Отрежь мои дьявольские крылья

      — Что ж, сын мой, — сказав это, Сатана приглушённо засмеялся, — ты уже совсем взрослый…       — Мне сегодня исполнилось тысяча лет, отец. Я давно взрослый, особенно по меркам людей, — зевнув, произнёс дьявол.       — Не смей говорить об этих жалких существах в моём присутствии! — Сатана сильно разозлился, и из его ушей повалил дым, рабы позади него встрепенулись, боясь гнева хозяина.       — Бла-бла-бла, — сын вселенского зла лишь усмехнулся на эти слова. — Ну так что ты хотел от меня?       — Ты уже готов к своему первому серьёзному заданию, — Сатана устало сел в своё кожаное кресло, достав из огня белоснежный конверт. — Ты мой единственный сын, а знаешь, почему?       — Я слышал эту историю кучу раз, — парень закатил глаза. — Всех своих рабынь, с которыми ты спал, съедал, как и собственных детей. Но когда очередь дошла до меня, я был единственным…       —…кто осмелился ударить меня. Всё верно, сынок. Я понял, что ты достоин, поэтому оставил тебя, — бог тьмы протянул конверт юноше, показав жестом, чтобы тот не спешил открывать его.       — Но зато мою мать ты заживо сжёг в лаве, класс.       — Она была человеком, причём в прошлой жизни — ангелом! Я силой утащил её в ад, потому что… — вселенское зло остепенилось, не решаясь произнести это слово.       — Потому что искренне полюбил её. Я знаю, отец, знаю. Ты не должен был, поэтому и убил её снова в аду. А когда она умирала заживо в огне, пока ты видел, как её тело плавилось в лаве, моя мать лишь улыбалась тебе, повторяя, что любит и всегда будет любить. Именно тогда ты впервые за всё своё существование заплакал. Она сейчас на земле снова, где-то среди людей. И больше чем уверен, ты оставил меня не только потому, что я единственный, кто ударил тебя. Но ещё и потому, что я — всё, что у тебя осталось от неё.       Сатана не стал кричать на единственного сына, спорить, возражать, ибо он был прав.       — Давай не будем об этом. Открой конверт. Там написано то, что тебе нужно сделать, — Сатана был слишком задумчивым, вспоминая свою единственную любовь.       — А почему конверт такой белый? Белее, я уверен, чем снег у людей. Намного. Там что-то важное? — дьявол открыл конверт, в котором лежал лист бумаги, ещё светлее, чем сам конверт. — Это что, шутка какая-то?       — Письма таких цветов очень редкие. Тебе попалось действительно нечто стоящее, — сказав это, Сатана подмигнул ему.       Юноша в нетерпении достал письмо, на котором была написана единственная фраза. «Сломить Мин Юнги».       — Что за хрень, батя? — парень с отвращением кинул конверт с письмом в огонь, но те словно отскочили от него, возвращаясь обратно. — Ты, блять, называешь это серьёзным заданием? Ты смеёшься? Я перетрахал пол населения земного шара буквально насильно, убивал детей, доводил до суицида подростков, я плюнул Иисусу в лицо, а тут!.. Сломить какого-то ушлёпка?! Серьёзно?!       — Он не просто обычный человек. У него самое меньшее количество грехов среди всех людей. Ты же в курсе, что человек уже рождается грешным, а он по каким-то причинам — нет. Этот Юнги практически идеален. К нему не прицепиться. Мои самые могущественные дьяволы, падшие ангелы не смогли ничего ему сделать. А вот ведь у него нет даже ангела-хранителя, поэтому скорее всего…       —…он сам станет божеством. Не ангелом. Вторым сыном Бога? — дьявол ошарашенно посмотрел на отца.       — Да. Поэтому ты примешь образ старшеклассника и пойдёшь к нему в школу, в его класс. Тебя будут звать Ким Намджун и…       — Фу. Что за уебанское имя? Ким Намджун, — дьявол повторил имя, словно пробуя на вкус. — Кореец?       