nebulae that consume our souls

очередной-очередной-очередной день. бесполезный, угнетающий, давящий на хрупкие ребра сотней невыпущенных пуль. по стенам ползет закатное красное, отгоняет уже начинающие выползать из всех щелей тени, проскальзывает под дверь, оставаясь тонкой полоской на полу. кацуки таким же красным возит по холсту. грубые пальцы макает в размалеванные краски в палитре. словно выжал весь сок из солнца, и переносит теперь на холст. у него - безобразие и буйство в голове, разноцветные полосы на зрачке, и головная боль барабанным стуком и искрами в висок. у него - темная комната и красная полоса света, что вокруг, что на холсте, на который смотрит чуть щурясь (ну да, проблемы со зрением, и что такого). у него - разбросанные по полу книги и скомканное одеяло на постели. у него - сумасшествие вместо крови, и безумное отчаяние на кончиках пальцев. последний мазок ярко-красным по нарисованной серым стене. долгие пятнадцать минут изучения, и довольное хмыканье отдается гулким от стен. солнце покидает орбиту размером в 10 квадратных метров, оставляя ее задыхаться без кислорода, тонуть в этюдах ночного серого. шершавыми пальцами по свежей краске, словно оставляет подпись, чтобы не смели присваивать его личное искусство себе. в коридоре топот ног. смех разрывает тишину на осколки, оставляя их плавать в воздухе чем-то несуществующим. сознание расплывется, сверхновая на потолке подмигнет и скроется под толстым покровом тени. Бакуго дверь открывает с ноги, руки из карманов даже не вытащив. не потому, что считает, что выглядит круто, просто пальцы все в краске, не хочется, чтобы узнали о маленьком островке спокойствия среди бушующего океана. -Эй, малявки, комендантский час для кого?!! - рычит в привычной с детства манере. первокурсники с нескрываемым страхом смотрят в глаза и убегают бесшумно, как крысы по норам. выдыхает устало, возвращается на сумрачную орбиту, шаркая ногами и обходя пыльные книги, с интересом вчитываясь в названия. прозрачная тюль поднимется к потолку из-за очередного порыва ветра. балкон манит тем, что в любой момент может обрушиться метеоритным дождем прямо вниз. правда на высоте пяти метров от земли метеоритных дождей не бывает, так что с этим приходится повременить. но на балкон все равно выходит. ему нравится ночной воздух, нравятся горящие в тысячах километрах звезды, что мелкой россыпью лунных веснушек по небу. -хандришь? хриплый голос под кожей прольется осколками солнца, раня сердце, но не убивая его окончательно. -солнце снова сталкивается с плутоном. -позволяешь разбиться? -даже подталкиваю. киришима хмыкает удовлетворенно, опирается руками о перила балкона, выдыхает в жестокое небо клубочки белого пара. бакуго называет это искусством. на пальцах потрескавшаяся краска сольется с цветом глаз и волос, с цветом крови и прикосновений. бакуго отвернется, посмотрит на горящую ярко-синим, почему-то сегодня, звезду. через мгновение точка исчезнет с небесной карты. кацуки задерживает дыхание. осколки задевают планеты и звезды в тысячах километрах отсюда. задевают и оставляют увечья, проникают в атмосферу и убивают целый подвид, прямо как раньше, когда убили всех динозавров. -дыши. эйджиро напоминает как нельзя кстати. бакуго рвано глотает воздух, закусывает нижнюю губу, опуская голову вниз, пытаясь сдержать улыбку. у него безумие в голове, и звезды в глазах готовы сжечь изнутри их хозяина. тихо шепчет: "бум". и ловит пальцами катящуюся по щеке слезу. -все настолько? -Скорпион догоняет Ориона. в кои-то веки желание Зевса не исполняется. у киришимы губы в тонкую линию, брови сводятся к переносице, пальцы рук заламываются чуть сильнее, чем надо. уже через минуту перелезает через перила балкона, бесстрашно переступает пропасть высотой в пять метров и запускает руку в мягкое пшеничное поле. бакуго вздрагивает, бормочет что-то про сгоревшую сверхновую и встает прямо напротив. черные дыры пытаются поглотить закатное солнце. а то и не против вовсе. позволяет себя съесть живьем, оставляя никчемную землю без кислорода. и смеётся. до искр в глазах и фейерверков в висок. на орбите в 10 квадратных метров, черные дыры поглощают закатное солнце, оставляя никчемную землю задыхаться без кислорода. тонуть в этюдах ночного серого. \\где-то там сохнет забытый хозяином холст.\\