Живём сегодня...

Начало светать, когда Роберт открыл глаза. Утренняя прохлада и свежесть сквозили через приоткрытое окно. Роб любил это время суток. Тишина и спокойствие. Можно было представить, что сейчас обычное утро, что на улице не околачиваются живые трупы, благоухающие смрадом гнили, который усилится, стоит солнцу немного пригреть. Грей давно привык просыпаться в самую рань и чутко спать всю ночь. Полезный навык. Ведь именно это не раз спасало ему жизнь в самый разгар мирового хаоса. Это дерьмо застало его, когда он находился далеко от благ цивилизации. Но сей факт нельзя назвать плюсом. Выживать там было ещё сложнее. Повезло, что он оказался не один. В условиях, когда в любую секунду на тебя может напасть оживший мертвец или слетевший с катушек псих, даже нужду в одиночку опасно справлять. Шон и прежде был лидером их былой группы. Правда, то была не банда мародёров, а спецназ. Роб находил это ироничным. Остальные ублюдки к ним присоединились по мере продвижения к цивилизации. Чёрт, скажи кто Грею, что он потом будет выживать бок о бок с мразями, которых когда-то убивал, он посмеялся бы — для вида: да, Роб не был хорошим человеком, просто направлял свои наклонности в правильное, как он считал, русло. В дни падения мира, если можно так выразиться, они находились на миссии где-то в жопе Сатаны с небольшой информацией о «цели» и единственным приказом — устранить. Подобное задание было не впервой, действовали привычным образом, ещё умудрялись безбожно шутить. Неладное почувствовали, когда связь со штабом внезапно оборвалась, но поворачивать назад не было смысла, да и могло стоить им жизни. Поэтому действовать решили по первоначальному плану. Не вдаваясь в подробности, цели они достигли. Правда явившись на место, выяснили, что зачищать уже нечего. Всё, что обнаружили, — это литры крови на бетонных полах и стенах, оторванные конечности, но ни одного трупа. По представшей картине было похоже, будто тут снимали дешёвый хоррор, но в процессе что-то пошло не так. Лишь запах говорил о том, что повсюду не бутафорская кровь. Ну а потом… Роб потряс головой. Единственное приятное за несколько месяцев не хотелось омрачать кровавыми воспоминаниями. Особенно когда под боком у него лежала такая милая грелка. Грей не удержался и уткнулся сопящему мальчишке в волосы. Утренний стояк уже дал о себе знать. Конечно, он бы ещё вчера хорошенько отодрал эту мелкую задницу, но — у него банально не оказалось подходящей смазки. Сначала он подумывал о том, чтобы воспользоваться слюной или собственной спермой, но… если б он ненароком повредил мальчишку в таких условиях… Поэтому Робу пришлось побыть хорошим парнем и держать себя руках, а малыш и ротиком неплохо справился. Ироничная улыбка тронула губы. Вспомнилось, как они уже с пополнением в команде таки смогли добраться до первого города. Роб, помимо воды, еды и лекарств, стал запасаться именно презиками со смазкой и сломал носы парочке новичков, которые, увидев, неосмотрительно решили поржать над ним. С Греем разговор короткий: он либо калечил, либо горло перерезал. Дурням повезло, что рядом оказался Шон, остановивший его. А насчёт защиты — те кретины не задумывались, а Роб не пытался объяснять. Тот же Шон, например, был умным мужиком, он тоже резинками запасался молча. До остальных так и не дошло. Даже спустя месяц, когда они наконец-то встретили первых живых, в числе которых оказалась пара женщин… Изначально большая часть тех, кто входил в группу Шона, не были хорошими людьми, включая Грея; наверное, это их и объединяло. Просто кто-то сначала это отрицал, а кто-то, как Роб, всегда был честен с собой. В любом случае наступивший хаос окончательно уничтожил в них границу между человечностью и безумием. Роберт и в лучшие времена никогда ни к кому не испытывал жалости, чего уж говорить теперь. Он считал, что закон о выживании сильнейшего всегда был очевиден и актуален, просто раньше никто на это не обращал должного внимания. Единственное, что Грея, как он считал, отличало от остальных безжалостных уродов в их банде, — он не особо любил групповуху. Засовывать