***
Наступил первый день наказания. Солнце светило достаточно ярко, поэтому Бог Грома проснулся очень рано. Вспомнив вчерашний приказ отца, Тор пошел выбирать орудие пыток для младшего брата. Он не получал и капли радости от такой мысли. После завтрака, который ему не доставил никакого удовольствия, Тор направился в темницу. Шел он до камеры брата очень сложными темными путями с бесчисленным множеством различных переходов и развилок. И наконец, перед ним предстал Локи. Он по-прежнему был ограничен в магии, поэтому выглядел не очень. Когда Локи увидел Тора, он слегка улыбнулся и спросил: «Ты пришел осуществить приказ отца?». Тор посмотрел на Локи с болью, он не мог поверить, что каждая рана на коже Локи останется на совести Бога Грома. Но делать было нечего, Тор опустил жалюзи темницы, чтобы другие заключенные не видели позора Локи. «Снимай штаны, сегодня порка», — на удивление Локи послушался. Он снял штаны, но не спешил поворачиваться спиной судьбе. Вместо этого он лежал на спине, сверху было его достоинство, и конечно Тора это привлекло. Он смущенно спросил: «Локи, ты действительно хочешь заняться этим?». Но то ли из-за вредности, то ли Локи не хотел, он повернулся на живот, со словами: «Приступай». Пришлось Тору взять в руки плети. Бог Грома был зол, поэтому он не мог сдержать своего обещания, данного себе, которое заключалось в том, чтобы бить Локи слабо, вместо этого Тор ударил со всей своей силой. Лафейсон этого не ожидал, он думал, что брат его любит и будет милостив с ним. Ударов было назначено пятьсот штук, Бог Грома частенько промахивался мимо попы Бога Обмана и попадал ему по спине, что приносило Локи еще большую боль. На сотый удар Лафейсон не выдержал: он упал с кровати и попросил пощады, Бог Лжи готов был отдать все, лишь бы эти мучения прекратились. Но Тор его не слушал, он продолжал лупить Локи, который уже извивался на полу. Крики Лафейсона слышала вся темница, и скорее всего они уже дошли до отца. На пятисотый удар Тор остановился, он запыхался, Бог Грома стоял около Локи в одной тунике. Тор был обижен на брата, очень обижен, поэтому быстро извинился, оделся и вышел из камеры, оставив Локи извиваться на полу от боли. Одинсон понимал все те мучения, на которые он обрек Локи, ему было ужасно стыдно и до конца дня он не находил себе места. Тор достаточно часто посещал тюрьму Асгарда, и в тот день, он подходил к камере брата так, чтобы тот его не видел. Стоял и смотрел, как Локи мучается, стараясь прикрыть синяки, им оставленные. Ему было совестно, очень совестно, несмотря на то, что он действовал по приказу отца.***
На следующий день, Тор тоже решил провести порку, так как по его мнению, это было самое безболезненное наказание для брата. Вот он, Одинсон, заходит в тюрьму, проходит мимо стражи, доходит до темницы Локи. Смотрит, брат уже позаботился, зашторил ширму. Собравшись с мыслями, Тор заходит к младшему брату. Локи судя по всему не хотел повторения вчерашнего, поэтому, увидев Тора, он плавно вышел из-за шкафа: «Привет, Тор! Посмотри, на то, что ты со мной сделал, » — Локи повернулся спиной. Бог лжи начал медленно снимать с себя плащ. С каждым движением его руки, Тор возбуждался, он уже чувствовал, как его дружочек рвется наружу. Отбросив плащ в сторону, Лафейсон преступил к развязыванию пояса, делал он это очень медленно. Тор в это время стоял в полном ступоре. Пришло время туники, ее Лафейсон тоже сбросил, хватаясь за нижние края. Ну, а теперь — рубашка. Так сексуально еще никто не расстёгивал ее, Лафейсон делал это короткими движениями, после каждого из них он проводил руками по контуру своего тела, что не могло не привлечь Тора. Тор терпеливо ждал Лафейсона, но в его животе гуляли бабочки. Наконец, Локи откинул рубашку. И перед Тором предстало тощее тело. Все было вроде бы хорошо, пока Локи не повернулся спиной. Там краснели рубцы после вчерашней порки, спина пылала алым цветом. Тор зажмурился, так стыдно ему еще никогда не было. Локи снова повернулся передом к брату, и понимая, что тот жаждет продолжения, сказал: «Если ты хочешь, чтобы я