Божьи хроники

***

Правда Ли — свод законов, который был разработан коллегиально как самим Ли, так и Ларесом, потому что судить по ним предстояло и представителей банды Лареса и наемников Ли. Однако из-за того, что Ли внес больший вклад в это дело, не без своих безупречных знаний законов королества Миртаны и наличия представлений касательно законодательства Варанта и Готы. Судить предстояло ему. Однако в других делах паладину необходимо было советоваться со старшим магом воды Сатурасом и самим Ларесом. Таким образом, в Новом лагере было многовластие, хоть судебная власть и находилась в руках паладина. Из записей мага огня Корристо. Олаф проснулся от голоса Ли. Тот стоял посреди решетки, ниже которой мерцала руда из-за этого у Ли, ещё одного наемника и головореза, стоявших между ним, был синеватый оттенок на коже и броне. С одной стороны на них смотрела шайка Лареса, а с другой наемники паладина. — Итак, Гейб, ты обвиняешься в краже имущества этого мужчины в виде рудного клинка. — громким и твердым голосом говорил Ли. — Это мой меч, Ли. — серьезно ответил наемник. — Ты его, сука, в карты проиграл! — возразил головорез. Ли нахмурился, со стороны головорезов послышался хохот и насмешки, последние были направлены в сторону наемников. Те явно были не рады этому. — Неважно! Ты жульничал! — выкрикнул наемник. — Есть доказательства этому? — поинтересовался паладин. — Нет, Ли. Но, послушай, эти головорезы всегда играют нечестно, я это точно знаю. Смех шайки Лареса стал еще сильнее. Ли хотел заговорить, но смех головорезов помешал ему. — Так, — Ли повернулся в сторону шайки, Олаф обратил внимание, что клинок у Ли обыкновенный. — Прошу вас прекратить смех, вы мешаете мне вести суд. Многие утихли, но остались индивиды, которым требовалось более понятное объяснение. Ли вынул меч из ножен за спиной. — Господа, вы мешаете мне говорить, и в данной ситуации я расцениваю это как оскорбление в мой адрес. А раз вы меня оскорбляете, то я вызову на поле каждого обидчика. А если вы перестанете мешать мне, вы отделаетесь только штрафом в виде ста граммов руды. Оставшиеся замолкли, злобно смотря на паладина до конца суда. Тот продолжил. — Итак, Гейб, ты проиграл свой меч в карты, и утверждаешь, что твой соперник жульничал. Но доказательств этому у тебя нет. Поэтому данное обвинение не имеет никакого основания. Однако ты украл у него уже не свой клинок, и этому есть много доказательств и свидетелей. Так, Альфред и Сэм заметили тебя, когда ты выходил из дома Гильберта с завернутым в ткань предметом. Я предположу, что это и был тот самый меч. Поэтому, принимая в виду наш свод законов, а именно двадцать шестую статью о ворах и убийцах, я изгоняю тебя из рядов наемников, а меч верну новому хозяину. — Но, Ли! Я ведь… я ведь всегда служил тебе верно! — Все мои люди верны мне. Но они не воруют. Сдашь свою броню и оружие Волку. На этом суд окончен. Гильберт насмешливо сверлил взглядом Гейба, получив от Ли свой «честно» выигранный в карты рудный клинок. Гейб, залившись румянцем, пошел в сторону выхода из пещеры. К поднимающемуся наверх Ли вышел навстречу недовольный наемник со светлыми как у Олафа волосами, но на них уже проступала седина. — Ли, слушай, я понимаю, суд… Ты стараешься быть в этом деле строгим, но у нас и так мало людей, и это я еще молчу, что Гейб для меня и парней стал настоящим братом. Ли холодно посмотрел Торлофу в глаза и ответил: — Я знаю, Торлоф. Но если я закрою глаза на воровство одного наемника, другие тоже начнут воровать. А тогда в рядах моих намеников пошатнется дисциплина. Ты это понимаешь? — Ли все еще не отпускал взглядом Торлофа. — Понимаю. — не хотя, ответил наемник. — И не волнуйся Торлоф, найдем замену Гейбу. Я понимаю, охрана шахты, Старый лагерь и орки — проблем полно. Но от этого не надо трястись от страха. — Я и не трясусь, но людей у нас слишком мало — это факт. — Один мой наемник стоит трех дружинников Гомеза. — отрезал Ли и пошел к себе. Олаф отправился в Старый лагерь той же дорогой, что и пришел, позавтракав перед этим в таверне на озере. В Старом лагере отыскал Торуса и сказал ему, что с Мордрангом покончено. — Неплохо, парень, теперь можно не опасаться за вещи. Вот тебе руда за работу. И да, я проголосую за тебя, когда Диего спросит. А мое мнение, будь уверен, многого стоит. Олаф думал, что он готов к испытанию: по ходатайству Декстера и Торуса большая часть призраков должна была проголосовать за него. Поэтому он пошел к Диего. Тот сидел на скамейке, делая себе стрелы. На звуки шагов приближающегося Олафа Диего обернулся . — О-о, а вот и ты. Неплохо ты обворовал гуру из Болотного лагеря, — немного помолчав продолжил, — Ну… думаешь готов к испытанию веры? — Готов, я заручился поддержкой Торуса. Что от меня требуется в этом испытании веры? Диего скрестил руки на груди. — Тебе нужно будет по моему поручению отправиться в Старую шахту, найти там Яна и принести мне от него список. Ясно? — Более чем. Принести список. А что в нем? — Амуниция и провизия, необходимая для нормальной работы шахты. — Диего погладил свою черную ухоженную бородку, — но помни, ты здесь не один такой, кто хочет вступить в ряды призраков. Помнишь тех двух парней на рынке? — Хельге и Дира? — Да, они самые. Ты их найдешь на том же рынке. Они сейчас, поди, готовятся к походу, чем и тебе советую заняться. В лесу небезопасно: полно волков и падальщиков, причем и те и другие передвигаются стаей. Так, ладно, мне пора идти, думаю, вода для пельменей уже вскипела. — У вас есть пельмени? — Это Старый лагерь, мальчик. Здесь есть абсолютно все! — на последних словах Диего торжественно поднял руки вверх.