собственный хер без презерватива в дырку, где побывал десяток членов, да ещё и в условиях антисанитарии… нет уж. Если он и участвовал, то только в числе первопроходцев. Хуже всего было для попавшихся молодых пацанов. Если с девушками ещё были более-менее аккуратными, то с ними — стоило только начать сопротивляться… дольше недели не протягивали, если вообще переживали первую ночь. Последнего, кто у них был, просто бросили, так как парень не мог сам идти. А тащить его, рискуя собственной шкурой, никто не собирался. «Общих» Роб больше одного раза не трогал. Хотел порой, но, когда под рукой не оказывалось средств защиты, банально брезговал. Так ему в голову пришла идея о присвоении, как они делали с едой. То есть если вдруг посчастливилось поймать девчонку или пацана — распоряжаешься как хочешь, единолично. Да, люди для них были не больше вещи. Осталось только правило, что, если «грелку» увидели несколько, дабы не возникало конфликта — будет общая, что, собственно, с девахой, находившейся сейчас там, внизу, и произошло. Слегка сместившись, Роберт обхватил губами Билла за мочку уха, отчего тот слегка вздрогнул и, поморщившись, сонно махнул рукой, будто комара отгоняя. Роба это повеселило. Тихо хмыкнув, он теперь уткнулся мальчишке в шею, невесомо касаясь кожи, и одновременно запустил руку ему под футболку, принявшись нежно водить пальцами по гладкой спинке то вверх то вниз, вновь уплывая мыслями в прошлое. Недалёкие кретины уже после первого опыта вернулись к прежней позиции — одного трахают все. А всё из-за очевидной проблемы: раз берёшь кого-то под крыло, придётся этого кого-то кормить за свой счёт. Именно сей факт многим не понравился. Они хотели лишь довольствоваться, а не отдавать. Так остальные перестали пытаться брать пойманных лишь для себя. Кроме Роба. В одном из разнесённых городов таки смог отловить девчонку. Не в его вкусе, конечно, но выбирать не приходилось. Роберт не интересовался, сколько ей было лет — по виду была не старше двадцати пяти, — не интересовался её именем, историей: ему было откровенно насрать, он ей так и сказал. Объяснил, чего от неё хочет и что она должна делать. И, к его радости, она оказалась умной и всё приняла. Особенно когда для эффекта Роберт оставил её понаблюдать, что делают с «общими» в группе. Правила были просты: Роберт её кормил и защищал, она взамен безоговорочно подчинялась. Подчинялась, даже если Грей за определённую плату потом продавал её на раз кому-то из своих, так как вскоре найти хоть кого-то, кому можно присунуть, стало нереально, а Роб не преминул этим воспользоваться. Помнится, один идиот, на тот момент недавно присоединившийся к их группе, имя которого Грей уже не вспомнит, назвал его уродом, поскольку Роб отказался давать ему девчонку на ночь просто так. Роберт не стал ничего говорить. Встал и под молчаливые взгляды неторопливо подошёл к нему. Возвышался каких-то пару секунд, не делая никаких лишних движений. Лишь одно. Мгновенно. Никто из смотревших на них толком и не понял. Раздался отчётливый то ли хлопок, то ли хруст, который в воцарившейся тишине показался оглушительно громким, и тот мужик рухнул на землю. Шокированные новички молчали; те, кто хорошо знал Грея, похмыкали, заметив деформированную гортань; но ни один не вмешался. Упавший мужчина в себя так и не пришёл. Продолжалась идиллия недолго. Ресурсы иссякали быстро. И пришёл новый враг — голод. Они поняли, в чём было преимущество жизни в лесу, из которого они так страстно хотели выбраться. Там всегда можно найти пропитание. В уничтоженных городах это стало проблематично. И живых мертвецов, от которых приходилось убегать, было гораздо больше. Голод можно терпеть первую неделю. В этот период начинаешь замечать, как по-другому смотрят друг на друга некогда товарищи. Если была дружба — она постепенно угасала, заканчивалась взаимным недоверием, провоцирующим ссоры и злодеяния. По одному виду понимаешь, что мысли каждого вертятся лишь об одном: возможно, никто не нападёт сегодня, не нападёт завтра, но то лишь вопрос времени. Роб прекрасно понимал: каждый сам за себя. Если