Автомеханик

— Я? Я страдаю манией величия? Ты несёшь какой-то бред, мальчик, и говоришь слишком обидные вещи, потому что у меня нет мании величия. У меня есть действующий рецепт величия. А это совсем разные вещи. Если твоя голова этого не понимает, то это только твои проблемы. Чао... Вслед за словами летит совсем ещё новый смартфон, приобретённый пару дней назад. Он рассыпается на части, глухим стуком ударяясь об лобовое стекло автомобиля, а Лиса сильнее давит на газ. Макларен начинает рычать агрессивнее, словно довольный зверь, отдающийся своей естественной природе, и мчится вперед. Манобан направляет переднее зеркало на себя, управляя рулём одной руки, в то время как пальцами другой проводит по контуру ярко накрашенных губ. Она поглядывает на спидометр: стрелка стремительно достигает сто восемдесять километров в час. Чертовски мало для матового зверя, созданного для скорости. Позади слышится приглушённый вой и сигналы, посылаемые другими автомобилями, на что блондинка лишь ухмыляется уголком губ, представляя их раскисшие рожи, полные тревоги и страха. Давит сильнее на газ, а макларен молниеностно, ускоряется, улетая вперед. На циферблате часов от пандоры, что украшают тонкое запястье, обе стрелки указывают на двенадцать. Пейзаж за затемненными стеклами смазывается, сливаясь в одно пятно. Дальше идёт почти пустая прямая дорога, но внезапно рядом появляется знакомый красный авендатор, который привлекает внимание девушки. Красный зверь сразу начинает прижимать её к обочине, где только горят ночные фонари и практически нет столбиков. — Да какого хуя! — кричит Лиса, врезавшись в один из них, в то время как авендатор сбрасывает макларен через белую полосу, а Манобан просто не успевает среагировать. Красный зверь сразу же бросается вперед, а через опустившееся окно высовывается женская ручка. Девица за рулём демонстративно показывает Манобан средний палец. Девушка слышит в голове мерзкий смешок, пущенный в её сторону, представляя, как рыжая бестия его издает, и как после она, Лиса, на части рвет лисью макушку. — Стерва конченная, — выйдя из машины, вслед бросает блондинка, пусть авендатор уже и скрылся в темноте. Это была Пак Чеён, по прозвищу Розе. Студентка, переведённая из Австралии. Она ещё то бельмо на обеих глазах Лисы. Обезьянка, возомнившая себя выше Манобан. Имеет богатенького хахаля, что балует ее подарками, которые в следующую же секунду засвечиваются на её странице в Инстаграм. Ненависть, вражда, козни, месть и злоба друг к другу — у них всё взаимно. Лиса понимает, что автомобиль пригнать ей придётся самой, потому что попробовать позвать на помощь эвакуационную службу или друзей — не вариант. Девушка вспоминает разбитый телефон, да и такси в такое время и в таком месте вряд ли поймаешь. Ну и не бросит же она, в конце концов, свою машину на произвол судьбы. Похоже, у неё проблемы. Как и всегда. Не переставая материть рыжую, Манобан выезжает на дорогу, глазами выискивая яркую неоновую вывеску "автомастерская". Спустя полчаса езды на "черепахе" она всё же натыкается на одну. Перед небольшим двухэтажным зданием стоят нуждающиеся в ремонте другие автомобили. Блондинка загоняет макларен в гараж, даже не удосужившись сперва проверить, есть там кто. Собственно зачем, если настежь открытые тёмно-серые массивные ворота и включенный в помещении свет доказывают, что кто-то да и есть. Лиса паркуется у задницы серой тайоты, оставляя несколько метров между обеими машинами, и выходит из салона, Макларен издает короткий рык, будто и вправду чувствует себя неважно. — Есть кто? — спрашивает, разглядывая просторный и даже немного уютный гараж. Оглядев интерьер, она делает вывод, что он больше смахивает на обжитую квартиру. Хотя