Baby bear

***

       Утро многих людей начинается с сонного сознания, первого луча света, пробивающегося сквозь плотные шторы и взгляда либо в окно, либо в потолок. Вот и утро Чонгука начинается так же. Только кроме потолка его встречает нечто иное и самое любимое.        Закинувший на него самого свою изящную ножку и посапывающий в окупированную руками подушку Ким Тэхен. От такого зрелища уголки губ сами собой ползут вверх по лицу и заставляют парня счастливо по-крольичьи улыбнуться. Он своими ладонями прикасается к тэхёновому бедру, что лежало на его талии, а сам чуть ли не носом утыкается в приятно пахнущую шею.        Невыносимо приятно. Словно каждое утро как первое, самое что ни на есть счастливое и неповторимое, вот только последнее вовсе не правда, ведь повторяется это утро всегда. За это Чон благодарен всем, кому можно и нельзя, за самые сокровенные, на удивление, чуть позже полудня не похожие ни на один, моменты в жизни. Да, каждое их утро начинается в объятиях друг друга, но всё же это будет гораздо лучше, чем проснуться в одиночестве на холодной постели. Парень чувствует невероятное тепло внутри, ведь когда вторая половина кровати прогибается под его любимым человеком, который неосознанно переворачивается во сне — это чистый кайф.        Как и ожидалось, сегодня ночью старший снова раскрылся и спал чуть ли не окоченев, так что его парень заботливо приподнимается на локте, поглаживая мягкое бедро, но позже убирает руку, чтобы накрыть свернувшийся комочек счастья тёплым махровым пледом. Это чудо всегда обожало такие пушистые вещи, по типу кигуруми, в капюшон которых Чонгук часто зарывался носом и вдыхал полной грудью, когда обнимал хёна со спины. Как бы феноменально это не было, но все эти вещи чуть ли не мгновенно с момента покупки впитывали запах Кима. Хоть после стирки он немного приглушался, но даже мелкий шлейф оставался. Даже вещи любят своего хозяина и желают сохранять для себя его частичку.        Накинув на посапывающее чудо плед, младший продолжает рассматривать его умиротворенное личико, проведя по мягкой щёчке и скуле тыльной стороне ладони, а после возвращая её на закинутую ножку. Этот медвежонок с, так напоминающими это животное, отросшими чёрным волосами — просто самое дорогое в жизни Гука.        Пусть хоть кто-то попробует посягнуть на это сладкое солнышко, ему тут же руки открутят со всеми конечностями вместе, ведь любимый этого самого солнышка — сущая машина для убийств, если дело касается Тэ. И да, это чувство называется ревностью. Нет, Гук не душит старшего вовсе, ведь тот проводит почти всё своё время только с ним, не думая ни о ком больше, ибо в голове один единственный человек, из-за которого сердце едва успевает перекачивать кровь, когда находится с Чонгуком. Со своим единственным человеком, за которого он хватается словно за баллон с кислородом на глубине океана, готовый вдыхать с надеждой, что воздух никогда не кончится. Так и есть.        Младший нереально счастлив наблюдать снизу за спящей мордашкой и утыкаться в гладкую шейку, а после взглядом спускаться чуть ниже, по тому месту, куда дышит, потом скользить по острым ключицам, ярёмной впадинке, ниже по груди и тому, чем он пробуждает свое чудо по утрам в большинстве случаев — самому мягкому на всем белом свете пузику. О да, это местечко ему так и хочется занежить до изнеможения пока силы не кончатся. Естественно, другие части тела Тэхёна он ни в коем случае не оставит без внимания, как и его в целом. Но сегодня он будет будить любимого именно так.        С особой осторожностью пробираясь руками под пледом к талии, он кистями скользит по оголившейся мягкой коже поясницы, которая выглядывала из-под поднявшейся огромной белой ночной рубашки. Её Гук специально выбирал для сна своему парню, когда они невзначай зашли в какой-то магазин одежды, а после пропали из-за младшего там на добрых сорок минут. Тогда, в виде компенсации за потраченное время, старший потребовал двойную порцию вишневого мороженого, которым всю дорогу домой делился с Чоном. Всё же двойную он бы не осилил, ибо помнит, что ночью порвет себе все связки к чертям, если сейчас съест так много.        