еда и появится — всем будет срать на руководство разума, иными словами, никакого распределения продовольствия не будет. Голод превращает людей в безумцев. В таких случаях или ешь сам, или съедят тебя. Первыми не выдержали те, у кого кишка тонка выживать любой ценой. Роб к этой категории не относился. Голод ещё усиливало постоянное нахождение в движении. Сил не хватало, а ожившим трупам, как оказалось, отдых был не нужен. Нервы от этого у всех стали словно натянутая тетива, готовая вот-вот сорваться. Даже сон стал непозволительной роскошью. Спать, когда один из своих может пырнуть ножом в горло, — по меньшей мере идиотизм. Напряжение в группе достигло пика. Роб это осознавал. Бежать одному — самоубийство, но если ничего не предпринять, они ночью перережут друг друга. Грей и сам был на пределе. Отвлечься больше не получалось, мысли в голове сливались, сознание мутнело, опуская человеческую сущность до примитивного уровня. Голод невыносим, беспомощен и беспощаден. Деться от него некуда. Падая на дно, человеку плевать и он готов сожрать себе подобного. А можно ли в аду вести себя по-другому? Это и сказал себе Роберт, перед тем как сломал шею той, кого обещал защищать. Она не страдала, не успела испугаться. Мирно спала и больше не проснулась. Роб считал это милосердием со своей стороны. Никто не требовал объяснений, когда Грей принёс её тело к остальным. Одни парни молчали, наблюдая, пока Грей орудовал ножом, другие чуть погодя стали ему помогать. Делалось всё чисто механически. Проще думать, что перед тобой не больше чем кусок мяса, что поможет продлить твоё существование. После на какое-то время все успокоились. Двинулись дальше. Зато на Грея больше никто не смел бросать даже мимолётно косого взгляда. Роберта устраивало. Они не любезничали, не дружили, не являлись собратьями. Грей бы давно свалил, но жить в одиночку не вариант. Только в группе — однако всё равно выживал лишь сильнейший. Как позднее оказалось, каннибализм процветал не только среди них. Так, однажды и они подверглись нападению со стороны каких-то конченых ублюдков. Погибло тогда много. От прежнего состава, в котором некогда служил Роб, остались только Шон и ещё трое. Но плюсы тоже имелись. Те, кто выжил, ещё достаточно долго были сыты. Грей старался оптимистично смотреть на ситуацию. Некоторые даже посмеивались, правда, в глаза ему почему-то не смотрели. Также выжило двое нападавших. И, посовещавшись, мнением большинства их оставили в живых. Ведь находиться долго на месте нельзя и неизвестно, сколько им идти. А если тащить с собой останки, на жаре они быстро сгниют и, вероятно, привлекут диких зверей, которые, поняв, что человек больше не царь, вконец оборзели. От них тоже частенько приходилось отбиваться. Один из «завтраков туриста», как решили называть двоих пойманных везунчиков, протянул месяц, второй покончил с собой через неделю. Последнее многих разозлило. В конце концов, они ведь если и отрезали, то маленькие кусочки и раны потом старались лечить, чтобы те парни как можно дольше выживали. В общем, никакой благодарности. К слову, именно толстый Джо был единственным поваром среди них. Вспоминая этого противного жирдяя, Роб немного сожалел: готовил тот отменно, особенно когда они наконец попали в не настолько разрушенные города и еды там было достаточно. После стало легче. Группой они разворовали пустующую военную базу, где как раз пополнили запасы оружия и обзавелись транспортом. Поняли, что спасать больше нечего, поэтому так и продолжили путь в никуда. Путешествуя и в какой-то степени даже наслаждаясь новой жизнью в хаосе. Много ещё событий происходило. Ну и около месяца назад они попали в ближайшие штаты. А через пару дней в этот город. И теперь они здесь. Роберт совершенно точно не рассчитывал найти себе хоть кого-то. Он был на седьмом небе, когда увидел этого пацана. И сказал тогда правду: он бы убил мальчишку, после того как оттрахал. Спасло то, что Роб услышал визг девчонки. В голове сразу сложилось: делиться мальцом пока не придется. Роб покачал головой, отгоняя воспоминания. На кой чёрт он вообще сейчас