Сатана утвердительно кивнул головой, продолжив:       — Ты же понимаешь, что значит «сломить»?       — Довести до суицида. Делов-то. Я проворачивал это сотни тысяч раз со дня своего существования.       — Да. Только будь осторожен. У него огромное желание жить, поэтому, поверь мне, это будет не так-то просто, — вселенское зло встала с кресла и щелкнул пальцем.       Дьявол сразу же оказался рядом с корейской школой, одетый в соответствующую форму. На бейджике написано «Ким Намджун», в руках у него документы по поводу перевода в данное учебное заведение, на запястье дорогие часы. Дьявол сразу же направился в туалет, к зеркалу.       — Хоть тут-то мне повезло. Красавчик.       Облик человека действительно красив. Пухлые губы яркого оттенка, появляются ямочки от улыбки, а в случае дьявола — от оскал, глаза разного цвета. Карий и Серый. Гетерохромия. То, на что многие залипают и сами бы хотели иметь нечто подобное. Волосы осветлены до серого цвета, выбриты у висках. Милый, красивый парень. Только выражения лица и глаз выдавали то, какой же бездушный, в прямом смысле этого слова, мудак может стоять перед вами. Придётся импровизировать и притворяться хорошим парнем какое-то время.       Джун вышел из уборной, и внезапно раздался звонок по всему коридору, оповещая о перемене. Из кабинетов сразу же рванули учащиеся, один парень бежал слишком сильно, не заметив Намджуна, поэтому задел того ненароком плечом, но даже не остановился. Ким на такую наглость готов был здесь же сжечь этого человечишку, но внезапно он прокричал радостное «Юнги», добежав до худощавого парня и крепко обнимая того.       Намджун успокоился, подойдя немного ближе, чтобы рассмотреть, кого же ему придётся сломить.       Тёмные волосы, отросшая чёлка, которая немного спадает на глаза, а сами зеркала души словно излучают всё хорошее, что есть в этом мире, они сужаются, ибо тот самый Юнги улыбается и искренне смеётся, оголяя белоснежный зубы. Сахарный. Он весь с ног до головы, словно сладость, которую хочется съесть перед завтраком, а не на десерт. Бледная кожа, стройные ноги, которые не скроешь даже самыми широкими брюками. Маленький, беззащитный, невинный, словно только что родившийся котёнок.       Сахарный. Дьявол слишком любит сладкое.       Сердце Намджуна пропускает удар, такой сильный, что он сам даже слышит этот «тук» у себя в голове. Скорее, это даже не «тук», а целое «бах», ведь кажется, сердце дьявола упало в ноги Юнги и просит быть растоптанным, ведь сам Ким не хочет это чувствовать. Он не понимает, что происходит, в голове проносится «что за хрень?», пока сам Намджун дико залипает на то, как друг Юнги (дьявол чуть позже узнает, что друга зовут Чимин) щекочет Мина, на что бледнокожий смеётся звонко и так, как кажется Джуну, чертовски красиво.       Сердце снова пропускает весьма громкий удар, а сам дьявол желает, чтобы оно остановилось наконец.       au, в котором Сатана даёт первое задание своему сыну. Дьявол должен сломить человека, чтобы предотвратить появление нового божества в нём. Но всё идёт не по плану, и вселенское зло по уши влюбляется в Юнги.       — Ах и да, сынок, — чуть позже говорит Сатана, ничего не подозревая. — Если ты не сможешь сломить этого жалкого человека, как и не смогли сделать тысячи моих подданных, то ты будешь навсегда изгнан из ада.       Уже спустя время Намджун сам желает отрезать свои громадные крылья, что темнее самой ночи, и одновременно хочет, чтобы Юнги, этот сахарный мальчик, причесал перья, уткнулся своим очаровательным носиком в них, и сказал, что они очень мягкие и вкусно пахнут. И улыбнулся. Своей сахарной улыбкой.