Он разучился правильно любить

Название: Он разучился правильно любить. Автор: Хлоя Мураками (hloja.93@mail.ru) Фандом: сериал "Сверхъестественное" Пейринг: Дин/Кастиэль Отказ от прав: На творение Крипке не претендую, никакой выгоды из этого не извлекаю. Мой только сюжет. И вообще, Крипке - Крипково. Размещение: с указанием меня как автора и с этой шапкой. 1. Он разучился правильно любить. * Он разучился правильно любить. Задолго до того, как был отлучён, задолго до того, как отвернулся от братьев и сестёр своих. А сейчас - особенно. Когда его человечек рядом, спит, пускает на подушку слюни. Кастиэль не понимает, что за чувство рвёт его на части. Дыхание перехватывает, когда Дин смотрит на него, случайно прикасается, когда шутит над ним, а потом сам же смеётся своей шутке, после смущаясь и пытаясь её объяснить. Обычно получается плохо: Дин запинается, путается в собственных словах, а потом сердито бросает в сердцах: "Да, блядь, смешно это, и всё!". И Кастиэль улыбается. Ведь его любимый человечек, его подопечный, когда сердится выглядит очень мило. Его любовь к Дину не светлая, не такая, какой должна быть. Раньше он любил его за прекрасную, чистую душу. Сейчас он стал замечать, какая у души красивая оболочка. "Это неправильно" - шепчет Кастиэль, каждый раз закрывая глаза, и чувствуя глубокое раскаяние и стыд оттого, что поддался желаниям весселя. Это не его чувства. Любовь не должна быть настолько тёмной. 2. Он не умеет лгать. * Он так и не научился лгать. Поэтому, когда Дин спрашивает, что с ним происходит, он с облегчением рассказывает обо всём. О том, что от улыбки Дина хочется улыбаться самому. О том, что когда Дин так близко, хочется прикоснуться к нему, быть как можно ближе. О том, как хочется чего-то странного, как порхают в животе бабочки, когда он видит Дина, выходящего из душа. И о том, как грустно становится, когда его, Дина, нет рядом. И наверное, жалобный вопрос о том, что с ним происходит, был лишним. Он ведь прекрасно знал, что просто любит своего человека. Но все эти странные чувства, как они могут быть той светлой и чистой любовью? Он слишком погряз в этом мире, в постоянных прегрешениях. Наверное, это его наказание за то, что посмел отвернуться от Небес. Но причём здесь тогда его Дин?.. Старший Винчестер слушает всё это, замирает на месте, хмурится. Кусает губы. Последний жест вызывает в Кастиэле настоящую бурю эмоций. Ему хочется самому касаться этих красивых пухлых губ, самому прикусывать их, и обнять Дина, крепко-крепко, а после не выпускать из объятий так долго, как только он сможет себе позволить... О чём немедленно сообщает Винчестеру, смотря на него преданно, со всей своей привязанностью и любовью. Дин ничего не говорит в ответ. Только отворачивается, а взгляд у него становится отчаянным и больным. Он знает, что означает этот взгляд. С тех пор, как Захария показал ему будущее, Кастиэлю досталось много таких взглядов. Полных страха, затаённой боли и ещё чего-то, жутко тёмного и пугающего. Дин думает, что Кастиэль этого не видит, но как можно не почувствовать всё это, когда у самого душа ломается от напора той бесконечной, становящейся всё больше и больше любви? Только не сейчас. Поэтому он делает единственно правильное, как ему кажется сейчас - подходит к Винчестеру, сидящему на кровати, кладёт руки тому на плечи, и легко касается губами макушки Дина. А в ответ на вскинутый взгляд только улыбается. Почти счастливо, радостно и открыто. - Ты вкусно пахнешь, - сознаётся ангел, и улыбка расползается ещё шире. Дин испуганно вздрагивает. А потом, пока ещё улыбка не сползла с лица, резко хватает Кастиэля за галстук и притягивает ещё ниже, чтобы поцеловать. И это самое потрясающее чувство из всех, что он когда-либо испытывал. 3. Он научился чувствовать. * Раньше чувства пугали - то обилие красок, оттенков. Он бросался из крайности в крайность, а когда что-то не получалось - жутко расстраивался. Вот, например, как сейчас: он решил попробовать побриться сам, и теперь на скуле красовался ужасный порез. Кровь из раны его весселя... то есть, теперь уже его тела, капала на удивление периодично. Кас грустно смотрел на красные разводы в раковине, и пытался вспомнить, как останавливать кровь без ангельских сил. Пусть он и изгнан, он всё ещё оставался ангелом, но... Дин был человеком. И ему так нравилось учить его, Кастиэля, что значит быть человеком, что использование своих ангельских сил казалось кощунственным, оскверняющим то доверие, которое возникло между ними. Поэтому он только грустно вздохнул, вышел из ванной и жалобно протянул: - Диииин? Старший Винчестер увидев, что с собой сотворил Кастиэль, испуганно упал с кровати, заматерился, а потом рванул к своему ангелу-хранителю, заталкивая того обратно в ванную. - Кас, какого хера?! Что ты вообще пытался с собой сделать?! - то ли прорычал, то ли прошипел Дин, промакивая словно из ниоткуда взявшимся платком неприятно саднящий порез. - Я... - под пристальным взглядом Винчестера, признаться в том, что пытался сделать, было сложнее. - ...побриться хотел... попробовать... Убито закончил ангел, весь сжимаясь. Скорбно опущенные плечи, полный раскаяния взгляд, опущенный в пол, почти осязаемая грусть от того, что его человечек так рассердился... И почти в то же мгновение его лицо приподнимают кончиками пальцев, и чужие, тёплые губы, накрывают его. И это до того приятно, что из головы сразу улетучивается большая часть мыслей. - Ангел мой, - хрипло шепчет Дин, прямо в губы Кастиэля. - Люблю... Кастиэль не знал, что умеет плакать от счастья. Но разве он может знать всё? Как оказалось - чувствовать так приятно... Поэтому ответное "люблю...", произнесённое шёпотом, было для него громче всех остальных слов вместе взятых. И это было прекрасно.