Глупая романтика и ванна розовых лепестков.

Тодороки Шото страдал. Уже полгода как. Как ни странно, вина в его страданиях лежала не на тяжелой геройской работе, не на социальных взаимодействиях, навязанных окружением, и даже не на отце, который в последнее время проявлял чудеса адекватности и понимания, когда дело доходило до общения. Корень его тяжких страданий крылся в человеке, от которого можно было этого меньше всего ожидать. В человеке, который был добрым, искренним, заботливым, может, разве что чуточку занудным, но все равно лучшим парнем на всем белом свете. С Иидой они съехались не так давно, после трех лет отношений, начавшихся на поздних курсах Юэй и перетекших в серьезные во время их геройской практики. Поначалу, конечно, было неловко, ведь они оба ничего в отношениях не смыслили, да и одноклассники вечно совали нос не в свое дело. Мидория как узнал - вообще не унимался и с энтузиазмом маньяка следил за ними, все время что-то записывая в свой блокнотик. Потом правда оказалось, что это ему нужно было для того, чтобы набраться нужных знаний о парочках и подойти наконец к Урараке, но поначалу все равно пугало до дрожи в коленных чашечках. Но после выпуска все стало как-то проще. Иида работал в семейном агентстве, Шото в агентстве отца, просто потому что выбрал путь наименьшего сопротивления, и, так как на работе они особенно не пересекались, некому было распускать сплетни или приставать со смущающими вопросами. Тодороки, конечно, никогда вопросы не смущали, делать морду тяпкой было до сих пор любимой его стратегией и решением многих проблем, но Иида был другим. Его сплетни задевали, и он считал своим святым долгом разъяснить всем и каждому, что ничего предосудительного в их отношениях нет. Поэтому поначалу они пытались снимать каждый свой угол в разных концах Масутафу, но все же быстро поняли, что вариант это так себе. Снимать квартиру вдвоем было куда дешевле, а снова зависеть от денег отца Шото не хотел. Пусть тот и исправился. Вроде. Да и обязанностей навалилась целая гора, а ругаться с домовладелицей после пятого раза надоело. Нельзя сказать, что у Ииды были подобные проблемы. Скорее всего он просто по доброте душевной решил пожалеть Шото. Опять. Иида был полон энтузиазма, сам нашел приличный вариант недалеко от станции и даже со свежим ремонтом, сам сортировал мусор, ходил за продуктами и вежливо здоровался с бабушками по соседству. Как он ухитрялся успевать все это при том, что нужно было работать, заполнять бумаги, проводить вместе время и, в конце концов, периодически даже заниматься сексом, Тодороки не знал и не хотел знать. Возможно, дело было в реактивных ногах или в загадочном слове «тайм-менеджмент», которое изредка выдавал Тенья, сопровождая его порицающим взглядом и тяжелым вздохом. Все вместе это прямо пробирало до костей, и Шото честно пытался собрать свои мозги и дела в кучку хотя бы на время. Но источник страданий был не в этом. И даже не в том, что Иида забил их холодильник апельсиновым соком, а карри готовил три раза в неделю. Дескать, соба - это одни углеводы и неполезно. В плане романтики реактивный герой был непрошибаем. Как скала. Как монолит Всемогущего. Не сказать, что их отношения работали плохо или переживали какой-нибудь там кризис из брошюр, которые в добровольно-принудительном порядке всем впихивали на курсах повышения квалификации героев, но чем дольше Тодороки жил с Иидой, тем больше ему казалось, что он просто наглым образом сидит у него на шее. Тот, хоть и был экспрессивным не к месту и иногда занудствовал до невозможности, терпел любые выходки Шото, заботился о нем, как мама-птица, и всячески показывал свою любовь, насколько это позволяли рамки приличий. Иида вообще счел заботу о Тодороки своим святым долгом чуть ли не с самого начала их отношений. Собирал на работу бенто, заматывал Шото в пушистый шарф зимой, игнорируя слабые протесты по поводу огненной причуды. Взваливал на себя все дела, которые могли бы показаться неприятными или вывести из зоны комфорта. Даже клеил стикеры на холодильник во время редких командировок, чтобы Шото не забывал есть свои овощи и выставлять настройки на стиральной машине. Сам же Шото, который о домашних обязанностях забывал, а из готовки способен был только разве что воду причудой погреть, мог противопоставить всему этому лишь теплые обнимашки зимой. Но пусть они и экономили на электричестве, не покупая котацу, этого было, безусловно, недостаточно. Полгода назад, когда Шото случайно наткнулся на Момо во время одного из заданий, она все уши прожужжала парню о том, как хочет сделать своей девушке приятное в ответ на ее заботу и участие. Купить билеты на концерт, подарить какие-то редкие и красивые цветы. Бывшая одноклассница так сверкала глазами и улыбкой, что Шото даже стало самую малость совестно, что он не делает ничего такого. По приходу домой, обнаружив идеальную чистоту, постиранные и