вот с другой стороны — самый настоящий автосервис. Однако ей никто не отвечает. Лиса оглядывается и ещё раз обводит тойоту взглядом, скрещивает руки на груди, опускает голову вниз и замечает торчащие ноги из-под капота машины. Девушка пару раз толкает носком каблука автомеханика в подошву растрепанных старых кросс. — Ты, что глухой? — слишком агрессивно рычит Манобан, которая извелась настолько за последние часы, что ещё пару секунд, и она эту тойоту обрушит ему прямо на голову. Ну и пусть срывать свою злость на старика не самый лучший вариант, но сейчас ей плевать. Механик, наконец-то, выползает из-под капота. Он держит в руке гаечный ключ, в ушах у него беспроводные наушники. Лиса была готова встретиться с мужчиной лет сорока, не меньше, но точно не с этим молодым парнем, который сейчас глядит на неё сверху вниз, несмотря на своё положение. Манобан глотает вязкую слюну. Он высокий, имеет крепкое телосложение, обнажен по пояс, благодаря чему девушка сейчас может так свободно рассмотреть его прекрасное туловище и татуированную грудь. Тёмные, как смола волосы, выбритые по бокам, спадающая на глаза длинная челка. Слишком соблазнительный. Слишком горячий. Плюс ко всему, его песочная и загорелая кожа. Ещё одна минута, и Лиса потечёт, как самая дешёвая портовая шлюха. Он весь влажный от пота, перемазанный в машинном масле, в потертых и рваных на коленях джинсах, с тёмными пятнами от масла и в старых кроссах. Но перед ней — одна сплошная эстетика, картина на миллион, лучший экземпляр, чистое искусство, никак иначе. Ей бы глаза отвести и не палиться так. Ситуация и так для неё непривычная. Не нужно продолжать скользить жадным взглядом по тигру, выбитому на груди. Надо перестать в голове каждый участок кожи языком проводить. Нет, так нельзя... но она глаз отвести не может, пусть хоть ослепнет, она это изящество, этот образ с собой унесёт. — Вам чего? — кажется, механику вообще откровенно похуй на съедающий его живьём взгляд, как и на саму девушку. Чонгук не любит, когда его отвлекают от работы, особенно, когда он полностью погружен в любимое дело. Он незаинтересованно разглядывает стройные длинные ноги, поднимается взглядом выше и тяжело сглатывает. Кожаная, неприлично обтянутая вокруг бедер юбка еле прикрывает упругую задницу. Он немного наклоняет голову вбок, пытаясь заглянуть дальше, но быстро приводит себя в порядок, рассматривая миловидное лицо. Горячая на вид блондинка. Если заметить, не каждый день такое увидишь. Особенно в таких местах. Длинные, прямые волосы цвета чистого золота подобны шёлку, и челка, которая прикрывает лоб. Длинная шея с цепочкой из розового золота на ней, пухлые губы с кукольным контуром. Он скользит по её телу плотоядным взглядом. Останавливается на молочных ключицах, выделяющихся сквозь прозрачный матово-белый топ, замечает, как просвечивается чёрный брендовый лифчик. Чонгук покрепче сжимает в руке гаечный ключ, лишь бы вперёд не податься и не нагнуть, хоть в медовых глазах напротив ни капли сопротивление не видно. Перед ним стоит лишь только совращающая своим видом и голодными глазами девушка. Кое-как он всё же отвлекается от своих пошлых мыслей. — Знатная шевелюра, — на самом деле, у него это просто вырвалось. Волосы манят прикоснуться, хитрые, словно лисьи, глазки завораживают. — Ну так, что случилось-то? — Не жалуюсь, — мягким голосом отвечает Лиса и, закусив нижнюю губу, кивает на макларен. Глубокий и низкий голос, словно бархат по коже, ласкает уши, а сознание подкидывает не совсем уместные мысли в голову, где он заставляет срывать этот голос. И только увиденное за спиной удивляет и отвлекает так, что лишь один вид раненого матового зверя притягивает Чонгука к нему. Автомобили для