Моя старшая сестра / My Sister's My Keeper

Рей поёжилась, кутаясь в одеяло на узкой койке, где спала. Откуда тянет? Она обвела комнату взглядом, подняла глаза к вентиляционному отверстию и только после этого заметила открытое окно в углу, совсем рядом с ней, впускающее внутрь плотный поток прохладного воздуха. Рей со вздохом выскользнула из-под одеяла, стараясь не разворачивать его, чтобы сохранить там тепло. Аккуратными, тихими шагами она пробралась к окну и глянула из него на улицу с любопытством. Почему оно открыто? Кто это сделал? Взгляд упал на кровать под окном — ведь сейчас ей придётся приблизиться к раме, чтобы опустить створку, — и Рей замерла. Кровать Кайлы. В ней пусто. Почему в ней пусто? Рей похолодела от ужаса, и, не зная, что ещё делать, встала на кровать и выглянула из окна. Прищурившись, она вгляделась в туман, пытаясь различить сестрин силуэт. Та, должно быть, улизнула — ушла, чтобы заняться чем-то запретным. И ей не хотелось, чтобы её застукали. Поэтому пришлось оставить окно приоткрытым — чтобы иметь возможность прокрасться обратно. Глупая Кайла. Выдыхаемые облачка парили в холодном воздухе, пока Рей стояла на цыпочках, чуть высунувшись из окна. Бесполезно, да ещё и вывалиться можно. Поэтому она подалась обратно и свернулась калачиком под одеялом Кайлы. Постель остыла, но пахла сестрой. Кайла пользовалась духами; школьные правила это запрещали, но Кайла всё же держала флакончик в одном из ящиков своего небольшого комода в изножье кровати. Пряный, мускусный. Дивный. Рей боязно было просить Кайлу дать им попользоваться, но она хотела бы знать, каково это — пахнуть парфюмом Кайлы. Может, она проснётся и будет пахнуть так же, полежав на простыне Кайлы и под её одеялом, с волосами, разметавшимися по её подушке. От мысли об этом что-то глубоко внутри, в животе, затрепетало. Она всегда восхищалась сестрой. Кайле исполнилось девятнадцать, её вот-вот должны были выпустить из интерната и отправить в свободное плавание. Рей было семнадцать, и она с нетерпением ждала того дня, когда окажется в том же положении, что и Кайла, и не будет при этом чувствовать, что за сестрой ей никогда, никогда не угнаться. Впрочем, Кайла не побуждала её так думать. Она всегда слушала, когда Рей говорила про друзей, или жаловалась на домашку, или пересказывала глупые сны. Не в пример сёстрам подружек, Кайла никогда не делала так, чтобы Рей чувствовала себя малявкой. Наверное, влияла небольшая разница в возрасте — их сестринские узы всегда были теснее, чем у других. При этом девушки не могли бы быть более разными. Рей — смуглая и русоволосая, с ореховыми глазами, всегда казавшимися ей как бы мутноватыми, хотя Кайла настаивала, что они красивы. Она говорила, их оттенок переменчив и подобен подводному течению, меняющему цвет, случись косяку рыб проплыть и поднять ил со дна, или когда в летний зной бурно разрастаются водоросли. Кайла же была высокой эффектной красоткой с усыпанной родинками молочной кожей и густыми вьющимися чернильно-чёрными волосами. Карие глаза были яркими — такими же яркими, как и всё в ней. Мысли о Кайле успокаивали, даже когда её не было рядом. Рей и сама не заметила, как провалилась в сон, окутанная запахом Кайлиных духов. Она спала мирно, без сновидений. А затем сестра бесцеремонно разбудила её, наступив на волосы, когда встала в обуви на постель. Пружины в матрасе, сжавшись, слабо скрипнули, и от этого звука Рей встрепенулась и попыталась сесть прямо. Койка при этом прогнулась, Кайла не удержалась и свалилась на пол. Ботинки стукнулись о паркет, и она выругалась пару раз злым шёпотом. Несколько девчонок зашевелились в своих кроватях, но