…Он обвинял себя во многом: Во-первых, он уж был неправ, Что над любовью робкой, нежной Так подшутил вечор небрежно… …Они на мельницу должны Приехать завтра до рассвета, Взвести друг на друга курок И метить в ляжку иль в висок…
И вот, наш нравственный калека, пришёл в несчастную минуту на место встречи роковой. А поле зимнее искрясь, в лучах тускнеющего солнца, всё жаждет крови на снегу. О милости не смея думать, Онегин, с горестью в глазах, глядит на Ленского. Пора……Зарецкий тридцать два шага Отмерил с точностью отменной, Друзей развел по крайний след, И каждый взял свой пистолет… «Теперь сходитесь». Хладнокровно, Еще не целя, два врага Походкой твердой, тихо, ровно Четыре перешли шага, Четыре смертные ступени. Свой пистолет тогда Евгений, Не преставая наступать, Стал первый тихо подымать. Вот пять шагов еще ступили, И Ленский, жмуря левый глаз, Стал также целить — но как раз Онегин выстрелил…
И пуля, точно молния, летит на пораженье. Еще секунда и слышен треск, карманные часы спасают юного поэта. Цветочек смерти, в тот момент, дарует Ленскому смирение и сдавшись, юный наш поэт, вот-вот окончит главное творение.Мгновенным холодом облит, Онегин к юноше спешит.
На звонкий глас Евгения, Владимир отклика не подает, из раны кровь дымясь течёт, а взор туманный вовсе скрыт. Зарецкий холодно глядит, на молодого человека, который горестно рыдает над телом, где жива душа… Неделя, две, а Ленский всё не представал пред светом дня. Тогда Онегин, с ужасной болью на душе, решает сам предстать пред милым другом. И сам не зная от чего, Евгений волновался за него, ему хотелось успокоить, приласкать поэта, он был заинтересован в нём. Собравшись в спешке кое-как, он двор скорее покидает. Вот у порога он стоит, всё мнётся у двери словно смущённая девица. Минута, две, Евгений входит, пугая Ленского и тот, не удержавшись на ногах, с шуршаньем шумным падает на пол. Спиной к столешнице прижавшись, он смотрит тихою украдкой в глаза что ужаса полны. На тихом выдохе Онегин к другу поспешил. — Прошу Вас, Ленский…! — Евгений с жалостью в глазах, подходит к другу молодому. И чуть трусливою рукою, отводит волосы с лица. Не обронив всех этих лишних слов, таких ненужных и никчёмных, Евгений, не томя, в свои нежнейшие объятия бросает Ленского. А тот, в смятении сидя, туманным взором глядит на дверь и слушает тихие шаги. — Онегин… — в тот же миг, дверь предательски заскрипела и в проходе явился Зарецкий. Минута длилась словно век, и юный маленький поэт, застенчиво скрывает покрасневшее лицо, утыкаясь в грудь Евгению. Онегин вздрагивает, а бывший секундант поспешно удаляется кинув на последок тихое «простите». — Убирайтесь прочь, — говорит Владимир и Евгений горестно вздохнув помогает подняться Ленскому, чувствуя под тонкой рубашкой слой бинтов, что обвивал тело раненого юнца. — Послушайте, друг мой, — вдруг начинает Онегин придерживая молодого человека. Поток всех мыслей не давал сдержать себя, Евгений начинал: — Я правда не хотел, так сильно ранить ваши чувства, заставить думать о судьбе своей так хладнокровно, я правда… — тихий вздох заставил мысль оборваться. Взгляд Ленского такой холодный и пустой поднялся на Евгения, и вновь он повторил. — Ступайте прочь. Тогда, Онегин понимая, как вёл себя всё это время, как охладел он, не сумел принять он чувства человечьи, и вот сейчас, душа возрадовалась, вернулось чувство то, живое, и вдруг срываясь, наклонясь, гордливо дарит поцелуй, у края губ. Ох, чуть опешив, Владимир молча наблюдал. В миг отстранившись, наш нравственный калека, ужасное созданье общества сего, оставил Ленского стоять чуть оперевшись на край стола. Лёд тронулся, Пора…