выглаженные вещи и собу на кухне, стало уже очень сильно совестно. Было решено заняться романтикой. Максимально эффективными способами. Так как Тодороки не знал вообще ни одного способа, пришлось искать в интернете. Подборки на аляповатого вида сайтах для девочек предлагали несколько вариантов, которые по отзывам работали идеально, на все сто процентов, и, судя по всему, вообще должны были довести вашего партнера до сумасшествия своей романтичностью. Поход в кино на последний ряд, готовка и, наконец, ванна в пене с лепестками роз. Звучало как полная глупость, да и многочисленные стикеры с блестками и анимация в виде кружащихся розовых лепестков на фоне сайта уверенности не прибавляла... Однако после инцидента с яойной мангой, которую парень подбрил у сестры еще в школе, вариантов, где подсмотреть тактику,у Тодороки больше не оставалось. Попробовать, по крайней мере, стоило. Ради Теньи и его заботы. Первым пунктом шло кино, и Шото купил билеты в интернете, выбрав их общий с Теньей выходной. В планах было идти на распродажу «Дайкон по 80 йен, Шото-кун, где мы еще такой найдем!», но против купленных заранее билетов Иида возразить не смог. Дайкон мог подождать до завтра или вообще до следующего года, так как Тодороки его на дух не переносил. Фильм был выбран романтический, по какой-то там западной книге, Шото не удосужился вдаваться в подробности по части описания. Его волновал последний ряд. Народу было мало, ряд был пустым и идеально темным. Сидя в удобном кресле рядом с Иидой, парень прямо предвкушал, как сможет стянуть с него очки и притянуть к себе, как только экран погаснет. Как аккуратно проведет по колену вверх, зароется пальцами второй руки в отросшие синие волосы и поцелует эти мягкие губы, вечно отдающие апельсиновым соком и мятной жвачкой. Но судьба-индейка решила поступить иначе. Как только Тодороки потянулся к своему парню, тот вполне себе прозаично и не вполне себе романтично на него шикнул. Дескать, не мешайте смотреть фильм, молодой человек. Потерпите тут со своим недотрахом. Мы в культурном обществе. Конечно, Иида бы так никогда не сказал, даже бы и не подумал. Но все равно было обидно. Да и фильм был нудный. Поэтому весь оставшийся хронометраж Шото проспал, привалившись к крепкому плечу Теньи. Оказывается, ряд для поцелуев мог отлично вписаться в категорию ряда для сна. И Шото был бы даже доволен. Геройство будто предписывало всем причастным депривацию сна, поэтому лишние пару часов были ну вот вообще не лишними. Однако Тенья был, судя по всему, богом «тайм-менеджмента» или, по крайней мере, могущественным чернокнижником, поскольку просмотрел весь фильм, не отвлекаясь, и всю дорогу мучил Шото наводящими вопросами по сюжету. Дома так вообще нарыл в интернете первоисточник и засел читать его на всю ночь. Романтичный сайт терпел поражение. Шото бы сказал, что он всасывал по полной, но за последние года Тенья преуспевал в том, чтобы отучить его ругаться. Поэтому Шото не сказал, а просто подумал. Но сдаваться было рано. Оставалось ведь целых два варианта, следующим из которых была готовка. Сайт советовал приготовить что-нибудь милое, в диапазоне от домашнего шоколада до какого-то трехъярусного торта с зеркальной глазурью. Тодороки вообще не предполагал, что глазурь бывает зеркальной, поэтому выбрал наиболее легкий вариант из предложенных. Печенье. Учитывая тот факт, что тесто можно было купить в магазине, запечь его и украсить, задача была проще некуда. Была бы, если бы Шото не решил включить математическую логику, выставляя настройки на духовке. Если при 180 градусах выпекается 20 минут, то при 500 будет в три раза быстрее… Примерно. По итогу, получилось даже хуже, чем если бы он взялся печь печенье на собственной причуде. Квартира нещадно воняла, напоминая веселые деньки тренировок с отцом, а получившийся уголь нельзя было даже украсить. Даже учитывая тот факт, что пришлось распахнуть все окна и слушать ругань соседей, запах гари выветрился только к вечеру, что заставило задуматься о покупке кондиционера. Ну или хотя бы о том, чтобы вынести один из отцовского дома. Все равно у него их там штук пять, не меньше. Когда Иида вернулся с задания, то застал Шото на кухне грустно прожигающим взглядом тарелку горелых печений, отдаленно напоминающих машинки. Пожал плечами, улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой и даже схрумкал парочку. Сказав, что хрустит очень интересно. И приготовил еще партию печенья, которое было ароматным, вкусным и двухцветным. Шото почти прослезился, съел свою часть печенья и зацеловал Ииду всего под слабые возмущения о немытой посуде, плавно перетекшие в чувственный секс на их узеньком диване. Но романтики так и не вышло. Оставался последний вариант. Последний счастливый билет, который должен был показать Тенье всю силу их любви и уверить его окончательно в том, что Шото не просто удобно сидит на его крепкой шее. Так как