- e anche la luna non è così triste accanto ad essa*
Hermione
Вы когда-нибудь чувствовали, что ваше тело движется с запредельной скоростью и в тоже время остается на одном месте? Гермиона чувствовала. Все ее существо диффузно проникало в мир ощущений. В голове висела какая-то ленивая тяжесть, сковывающая сознание, но тело казалось удивительно легким, почти неосязаемым. Кто-то соорудил под тоненьким слоем кожи век маленькие диаскопы со вставными картинками, которые иллюстрировали случайные эпизоды из прожитой жизни. В таком сладко-сонном состоянии Гермиона вряд ли задумывалась над тем, кто и зачем сделал маленький театр в передних камерах ее глаз. Она просто смотрела, будто каждое ее утро начиналось с подобных сцен.* Вот Гермиона стоит окружённая кучей маленьких надоедливых детишек, которые так и лезут на девушку, будто пытаясь опрокинуть. Это день рождения её отца. Маленькие уродцы хватают нежную ткань золотистого платья, и тянут в разные стороны, из-за чего Гермиона делает несколько неуклюжих шагов в разные стороны. Собака, что до этого лишь наблюдала за этой картиной, начала громко гавкать, а её зеленые глаза налились кровью. Лай становился агрессивней, а дети тянули ткань все сильнее, голова Гермионы начала раскалываться, все вокруг стало расплываться, а пульсация в висках усиливалась. Под громкий лай пса и крики детей, девушка проваливается в душащую темноту. В этой темноте она вдруг видит похороны отца. От вида лицемерных лиц родственников и отвратительных искусственных цветов, что-то в желудке неприятно зашевелилось. В носоглотке разливается неведомая ранняя горечь. Слишком тошнотворно. Тут все пропитано неестественностью. От тихих речей откуда-то взявшихся родственников, которые как под копирку считали отца очень талантливым и прекрасным человеком, который ушел слишком рано. До искусственных слез, которые неизвестные Гермионе тёти, выдавливают из себя. И Гермионе было интересно: как они могут с такой легкостью говорить о нем и не душит ли их совесть? Ведь никто из них не понимает истинного горя. Никто из них не чувствует этого чувства одиночества, недопонимания и потери. Они не чувствуют вины за то, что не разу не навещали отца при жизни. Не чувствую вины за то, что игнорировали его просьбы о помощи. Теперь он в гробу. Сейчас его опустят в землю и все снимут свои маски. Они все забудут о нем. Уйдут как ни в чем не бывало, продолжат жить и воспитывать своих уродцев, а Гермиона останется одна. Определенно, её отец был лучше их всех вместе взятых. Постепенно надоедливые образы начали распадаться и вскоре упали на землю огромными желеобразными каплями. Теперь Гермиона летела куда-то вниз. Она не сразу заметила как оказалась в эпицентре какой-то вечеринки. Рядом были друзья. Впервые Гермиона смогла довериться кому-то еще, кроме отца. Их улыбки зарождали что-то теплое в сердце Гермионы, пропитывая каждую клеточку её тела своей энергией. Хотелось, чтобы это мгновение длилось вечно. Но громкие звуки какой-то популярной попсы начали терять свою яркость, люди слились в одну массу, и в конце концов все превратилось в огромное непонятное сборище. Не успела Гермиона очнуться, как все выровнялось в простой белый фон.***
