В погоне за счастьем

Остальные несколько дней проходили довольно мирно. И вот, в какой раз, проходя по коридорам академии, он стал свидетелем разговора Айзавы-сенсея и его сына. Мидория завернул за угол и стал подслушивать. Почему-то ему хотелось услышать именно этот разговор. — Хитоши, ты меня понял? Я, в какой раз, говорю тебе не общаться с Мидорией, — все таким же спокойным голосом говорил учитель омеги. — А я, в какой раз, не понимаю, почему? Что в этом такого? — также спокойно отвечал Хитоши. Семья Айзавы-сенсея всегда смотрела на него с грустью в глазах, кроме Хитоши. И Мидория искренне не понимал, к чему такая жалость? Иногда это даже вызывало некое отвращение. Ему бы было всё равно, если бы они смотрели с завистью, он уже давно привык к такому взгляду. Каждый раз когда вёл урок Айзава-сенсей или Сущий Мик всегда было спокойно. Будто все беды рассеивались. Бывало, он и вовсе забывал о своем отце, о том что ему до сих пор приходится нагло врать о своей сущности. Он же уже выдает себя внешностью! Маленький рост, милое личико, слабые физически возможности, и многие другие факторы. А ведь так хотелось, чтобы все узнали, кто он на самом деле, о том, кто такой на самом деле символ мира, не принимать таблетки, от которых омега уже имеет зависимость. Даже представить страшно, что сделает с ним отец если узнает о пропуске. Больше он не хочет повторять свою ошибку. Грубить или перечить отцу парень больше не собирался. Он всё стерпит, по крайней мере, надеется на это. Айзава почесал голову и переместил свой взгляд на сына. — Я уже несколько раз объяснял тебе, кто он такой. — Ну и что? Другим это как-то не мешает! — Боже, да как до тебя не доходит? Ты не можешь просто выполнить одну мою просьбу? — Я не могу взять и просто внезапно перестать общаться с человеком. К тому же меня к нему будто бы что-то тянет, — возмутился Айзава младший От такого ответа Шота даже не моргнул, но уставился на сына. — Что ты сказал? — Что меня тянет с ним дружить, что не так? — Господи, — постояв ещё пару секунд в тишине, Шота выдал. — Постарайся больше не общаться с ним, это ради… — Айзава призадумался. Ради чего? Ради безопасности сына, его самого или мужа? — Твоего блага, — в конце концов выдал Сотриголова, похлопал сына по плечу и с грустной гримасой зашёл в класс. Хитоши цокнул, и последовав примеру отца, направился в свой класс. «И что это только что было?», — задался вопросом в голове омега. Такое он видел впервые. Изуку привык, что его считают избалованным мальчишкой, или что-то на подобии ранее сказанного. Но, чтобы человек, а точнее его учитель, запрещал общаться с его сыном, такое Мидория видел впервые. И что он имел ввиду под «тянет»? Если так подумать, то самого омегу тоже тянуло к нему. Хотелось просто подойти, и утонув в его объятиях, быть защищённым от всего на свете. «Что это вообще за бред?!» — и услышать это от того, хоть и не напрямую, с кем хочешь проводить больше времени, удар ниже пояса. Так ещё и этот постоянный взгляд Сотриголовы или Сущего Мика на него, будто они хотят что-то ему сказать, но не могут. Что же тут не так? — Любишь подслушивать? Знакомый голос выбил омегу из раздумий. Перед ним стоял один из самых популярных альф в академии. С такими же разноцветными волосами, гетерохромией и шрамом на левой стороне лица. Омега замер от неожиданности, ноги сразу затряслись и Изуку почувствовал слабость во всем теле, в нос сразу ударил запах цитруса. Единственный запах, который Мидория чувствовал. Только этот запах он чувствовал нормально. Все запахи он почти не улавливал. Он помнил, когда почувствовал их впервые. Нежные и сладкие запахи троих людей сразу же ударили в нос. Но через несколько дней они пропали, и больше он их не чувствовал. Не чувствовал до того момента, как поступил в академию. В тот день они снова появились, не такие явные так раньше, но появились. — Я не подслушивал! Тодороки посмотрел на Мидорию сверху вниз: — Да, а мне показалось совсем наоборот, — усмехнулся альфа. — Тебе показалось, — Изуку направился в класс. — Неприятно слушать гадости в свою сторону? — А причем тут это, не пойму? Я просто стоял, и тут ты со своими претензиями! — Ну да, — Тодороки посмотрел на перебинтованную руку, а после вздохнул. Каждый раз, когда Тодороки замечал ранения на теле Мидории становилось не по себе. Каждый раз он чувствовал что-то неладное и каждый раз он не понимал почему. Шото злился на самого себя, ему становилось спокойно на душе, когда он видел его совершенно здоровым, хотелось даже защищать одноклассника, но почему именно он? Так тем более, Мидория ведь альфа. Сдался ему этот парнишка. — Что с тобой уже случилось? — Ты о чем? Он взял его руку и подтянул к себе: — Рука, что с ней? — Какая разница? — Мидория глянул на руку и попытался её выдернуть, при этом добавив, понимая, что влип. — Понравилось просто, вот и решил забинтовать. — Тогда, почему на тренировке ты пытался не использовать её? А ведь и вправду. Каждую тренировку он старался бить только правой рукой, ведь левая болела от каждого малейшего прикосновения к ней, что уж тут говорить о причуде. — Какая тебе разница? — Говори! — Я не буду тебе ничего говорить, ты мне никто, почему я должен отчитываться?! — Говори, — уже в более грубом тоне сказал альфа. — О-Отпусти, я просто уйду! Не дождавшись положительного ответа альфа принялся разматывать бинты: — Убери руки! — Омега снова попытался выдернуть руку. Тодороки грозно глянул на Мидория, намекая на послушание, при этом продолжая аккуратно разматывать руку. Мало ли, что на самом деле он припрятал. Мидория пытался выдернуть свою руку и уйти, но осознав свою слабость и бессилие перед этим альфой, просто закусил нижнюю губу и стал судорожно ждать последствий. Размотав руку, Шото увидел длинный порез вдоль руки. Тодорки начал злиться: — Что это?! Мидория лишь посмотрел вниз, не хотя встречается с этим злым взглядом. — Мидория, что это?! — более настойчиво повторил свой вопрос альфа. — Порез, не видишь что-ли? — тихо ответил Мидория. Хотелось уйти, нет, даже убежать куда подальше и заплакать от бессилия. — Зачем ты это сделал? — также холодно говорил Тодороки. — Это не я сделал, оно произошло случайно, — он не мог сказать. Да даже если бы сказал, то никто бы не поверил. — И чем ты таким занимаешься, что такое происходит случайно? Мидория продолжал смотреть в пол, боясь произнести хоть какой-либо звук. Тодороки немного сжал руку, зная, что это доставит Мидории дискомфорт. — Тодороки, хватит. Можно я просто уйду? — Изуку зашипел от боли. Заметив, что на руке выступила кровь, по телу Тодороки прошла еле заметная дрожь. Его лицо стало более хладнокровным. Он злился, но не знал почему. Что-то в этом мальчишке было не так, что-то тянуло его к нему. Тодороки медленно поднёс руку ко рту и начал слизывать кровь. Не отводя строгого взгляда от Изуку, будто намекая, что тот не должен дёргаться. Изуку сразу же покраснел от такого жеста, его руки начались судорожно трястись. Через некоторое время он снова попытался убрать руку, но заметив взгляд Тодороки сразу застыл. Они были красные. Глаза. Они не были привычного цвета, сейчас они были ярко алые. — П-прекрати, — еле слышно сказал омега. Это каким-то образом вывело Тодороки из транса. Поняв, что он сейчас делал, альфа отпустил руку и посмотрел на лицо Мидории, а через минуту ушёл, так ничего и не сказав. Когда Изуку услышал, что дверь закрылась, Мидория взял бинты и замотал руку, обдумывая недавний случай. От таких воспоминаний он сразу же залился краской. Он ведь принимал все таблетки, которыми его тоннами пичкал Всемогущий, так почему всё так вышло? Продолжая закатывать руку он вспомнил те самые глаза. Ярко красного оттенка. Отец никогда ему не рассказывал о свойствах омег, альф или бет, поэтому Мидория не понимал, что это означает. Даже спросить было не у кого. После того, как Мидория вернул руку в привычное состояние прозвенел звонок. Вздохнув Изуку зашёл в класс, пытаясь не смотреть на Тодороки, он сел на свое место, боясь снова увидеть тот злой взгляд, но сразу почувствовал на себе взгляд Айзавы. Мидория лишь фыркнул и начал слушать очередной лепет учителя: — Сегодняшнюю тренировку мы решили провести под надзором двух учителей — меня и ещё кое-кого. Класс сразу наполнился гулом. Все с интересом стали говорить об услышанном. — А что мы будем делать? — спросил Серо. Все сразу затихли дожидаясь ответа. Айзава-сенсей продолжил рассказ о тренировке: — Самые разные стихийные бедствия. Кораблекрушения, оползни, пожары и всякое подобное. Решайте сами, одевать костюмы или нет, а так как тренировка будет проходить за приделами академии, то добираться будем на автобусе

