держите?»       «Да в монастырь на службу»       «А мешок пустой зачем несёте?»       «Да морковку перетащить надо. Вот и мешок старый пригодился.»       «А ну яс…» — не досказал Наклз, ведь он заметил знакомый мешок.       «А это ваш мешок?» — спросила ехидна лиса.       «Да, а что?» — ответил Тейлз.       «Ой, не лги мне. Ты украл у Соника мешок!       «Нет! Это мой мешок. Я туда морковку храню.» — стал отрицать лис, но по его лицу было видно, что он врёт.       «А тогда что ты весь чумазый?» — задал он вопрос без ответа: «Не уж то ты трубу чистил?»       «А может быть и чистил! Тебе то что?» — возразил Дьяк.       «А я ищу кузнеца. — ответил Наклз: «Поговаривают что он утопился!»       «Да ты шо! — удивлённо сказал Лис, перекрестившись и помолившись: «Ох я грешник! Вещь Мертвеца украсть — век с грехом жить! Ой-ой-ой!» — свалившись за голову, сев на колени и тянет за тулуп он просит прощения. «Ну-ну-ну!» — поднимает он лиса с колен, посадив его на ближайшую скамью: «Успокойся! Ты лучше скажи, откуда у тебя мешок!»       Тейлз со слезами на глазах признаётся: «Я был у Руж в гостях. Как только я зашёл за порог, она меня угостила водочкой. И как вдруг мы слышим стук за дверью. Я испугался, что меня заметят и всё расскажут церкви и лишат меня звания дьяка. Но она не растерялась и высылала из мешка уголь и я туда залез. К счастью пришёл Микула. Я немного обрадовался, но вдруг снова постучали в дверь. На этот раз был Соник. Микула засуетился и залез ко мне в мешок. Потом он посидел на лавочке и взяв наш мешок вышел на улицу. Потом он встретился с колядующими и бросил мешки. Мы куда-то ушли и потом нас нашли двое казаков. Они занести нас к себе и начали развязывать. Вот так мы там и оказались. Я взял мешок и хотел зайти к Руж, чтоб вернуть мешок, а вот тут ты попадаешься и всё у меня узнаёшь. Ну и тут я принялся врать, чтоб это всё забыть» — и махая пальцем добавил: «А тебя так просто не обманешь.»       «Спасибо за слова и за правду.» — похвалил его Наклз и спросил: «А может быть отдашь мне мешок? Я всё равно к ней иду.»       «Ладно. Бери.» — ответил Тейлз, передав ему мешок.       «Ну я пойду.» — сказал он, вставая со скамейки и идя в другую сторону, добавил: «Да хранит вас Бог.»       «И вас тоже.»       После этого Наклз встал со скамьи и пошёл с пустыми мешками в гости к Руж.       Придя к её дому он встал у двери и, стукнув по ней кулаком, крикнул: «Руж! Открывай!»       С открывшимся дверью он заметил Руж в красивом сарафане. Только слёзы её были настолько горькими, что аж в горле горечь чувствовалась. Он медленно отдал ей её мешки со словами: «Я вот мешки вернул вам.»       Она взяв мешки и сказала: «Проходи, коли пришёл.»       Он зайдя внутрь и сняв с себя одежду спросил: «Вы верите в то что Соник утопился?»       «Нет и быть не может!» — ответила ему Руж: «Он бы никогда такого не сделал!»       «Я тоже в это не верю.»       После этого они разговорились на минуту, после чего Руж со слезами на глазах сказала: «Я быстренько за водочкой.»       Наклз стал осматривать дом в поисках еды. Он осмотрел и шкаф, и печь. Увидел он щи, картошку варёную, огурчики и стаканы. Зайдя за печь на его глазах попалась необычная шкатулка. Открыв её он увидел необычное. Звёзды. Настоящие. В этот же момент вошла Руж и увидев, что он узнал кто она, впала в ступор. Он повернулся к ней и строго спросил: «Это ты!» — она от испуга упала: «Ты погубила Соника!»       «Зачем?» — спросила его летучая мышь: «Зачем мне сына своего губить?»       