все ставки были сделаны на эту пресловутую ванну с пеной, Тодороки решил даже запариться. Нашел пену с цитрусовым запахом, свечи и купил розы. Белые и красные. Если бы подобное увидел Бакуго — умер бы от смеха, потому что ничего тривиальнее и быть не могло. Но, хвала всем богам синтоистского пантеона, Бакуго работал вообще в другом городе и увидеть ничего не мог. Поэтому Шото потратил добрую половину своего выходного дня на обдирание лепестков и художественное раскидывание их по квартире, стараясь выложить из всего этого дорожку до ванной. Ванна была наполнена, свечи расставлены, а чертовы лепестки чертовых роз плавали в пене, периодически прилипая к телу. Но надо было терпеть. Надо было ждать Ииду. Ради романтики. Только ради нее. Ждать пришлось недолго, разве что Тодороки успел построить небольшой замок из пены, прежде чем хлопнула входная дверь. Момент был очень напряженный, и Шото даже принял позу, которую считал отдаленно соблазнительной, сдул с носа прилипший лепесток и приготовился удивлять, как услышал через дверь звук работающего пылесоса. Тенья, твою же мать! Хотелось соскользнуть в ванную и утонуть в ней. Звук пылесоса все приближался, и через минут пять в дверь заглянул Иида, все еще в рабочем и с этим проклятым пылесосом наперевес. - Шото-кун, не сиди в ванной долго, простудишься, — Тенья снова улыбался как ни в чем не бывало, и Шото подумал, что нельзя вот так сильно любить человека и хотеть утопить его одновременно. — Я купил нам собу на ужин, через полчаса будет готово. И ушел. Пылесосить дальше. Романтика в их отношениях, судя по всему, была мертворожденной. Через полчаса ровно Тодороки сидел на кухне в растянутой майке с эмблемой «Иидатен» и грустно ковырял собу палочками. Нет, соба была отличной и даже холодной, как он любит, но от этого на душе было еще более тошно. Лепестки мрачно подгнивали в мусорном ведре, и Шото изредка посматривал на них с ненавистью. Иида сидел напротив, воодушевленно вещая о том, как прошел день и о подробностях своей миссии, но Шото толком и не вслушивался. Все варианты были исчерпаны, и ни один не сработал. — Тенья, я плохой партнер для отношений? — Иида аж подавился собой, прервав свой длительный монолог о том, насколько безответственно пускать молодых практикантов в серьезные боевые действия со злодеями. — Просто ты все для меня делаешь, а я даже не стараюсь. А когда стараюсь, то не получается. Тебе, должно быть, просто жалко меня бросить. Иида моргнул, снял очки, моргнул еще раз, будто не веря тому, что Шото сейчас ляпнул, после чего протер очки и надел обратно. Он часто так делал, когда попадал в неловкую ситуацию, в которой не хотел находится, и от этого знания уверенность Тодороки в том, что все будет хорошо, убавлялась прямо-таки в геометрической прогрессии. — Шото-кун, откуда у тебя вообще такие мысли взялись? Ты очень много для меня делаешь, — Иида буравил взглядом пропалину на столе, оставшуюся еще с давнего визита Старателя в их дом, не рискуя поднимать взгляда. — Ты всегда находишь время, чтобы меня выслушать, хотя работа твоя не легче моей, стараешься как-то отвлечь нас обоих от всех этих геройских обязанностей. Если бы не ты, я бы давно уже замуровался бы под бумагами. Это мне кажется, что ты просто терпишь меня и мое занудство из жалости. Шото по-совиному моргнул и, встав из-за стола, плавно перетек на колени к Ииде. Тот даже не воспротивился, только придержал Тодороки за талию. Ситуация из трагичной перерастала в абсурдную. — Тенья, я… Я никогда не стал бы никого терпеть из жалости. Ты же меня знаешь, — левая сторона снова нагрелась из-за не вовремя подкативших эмоций и, кажется, даже начинала прожигать угол скатерти. — Я просто хотел как-нибудь отблагодарить тебя за твою заботу. Но у меня ничего не вышло. Ни кино это, ни печенье дурацкое, — скатерть абсолютно точно дымилась, но Шото не обращал внимания, чуть подрагивающими пальцами стягивая с Ииды очки, — Я люблю тебя, Тенья, и хочу это показать. Хоть как-нибудь. Иида пару секунд смотрел на Шото своими серьезными глазами, и тому уже захотелось обрасти ледяной глыбой от смущения, но потом, все с той же серьезностью, Тенья притянул его к себе и поцеловал. Прямо так, на задымленной кухне, придерживая за талию и поглаживая по волосам, от которых исходил одновременно и потрескивающий жар, и иней. Скатерть они, в конце концов, потушили, но слабые оправдания Тодороки на счет уборки были прерваны Иидой, который унес его на руках прямо в спальню. Когда Шото через пару недель рассказал эту историю Момо, рассчитывая подать ее как смешную, то получил восторженные возгласы о том, как это все романтично и как им двоим повезло друг с другом. Романтики тут никакой не было, сайт с девчачьими рекомендациями мог идти далеко и надолго, но то, что Шото любил Ииду и ему с ним очень повезло, было неоспоримым фактом. Теперь же душу грело знание, что Тенья думал о нем точно так же.