Наш тёмно-северный мир

Вечер...       Салли бринькает по струнам, из чего получается неплохая мелодия. Спокойная, глубокая, может совсем немного драматичная мелодия.. Он сидит на краю кровати друга, смотря то на струны, то на «лес»– стенку, увешанную плакатами и картинами, а то на самого хозяина комнаты, который курил, стоя между лестницей, ведущей на улицу, и комнатой, в которую не стоит входить. На улице наверно закат, но они об этом не узнают. Им не видно его из «тёмного мира»- Ларриной комнаты. Да и сейчас, они слишком заняты мыслями и действиями, чтобы что-то поменять. Ларри стоял на холодной бетонной поверхности, поднимаясь взглядом по лестнице наверх, медленно вдыхая, и также медленно выдыхая дым. До его ушей доносились негромкие дуновения мелодии, такие успокаивающие, раслабляющие, что даже ноги уже не держали тело от происходящего, но его дымящийся яд ещё не кончился, он не может уйти. Его взгляд остановился на двери, где-то высоко. Из под неё исходила оранжево-охристая палитра, что выглядело завораживающе. Серо-зёлёная лестница, дверь, темнее самой черноты и лучи солнца, порывающие разрушить своей яркостью этот барьер в виде деревяшки, проникнуть в запретный «северный мир». Ларри так бы и продолжал думать о всём происходящем, но сигарета дотлела. У него есть и дела поважнее. С этими мыслями он равнодушно уронил бычок, и затушив его ногой, зашёл в комнату.       Шатен, зайдя в комнату, зачем-то огляделся. Музыка всё также доносилась до ушей парня, а на его «голых горах»– кровати, сидел Фишер, к которому он и направился. Подойдя к мальчику ближе, металлист опустился на корточки, чтобы быть с Салли на одном уровне глаз и положил свои руки тому на колени. Руки мальчика сразу дёрнулись, и аккорд получился смазанным. Нет, Салли не боится такой близости с Шатеном, просто он опять видимо витал в своих мыслях, и для него это было неожиданно.        — Прости, я тебя напугал. — Нет, что ты.. Всё хорошо, — посмотрел голубоволосый на друга. — Эти песни, они твоего авторства, или ты их откуда-то берёшь? — начал разговор парень. — Ммм.. песни? — замешкался Сал. — Ну, не совсем моего авторства, ну то есть... Это же даже не песни. Это просто мелодии. Ларри вопросительно поднял бровь, после чего взглядом показал, что он не совсем понял, требовал продолжения. — Мелодии придумал сам, но слов нет, — как можно понятнее пытался разъяснить парень. — Пока что.. Я в тебя верю Салли, — Ларри приподнялся, чтобы потрепать того по голове, после чего прилёг рядом с Салом, потощив того за собой. Одному «в горах» скучно. Сейчас они лежат очень близко и смотрят друг на друга. Тишина, и лишь мысли в их головах.. но без мыслей не было бы слов, а без слов не было бы мыслей. Всё взаимосвязано.. — О чём ты думаешь? — глухо, но неожиданно произнёс младший. — О чём я думаю? — удивился Ларри. — Да, о чём? — О предстоящем, — с минорной нотой произнёс Шатен. — А что там? — заинтересованно произнёс Сал, перевернулся на спину и потянул свои руки к «небу»— потолку. ... Ответа не последовало. Тогда Сал повернул свою голову в сторону лежащего Ларри и посмотрел на его опушённые глаза. Он потянул свою руку теперь уже к Ларри и взял его ладонь в свою, переплетая пальцы. Придвинулся настолько близко, что его лицо плотно упиралось в грудь парня. И приподнял голову, посмотрев тому прямо в глаза. — Расскажи, — тихо произнёс мальчик. — Что ты хочешь услышать? — улыбнувшись, произнёс металлист. — Правду, — твёрдо произнёс Сал. — Ну, я не могу с точностью сказать, что именно будет. — Хотя бы отдалённо, о чём там? — выпрашивающе произнёс мальчик. — О нас. Недолгая тишина. — Расскажешь поподробнее, мне интересно, — мелодично произнёс Сал. Переворот. Ларри уже надвис над Фишером, как-то опасно смотря на того. — Тебе правда интересно? — наигранно произнёс Шатен. Конечно Сал не ожидал такого разворота событий..