***
Приятная мелодия, создаваемая ловкими пальцами музыканта, пленяет души множества гостей торжества. Взгляд и мысли сосредоточены лишь на струнах, душа отдана спокойной мелодии, а губы и язык воспроизводят идеально выученный текст. В тексте можно встретить слова честной и вечной любви, безграничного счастья. Хван хочет передать все свои пожелания и эмоции молодожёнам через музыку. Хёнджин привык так делать с самого детства. Лучше и точнее всего он мог выразить свои мысли именно в искусстве. И в этом ему не было равных среди его знакомых. Бурные аплодисменты зрителей, последовавшие за последним, заключительным аккордом, заставляют его смущённо улыбнуться. Шатен на самом деле, ещё никогда не играл перед таким большим количеством людей. Это было очень волнующе. Хван убирает гитару, аккуратно складывая ее в чехол и чувствует как на него сзади кто-то бросается и крепко-крепко обнимает, трётся щекой о спину и тихо всхлипывает. - Джинни, это было... Шикарно! Хёнджин смеётся, оборачивается и заключает брата в ответные объятия. Гложащее его душу чувство спало, когда Джин понял, насколько сильно его песня тронула брата, да и всех остальных. Особенно омег, все они незаметно вытирали глаза, надеясь что их никто не видит. По правде говоря, Хвана не волновал абсолютно ни один омега, кроме Яна и Ликса, которого кстати он как не старался, не смог разглядеть в толпе. Лишь позже, когда суета постепенно спала, Хёнджин смог заметить, стоящего в проеме, оперевшись плечом о дверную раму и скрестив руки на груди омегу. На лице у того была странная улыбка, а глаза сверкали. Он словно сирена из мифов, зазывал альфу пойти за ним, одним лишь взглядом. Со рядом видно не было, поэтому Джин решает подойти, ибо сопротивляться харизме этого омеги, за гранью его возможностей. Он словно под гипнозом, идёт прямо к нему в который раз. Хёнджин не думает сейчас ни о чем, он лишь чувствует, что должен идти. Каждый шаг сопровождается учащением сердцебиения и углублением в забвение, в котором место есть только лишь для одного человека. - я никогда не слышал настолько великолепной игры на гитаре. - честно признается Ли, чувствуя как его уши становятся красными. Джин бы улыбнулся, может даже смутился, но он внезапно чувствует, как в его руку медленно пробирается феликсова, такая теплая, и родная. - не волнуйся, Бин опять уехал на несколько дней в другой город. - успокаивает Ликс, завидев удивленный и недоумевающий взгляд шатена. Фел тянет Хвана за собой и они скрываются за дверью, быстро направляясь в сторону моря. Альфа ничего не говорит и не сопротивляется, не хочет. На улице стало ещё темнее, но не совсем. Солнце ушло, но лучи его еще остались, даря последний свет, перед мрачной ночной темнотой. Воздух стал прохладнее, появился слабый, почти незаметный ветерок, слегка колышащий волосы парней и воду, создавая мелкую рябь. - зачем ты меня сюда привел? - спрашивает Джин после долгой, молчаливой ходьбы вдоль берега моря, за руку с блондином. - хочу уединиться... Ликс садиться на песчаный берег, вытягивая ноги, и устанавливает опору в виде рук, совсем не заботясь о том, что его брюки и рубашка запачкаются. Не до этого. А Хван садиться рядом, пальцами зарываясь в мягкий, слегка влажный песок, голову назад откидывает и смотрит на тёмно-синее, почти чёрное небо. Во мраке поблескивают звезды, но их почти не видно. - он все узнал. - с досадой произносит Хван, не отрываясь от неба, стараясь разглядеть все тусклые огоньки. - он к тебе приходил? - омега напрягся. - что он тебе сделал? - ничего. Мы просто поговорили. Ликс вздохнул. - ты давно знаешь, что Чанбин в курсе? - спросил Хёнджин переводя взгляд на Ли. - нет, с сегодняшнего дня. Фел смотрит вниз, в песок, разглядывая маленькие ракушки, что были выброшены морем. Омега спокоен и сосредоточен на своих мыслях и ракушках, перебирая