***

Наблюдая за всеми на школьных тренировках, Мидория видел значительную разницу между собой и другими альфами. Даже беты превосходили его в силе и выносливости. — Эй, Мидория! — позвала Урарака омегу, выбегая из академии. Она осмотрела друга, и не заметив на нем геройского костюма немного нахмурилась, а потом расстроилась, — Ты снова без геройского костюма? — Ну, учитель же сказал, что можно обойтись и без него — Эх, а я так хотела увидеть твой костюм. На всех тренировках Мидория предпочитал заниматься в спортивном костюме, чем в геройском. Ему даже страшно представить какой костюм придумал ему отец. Наверное, как всегда, что-то яркое и несуразное, чтобы Мидорию все сразу заметили. Изуку хотел сказать что-нибудь, чтобы развеселить бету, но неожиданный громкий голос старосты его опередил: — Так, рассаживаемся все по местам согласно списку! — крикнул староста класса. Мидория подошёл, чтобы глянуть на список и нервно сглотнул. Согласно списку, все омеги сидели с омегами, беты с бетами и альфы с альфами. «Вот черт!» — промелькнуло в голове у Изуку, и он судорожно начал бегать по строчкам. В тот момент хотелось чтобы с ним сидел кто угодно, но только не Тодороки. Мидория лучше продаст свою почку, чем с ним рядом будет сидеть Тодороки Шото, а особенно после недавнего случая. Какое же было облегчение что рядом с ним сидел не сын Стрателя, а Иида. Мидория облегченно выдохнул, и, зайдя в автобус, сел на свое место.