голоса никто не подал. На мгновение в комнате воцарилась тишина, и Рей не дышала в ожидании. Чего-то. А потом Кайла сняла ботинки и сунула их под кровать. Она скинула штаны, стянула с себя футболку и подалась к своему комодику за ночнушкой. Он был таким же, как и у Рей, как и у всех остальных здесь. Предполагалось, что идентичность школьной формы, как и ночных рубашек, сравняет всех девочек, но очертания Кайлиного тела, просвечивающего сквозь тонкую ткань, взволновали Рей, и она была уверена, что реагирует не вполне подобающе. Кайла приподняла одеяло и скользнула в постель, сдвигая Рей своим телом. Койка была неширокой, поэтому волей-неволей они легли вплотную друг к другу — с естественностью, достижимой только между близкими кровными родственниками. Между сёстрами. Рей уткнулась носом в неприкрытую шею Кайлы, вдохнула запах запретного парфюма и ещё чего-то… мускусного? От аромата в животе у Рей что-то запульсировало. Ощущение показалось странным, и она ещё теснее вжалась в Кайлу лицом и прикрыла глаза. — Рей, что ты делаешь в моей кровати? — Кайла едва выдохнула эти слова; её губы расположились прямо напротив уха Рей. — Я не знала, где ты. Окно было открыто, я беспокоилась, вот и осталась тебя ждать. Кайла покачала головой, очень неспешно, будто просто потёрлась носом об ухо Рей — это почти так и ощущалось. По шее побежали мурашки. — Я отлучалась. — Куда? — Встретиться с другом. — И Кайла покрепче обняла Рей. — С парнем. — Тише, Рей. Тебе лучше не знать. Если меня поймают, не хочу, чтобы у тебя тоже были неприятности. — Я не ребёнок, — сказала Рей и немного отстранилась, чтобы посмотреть Кайле в лицо. Её шёпот стал громче, и Кайла приложила палец к её губам. От руки Кайлы ещё сильнее пахло мускусом — тем самым, что Рей учуяла от её шеи. Рей вдруг пронзило мимолётное желание ощутить вкус, узнать, так ли он необычен, как запах. Но это ведь было бы странно, правда? Она не осмелилась. — Знаю, Рей. Я просто забочусь о тебе. Ты моя младшая сестрёнка. На это ничего толком не возразишь, поэтому Рей снова спрятала лицо у Кайлы на шее. — И чем… вы занимались? Кайла напряглась. — Не твоё дело. Рей тихонько ахнула. Кайла дотянулась ладонью до затылка Рей и притянула её ближе, чтобы утихомирить. В этот миг всё, что чувствовала Рей, — духи Кайлы да тот диковинный мускус. — Ты занималась сексом, конечно, — проговорила Рей, невольно касаясь губами Кайлиной шеи. — Рей. — Что? Я не ребёнок. О сексе знаю. Кайло тихо и насмешливо фыркнула. — Рей, ты даже не целовалась. — Это ещё не значит, что я о нём не знаю, — парировала Рей язвительно. — А ты не боишься залететь? Кайло снова фыркнула, и Рей вспыхнула. Она знала, она чем-то обнаружила свою наивность, но чем именно — не поняла. — Не от всего в сексе можно залететь, Рей. — Дыхание Кайлы опаляло ухо и так отвлекало, что Рей чуть не упустила смысл сказанного. — Погоди… Ты о чём? Кайла говорила тихо — так тихо, что Рей пришлось сосредоточиться, чтобы расслышать её следующие слова. — Ты не залетаешь, если сперма не попадает внутрь. Пока этого не происходит, беспокоиться не о чем. И столько интересного остаётся. Голосом, дрожащим вопреки её желанию, Рей спросила: — Н-например? Запнувшись, она зарделась. Это прозвучало по-детски. Кайла облизнулась, и кончик языка задел ушную раковину, отчего Рей поёжилась. Между ног разливался жар, там вдруг становилось как будто влажно. — Обычно в ход идут рот и пальцы, — сказала Кайла, и её дыхание тоже было жарким и влажным. — Сначала я прикладываюсь к нему ртом, потом — он ко мне. Я беру его в руку. Он трогает меня пальцами. — Ты… Куда именно ты прикладываешься ртом? Рей думалось, рты