Грешное небо

"Не приемли имене Господа Бога твоего всуе" - гласит третья заповедь. Но отец Феопемт считал ругань с упоминанием Господа и святых более чем уместной в том адском котле, в который сейчас превратился его звездолёт. Молитву Бог в этом дьявольском грохоте не расслышат, а брань - в самый раз! Корабли космического патруля почему-то на этот раз не ограничились строгим выговором за торговлю рабами, а решили открыть огонь - бессмертные жертвы и так были осуждены на вечное умерщвление, а те, кто пытался их вывести контрабандой, иной кары не заслуживали. Детёныш прямоходящего волка, которую Феопемт тащил за руку по трясущимся переходам, испуганно прижимала уши. Серая волчица совершенно очумела от всего происходящего. Трясущийся пол - это что-то новенькое, обычно корабль двигался совершенно спокойно, без какой-либо трясучки! И вот теперь всё вокруг походило на какой-то жуткий кошмар! Крепко вцепившись в руку человека, благо коготки её были аккуратно подстрижены, она изо всех сил старалась не отставать от него, но и без этой тряски, так и чисто физически она не могла поспеть за Феопемтом. Ему приходилось буквально тянуть её за собой, и лишь каким-то чудом она не падала, успевая переставлять лапы. - Шевелись, псина! - прикрикнул на неё Феопемт, дёрнув за лапу. - Будь деятельна в деле своего спасения! В отсеке со спасательными капсулами было много пустых ниш, лишь в одной ещё находилась незанятая, которой не воспользовался капитан. Зато она пригодится неучтённым пассажирам. Тут уже поп перестал тянуть за собой Станиславу - отпустил её, сам бросился в кресло, оставив свою бесценную крёстную дочь. На неё уже не хватало места в капсуле, а спасение собственной души было для Феопемта важнее. - Молись!.. - успела услышать Станислава,прежде чем захлопнулась ниша перед её носом, и спасательную капсулу отстрелило в открытый космос. Стася схватилась лапами за металлические стенки, в ужасе и неверии смотря на закрывшиеся створки. Горечь предательства захватила её и Стася рухнула на колени, завыв от горечи. * * * В первые минуты после падения волчица просто лежала, не в силах пошевелиться и поверить, что она уцелела. Но внезапно её уши уловили... Очень странные звуки. Сначала это было шипение, которое переросло в журчание. Ошалевшая от произошедшего самочка обернулась, приподнявшись на локте - и снова бессильно растянулась, но теперь её сердце бешено колотилось от увиденного. Со стороны пробоины в хвосте корабля лился настоящий ручей, разливаясь по кают-компании в большую лужу. Озеро, смягчившее падение, теперь медленно забирало инопланетный корабль! Казнь могла претвориться уже не силами озверевших сородичей Станиславы, а безжалостными обстоятельствами - а миновав одного вечного сна, не хотелось сразу же отдаваться другому! Встав на лапы, волчица побежала к выходному люку как можно скорее, но вода словно опережала её. Мешалась под лапами, норовила сбить с ног, заставить подскользнуться, замедляла движения, когда уровень её вырос. Глаза самочки засветились безумием - чудом избежав столько возможности умереть, она теперь погибала так глупо! Утонуть в космическом корабле! Затравленно оглядевшись, Станислава задумалась о путях выхода - вода залилась через отверстие в корме, и вряд ли можно было вырваться из него... А вот если через носовую часть? Вода, правда, поднимается быстро, но она может успеть! Это её шанс! Рядом с командной рубкой были самые "передние" выходы, по одному с каждой стороны. Но это было в другом корпусе - Станислава находилась в центральном. Поэтому ей пришлось уже не бежать, а плыть по округлым коридорам, задирая повыше нос и отчаянно гребя лапами. Она недооценила и скорость погружения, и скорость пребывания воды. Полизывая её тело, она словно пыталась успокоить Станиславу. Но та знала - это обман. Нежные поглаживания призваны замедлить её, отвлечь и убить, оставив навечно в ржавеющем гробу, на времена, пока земля не изменится и озеро не обмелеет. Если до этого времени её не сожрут местные рыбы, членистоногие и бактерии. Тело Станиславы может восстановиться даже после