вспоминая жизнь, которой больше нет

Он умер, у меня больше никого не осталось, только Элли, наша Элли * * * Мы познакомились в первый мой день в больнице. Высокий, интеллигентный мужчина в очках, вызвал у меня улыбку, такой милый, но настоящий профи, знаток своего дела. У нас было немного времени для общения, но когда мы сталкивались на общих операциях, я наблюдала за ним, его мастерство меня захватывало. Помню забавный случай, когда я прилипла, в прямом смысле, к пациенту и немного запаниковала. Но чьи-то сильные руки опустились на мою талию и резко потянули на себя. Это был Грин, а я так и не поблагодарила его за спасение. Наши отношения завязались спустя полтора года моей работы в клинике: с самого утра мой день не задался. Испортила свое любимое платье, пролив на него кофе, пришлось одевать другое, из-за этого опоздала на работу. На входе столкнулась с Марком, он сделал комплимент и обрадовался моему участию в конференции, мол, тогда вечер не будет испорчен. Но на этом хорошее закончилось: после смены, я не смогла словить такси и стала проклинать сервис этой страны, как тут появился Марк и предложил поехать на метро. Вконце концов, на конференцию мы так и не попали, но зато мы мило пообщались. Узнали друг друга с другой стороны, а после решили закрепить наше общение, на чьей-то свадьбе. Мы танцевали танго, он вел меня, а я была полностью в его власти, о, как давно я так не отдыхали. И дальше закружилось. Мы пересекались на работе, перебрасывались несколькими фразами, рядом с ним я чувствовала себя маленькой девочкой, хоть и не показывала этого. Я с трепетом сейчас вспоминаю поход в игровые автоматы, игру в бейсбол, первую ночь вместе, общее собирания на работу. Меня забавляла его ревность к Романо. День Благодарения - это первый праздник в Америке, который я встречала в кругу семьи, и неважно, что это его семья, главное что я не была одна: да, его дочь не подарок, и понятно что мы не нашли общий язык, ведь обе претендуем на внимание одного и того же мужчины. Потом приезд моей мамы, у нас с ней никогда не было нормальных отношений, она не плохо поладила с отцом Марка, и эти отношения меня пугали, а что если у них все сложиться, то как же моя жизнь? Уже сейчас, я понимаю, как это глупо выглядело, но на тот момент меня это задело. Но все разрешилось само собой. И вновь наша жизнь вернулась в обычное русло: работа, пациенты, мелкие ссоры. Да, работа хирурга эта работа без личной жизни, но мы с этим мифом разделались быстро: в перерывах мы пересекались и эти минуты были чудесны. Но после белой полосы идет черная: все валилось из рук, судебный иск за неправильное лечение... А Марк... пережил смерть отца с трудом, чуть не загубил свою карьеру. Но мы все равно были вместе. Позже он сделал мне предложения, спрятав кольцо в холодильнике, и тогда это был самый лучший момент за всю мою жизнь, холодный металл, как ничто другое согревало мое сердце. А дальше посыпались новости, как хорошие, так и плохие: моя беременность, переезд в новый дом, опухоль Марка, бессосные ночи, боязнь за него. Меня пугали его фразы по типу: если я умру, ты оставишь ребенка? Я так боялась, но не могла ничего сказать, может это мой дурацкий характер или вера в то, что все это страшный сон, и я вот-вот проснусь. Но Хвала Небесам, мы преодолели недуг и теперь проходили реабилитацию в этой клинике. За все время в Нью Йорке, я не сомкнула глаз. Волнения не давали расслабиться: а если как рецидив, или ребенок? В голова была переполнена. А Марк был спокоен. Но я-то видела, что он переживает… и это мы преодолели. Тем временем наш малыш рос в моем животике, и мне все труднее и труднее было проводить операции. Мой жених переживал за нас, но я продолжала оперировать, не смотря на боли в спине, волнения Марка и колкости Романо. И я бы дальше бы продолжала жить с беременностью как с недугом, но на выезде, когда была угроза выкидыша, я по-настоящему