Алая Вишня

      К тому моменту, когда я прибежала к Наруто, тут уже был Минато и вроде все взял под контроль. Почему я не переместилась с Четвертым? Все потому, что я дракон, не переносящий транспорты. Да, Хирайшин воспринимается мной как транспорт, поэтому меня нещадно мутит после каждого прыжка, а от такой меня толку мало. Мы выяснили это с главой деревни, поэтому уже привыкли.       Оказалось, что тот всплеск чакры Девятихвостого был…нормальным. То есть это была добровольно выпущенная чакра, так что в этом плане все обошлось. Что же насчет Однохвостого, то Гаара, видимо, и сам был не против выпустить Шукаку, от того и моя печать оказалась бесполезной.       Минато подхватил Саске и Сакуру, лежащих без сознания, переместился, увидев меня, в госпиталь. Значит, оставил на меня своего сына с ненормальным джинчурики. Я подбежала к Наруто, который подустал и уже валился с ног. Все же бой с Неджи, затем с джинчурики для генина тяжело, несмотря на то, что Наруто сам джинчурики далеко не слабого Хвостатого. - Можешь отдыхать, Наруто, - загородила я ученика. - Но, сенсей… - Я всё сказала, - перебила я его «хотелки». – Паккун, - заметила я пса Какаши, - проследи за ним. - Как скажете, Узумаки-сан, - кивнул мопс и начал подталкивать Наруто. Я же начала складывать печати подчинения на расстоянии.       На самом деле, такие техники действуют на крупных существ. Если бы это был довольно подвижный шиноби, то не было бы никакого эффекта. Но против Однохвостого в полной форме – самое то. Я уже почти завершила серию печатей, как биджу был взят в древесный плен. Быстро они. - Помощь нужна? – с улыбкой спросил Хаширама. Так и ослепнуть можно. - Сначала спрашивают, а потом делают, - закатил глаза Тобирама.       Я хмыкнула и все-таки завершила технику, чтобы Шукаку перестал вырываться. - Можете отпустить, - сказала я и подпрыгнула, приземлилась на голове биджу. - Что ты делаешь? – с любопытством спросил Первый Хокаге. Он мне напоминает Нацу. Сильный, но дурачок. - Возвращаю личность джинчурики, - ответила я и прикоснулась ко лбу биджу. - О-о-о! В это время Узумаки уже так могут! – восторженно завопил длинноволосы мужчина. Я посмотрела на него, честно, как на дурака. - Узумаки и в то время могли это делать. - Да? - Брат, Эльза-сан имеет в виду, что она подавляет чакру и личность Хвостатого, - не выдержал Второй Хокаге. - А-а-а-а, - понял он. А у меня в голове появилась догадка о способности Ирен. Получается, что тогда она подавила личность Венди? Вернее та ее способность разделения вышла из способностей и фуина Узумаки, наверное. Интересно, что она преобразовала это в магию. – Эльза-сан, а как сейчас поживает клан Узумаки? - Из выживших я знаю только двоих помимо себя: моя сестра и жена Четвертого Хокаге – Кушина и еще одна девочка, которая каким-то образом оказалась в деревне Травы.       Пока я говорила, Однохвостый начал меняться подо мной, становясь все меньше и меньше, принимая очертания джинчурики. Что насчет девочки из Травы, то Карин Узумаки мы увидели на экзамене на чунина. Было решено забрать ее на правах глав клана Узумаки. - Что? О чем ты… - Сарутоби Хирузен, Данзо Шимура и Орочимару, тот, который убил Третьего Хокаге, уничтожили клан Узумаки. Это было предательством Листа, - холодно посмотрела я на воскрешенных. – Кушина была в Конохе, ей передавала Девятихвостого Мито-сама перед смертью.       