Гермиона открыла глаза и перед ней был лишь белый потолок. Такой скучный, который обычно делают в гостевых комнатах или в детских, когда родители не хотят, чтобы ребенок отвлекался на посторонние вещи. Её тело немного потряхивало, а голос, кажется, сел. В носу все еще остался неприятный зуд, что хотелось взять нож и отрезать его к чертям, лишь бы неприятные ощущения прекратились. Глаза почему-то щипали, будто на них вылили огромное количество «Визина». Голова трещала так, что казалось вот-вот и все содержимое тоненькой струйкой выльется из черепной коробки. Сердце бешено стучало, мгновение и сейчас оно выпрыгнет из-под ребер. Ещё немного бездумно пролежав на кровати глядя в потолок, лишь изредка моргая, Гермиона хотела дать своему телу вернуться в прежнее состояние. Закрыв глаза Грейнджер прислушалась к стуку своего сердца, которое билось то с запредельной скоростью, то слишком слишком медленно. Состояние не подходящее для нормального человека. Но можно ли назвать Гермиону нормальной? Физически определенно да. Морально – нет. Человека, который видел смерть самого близкого человека на планете нельзя назвать нормальным. Его психика нарушена. Состояние качается как маленькая неваляшка. А ощущение полной потери окутывает сознание вакуумом не позволяя достучаться до человека. Медленно разлепив свои веки, Гермиона тяжело выдохнула. Отяжелевшее тело не хотело поддаваться, а разум отказывался посылать импульсы и принимать сигналы нейронов. С трудом подняв свое тело с кровати Грейнджер пошатнулась, но стойко удержалась на ногах. Немного простояв в неподвижном состоянии, давая телу привыкнуть, а сознанию все же включиться, Гермиона пошла в ванную комнату. Гермиона не любила теплые утренние капли воды, она больше предпочитала грубые, холодные крупинки жидкости, но сегодня Грейнджер позволила своему телу расслабиться. Дать прочувствовать как теплые струйки, словно приятные мужские руки, окутывают её тело. Гермиона не спеша водила мягкой мочалкой по своему телу, позволяя мышцам разомлеть. Мягкие ворсинки приятно щекотали кожу, а холодный гель для душа создавал контраст. Теплый душ хоть и на время, но позволил успокоить громко стучащее сердце и пульсирующий мозг. Выходя из душевой кабинки Гермиона больше не чувствовала себя обессиленной, скорее легкой. Ее, теперь уже покрасневшее тело обвивал пар от, всё ещё, включенного душа. Укутавшись в теплое махровое полотенце, Гермиона покинула ванную комнату. Пройдя на кухню и поставив чайник на плиту, девушка ушла обратно в спальню, дабы одеться. Красивое легкое платье было под стать жаркому лету. Прихватив с собой какой-то нашумевший бестселлер в излюбленном детективно-романтическом жанре, Гермиона вернулась на кухню, где уже во всю свистел чайник. Поспешив выключить гудящий кипятильник, Грейнджер заварила себе ароматный лавандовый чай. Сделав глоток горячего напитка, Гермиона удовлетворено прикрыла глаза, позволяя воспоминаниям вновь взять над собой верх.flashback
– Следователь Грейнджер! – в кабинет сбежал весь потный, с большой одышкой, парень, – там, на Бэйкер Стрит, рядом с детективным агентством, произошел теракт, много пострадавших, людей не хватает, вам срочно нужно туда, – быстро проговорил юноша и убежал. – Рон! – трубка выпала из рук Грейнджер, а в голове только и звучало: Теракт. Много погибших. Рон. Гермиона не видела перед собой ничего, она неслась словно ночная фурия, сбивая всех и все на своем пути. В голове засели ужасные мысли, не позволяя думать рассудительно, её тело предательски дрожало, из-за чего ей не сразу удалось воткнуть ключ в дверь машины и также не с первого раза удалось завести машину. Гермиона не помнит: как она доехала до Детективного Агентства, но зато отчетливо в её памяти отпечатался тот ужас, который Грейнджер застала по приезду. Повсюду бегают гражданские, доктора, полиция, везде лужи крови, количество раненых людей нельзя было сосчитать, столб ядовитой пыли стоял выше шестиэтажного здания. Люди бегали в поисках помощи, полиция пыталась угомонить разбушевавшуюся толпу, но ничего не выходило, они лишь больше их злили, вот-вот и толпа кинется на правоохранительные органы. Но Гермиону это не волновало, единственное, что её сейчас тревожило, это состояние Рона. – Гермиона! – девушка не сразу услышала, что её звали, но когда чья-то рука