Чона — это не просто железки, на которых передвигаются смертные. Это что-то стоящее, необъяснимое для него, некие друзья, с которыми он может и поговорить, и пошептаться, и, ладонью проведя, "красоткой" назвать. Но перед ним сейчас помятый спереди и сбоку, дымящий макларен, от вида которого у парня сердце щемит. — Кто его так? — спрашивает Чонгук и заглядывает в салон, через опущенное окно. — Мартышка одна, — со злостью отрезает Лиса. — А ты сам, что в этой дыре забыл? Неужели для тебя работы получше не нашлось. Моделью вот, например, — скользя по накаченной заднице, которая обтянута в низко опущенные джинсы, тяжело сглатывает Манобан. Этот вид, несомненно, заставляет ее двинуться вперёд и, сразу прикоснувшись, примерить ладони на нем. — Ну хоть гонщиком, если так обожаешь машины, — прямо у основания уха шепчет. Незнакомец ухмыляется. — Мартышка выжила? — хрипло шепчет он, чувствуя горячие ладони там, где не стоило, что обжигают даже сквозь грубую ткань и уверенно скользят к ширинке. Чон аккуратно оборачивается и уходит влево. Сучка хочет поиграть. Чонгук игры не просто любит — он ими живёт. Посмотрим кто первым сдатся. — Ну так что? — упуская мимо ушей разочарованный вдох, обходит матового зверя, но Лиса успевает первая, и прыгая на капот, садится на нем. При этом она не сводит с него взгляда и выше задирает подбородок. — Если ты продолжишь так же — не выживу я, — игриво произносит Манобан. — Правда? — Чон останавливается между ног девушки. Лиса подаётся вперёд, совсем вплотную, но парень через ее плечо смотрит за спину и проводит пальцами по вмятинам на капоте. Он при этом пропускает в себя цветочный аромат, исходящий от неё. Идёт против себя и пальцами проводит по мягким волосам, и в какую-то секунду ему кажется, что они искусственные. Чонгук отлично знает таких, которые сами идут в сеть. Нарощенные волосы, ресницы, залитая фигнёй губы на пол-лица, сделанные бедра, попа и грудь, не забываем ещё про искусственную улыбку — куклы. Настоящие что есть пластиковые и идеальные куклы, полезные только на одну ночь, и для одного пользования, словно мусор, от которого избавляешься на утро. — Ты не снимешь парик? Хочу кое-что увидеть, — отодвигаясь назад и заглядывая в лисьи глаза, говорит парень. — Ты не снимешь штаны? Мне нужно кое-что увидеть, — Лиса расплывается в коронной ухмылке, заставляет против воли реагировать парня на себя. Просто она в своей победе уверена. — Ну ты сравнила, — срывается на гогот Чон. Кажется, то, что было перечислено выше, к ней не относится, либо туда просто нужно добавить еще один пункт. Чонгук только делает попытку уйти, но окольцевавшие его длинные ножки заставляют прижаться всем телом и почувствовать жар чужого, сквозь грубую ткань, тела. У Чонгука твердо стоит, а у блондинки чертовски хитрая улыбка на губах, в глазах чистое ликование. — Поиграть вздумала? — склоняет голову вправо, не сводя увлеченного взгляда. — О да, — тянет Лиса, кидает короткий взгляд на чуть оттопыренную ширинку парня и толкает язык за щёку. — Это твоя тачка? — всё-таки пересилив себя, выдаёт Чонгук и удивляет блондинку. Она вопросительно смотрит на парня, пока он рушит все её представления, оставляя за собой множество вопросов. — Тачка спортивная, прикид шлюхи, на чём специализируешься? — Участвую на гонках по бездорожью, — уверенно произносит Лиса. — Значит, всё-таки гонщик, но почему я тебя ни разу не встречала на гонках? — Может, переменулись, — наигранно говорит прямо в губы, вдыхая небольшую дозу манящего цветочного аромата. Но Лиса ни шанса, ни секунды не теряет, и сама ломая игру напополам, касается его губ своими. Невольно завлекает парня в мокрый поцелуй. Манобан обвивает руками крепкую шею. Заковывает не так