разрыва на несколько кусков, но не после переваривания на отдельные белки, жиры, углеводы, витамины и минералы. А кости - более инертная материя, и восстанавливаться будут дольше - и то, если их не обгладывать постоянно... Жуткие картины вечной смерти мешали Станиславе собраться и выбраться, замедляли её вплоть до того, что вода, наконец, заполнила коридор целиком, не оставив даже воздушных карманов. Вот тут-то страх и схватил её в цепкие лапы, заставляя сжиматься сердце так же, как отсутствие воздуха заставило сжаться лёгкие. Стася булькнула, выпустив из пасти драгоценный воздух, и крепче сжала зубы, отплывая к потолку. Испуганный хвост задрожал. Ставшая слишком явной перспектива остаться под водой сковала её движения, мешала найти путь к спасению. Перед глазами появились образы, навеянные давно позабытыми рассказами мамы - вот она плавает туда-сюда в водной среде, постепенно регрессируя, становясь всё моложе телом, но глупее духом. Вот процесс восстановления натыкается на извечный водный барьер, и она замирает в состоянии, столь удобном для пожирания! А если всё пойдёт ещё хуже - она будет приходить в себя и снова захлёбываться, тонуть годы, века! Это куда ужаснее судьбы смертных, что умирают лишь однажды - для них смерть это преходящее явление, она быстро проходит, а для бессмертных реальными становились рассказы о загробном аде. Поэтому девочка боролась за жизнь не слабее, чем кто-то ещё! Несмотря на усталость в лапах, гребла дальше, мыча, когда лёгкие щекотало удушье. Цепляясь за стены лапами и стараясь удерживать в пасти оставшийся воздух, она толкнула своё тело из отсека в отсек, и оказалась у нужного места. Теперь приподнявшись в вертикальное положение, она видела, что вода бултыхалась здесь, как в банке из-под газировки. Тупое и неприятное чувство проигрыша охладило её пыл борьбы - даже если она выплывет из корабля, ей не хватит запасов воздуха, чтобы подняться на поверхность. Тело и так словно изнутри скручивало, желание вдохнуть скапливалось в груди, нетренированные лёгкие бунтовали, требуя кислорода. В отличии от трансляций расстрелов, которые смотрели в основном лишь родственники и знакомые усыпляемых, передачи с повешением, утоплением, бетонированием заживо и погружением в сильную кислоту всегда собирали просмотры - зритель хотел успеть полюбоваться на смерть. Но Станислава сейчас пускала пузырьки в полном одиночестве, даже без компании рыб... Они все находились за люком, который ещё нужно открыть! Двинувшись вперёд по коридору, Станислава явственно ощутила, что больше не может. Страх перешёл в ужас - за прозрачными стенками она видела лишь сплошную черноту, и на миг ей показалось, что в ней блистают серебристые искры звёзд. И космос и вода для неё смертельны, и смертельные по-настоящему! Она в последний раз двинула лапами, пытаясь проплыть вперёд, но тело словно само дёрнулось, и пасть раскрылась, выпустив так тщательно сберегаемый воздух впустую! Нет! Ещё слишком рано! Самочка задрожала, захрипела и схватилась лапами за морду, сжимая челюсти! Она не может умереть так, не может! Когти до тонких струек крови впились в мордашку, но между пальчиков всё равно проскальзывали маленькие пузырьки, смешиваясь с алыми нитями в смертельное ожерелье. Хвост и задние зажили своей жизнью, то ли отбиваясь,то ли отплясывая. Она закрыла глаза и замотала головой, пытаясь побороть саму себя. Внутри груди словно всё взрывалось, такой ужасный жар заполонил её тело. Неистово бьющиеся задние конечности словно соревновались с передними, и лишь хвост выбыл из этой схватки, вытянувшись, словно уже готовясь к роли бесполезной части мёртвого тела. При этом вместе с жаром внезапно пришёл и холод - где-то повыше горящих лёгких паника противным склизким комком стала подниматься к горлу, замораживать мозг, ещё пытающийся отыскать выход из ситуации. Вода сначала отдельными глотками, а потом и струёй, затапливающей лёгкие, хлынула в широко распахнутую пасть. Это сначала ещё сильнее ускорило и волчицу и заставило её сильнее биться, но потом она затихла, закатывая глаза и раскидывая в сторону лапки.