легла ей на плечо, она резко развернулась. – Рон! – Грейнджер роняет свою голову на плечо Уизли, слёзы текут по её щекам, – Рон, я так испугалась! – она старается сильнее прижаться к Рональду, чтобы почувствовать его полностью, ведь вот он – живой. Парень же в свою очередь неуверенно кладет свою руку на голову Гермионы, зарываясь в её волосах, прижимая ближе к себе, бормоча на ухо девушки успокаивающее слова. « Я в порядке » – фраза, которая была сказана тысячи раз. Вроде бы совсем не правдоподобная, но такая успокаивающая. – Пошли отсюда, – Рон мягко отодвинул от себя девушку, – со мной все хорошо, прости, что заставил тебя переживать, – юноша смотрел в глаза напротив, залитые слезами и видел в них себя в самом лучшем свете, – тебе надо успокоиться, я отвезу тебя домой, пошли. Оказалось, что сегодня у Рона был выходной, и он остался дома, чтобы о чем-то подумать и что-то решить, но что именно решить, он Гермионе так и не сказал. Парень приехал к агентству, как только услышал про теракт, ведь знал, что Грейнджер точно будет здесь.the end of the flashback
***
Рон никогда не понимал, за что ему досталась Гермиона. Девушка, что с первого курса запала в сердце рыжеволосого. Уизли всегда знал – недостоин. Она слишком высокая для него награда. Маленькая девчушка, что всегда разнимала его и Гарри. Девушка, которая всегда переживала за него. Девушка, которая всегда приходила на помощь, как бы сильно они не ссорились. Рон не понимал, почему именно он? Возможно, именно потому, что Уизли считал, что он недостоин: постоянно ревновал, закатывал истерики и порой задумывался над словами Поттера: – Рон, кто в вашей паре девушка, а кто парень? Кажется, что именно ты ведешь себя как ревнивая стерва, не забирай у Гермионы хлеб.the end.
Вернувшись в реальность, Гермиона улыбнулась сама себе. Сегодня прекрасный день и просто фантастическое настроение, чтобы сходить куда-нибудь, развеяться. Грейнджер очень давно никуда не выбиралась, её работа забирает очень много времени из-за чего девушка порой не могла поесть, что уж говорить о каких-то выходных. Но сегодня у Гермионы заслуженный отдых, она имеет полное право отдохнуть на славу. Мысли Гермионы прервал телефонный писк. Такой раздражающий и одновременно такой нужный. – Гермиона Грейнджер слушает, – подняв трубку, моментально ответила девушка. – Хей! – послышался голос с того конца провода. – Это я - Джинни. – Джинни! – прикрикивает Гермиона. – я только хотела тебе звонить. – Правда? – как-то недоверчиво спрашивает девушка, но буквально через несколько секунд заливается смехом. – Я звоню тебе, что позвать в клуб, а ты зачем хотела? – примерно за тем же, я хотела бы выбраться сегодня из дома, – Гермиона кончиками пальцев хватает переднюю прядь своих волос и зачем-то накручивает её – дурацкая привычка. – Отлично! – Уизли-младшая кричит в трубку так, будто её не услышат, если она скажет на несколько децибел тише, – тогда жду тебя у себя через два часа, – девушка замолкает, – и чтоб без опозданий, – мгновение спустя добавляет она. Гермиона была у дома Поттеров уже к назначенному времени, но почему-то неловко мялась возле входа не решаясь нажать на звонок, ей казалось, что она приехала очень рано. Её руки сжались в маленькие кулачки, волосы, что развивал ветер, лезли в рот и глаза, но Гермионе было все равно, её сердце, которое еще недавно было спокойно, вновь начало отбивать быстрый ритм. Теперь поездка в клуб не казалась Гермионе такой привлекательной. – Герми, ты чего здесь стоишь? – раздался голос позади. – Рон, – Грейнджер повернулась лицом к рыжеволосому юноше, – я просто задумалась, – пожала плечами девушка, – а ты чего здесь? – Гарри позвал, – кивнул Рон, – он сказал, что ты и Джинни хотите сходить погулять без нас, – нахмурился