***
Он поворачивается, улыбается своей мальчишеской, такой обаятельной улыбкой: -Ну, как я сегодня? — стягивает перчатки, небрежно бросает на пол. — Неплохой удар для тридцатилетнего ветерана? — Не говори ерунды, — Жан жадно наблюдает, как шорты и белье приземляются рядом с перчатками. — С твоими физическими данными и опытом ты ещё долго будешь выступать. И добавляет с усмешкой: — Если будешь следовать советам своего старого тренера. — Старого? — Райан подходит, обвивает его шею руками, плотно прижимается к Жану. — Оу… это у тебя твой любимый револьвер в кармане, или ты просто рад меня видеть, старик? — Не сейчас, сюда могут войти. — Хорошо, — тихий шёпот у самого уха. — Тогда отвези меня домой.***
Красивый. Наглый. Обаятельный. Его Райан. Лишь один звук нарушает тишину — пищание аппарата, регистрирующие биение его пульса. Жан наклоняется, прикладывает ухо к груди под легкой белой рубашкой. Сердце Райана бьется ровно и спокойно. Так же, как раньше, когда Жан засыпал, положив голову ему на грудь.***
— Какое нахрен «зарегистрированное партнерство»? Зачем тебе это? Тебя что-то не устраивает? — от удивления Жан даже останавливается. — Сам подумай, — Райан быстро целует его, сам движется навстречу. — Если что случится, ты даже не сможешь прийти ко мне в больницу. Хрен тебя кто пустит, ты же мне типа никто… да быстрее, черт тебя возьми! — Смотрите, кто заговорил, — руки Жана сползают с талии Райана на его задницу и крепко сжимают ее. — Здесь я решаю, что и как с тобой делать. Есть возражения? Они сидят на диване в гостиной, лицом друг к другу, Райан оседлал его бедра. Жан притягивает Райана к себе. Очень медленно и неторопливо берет его, целуя глубоко и нежно. Тот стонет и кусает губы, дрожит от нетерпения — но не смеет возразить.***
Скулы и нос заострились, тело словно потихоньку тает со временем. Кругом трубки и катетеры, аппараты, поддерживающие дыхание и прочие функции. Можно было бы сказать, что от Райана только глаза остались прежними. Но он не открывал их с тех самых пор.***
— У меня плохое предчувствие, — Райан хмурится и кладет голову Жану на плечо. — Что-то должно случится. — Брось. Все будет хорошо. Спорю, что ты завершишь свою карьеру непобежденным. И произойдет это не сейчас. — Не знаю. Мне почему-то неспокойно.***
Жан берет Райана за руку. Она стала тоньше и как будто прозрачнее. Золотистый загар почти сошел, на запястье прощупываются косточки. Райан всегда был полон жизни и энергии. А теперь Рок борется со слезами, чувствуя холодные, похудевшие пальцы. Дверь слегка скрипит, пропуская Кармен. Как всегда — массаж от пролежней, бесполезная попытка лечебной гимнастики. И бессмысленные вопросы, не нужно ли помочь с ванной и переодеванием. — Нет, спасибо. Я справлюсь. Рок кивает медсестре на прощание. К его удивлению, она останавливается на пороге. — Мистер Рок, — у нее приятный голос с мексиканским акцентом, — пожалуйста, начните, наконец, выходить в люди. Вы похоронили себя вместе с ним. А ведь вы еще молодой мужчина, вам едва пятьдесят! Сидя здесь, вы не поможете ни мистеру МакКарти, ни себе. — Он скоро придет в себя, — возражает Жан. — И я хочу быть рядом в этот момент. — Нет. Уже не придет. Помните, что сказал доктор? — Я знаю его лучше любого доктора. Райан очнется и станет прежним. Он боец и не привык сдаваться. — Если целый год не было положительной динамики, значит, ему уже не помочь! — ее голос звенит от жалости и возмущения. — Срок истекает сегодня вечером. Послушайте, это, конечно, не мое дело… — И правда, Кармен. Не ваше. Всего доброго.***
— С ума сошел?! Что за новая привычка, обсуждать в постели такие вещи?! — Жан хочет было сбросить Райана с себя, но чертов ублюдок прижимает его руки к кровати: — Прошу, выслушай. Это важно. Это не дает мне спать по ночам. Райан выпрямляется и продолжает «объезжать» его, нарочно сжимаясь. Жан чуть ли не скрипит зубами и специально начинает думать о чем-то постороннем, чтобы оттянуть оргазм. О бестолковых учениках, предстоящих переговорах с фирмой — производителем спортпита, заполнении налоговой декларации. О чем угодно, кроме жаркого, тесного тела, сильных мышц под ладонями, и невероятных голубых глазах, смотрящих на него с мольбой во взгляде. — Я не хочу угаснуть под капельницами. Не хочу стать овощем, — Райан насаживается на его член, все быстрее и быстрее. — Пожалуйста… Когда уйдет последняя надежда, я хочу, чтобы ты прекратил мою жизнь. Ни мой отец, ни мать, никто из семьи не должен иметь это право! Ты… только ты… Он упирается ладонями в грудь Жана, ускоряется еще: — Я хочу остаться в твоей памяти таким, как сейчас. А не полутрупом. Пожалуйста, сделай это для меня.***
Жан смотрит на часы. За привычными делами время пробежало незаметно. Близится полночь. Он вглядывается в осунувшееся лицо, и череда знакомых образов проносится перед его мысленным взором. Подросток, почти мальчишка. Тонкий, стройный, с падающей на глаза светлой челкой, дерзкий и задиристый. Молодой красавец, мечта любой женщины и образец для подражания для мужчин. Самоуверенный, самовлюбленный разбиватель сердец. Зрелый, состоявшийся мужчина. Пусть его нос уже неоднократно ломали, а вокруг глаз наметились первые морщины — он очень хорош собой, и знает это. Когда уйдет последняя надежда, я хочу, чтобы ты прекратил мою жизнь. Жан Рок ложится рядом и обнимает Райана МакКарти. Положив голову ему на грудь, слушает биение сердца. Этот звук — все, что осталось от прежнего Райана. Тихое, размеренное биение пульса. По иронии судьбы, катастрофа, изменившая жизни их обоих, произошла не на ринге, а на автостраде. Кто бы мог подумать… Неужели он должен будет это сделать? Положа руку на сердце, Жан признает: Райан ни за что не хотел бы доживать вот так. Он всегда жил на полную катушку, ярко, ничего не боясь. «Я сделаю это для тебя. Будь я проклят, если не смогу», он слегка сжимает руку Райана. И чувствует слабое ответное пожатие. Жан с криком вскакивает, дрожащей рукой нашаривает выключатель. Сердце забилось так, что ему кажется, звук его пульса слышен во всем Майами. Он вглядывается в любимое лицо, боясь ошибиться. Светлые ресницы трепещут и медленно поднимаются, постепенно приоткрывая яркую синеву. Райан открывает глаза.