После этих слов она села за стол и сказала: «Ведь я его любила!»       Она продолжала плакать, а Наклз чувствовал себя виноватым. Он думал что она и погубила ежа, но вскоре понял, что это не так. Не могла же мать погубить своего сына.       «Хоть я и ведьма, но я никогда никому не желала зла!»       Наклз положил её руки на плечи и сказал: «Успокойтесь! Я тоже хочу вам помочь его найти.»       «Я пыталась найти, но он как сквозь землю провалился.» — уткнувшись в окно с грустным лицом, она думала что он всё ещё жив.       «Может быть ещё кто-то нибудь поможет?» — спросила его ехидна.       «Точно!» — произнесла Руж: «Я знаю кто нам поможет!»       И, только встав с скамьи, тут же села, сказав: «О нет!»       «Чего?» — спросил её Наклз.       «В мешке был чёрт, да только Соник утащил этот мешок.» — ответила ему летучая мышь с грустью, но тут же добавила: «Надо у знахаря узнать. Может он знает как найти чёрта?»       «Мне к нему идти?» — спросил её ещё раз.       «Да иди к нему. Он у нас с чёртом как родные.»       Наклз одев шапку с тулупом отправился к знахарю, большому полосатому коту с длиннющими усами. Долго он шёл, ведь его дом был дальше всех. Как только он шёл, уже наступил вечер. И вот он на месте. Дом старый и выглядит как заброшенный. Наклз зайдя внутрь увидел чудеса. На его глазах бутылка водки поднялась и налилась в стакан. После этого стакан поднялся и направилась в рот знахарю.       Знахарь посмотрев на Наклза его спросил: «Зачем ко мне пожаловал? Чтоб узнать не изменяет ли тебе Шейд?» — после этого добавил: «Сразу скажу. Нет!»       Наклз сказал: «Спасибо за ответ, но я по другому вопросу.» — после этого он снял шапку и спросил: «Не знаешь ли ты куда чёрт подевался?»       «Так ты от Руж?» — спросил он Наклза: «Не может его найти?».       После этого хлеб оторвался от себя и прямо в рот коту. Он прожевав хлеб сказал: «Его схватил Соник и, сев на него, улетел в Петербург к царице, чтоб выпросить черевички. Он далеко в другой деревне остановился и выпорол чёрта.» — после этого бутылка снова налила в стакан водку и вылилась в рот знахарю.       «А когда он прибудет?» — спросил его Наклз.       «Жди чёрта там, откуда тебя послали.» — ответил знахарь и кусок хлеба залетел в рот Наклзу, от чего он ушёл из этого дома, слыша кошачий смех. После этого он направился обратно к Руж. Вечер близко близился к концу. Придя к ней в дом он увидел, как она смотри в окно. Он понимал как трудно ей сейчас. Он постучал и, когда она открыла дверь, спросил: «Как там? Чёрта не видала?»       «Нет! Не видала!» — ответила грустно летучая мышь и вдруг они услышали шум в доме. Зайдя в дом они увидели, что кто-то есть в печи.       «Значит мы детей жарим?» — спросил её Наклз.       «Типун тебе на язык!» — ответила ему Руж: «Там кто-то есть?»       Наклз медленно взял палку и подал её Руж, а сам открыл печь. И увидели они чёрта чёрного с небольшим рожками.       «Так это ты!» — сказала летучая мышь чёрту.       «Да это…» — недосказал чёрт, как вдруг увидел Наклза. Он с испугу пытался улететь, но Наклз схватил его за хвост и потащил на себя. С трудом вытащив чёрта он взял его за мех и прижал его к печи.       «Ну теперь говори, куда ты дел Соника?»       «А вот и не скажу!» — ответил ему чёрт.       «Скажи хоть мне где он?» — просила его Руж.       «Всё равно не скажу!»       «Я тебе сейчас хвост накручу на палку и повешаю»       «Не надо!» — стал молить пощады чёрт: «Не надо за хвост!»       «Ну так говори! Куда ты кузнеца подевал!»       «Ладно, ладно. Скажу.» — согласился чёрт: «Как только он меня поймал, он сел на меня…»       «Я знаю это!» — воскликнул Наклз и прижав его сильнее: «Ты лучше скажи, где он сейчас!»       «Вот тут и вся проблема.» — сказал чёрт: «После того, как он меня выпорол, я стал за ним следить. Он шёл обратно домой, как вдруг на него напали разбойники.» — Руж после этих слов впала в шок:       «Забрали у него черевички, а его самого бросили в реку. Я попытался его спасти, но не успел. Он на самом деле утопился»       Руж села на скамью и стала горевать. Чёрт думал, что хотя бы тут его не станут пороть, но Наклз, взял его за хвост и стал со всей злости бить его же хвостом. После чего он пнул его, и чёрт залез в печку.       Наклз тоже сел на скамью. На его лице было видно всю грусть. Он горевал, по Сонику не менее его родной матушки. После этого он встал и пошёл к себе домой, а Руж продолжала горевать. Придя домой он встретил Шейд, которая сварила ему любимые щи, но он отказался их есть.       «Узнал я правду.» — сказал он жене: «Не утопился он. Это его Утопили.»       «Кто?» — спросила его ехидна?       «Да разбойники местные.» — взял он стакан и выпил его.       Шейд тоже стала грустить по ежу. Ведь такой кузнец был в деревне. Они долго вспоминают, как они с ним дружили. Как ему помогли гвозди найти, как он им картину намалевал на их свадьбу, как они гуляли до ночи по деревням.       Наклз, выпив последний стакан, но при этом не напившись, сказал: «Ну я пошёл!»       «Куда ты на ночь глядя?»       «Я за его телом пошёл.»       «Зачем ты туда идёшь? Волки же сожрут!»       «Нельзя никого хоронить без тела» — сказал ехидна и пошёл из деревни, чтобы найти ежа.       Шейд держит его за тулуп, чтоб он не пошел один — «Ну хотя бы меня с собой возьми!»       «Нет! Я пойду один и точка.» — ответил он жене и она осталась дома.       Идёт он ночью в тёмное время. Повсюду слышны волки, шум ветра, и только под ногами были слышны хруст снега. Он идёт с грустью на лице. Холод становится крепче и ничего не издаёт тепла. Но вдруг он замечает знакомое лицо. Оно становится всё знакомее и знакомее, и вдруг он видит Соника. Наклз сначала помотал головой и подумал, что это видеться, но потом осознаёт, что это не сон.       «Соник!» — крикнул он ежу, подбегая к нему, после чего стал обнимать: «Соник! Ты живой!»       «Да. Я живой. А что?» — с удивлением спросил Соник.       «Тебя вся Диканька считает, что ты утопился!»       «Да ты шо!» — удивился ёж: «Я значит домой иду, а меня уже похоронили!»       «Вот так и получилось!» — сказал ему Наклз и вместе идя по тропинке в родную Диканьку стали разговаривать о том и о сём. А когда они дошли до деревни, они пошли к дому казака Микулы.       Зайдя в дом Микула со Старшиной очень удивились, увидя живого кузнеца. Микула встал и подошёл к Сонику. Тот достал нагайку и, отдав его старому ежу, с уважением принял его удары. Тот ударив его несколько раз простил его за всё. И когда кузнец попросил руки Эми, то казак согласился. В этот момент вошла Эми в красивом сарафане. Она испугалась, что увидела Соника живым, а он подарил ей те самые черевички «что носит сама царица», но она отказалась от них, так как поняла, как он сильно её любит, и полюбила она его.       Через несколько недель сыграли они свадебку. Вся деревня и родственники были на их свадьбе. Все там веселились и радовались. И Наклз и Шейд там тоже были. Всё пили пиво и по усам их текли, да только в рот не попали.