Уизли, – поэтому он попросил, чтобы я помог ему с сыном. – ясно. – ну, пошли внутрь, – Рон потянулся к двери, которая как оказалась, была не заперта, – заходи, – парень немного отошел от двери, позволяя Гермионе первой пройти. – спасибо, – кивнула девушка. – с тобой точно все хорошо? – обеспокоенно поинтересовался Уизли. – да, все отлично, а что? – девушка постаралась улыбнуться, но кажется, выходило плохо. – выглядишь какой-то отрешенной, я беспокоюсь, – Рон потянулся к плечам девушки, дабы помочь снять пальто. – все в порядке, – на самом деле Гермиона и сама не понимала, что с ней, еще несколько часов назад все было хорошо, у неё было прекрасное настроение, но сейчас все сошло на нет. – Гермиона! – Джинни неслась с другого конца комнаты к подруге, – пошли быстрее отсюда, если конечно все еще хочешь развеяться, – Уизли-младшая выхватила пальто из рук брата и, схватив Гермиону за руку, словно пуля вылетела из дома. – что случилось? – прикрикнула Грейнджер, когда Джинни ну уж очень сильно сжала руку. – ничего, – Джинни отпустила руку Гермионы, – просто Гарри узнал, что мы идем в клуб, вот он и взъелся, ну ничего страшного, побесится и успокоится, – махая руками в разные стороны, объясняла Уизли, – а теперь пошли, – рука Гермионы вновь оказалась в плену рук Джинни. – Джинни, а куда мы собственно идем? – Гермиона немного отставай, плелась позади, в то время пока Уизли тащила её за руку вперед. – Как куда, – удивленным тоном переспросила Джинни, – в клуб, конечно же! – Нет, – качала головой Гермиона, – я имею, ввиду какой именно. – Black cavalier, – ответила девушка. – В Кавалер? Мы идем в Черного Кавалера? – Гермиона взвинтилась, – Джинни! Это самый преступный клуб в Англии, ты хоть понимаешь, куда МЕНЯ ведешь? – Грейнджер специально выделила интонацией местоимение «меня». – он не только самый преступный, но и самый популярный между прочим, – Джинни остановилась, полностью поворачиваясь к подруге, – ты даже представить себе не можешь, какого труда мне стоило достать туда пропуски, да любой готов все деньги за них отдать! – выпалила Уизли. – я все понимаю, но Джинни, – Гермиона пыталась достучаться до подруги, – я пыталась накрыть этот клуб несколько раз, да меня там каждая мышь знает! – призналась Грейнжер. – никто тебя там не узнает, честно, – теперь Джинни не кричала, а умоляла, – ну пожалуйста, прошу, я очень хочу туда сходить, – девушка сложила руки в умолительном жесте. Гермиона ничего не отвечала продолжительно долго, взвешивая все «за» и «против» с одной стороны она не хотела обижать подругу, а с другой идя тут вместе с ней, она подвергает её опасности, ведь все знают, что у Гермионы много очень много врагов. – Джинни, ладно пошли, но пообещай, что это был первый, а главное последний раз, когда твоя нога ступила туда, договорились? – Грейнжер устало потерла переносицу, она пожалеет о своем решении, очень пожалеет и Гермиона это знала. Здание клуба выглядело очень вызывающе, громко кричащая толпа, что была неподалеку, не могла перекричать ту тошнотворную музыку, которая играла внутри клуба. Светодиодная вывеска вызывала противные ощущения в животе Гермионы и неприятно сказывалась на глазах. Неужели это кому-то нравится? Девушки подошли к началу огромной толпы, которая разделилась на маленькие кучки, создавая огромное месиво, но каждый раз это сборище оживало, стоило кому-нибудь подойти к охраннику, который ну уж совсем не вызывал доверия. – Джинни, ты уверена? – в очередной раз спросила Гермиона, когда огромное пятно, состоящее из людей, зашевелилось. – уверена. Не прошло и минуты, как двух молодых особ без каких-либо проблем пропустили в этот не сгорающее пекло. Получилось. Они внутри. Гермиону не остановили, а Джинни не тронули, пока все вполне