ощутила что это мой малыш, и я переживаю за него. Теперь на первом месте для меня была беременность, а потом уж работа. Наша Элли родилась точно в срок, такой маленький комочек, смотрит на меня еще не сфокусированным взглядом. Тогда мне казалось, что дальше будут самые лучшие дни в моей жизни. О. как я ошибалась: наша малышка путала день с ночью. Я практически не спала, постоянно было плохое настроение, бесило все. Но Марк… он так прекрасно справлялся с ролью отца, что казалось, только с ним наша дочурка была спокойна. Спустя полгода я вышла на роботу, потом к нам и переехала его дочь Рейчел. И наверно, это стало началом конца. Девчонка - подросток и заставляла Марка понервничать. Лично меня она очень напрягала. Все ее выходки были отвратительными и неприемлемыми - это пагубно сказывалось на здоровье Марка, и я не вмешивалась в их взаимоотношения. Но пока один вопиющий случай не расставил все на свои места: когда кишечный грипп свалил меня, Рейчел вызвалась посидеть с Эллой, чтобы дать мне несколько часов спокойствия. Все казалось спокойным и не предвещающим беды. Но спустя несколько часов Элле стало очень плохо, непрекращающийся плачь, рвота. Я не могла понять, что с ней, неужели грипп. Но малютка выплюнула одну таблетку, которую проглотила в комнате у своей сестры. Это был экстази . Элли срочно реанимировали и, казалось, что она никогда не выкарабкается. Он такая маленькая, и могла умереть. Я все хотела присутствовать на операции, но Марк удерживал, не пускал туда. Мысли в голове смешались, и я не могла о чем-либо думать, только как о здоровье моей малышки и ненависти к Рейчел. Через несколько часов, которые тянулось вечно, доктор сказал, что угроза миновала, и мы можем зайти к ней. В тот момент, когда я увидела мою малышку, мне захотелось защитить ее от всех бед, главное от его дочери. тогда и возник этот ультиматум: мы или Рейчел, который был поставлен Марку. Может, это было жестоко, но наша дочь чуть не погибла. Не сумев выбрать, я вновь взяла на себя ответственность и ушла. Из дома, из его жизни, но не из сердца. Это несло ему сильный удар. О его рецидиве опухоли я узнала от его бывшей подружки. Но было не до обид. Ведь каждая минута была на счету. В тот же вечер я вернулась домой и не отпускала его до самой последней минуты. Мой муж покинул это мир неожиданно. Просто заснул, заснул и не проснулся, не поцеловал меня утром в щеку, не улыбнувшись дочурке. Он умер. Я знала, что это должно произойти, но я старалась оттянуть этот роковой день. В день его смерти у меня все оборвалось внутри. Не было больше желания жить, ведь жизнь без него не имела смысла и только наша доченька удержала меня. Но оставаться в Америке не было сил. Ведь тут все так напоминала о нем: наш дом, машина. Даже электрички…. Но побег в Англию не оправдал мои надежды. И я вернулась в Чикаго. Где все время работала, работала и работала, только чтобы не появилось ни грамма свободного времени. Вскоре, в жизни, в личной жизни появились свидания, флирт, не долгие отношения и даже секс. Но это все не то. Я так и не смогла оправиться после смерти моего мужа и через 3 года я вернулась в Англию, где все время поделилось на три части: работа, Элли и сон. Знаете, она очень часто спрашивала, где ее папа, почему его нету с ней? Не сумев соврать, я рассказала Элли, что ее папа умер, но он очень любит ее. Она носит подвеску с фигурками животных, которые весели над ее колыбелью, вырезанные Марком. В ее комнате стоят фотографии. Их очень много: на многих изображены мы с ней, есть фотографии с ее подругами, но самое большое фото: я, Марк и семимесячная Элли. Мы с ней семья, маленькая но семья. К нам иногда приезжает Рейчел. Со временем у нас наладились отношения. Он подающий надежды педиатр и вроде у нее все хорошо. А моя жизнь нет. Не смогла я оправиться после его смерти. Те дни уже никогда не вернуть, и все что остается мне - это двигаться дальше…