нужны, чтобы целоваться в губы, ну, и ещё, может, в щёки. Она знала, что, наверное, не стоило спрашивать сестру, но любопытство взяло верх. — К пенису, Рей. А он — к моей киске. Рей задохнулась. — Иногда он ласкает ртом и сиськи тоже, — добавила Кайла. Лицо Рей жгло, и ей казалось, что она разучилась дышать. Между ног теперь было не просто жарко; там всё пылало. Чтобы немного облегчить это ощущение, она попыталась свести бёдра, но между её ног размещалась нога Кайлы, и это не помогло. — Кайла, — позвала Рей. Она не знала, из-за чего ещё произнесла это, если не из-за запаха. Если не из-за пожара между ног. — Да, Рей? — отозвалась Кайла, длинными, изящными руками поглаживая Рей по спине сквозь тонкий хлопок ночной сорочки. — А к-каково… Боже, ладно. Кайла хихикнула Рей на ухо, тихонько и волнующе. — Ты… пытаешься спросить, каково это ощущать? Рей вспыхнула. Именно этот вопрос и вертелся у неё на языке. Томящееся внутри желание толкало вперёд, к тайне, которая была непонятна, но к которой неудержимо влекло. — Рей, я твоя старшая сестра. Именно я должна объяснять тебе всякое. Учить азам. Задавать мне вопросы — нормально. — И ты расскажешь? — промямлила Рей смущённо, почти беззвучно. — О чём именно? Боже, от стыда Рей едва ли не теряла сознание. — Про… про его рот. — Его рот у меня на сиськах? Или на киске? Кайла ухмыльнулась, Рей ощутила краешки её зубов на мочке уха. — Да, — выдохнула Рей. Под ложечкой засосало так, что она забыла, как думать. Она чувствовала, что в трусиках скопилась влага. Было необычно тепло, но не сказать чтобы неприятно. — И то, и другое? Ну и ну, Рей! Моя любопытная сестрёнка. — Заткнись, — прошипела Рей. — Так расскажешь или нет? — Котёнок выпускает коготки, — протянула нараспев Кайла, и её голос прямо у уха Рей начинал сводить с ума. — Мне нравится, когда он делает это не торопясь. Приятно ощущать его рот на груди, но только если перед этим он её потрогает. Рей почувствовала, как напряглись соски. Она вжималась Кайле чуть ли не в грудь. И надеялась, что сестра не почувствует. Трусики намокли ещё сильнее и прилипли к телу. — Он расстёгивает или задирает мне верх. Вынимает сиськи из бюстгальтера. Иногда он снимает его, но чаще у него на это не хватает терпения. Затем он проводит по сиськам пальцами. Ему нравится нижняя часть, самая полная и пухлая. Рей сглотнула. Наверное, на неё повлияли слова Кайлы, потому что внезапно все её мысли заняли сестрины сиськи, вжатые в её собственные. Нижняя их часть и впрямь кажется полной, подумалось Рей, и она постаралась настроиться всеми своими нервными окончаниями на жар Кайлы, ощущавшийся сквозь их ночнушки. — Потом он трогает соски, кружит на кончиках, а потом, когда они затвердевают, он любит их пощипывать. Соски Рей заломило, в трусиках запульсировало. — И в итоге он приникает к ним ртом. Обводит языком, чтобы намочить. И присасывается. Это так приятно! Я чувствую это киской, прямо в клиторе. Рей задрожала. На миг ей пришло в голову, что она случайно обмочилась, потому что нижнее бельё промокло насквозь. Поверх разгорячённой кожи груди — на собственных сосках — она ощутила призрачное тепло. — Кайла, — прошептала она. — Каково это? Кайла дотянулась до молодых волосков за её ухом и убрала их в сторону, освобождая больше места для своих губ. И поцеловала. — Рей, — сказала она, всё ещё дотрагиваясь губами до чувствительной точки. — Сестрёнка. Хочешь, я тебе покажу? Рей поневоле коротенько всхлипнула. — О боже, Кайла. Нам нельзя. — Я никому не скажу. Никто не узнаёт, если мы сами будем молчать. Рей прикусила губу. Она будто поджаривалась на медленном огне, будто тлела изнутри. Трусики были