нормально. Музыка внутри клуба была действительно отвратительной. Запах пота и алкоголя смешались воедино, создавая убийственную, для носа, смесь. Подростки лет семнадцать танцевали, лишь иногда прерываясь на алкоголь. Кто их вообще сюда пустил? Гермиона следовала, словно по пятам, за Джинни, боясь оказаться замеченной, но что страшнее – потеряться. Но казалось, что Уизли чувствует себя прекрасно и её совсем не смущает ужасный запах и вечно толкающаяся толпа. Если Гермиона все время подавляла в себе приступ тошноты, то Джинни чувствовала себя в полном комфорте. – Джинни, ты пока иди, а я сейчас, – грудь Гермионы сдавило неприятное чувство, а утренний чай, единственное, что Гермиона употребляла в качестве еды, рвался наружу. Вся атмосфера клуба жутко давила на девушку. – Герми, все хорошо? Я могу чем-нибудь помочь? – Джинни явно волновалась за подругу и уже сто раз пожалела, что уговорила её пойти в этот чертов клуб. – Да, все хорошо, я сейчас вернусь, – заверила Грейнджер. – Я буду вон там, – девушка показала куда-то в сторону, но Гермиона не видела, куда точно, – если что кричи. Найти туалет в этом клубе оказалось, словно пройти квест – очень сложно. И следователь успела тысячу раз проклясть человека, который занимался проектированием здания. Зачем делать туалет в самом отдаленном местечке? Дойти до туалета оказалось сложно, но попасть внутрь еще сложнее. Огромная толпа, состоящая из девушек и парочек, не давала пройти. Все хотели попасть внутрь. Пришлось становиться в эту огромную очередь, дабы не вырвать прямо на танцполе. Но, как оказалось, не смотря на большое сборище вокруг женского санузла, большинство не намеревалось туда. Как только Гермиона попала во внутрь санузла, то сразу же кинула к туалету, ведь горечь в горле, давала понять, что вот-вот и не содержимое вырвется наружу. Грейнджер вырвала свой чай и, кажется что-то из вчерашнего обеда. Упав на колени возле туалета, Гермиона чувствовала себя полностью опустошённой. Так вот, что это было за чувство тревоги, да? Кое-как поднявшись на ноги, Грейнждер, шатаясь, подошла к раковине, над которым висело небольшое зеркало, и, облокотившись об него, она пыталась прийти в себя. Да что же такое! Гермиона не знала, сколько она стояла над умывальником, но, похоже, что достаточно долго, ибо в дверь уже начали барабанить и что-то кричать. Наверное, именно эти крики и позволили Грейнджер очнуться: нос перестал зудеть, живот – урчать, а из горла исчез неприятный комок. Умывшись и помыв руки, следователь напоследок окинула взглядом туалет: небольшая комнатка в которой была одна кабинка, неудивительно, что снаружи большая очередь, и раковина с маленьким зеркалом. А мне казалось, что очень дорогой клуб, но почему-то санузел здесь оставляет желать лучшего, но людей все устраивает. Видимо алкоголь их интересует больше, чем комфорт. Девушка еще немного подержала руки под холодной водой, думая, что таким образом успокоит дрожащие руки, но нет. Они лишь стали еще холоднее и неприятно сморщились. Когда удар и ругань повторились, Гермиона поняла, что задержалась она уж слишком долго, поэтому незамедлительно покинула комнатку. Выходя из туалета, Гермиона думала, что же будет с ней дальше, если её стошнило от простого запаха. Благо тошнота прошла, и сейчас все вернулось на свои места, теперь можно взять себя в руки и веселиться вместе с Джинни, все-таки она сюда пришла именно для этого. – вот мы и встретились, следователь Грейнджер, – напротив выхода из туалета, облокотившись о стену, стоял блондин в черной рубашке с не застёгнутыми пуговицами сверху и таких же джинсах, – хотя нет, – цокнул юноша, – вот мы и встретились, Гермиона. Неприятный комок вернулся, а дыхание сперло. Нет! Только не он, только не когда я в таком состоянии.