Когда я закончила говорить, передо мной лежал Гаара, не потерявший сознание, а просто уснувший. Бедный, давно не спал из-за психованного Тануки. В моей руке появился большой свиток для хранения живых людей. Туда я запечатала мальчика, затем снова убрала свиток в пространственный карман. Не хочу нести это на спине, как это делают все шиноби. Подняв голову, я увидела ошарашенное лицо Хаширамы и пытающегося сдержать свои эмоции Тобираму. Ах да, Хирузен и Данзо ведь были его учениками. - От имени Листа, я прошу… - разозлился (не на меня) и раскаялся Первый, но я его перебила: - Вы уже не можете говорить от лица Конохи. Сейчас здесь достойный Хокаге, которого любит моя сестра и уважаю я. Но если бы не Минато-сан, от деревни бы и камня на камне не осталось.       Дальше разговаривать желания не было, и я пошла к деревне.       Деревня нуждалась в…ремонте. Да. К счастью, пострадавших было мало, а дома и улицы отстроятся быстро, мы проходили и через более ужасные дела. Хаширама тут пригодился со своими древесными техниками. Вернулась и Цунаде. Было интересно наблюдать их встречу. Но было грустно смотреть на Сэнджу, когда они узнали, что их клан также отжил свое. Надо было видеть лицо Тобирамы, когда он узнал, что Учиха живут и процветают. Однако Минато ему объяснил, что в вымирании Сэнджу снова виноват Данзо. Это мы узнали в другом документе, который прятал Корень Анбу.       А у меня появилась новая работенка. Я, как Узумаки, искала способ вернуть мертвых в мир мертвых. Нечего воскрешенным ходить в мире живых и давать надежду тем, кто давно оплакал своих родных. Первый и Второй это понимали, а Тобирама даже подключился к моим исследованиям, так как именно он был создателем этой техники. На вопрос «зачем?» он не ответил. Наверное, что-то личное.       Я этого не говорила, и он мне не говорил, но мне показалось (беру факты из истории шиноби), что молодой Сэнджу хотел воскресить своего соперника Изуну Учиха, который умер от его руки. Может, они были такими же, как и Хаширама с Мадарой? Враги, но друзья. В любом случае, я решила, что это не мое дело, поэтому сосредоточилась на своем задании.       Работали мы с альбиносом быстро и плодотворно. Потому что оба не нуждались в отдыхе, пище, сне. Он – в качестве воскрешенного, у которого, по сути, нет тела, я – как дракон, который может не спать месяцами и не есть.       Хаширама, после того, как отстроил свою деревню, наведался к Учихам, неплохо поладил с Фугаку и, особенно, с Итачи. Мой ученик действительно перенял его идеалы. Горжусь им. Затем, Первый Хокаге принялся за обучение Наруто. То есть, он хотел обучать детей в академии шиноби, но они его не понимали, а Наруто, кто бы сомневался, понял все эти непонятные жесты и сравнения. Вот и нашлись две потерянные души.       Бывшим Хокаге всё поведал Минато как про деревню, так и про меня и всё, что я ему тогда объяснила про Ирен Узумаки. Я лишь обрадовалась, что мне ничего рассказывать не придется. Временами я ловила на себе сочувствующие взгляды Хаширамы, и извиняющиеся – Тобирамы, но вслух они ничего не говорили, и я была им благодарна за это. Прошлое не вернуть. - Сенсей, - прервал мои раздумья Итачи. Мы снова с ним отдыхали в тени дерева на полигоне, поедая любимые данго. - М? – отозвалась я, отмечая, что его голос был немного обеспокоенным. - Вы уходите? - Ты как всегда сообразительный, - грустно улыбнулась я. - Я смогу вас навещать? – с надеждой посмотрел он на меня своими черными глазами. Я точно буду скучать. - Навещать – нет, но я придумала кое-что, и скоро завершу одну технику, с помощью которой мы могли бы теоретически видеться, а практически переговариваться сквозь миры. - Хочу, чтобы вы знали, что вы – самый лучший наставник! – это было не в стиле Итачи, но слова его были искренние. Я широко улыбнулась и потрепала подростка по длинным волосам: - А ты – мой лучший ученик!