до странного влажными, соски покалывало. Поздно. Все спят. Никто не узнает, правда же? Кайла чуть отстранилась и успокаивающе погладила Рей по щеке. В тусклом лунном свете её глаза были темны, волосы прекрасным мягким облачком обрамляли лицо. — Сестричка, если ты не хочешь, мы не станем. Не хочу на тебя давить. Рей снова всхлипнула и потянула за ворот Кайлиной ночнушки. — Я хочу! Кайла ласково приложила ладонь к её губам, вынуждая умолкнуть. — Я просто… нервничаю. Кайла фыркнула, цыкнула тихонько языком. — Я ведь всегда заботилась о тебе, сестрёнка, разве нет? Я сделаю тебе так приятно. Рей заскулила. Кайла поцеловала её в щёку, нежно и неторопливо. — Так и будет, Рей. Я о тебе позабочусь. Но тебе придётся попросить. Мне нужно знать наверняка, что ты этого хочешь. Будто что-то жидкое, огненное пронеслось по всему телу Рей. — К-кайла? Потрогай меня, — произнесла она и прильнула теснее. Кайла скользнула бедром выше, к промежности Рей, и Рей застонала. — Сестрица. Сладенькая. Придётся тебе быть повежливей. Слышала я, как ты уговаривала папу пустить тебя за руль «Фалкона», и знаю, что ты можешь попросить поласковее. Но, конечно, если на самом деле ты не хочешь… Запаниковав, Рей стиснула руки в кулаки на сорочке Кайлы, и сестра вздрогнула, зашевелилась и потянула пальцы Рей от своих сосков, в которые та случайно вцепилась. Осознав, что натворила, Рей вспыхнула со стыда и отпустила, а затем подняла на Кайлу умоляющий взгляд. — Я хочу, — снова принялась настаивать Рей. — Кайла, хочу, чтобы ты меня потрогала. Сделай мне хорошо, пожалуйста! Я тебе доверяю, я знаю, что ты дашь то, что мне нужно. Прошу! Кайла, прошу! Мне нужно. Мне так… жарко — повсюду. Помоги, старшая сестра. Кайла охнула, так голодно и низко, что Рей поневоле откинула голову назад и сжала бёдрами ногу сестры, отчего по телу будто пробежал разряд тока. — Всё что угодно, сестрёнка. Всё что ни пожелаешь. А потом Кайла её поцеловала; пухлые, прекрасные розовые губы, о которых Рей так долго старалась не думать, наконец накрыли её собственные. Вкус оказался необычен — не такой, как во рту у Рей. Не мускусный, как был на шее и руках, когда Кайла только забралась в постель. А почти… сладкий? Мягкий, влажный. Рей отстранилась, чтобы глотнуть воздуха, но язык Кайлы не отпускал её открытый рот, проникая в него и касаясь деликатно. Осторожно. Наверное, это вкус спиртного во рту сохранился, догадалась Рей. Резкий, горьковатый привкус, который не показался Рей неприятным. Кайла заскользила ладонями по шее Рей, стянула резинки с её косичек, разгладила их, чтобы освободить волосы, и те рассыпались по подушке. Затем она заскользила пальцами вниз, к пуговицам на вороте ночнушки. Тут у Рей ёкнуло сердце, и на мгновение ей захотелось перехватить руки Кайлы. Остановиться на этом и целоваться с сестрой так долго, как ей будет угодно, и не заходить дальше. Целоваться так удивительно приятно! Можно оставить всё как есть. Кайла не расстроится. Но она знала. Знала, что будет потом мучиться неизвестностью, если упустит сейчас этот миг с Кайлой. Жар, что исходил от пальцев Кайлы, опалял даже сквозь ткань сорочки. Рей было необходимо узнать, каково чувствовать это кожей. Она подняла руки к шее и трясущимися пальцами расстегнула пуговицу под руками сестры. Кайла нашла её глаза своими, голодными и исполненными чего-то слегка похожего на благоговение, а затем медленно приподнялась, наклонилась и оставила легчайший поцелуй — там, под расстёгнутой пуговицей, где обнажилась кожа. Она высунула язык и заскользила им во впадинку меж ключиц. С губ Рей сорвался причудливый звук, приглушённый смущением. Следующую пуговку Кайла