их, но он резко вздрагивает, когда его руки касается шершавая из-за прилипшего песка, рука альфы. Все мысли превратились в одну сплошную кашу, шквал. Блондин резко поворачивает голову и смотрит в глаза Хёнджина. Их переполняет любовь, и Феликс видит это, видит в них то же самое, что испытывает сам. - Феликс... - тихо начинает альфа, словно со страхом произнося каждое слово. - ещё тогда, пару дней назад, я хотел сказать тебе кое-что... Ликс внимательно слушал каждое слово, испытывая лёгкое чувство волнения. Хван говорил очень вдумчиво и очень искренне. Такой серьезности Ли ещё ни разу не слышал в голосе шатена. Губы поджались сами собой, предвкушая. Ликс почему-то точно знал, что то, что происходит сейчас, станет очень важным моментом в его жизни, перевернет все вверх дном, или же наоборот, поставит на место. А Хёнджин сглатывает накопившуюся во рту слюну, сжимает ручку омеги, что слегка напряглась и морально приготовившись, под стуки бешено колотящегося сердца, уверенно говорит: - я люблю тебя... Ли Феликс. Одна фраза, только два простых слова "люблю" и "тебя" убили Феликса наповал. Душа ликует, поет, цветет самыми яркими цветами, а на глаза слезы наворачиваются от счастья. Сколько бы раз в своей жизни он не слышал это словосочетание, никогда он не верил в их подлинность так, как сейчас верит словам Хвана. Он чувствует, что они безгранично правдивы и искренны, настолько, что омежье сердце готово разорваться от бури ликования. Этот момент врежется в память Ли навечно, он бесценен, как и слова Хёнджина. Оцепенение, удивление. Вот что видит Джин на лице омеги. Он чувствует что возможно это было лишним, но он не мог сопротивляться самому себе и не сказать этих слов, которые таил в себе ещё с самой первой их встречи. Они вырвались сами собой и их уже не вернёшь, да и альфа не особо хочет. Скрывать в себе все свои чувства слишком тяжко, хочется сказать все напрямую, сознаться, открыться возлюбленному. И Хвану стало легче, даже не потому, что тяжелейшая ноша пропала, а потому что теперь Ликс знает, что действительно чувствует шатен. Так будет правильней. Когда Феликс домысливает все слова и приходит в себя, он не может сдержать широкой улыбки, пытаясь спрятать ее опустив голову. - и я люблю тебя, Хван Хёнджин... - из под нависшей на глаза челки говорит блондин, не переставая довольно улыбаться. Хван улыбки тоже не держит, даёт себе и своим эмоциям полную свободу. Альфа чуть наклоняется, губами касаясь лба Ли,оставляет звонкий чмок и не упускает возможность лишний раз вдохнуть дурманящий запах клубники. Его волосы пахнут запахом вкусной клубники, его губы имеют точно такой же вкус и даже кожа. Всё, абсолютно все. Ликс заливается красным ещё больше и отворачивает голову в сторону моря. Солнца больше нет совсем, как и малейшего упоминания о нем в виде оставшихся, неуспевших догнать его, лучей. Оно исчезло за одну секунду, давая звёздам возможность наконец-то засиять в полной мере, освещая землю, хоть и не так сильно, как огромное солнце. Джин откидывается на песок, руки кладет под голову и закрывает глаза. Огромная волна, цунами состоящее из чистого счастья, накрыло его с головой, унося куда-то далеко-далеко. И не хочется абсолютно ничего, только лежать и наслаждаться подкатившей эйфорией. Рядом, точно также, ложиться Фел, делая все тоже самое что и Хван, только глаза не закрывает, на звёзды смотрит. Не часто он так делает: лежит на берегу моря, рядом любимый человек, а на небе, словно алмазы звезды сияют. Говорить ничего не хочется, да это и не нужно. Иногда самое настоящее счастье, находится в том, в чем его кажется будет меньше всего. А для Ли, лежать рядом с Хёнджином - это уже предел мечтаний. Просто лежать вместе, молча. В нашей жизни, как в палитре художника, есть только один цвет, способный дать смысл жизни и искусству, – цвет любви.Марк Шагал