продолжил… Сними с себя верх… Пожалуйста», — складывалось такое ощущение, что в этой ситуации пленник — Тор, потому что он покорно скинул с себя плащ, резким движением развязал пояс, снял тунику, немного замешкался на рубашке, но Локи протянул ему руку помощи, вместе братья сняли рубашку с Тора. Локи приступил к выполнению своего обещания. Он медленно расстегнул ремень, а потом к нему попросился Тор, Бог Грома сам хотел раздеть брата. Лафейсон согласился. Тор расстегнул ширинку и начал медленно, стараясь не повредить Локи, стягивать с него штаны. Он не просто раздевал брата, он проходил дорожкой поцелуев по нему, не забыв оставить большинство из них в паховой зоне. Поцелуи Тора были горячими и долгими, каждый из них длился около 3 секунд. Локи, не стерпев, сам стянул с себя штаны, и пока Тор продолжал покрывать его долгими поцелуями, Локи, сопротивляясь своему возбуждению, начал стягивать штаны с Тора, он старался сделать это быстро, и у него получилось. У Тора был характерный стояк, Локи не мог отвести от него глаз, пока старший брат не повалил его на жесткую тюремную кровать. Тор прошелся по Локи последний раз, потом спросил: «Локи, ты не возражаешь?», ответ Лафейсона был похож на неразборчивое мычание, но Локи перевернулся на спину, и Тор подумал, что это явно положительный ответ. Тор начал медленно, стараясь не причинить страданий брату, проникать в него. Локи застонал очень сильно, но это не были крики от порки. Локи стонал, Лафейсон не мог остановиться, внушительных размеров член брата проходил все преграды в его анальном отверстии. Тор медленно, но верно проходил в Локи, разрывая некоторые ткани, у Одинсона это получалось очень хорошо. Когда Тору требовалась помощь, он массажировал ягодицы Локи, продавливаясь в него. Вскоре младший брат заверещал от боли, и Тор сообразил, что следует вылезать. Это у него получалось не так уверенно, как вход в Локи. Большой член старшего брата не мог вернуться назад, не причинив вреда анусу младшего. Локи страдал от невыносимой боли, стоны его были настолько сильны, что ему начали сочувствовать заключенные. Это был их первый раз, поэтому ситуация для обоих братьев была непривычной. Локи продолжал кричать, срывая голос, и уже начинал всхлипывать. Тору было максимально жалко младшего брата, он выбрался из него, массируя ягодицы, и принялся целовать Лафейсона и извиняться перед ним. Локи перевернулся на живот, он был полностью красный и на его глазах мелькали слезы. Тор увидел плачущего брата первый раз, и на него нахлынула волна боли и страдания, он никогда не проникался такой жалостью к Локи Лафейсону. Тор уже думал, что все, на сегодня закончено, и больше брат его никогда к себе не подпустит, но Локи, к удивлению первого, кивнул лохматой головой, что означало, что можно продолжать. Тор был удивлен, он начал ласково массировать член брата, игриво водить пальцем около пупка и в паховой зоне, Локи возбуждался, это были его эрогенные зоны и это его возбуждало. Его дружок стал напрягаться, упираясь в живот Тора, Локи чувствовал неловкость, а Тора это только забавило. Локи начал раздвигать ноги, пытаясь намекнуть брату на свой член. Тор прекрасно понял этот намек, он приник губами к головке члена младшего брата и оставил на нем засос, что немного смутило Тора. Но он продолжал покрывать член Локи поцелуями, не останавливаясь. Лафейсон не мог больше терпеть, он резко перевернулся и повалил Тора. Кажется, поначалу Одинсону нравилась эта игра. Локи немедленно начал вставлять свой напряженный член в брата, но Тор его опрокинул и усадил себе на колени, он уже проникал в брата снова. Но вдруг кончил. Тор упал на каменный пол, ему было совестно из-за того, что он прервал удовольствие брата. Локи бросился на Тора и стал его успокаивать. Одинсон понимал, что время поджимает, и ему надо идти отчитаться перед отцом. Он быстро оделся и попросил брата сделать тоже самое. Они должны были встретиться завтра. Тор вышел из темницы, поговорил с отцом и отправился в свою комнату, он очень переживал за их с братом судьбу и тешил себя мыслю о завтрашнем дне.