взяла в рот и без спешки расстегнула, просунув кончик языка в прорезь. Так она поступала с каждой последующей пуговицей, пока наконец не спустилась к солнечному сплетению. Когда ночнушка была расстёгнута, Кайла носом отодвинула края и поцеловала небольшую округлость правой груди. Она подняла голову и посмотрела на Рей, а потом подтянула одеяло повыше, поплотней переплела свои гладкие ноги с ногами Рей, покрытыми мягкими, нежными, как пух, волосками. Теперь кровать напоминала маленький кокон, тайный домик, пахнущий ими двумя. Кайла протянула руку и лениво заводила пальцем по правой груди Рей, чертя широкие, лёгкие круги и по спирали подбираясь всё ближе и ближе к соску. Поверх их тяжёлого дыхания раздался влажный звук: Кайла взяла в рот палец, смочила слюной и закружила на розовой ареоле. Рей ошеломило, насколько та чувствительна. Кайла ещё даже сосок толком не потрогала, а Рей текла, практически заливала соками трусики. Стоило Кайле кончиком пальца задеть верхушку жёсткого соска, как Рей вскинула бёдра и вжалась ртом Кайле в шею, пряча просящийся из глотки стон. Кайла надавила Рей на грудь, чтобы у неё по-прежнему был простор для игры с сосками Рей. Она легонько оттянула один большим и указательным пальцами и, нежно поцеловав Рей в висок, напомнила, что надо вести тебя тише. Но в тот момент вести себя тише не было у Рей в приоритете. Кайла гладила её по волосам, крутила смоченными слюной пальцами оба соска, целовала в лицо. От всех этих прикосновений, ощущений Рей трепетала. Тело будто превратилось в пианино, крышку которого открыли и стали нажимать на клавиши, до тех пор пока все ноты не слились в единую резонирующую вибрацию. А потом Кайла потрогала свои губы, предупреждающе приложила к ним палец и, чуть приспустившись, накрыла ртом левую грудь. Рей не была готова к тому, что ощутила. Рот Кайлы был горячим, влажным, бархатистым. Язык кружил на ареоле, задевая то и дело сосок во влажном жару рта. Так она переключалась с одного соска на другой, отпуская их поочерёдно слишком нежно, чтобы Рей этого хватало. В ней что-то нарастало. Она не могла. Она не чувствовала удовлетворения, была сама не своя, хоть и не понимала почему. Из-за того, что творил рот Кайлы, это чувство росло и сводило с ума. Разведённые бёдра были слишком напряжены, и это вызывало дискомфорт. Рей завозилась, пытаясь лечь поудобнее, и случайно потёрлась киской о ногу Кайлы. Вырвавшийся стон продлился какую-то миллисекунду, прежде чем рот накрыла сестрина ладонь. Оставив грудь Рей, Кайла снова подтянулась выше и вжалась губами в пылающую кожу за ухом. — Тише, сестрица, или нам придётся прекратить. Ты же не хочешь, чтобы я остановилась, правда? Рей неистово замотала головой. Она стала тереться бёдрами о ногу Кайлы, стараясь вновь нащупать то самое местечко. — Тогда лучше веди себя тихо. Как мышка. Под ладонью Кайлы застрял тоненький всхлип. Ноги Рей тряслись. — Сестрёнка, помочь тебе? Что мне сделать, чтобы ты молчала? Кайла убрала руку со рта Рей, затем принялась задумчиво гладить её тело. Рей каждым ребром ощущала силу её пальцев, когда сестра пятернёй проводила по мягкой плоти груди. Снаружи невозможно было понять, чем они здесь занимались. Они лежали, укрывшись довольно плотным одеялом. Кайла двигалась медленно. Рей пока что не издала ни одного по-настоящему изобличающего звука. Но сама мысль о том, что кто-то в своей постели может прислушиваться… догадываться… Запретность происходящего будоражила Рей. — Сестрёнка, я кое-что задумала. Но тебе придётся помочь мне выбрать. Или я сниму с тебя трусики и засуну в твой прелестный ротик, или я сниму свои и воспользуюсь ими. Ты чьи бы