об этом думает? Малыш так сладко спал. Догадывался ли он хоть на йоту, какой человек лежал с ним рядом? Наверно, даже в самых страшных снах он и подумать не мог, что помимо всего произошедшего его могли ещё и сожрать. Роб усмехнулся, потеревшись щетиной о нежную кожу шеи. Рука с талии спустилась на маленькую упругую задницу, крепко сжав. И мальчик вздрогнул. По бешено застучавшей венке Роберт точно знал, что пацан проснулся. Видимо, просто боялся оттолкнуть. — Как спалось, котёночек? — наконец отпрянув, спросил Роб, смотря в мило округлившиеся глаза. Билли молчал, не зная, куда деть руки. Поэтому просто прижал их к груди. — Ты же поможешь мне с утренней проблемой? Дожидаться ответа Роб не стал. Схватил ничего не понимающего Билла за запястье и положил его ладонь на свой бугор в штанах. Грей едва не заржал в голос, когда и без того испуганные глаза округлились ещё больше. Мальчишка тут же дёрнулся, но хватка у Роберта была крепкая. Улыбка сразу спала с лица, и Грей серьезно произнёс: — Мне казалось, ты вчера всё уяснил. Билл вмиг побелел, даже губы будто обескровились. Дыхание стало ещё более частым. Роб тяжело вздохнул. Вспомнил, что мальчишку он так и не покормил, а учитывая стресс и давление, тот вообще мог отрубиться — вот это совсем круто не будет. Поэтому Роб сжалился: — Можешь просто рукой. — Я-я н-не… Мальчишка что-то там блеял, но Роберт уже начал раздражаться. Вроде пытается идти на уступки, а мелкая бестолочь всё портит. — Вот только давай не заливай! — рявкнул Роб, перебив его. — В жизни, блядь, не поверю, что ты никогда себе не передёргивал. Билл вздрогнул и залился краской. Он весь сжался, стараясь быть как можно меньше, больше не смотря на Роберта. Грей мог видеть разве что макушку и пылающие ушки, и от этой картины он немного смягчился. Ему захотелось ещё сильней мальчика подразнить. Он вновь приобнял его, чуть придавливая собой, сразу ощутив чужую дрожь, на которую совершенно не обращал внимания. Всё, чего ему хотелось, — уткнуться губами в красное ушко, что, собственно, тут же сделал и прошептал: — Расскажи папочке Робу, как малыш Билли делал себе приятно. Или, быть может, покажи? Видимо боясь игнорировать, Билл закрыл пылающее лицо ладонями и слабо замотал головой в знак протеста. Роберт не выдержал — заржал. Тогда мальчик захотел вывернуться из стальных объятий, только ему не позволили. Роб прижал его к себе, вновь уткнувшись лицом ему в шею, периодически покусывая и посасывая нежную кожу, наслаждаясь милым писком под собой. Остановился, когда понял, что слишком увлёкся и если не получит разрядку сейчас, то наплюёт на всё и засадит мальцу насухую. Он вновь сжал Билла за запястье, опуская его ладонь к себе на пах. — Давай, — Роб сам удивился, насколько хриплым стал его голос. — Сделай мне хорошо, как обычно делал себе. Ничего сложного. Чёрт, если хочешь, я могу и младшему Билли в ответ… — Нет! — почти визг. — Я-я с-сдел-лаю. Р-рук-кой. Роберт немного приподнялся с него и, прищурившись, пристально уставился прямо в глаза. У мальчишки навернулись слёзы, но он смаргивал их, стараясь держаться. Робу нравилось. Не прерывая зрительный контакт, он опустил свою руку и расстегнул ширинку. — Ну так делай, — Грей не удержался от издевательской насмешки, при всём при том что лицо его было совершенно серьёзным. Он вправду не шутил. Ждать долго не любил. Билл больше на него не смотрел. Он просто зажмурился, судорожно выдохнул и нерешительно, в какой-то степени нелепо, сжал ладонь, полностью ощутив чужую эрекцию сквозь ткань штанов. *** Бауэрс с группой сидели на пустоши, не веря тому, что выбрались. Точнее кто-то валялся в траве, кто-то целовал землю — Ричи, а кто-то уже час отмывался в озере — Эдди. Судя по солнцу, был почти полдень. Им очень повезло, что сейчас лето и хотя бы погода была на их стороне. Бутч тяжело вздохнул. Они выбрались. Но что дальше? Думать не хотелось. Отбросив на время мрачные мысли, он хотел уже было сам пойти и смыть с себя всю мерзость канализации, но вдруг заметил малыша Джорджи, который всё это время продолжал сидеть вместе с ним. — Малой, ты