уж и сопротивляющего незнакомца своими невидимыми цепями, действиями и углубляет поцелуй. — Это было смело, — обрывая горячий поцелуй и облизывая опухшие губы, негромко шепчет не менее горячим голосом он. — А мне есть, чего бояться? — победно ухмыляется Лиса. — Сама подумай, — Чонгук цепляет руки за её спиной и, резко потянув на себя, с внезапным криком блондинки, заставляя охватить ногами свой торс, подхватывает под ягодицы. — Вдруг я сидел. Это реально даёт ей, с немного пошатнувшейся психикой с утра, повод задуматься. — За изнасилование, к примеру. Ты же сама себя открыто сейчас мне предлагаешь, — Чон ловит появившиеся нотки страха в глазах напротив, пропитанные азартом, — а ты прямо сейчас пробуждаешь во мне насильника! — Как страшно, — ухмыляется Лиса. Он блефует, стопроцентно. Играет. Око за око. И так по кругу. Она заманивает, он соблазняет. И ни один не может не вестись Может, в его словах и есть доля правды, где он может её и вправду изнасиловать. Район безлюдный и тихий, на дворе глубокая ночь, да и ещё окраина города. Но какой смысл, если она сама этого хочет даже больше, чем узнать его имя. Она сейчас так близко к нему, что ощущает жар, исходящий от его обнаженного торса. Аромат машинного масла вперемешку с его собственным ароматом, явно шоколада и орехов, окутывает её и кружит голову. Она резко вспыхивает, словно пламя, догарает, и эта искра добирается до цели и зажигает огонь. Лиса проводит большим пальцем по немного грязной, но гладко выбритой щеке и берёт за подбородок, чуть склоняет к себе его хмурое, в ожидании дальнейших действий лицо, и позволяет себе утонуть в глубине черных, как и эта ночь, глазах. Манобан медленно, но с рвением накрывает крепкую грудь ладонью, и чувствует под ним ровное сердцебиение. Чонгук зажимает зубами нижнюю губу и сильнее возгорается от прикосновений. Допускает мысли, что игре конец прямо здесь и сейчас, но он не спешит, ждёт, что будет дальше, дразнит и себя, и её. Женская рука медленно соскальзывает вниз. Лиса очерчивает пальцами кубики пресса, спускаясь к полоске волос, которая ведется от пупка и теряется под тканью джинсов, она жадно облизывает губы в предвкушении провести следом и влажным языком. На секунду останавливается у кромки низко опущеных штанов и игриво улыбается. Снова играет. В следующую секунду Чонгук определённо чувствует, как женская рука накрыла его пах, неожиданно крепко схватив и всё глубже вонзаясь острыми, накрашенными в черный лак ногтями. Он проводит большим пальцем по ее пухлым губам, оттягивает нижнюю и давит, заставляя взять в рот и указательный с средним, а другой же сразу закрадывается под короткую юбочку. Лиса не сдерживается и выпускает первый незапланированный стон. Он сильнее давит. У него в глазах безумие, доводит её до сумасшествия, до помутнения рассудка, одними пальцами, которые остервенело трахают её в рот, а другими заставляет чуть ли не кончить от массирующих движений. — Чонгук, — внезапно говорит незнакомец. Он закусывает губу, с трудом отгоняя мысли, где эти блядские губы будут так же отменно вбирать его член, до самого основания. До ссадин в уголках рта. До охрипшего и сиплого голоса. Он продолжает активно двигать и, убирая пальцы из горячего рта, тянется к ремню на своих штанах, поспешно их растёгивая. Лиса всё ещё продолжает вопросительно и дико возбужденно смотреть на него, но тот вновь прижимается к ней и медленно толкает назад, заставляя коснуться лопатками холодного капота, и, нависая всем корпусом сверху, добавляет: — Хочу, чтобы ты знала, чьё имя будешь выстанывать, срывая голос, лисичка! — Ты, сука, сразу ведь понял! — победно ухмыляется Лиса, давая Чонгуку задрать юбку полностью и грубо развести ноги в стороны...