предпочла? Рей распахнула глаза, пульс участился, когда Кайла начала присбаривать её ночную сорочку, медленно-медленно. Она бёдрами ощутила тёплые пальцы, которые подтягивали трикотаж, пока край не очутился под рукой и Кайла не стала задирать его вверх, пританцовывая пальцами по ткани скромных трусиков, чтобы собрать ночнушку у Рей на талии. Кайла скользнула пальцем под резинку трусиков Рей. Те были белыми, пояс украшала тонкая прострочка. Они были маловаты, Рей как раз ждала, когда ей выдадут одежду большего размера, так как в прошлом месяце она резко подросла. И то, что трусики такие маленькие, означало, что палец Кайлы, подсунутый под резинку, заполз прямо на нежный холмик лобковых волос. Ещё пару сантиметров — и он погрузится в ложбинку между половых губ. — Определилась? Рей сглотнула. — Что, если я попрошу твои? Кайла ухмыльнулась, и в лунном свете казалось, что белизна её зубов заняла всё лицо. — Мне и правда нравится мысль о моих трусиках у тебя во рту, Рей, очень нравится. Но я, пожалуй, хочу взять твои милые, пропитанные соками киски трусишки и засунуть их тебе в ротик, чтобы ты смочила их слюной. После я заберу эти трусики, положу под подушку и смогу трогать себя, вжимаясь в них лицом. Рей всхлипнула и проглотила этот звук, пока он не перерос в стон. Она кивнула, глядя Кайле в лицо округлившимися глазами. Кайла вынула палец из трусиков Рей и провела им вниз по губам киски, поверх белой хлопковой материи. Достав до самого глубокого и тёплого уголка Рей, она надавила туда кончиком пальца — легонько, осторожненько, но так, чтобы Рей ощутила мягкий трикотаж своей влажной плотью. Внизу было липко и жарко, а давление Кайлиного пальца заставило содрогнуться. Кайла заводила двумя пальцами по всей длине входа, и Рей внезапно поняла, что сестра распределяет выделения по ластовице. Когда трусики попадут к ней в рот, пахнуть они будут просто нестерпимо. Убедившись, что ткань достаточно пропиталась соками, Кайла вновь завела пальцы под пояс и на этот раз потянула трусики вниз, снимая их с Рей. Ей пришлось исчезнуть под одеялом, чтобы те скользнули по длинным ногам Рей до самого конца. Она почувствовала поцелуи, которые Кайла оставляла на её бёдрах, спускаясь, — от одного из них, под коленом, всё внутри Рей томно сжалось. Возвращаясь наверх, Кайла опять надавила коленом на киску. Она сформировала из трусиков белый комочек, которым деликатно постучала Рей по губам. Рей открыла рот и робко взяла им трусики. Вкус у них оказался… блядь, он был мускусным. Как тот запах от Кайлы, когда она забралась в окно. На Рей обрушилось понимание, и её глаза закатились. От Кайлы разило сексом, когда она вернулась в постель. Сексом. Боже, от мысли об этом Рей стиснула коленками бедро Кайлы и глухо застонала, стоило ей потереться скользкой киской о нежную кожу сестры. — Ладно, моя милая сестрица, на чём я там остановилась? Я пробовала на вкус твои соски, не так ли? Кайла прильнула к Рей и вобрала ртом одну грудь целиком. Выглядело это настолько охренительно эротично, что Рей выгнулась на постели; киска заскользила вверх по Кайлиному бедру и вжалась во что-то, отчего стало хорошо просто до искр из глаз, и она принялась буквально заливать слюной трусики во рту. Она рухнула обратно в постель, как раз чтобы увидеть, как сестра, непристойно причмокнув, выпустила изо рта грудь. Кайла опять ухмыльнулась, боже, зубы у неё были точно как у какого-нибудь хищника, и Рей это заводило — как такое возможно? — Ты нашла клитор, правда? — Голос Кайлы немного осип и звучал ужасно горячо. Рей насупилась. Кайла фыркнула, вновь надавила Рей на то место, и вновь Рей ощутила это, это обжигающее