как? Мальчик низко опустил голову, уткнувшись в свои колени. — Идём в реку, помогу тебе. Ты хоть и был по горло в пакете, всё равно воняешь дерь… плохо пахнешь, — поправил себя Бауэрс, натянуто залыбившись. С детьми он плохо ладил, от слова «совсем». Малыш ему ничего не сказал. Так и продолжил сидеть не шевелясь. Впервые на своей памяти Оскара не раздражал ребёнок. Вновь тяжело выдохнув, он молча помог мальчику встать, снял с него провонявшую одежду, скинув в общую кучу, которую потом планировал спрятать, дабы на неё не наткнулись те мрази и не узнали, что они выжили, и понёс малыша в озеро. Бутч аккуратно оттирал грязь с маленького лица, налипшую на волосы пыль, опасаясь случайно сделать больно. Но мальчик не жаловался, хоть это было хорошо. Они почти закончили, как вдруг Джорджи шёпотом, не поднимая глаз, спросил: — А когда вернутся папа и Билли? Оскар замер. Вспомнив об этом, он прикусил себе язык, чтоб не выругаться. Со стопроцентной вероятностью Зак Денбро мёртв, вряд ли тот урод, с которым Бауэрс вёл переговоры, соврал насчёт этого. Но вопрос о том, живы ли Уильям и Беверли, терзал всё его нутро. Одновременно хотелось знать, что с ними сейчас, и одновременно нет. Только чутьё, которое никогда Бауэрса не подводило, подкидывало в голову наихудшие варианты. Бутч кусал губы, что для него было совсем не свойственно, думая, как сказать, объяснить ситуацию ребёнку, как вдруг услышал позади: — Что будем делать дальше, мистер Бауэрс? — толстяк Бэн подкрался незаметно, но Оскар даже обрадовался, что мальцу не пришлось отвечать. — В город идти опасно, — собравшись с мыслями, начал Бауэрс. — У нас есть немного припасов, спрячемся на пару дней в лесу, ночи сейчас тёплые, а там видно будет. — Еды маловато, — высказался Генри, уже посчитав все консервы, что они смогли с собой унести. — Будем экономить, да и живность в лесу найдётся. — А лекарства… — поднял здоровую руку Эдди. — Ещё есть в резерве! Пользоваться в самых крайних случаях. Ты, к примеру, как раз такой случай. Проглоти пару таблеток антибиотика, пока рука не отвалилась. Эдди вздрогнул и ломанулся к сумке с лекарствами. — А спать-то мы как будем? — внёс свое Ричи. — У нас нет ничего, чтобы огораживать себя во время сна, если вдруг на нас набредут мертвяки. Бутч открыл было рот, чтобы сказать о том, что пара человек всегда будет оставаться в дозоре, но внезапно Бэн его перебил: — Можно в нашем тайном убежище под землёй. Все переглянулись. А Бутч сообразил: о чём идёт речь, поняли только неудачники. — Там места почти нет, — тихо заметил Стэн. — А нас теперь не настолько много. Эта фраза заставила всех замолчать. Они не обсуждали случившееся, времени как такового на это не было. Но и говорить сейчас было бы слишком больно. — Что за тайное убежище? — решил прервать тишину Оскар. Он не показывал, как сильно ударило произошедшее по нему. Просто гнал от себя дурные мысли и картинки ужасных воспоминаний. Плохо, конечно, но помогало. — Его Бэн построил, — объяснил Ричи. — Мы называли его «штаб неудачников». — Ясно, — такое название их группе как нельзя лучше подходит, подумал про себя Оскар. — Тогда собирайтесь, нам не стоит долго оставаться на открытой местности. Да и всем хорошенько выспаться надо. — А как же Бевви и Билл? — задал Бэн мучивший не его одного вопрос. И вновь повисла грызущая внутренности тишина. Услышав это, Джорджи немного оживился, поднял наконец лицо в ожидании. Но как бы ни было тяжело под всеми этими доверяющими ему взглядами, Оскару пришлось ответить честно: — Мы не можем рисковать. — Так нельзя! — оставшиеся неудачники отреагировали мгновенно. — Я знаю! — рявкнул Бутч, чтоб слегка осадить. — Но пока мы бессильны. И не знаем точно, где они и живы ли вообще. Дети умолкли. Они понимали целиком и полностью: Оскар прав. Только от этого понимания легче не становилось. Как вдруг. — Пап! Папа! — внезапный крик Стэна заставил всех к нему обернуться. Его отец, бледный словно полотно, рухнул на землю. — Пока у нас есть другая проблема, — вымолвил Ричи, поправляя очки. Все быстро переглянулись и бросились к упавшему мужчине.