возможно. Дар речи пропал, так резко, как вспышка. — Ты меня боишься? — с грустной интонацией произнёс парень. — Нет, не боюсь. Мне не зачем тебя боятся, я люблю тебя.. — настолько чувственно произнёс голубоволосый, что ему казалось он сейчас заплачет, а Ларри вместе с ним. И горе, и радость разделят на двоих. У Ларри легонько приоткрылся рот. Когда-то ещё недавно он держал себя в руках, лишь потому что понимал, что это неправильно и подло, но сейчас.. Сейчас он не может держать себя, свои чувства, ему мало просто поцелуев, ему хотелось большего. И мы не говорим про что-то пошлое, нет, просто прикосновений, близости. Пока что ему и этого хватит, он никуда не торопится, ведь он любит Салли, а не его тело. С этими мыслями Шатен легонько провёл рукой по скуле мальчика. Приподняв голову Салли, он примкнул к его губам. После чего аккуратно стянул с того футболку, кинув её «в пещеру»– кучу вещей металлиста. Его горячие пальцы проходят по худощавому телу синеглазого. И через мгновение, как змея впивается губами в это слабое тело, при этом оставляя бордовые отметки. Такого Фишер точно не ожидал, из-за чего взвизгнул, но не от боли, точно не от боли...        Сейчас Ларри отмечал спину, костлявые лопатки, оставляя на них миллион и один кровавый след. Шея. Уже через минуту она походила на поле маков. За это время металлист успел насладится запахом голубых прядей друга. Его волосы пахли вишней и мятой, интересный запах, приятный. На заднем плане, но так близко у ушка слышились глуховатые, нежные и мелодичные стоны, вздохи. Из-за чего Шатен таял. Его тело наполнялось теплом, а внизу живота образовался приятный жгучий узел. А теперь главное– грудная клетка, ключица, на неё у Ларри были большие планы. Он начал периодически покусывать тоненькую кожу Салли, чередую это печатями и поцелуями. Салли от таких махинаций просто дёргает, он не понимает где он, зачем, когда это происходит. У него было такое чувство, что он парит– находится вневысомости. Ему так легко, спокойно и хорошо. Ларри исследовал Салли как карту, переходя из одного места в другое, так осторожно, не спеша. А Салли лишь иногда поглядывает на металлиста, прикусывая губу, но долго смотреть не получается, его щёки начинают гореть от смущения, и не только.. Ларри вносит последние штрихи в свою любовь, также плавно передвигаясь по плоти.

Всё. Картина готова.

Металлист отдаляется от Салли, смотря на его тело, после чего бессильно падает на живот рядом с Фишером. А последний встаёт с кровати, направляясь к зеркалу, смотрит на свою спину, затем шею, а после... Да, Ларри-художник, и это никак не скрыть, да и никто и не пытается.. На груди мальчика отчётливо видны алые розы, в одно время, такие грациозные, высокие, а уже в другое, простые, любимые. Салли легонько улыбнулся, после чего вернулся обратно. Уже лёжа на кровати, он повернул свою голову в сторону Ларри, который кажется спал. Голубоволосый придвинулся ближе и крепко взял руку Ларри в свою, боясь потерять, отпустить его. Салли уже начал засыпать, как он почувствовал какое-то давление. Рука Фишера в ответ была надёжно сжата.. Уголки губ сами собой поднялись ввысь, после чего мальчик провалился в глубокие сновидения.       Теперь это не голая гора, теперь на ней растут прекрасные алые розы.