наслаждение. — Вот клитор, сестрёнка. Средоточие твоего сексуального удовольствия. С его помощью, малышка, я сделаю так, что ты кончишь. Я хотела подождать, но знать, что ты никогда раньше этого не испытывала… Хочу показать, насколько тебе может быть хорошо. Кайла поцеловала её прямо поверх комка из трусиков, а затем — снова, в шёку. Она провела ладонью вверх по животу Рей, скатывая ночнушку к талии, чтобы не мешалась. На миг воцарилось молчание, и их глаза встретились — Кайлины бесконечно карие и ореховые Рей. Ей всегда нравилось смотреть в глаза Кайлы, такие насыщенные, цвета растопленной шоколадной глазури, исполненные ума, жара и страсти. Кайла вынула изо рта Рей трусики, скатала их в шарик, положила их на кровать рядом с головой Рей и поцеловала в губы, так просто и так невыразимо сладко. — Ебать, ты… моя младшая сестра, Рей, но я всегда тебя любила, любила сильнее, чем дозволено. Не как полагается старшей сестре. Блядь, твои прелестные грудки. Твой рот. Она просунула руку между их тел и надавила Рей на киску. Средний палец скользнул между набухших половых губ и погрузился в истекающий соками вход. И одновременно с тем, как переместить влажный палец выше и коснуться клитора, она скользнула языком в рот Рей. И это прикосновение к клитору было… Ощущение оказалось мощнее, чем когда она тёрлась о ляжку Кайлы. Рей будто нырнула в воду и скользила под приливной волной удовольствия, и она была без понятия, как ограничиться этим — если, конечно, ей вообще хотелось этим ограничиваться. Кайла углубила поцелуй. Проглотила вырывавшиеся стоны, выводя на клиторе сладкие, быстрые круги. В отдалении билась мысль: что случится дальше? Сколько они будут просто… делать это? По ощущениям это слишком приятно, чтобы длиться вечно. Рей придётся остановиться. Она не могла. Не могла. Не могла продолжать. Пока Кайла целовала её, отрывисто и коротко, практически беззвучно, Рей шептала ей в губы. — Не могу, Кайла, не могу, — говорила она, срываясь на шёпот. — Можешь, милая. Можешь, сестрёнка. Ты можешь. Можешь сделать это для меня. Сделать. Но что? Рей хотелось кричать. А затем удовольствие резко изменилось, и у Рей перехватило дыхание. Кайла вжалась в неё сильнее и закружила пальцами быстрее, плотнее. И внезапно Рей поняла, чего ждала. Она рассыпалась осколками. Тряслась. В какой-то момент, наверное, ей привиделся Бог, или, может, это просто Кайла была над нею и облачко её волос напоминало тёмный нимб. Тогда не Бог — скорее падший ангел. Её личный падший ангел. Ей было неведомо, наступил ли конец, но вскоре она пришла в себя. Её потряхивало, а киска сжималась каким-то диковинным и вместе с тем просто восхитительным образом. Кайла гладила её по волосам. И по лицу, по плечам, провела кончиками пальцев по слишком чувствительным сейчас соскам. Когда она уткнулась лицом Рей в шею, Рей не смогла сдержать порыв — она протянула руки к сестре и пропустила её волосы сквозь пальцы. Голосом, хриплым от оргазма, почти шёпотом, она попыталась высказать то, что было на уме. Нечто важное. — Я… не понимала, что это неправильно. То, как сильно я тебя любила. Кайла, я так тебя люблю! Если это неправильно — мне всё равно. Сестра ничего не ответила — лишь потёрлась лицом о шею Рей и шмыгнула носом. Кайла отпустила. Застегнула пуговки на ночнушке Рей. Взяла испачканные трусики, аккуратно сложила их и засунула в наволочку. Она обняла Рей и прижала к своей груди. — Кайла, — шепнула Рей, не дожидаясь, когда они обе уплывут в сон. — Да, детка? — Можно мне тоже сделать тебе хорошо? — Слова прозвучали не совсем чётко; Рей засыпала. Кайла усмехнулась и поцеловала Рей в макушку. — Завтра, сестрёнка.