Когда руки гладили привычные, но до жути красивые, как в первый раз, изгибы Тэхёна, то парню уже перехотелось, чтобы тот спал, сладко посапывая в подушку. Желание разбудить и зацеловать его чувствительный животик почему-то превозмогает желание дать старшему поспать и покайфовать в кровати. Ничего. Когда проснётся, Чон его занежит с превеликим удовольствием. Впрочем, как и всегда.        Оставляя губами небольшие мазки на мягкой коже, Гук спускается точно к тому месту, которое обнимал руками. А после, скинув с нижней части Кима плед, переворачивает его с бочка на спину и нависает прямо над пупком. Оглаживая кистями бока любимого, Чонгук целует прямо над ним, а после, не сумев оторваться, начинает нежно водить губами по низу, утыкаясь в нежную кожу чуть ли не лицом.        — Амх-х, — заспанно и низко звучит вперемешку с хрипом с другой стороны кровати. Это означает только одно — Тэ начинает понемногу просыпаться. А ещё когда он просыпается, то раскидывает руки куда не попадя, как, собственно, произошло и сейчас.        — Просыпайся, малыш, — Чонгук продолжает упоенно зацеловывать это прекрасное пузико, наслаждаясь чувствительностью старшего и милой дрожью по телу. Всё же кроме животика есть и другие части утонченного тела, поэтому младший поднимается, не забывая оставлять на некоторых местечках свои поцелуи, которые подобно цветам распускали лепестки тепла прямиком на коже. Когда поцелуи добрались до груди, то в темные и длинные волосы Гука вцепились пальчики и парень сам понимает, чьи, — Доброе утро, любимый.        Оба тонут в нежнейшем соприкосновении губ, тут только один вопрос: кто захочет остановиться первым? Естественно, ответ очевиден, ибо они продолжают целоваться до тех пор, пока не начнут задыхаться. Да, рискованно, но целоваться до изнеможения у этих двоих уже как неотъемлемая часть жизни.        Запойно выводя языком узоры на губах друг друга, парни даже успевают чуток глотать воздух и усмехаться в поцелуй. Слюна уже смешалась меж собой, что вскоре превратится в ниточку когда парни отлипнут от любимого занятия. Хотя, нет, одного из самых любимых. Оба раскрывают губы сильнее, пытаясь взять первенство, младший давит головой на лоб любимого, пытаясь прижать его к подушке, на что тот не согласен и тянется сильнее навстречу, иногда покусывая любимые губы. Оба выдыхают последний кислород в поцелуй, Чон издает приглушенный рык, а Тэ стон, это показывает, что скоро придется отстраниться.        Наконец, разорвав поцелуй, Тэ откидывается на подушку, восстанавливая дыхание, отчего грудная клетка то поднимается, то опускается. Рядом валится младший, продолжая наблюдать за разгоряченным с самого утра парнем.        — Люблю твои утренние поцелуи, — Ким меняет их позу и ложится сверху на младшего, который, наверняка, в голове самодовольно улыбается, подтверждая, что он действительно хорош в их с Тэ поцелуях. Старший вновь втягивает парня в развязный и почти ленивый поцелуй, скользя руками по массивным плечам. Он проснулся почти в тот момент, когда его парень так нежно выводил на животе какие-то узоры. Но до сих пор от головокружительных поцелуев у него в сознании туман. Приятный туман.        — Знал бы ты, как я люблю, когда ты целуешь меня в ответ, — и вновь поза из положения лёжа перетекает в положение полусидя. Хотя, она была только у Чона. Черноволосый сидел на крепких бедрах, расставил ножки по бокам от них и продолжал проталкивать язык в полость рта Гука, спустившего свои руки с талии чуть ниже.        Поцелуй затягивался, ведь пока парни дарили друг другу утренние ласки, внизу образовалась небольшая проблема. Хотя… Скорее две и явно не небольшие. В губы они чаще слышали более глубокие вздохи, а темп начал нарастать, как и утреннее возбуждение. Однако сейчас портить такую милую идиллию сексом не особо хотелось, потому парни отстраняются, рассматривая глаза напротив.        — Я люблю тебя, — старший абсолютно счастливо улыбается, еще раз чмокая Чонгука в губы, а после укладывается на его плечо, придавливая к кровати. Тот, в свою очередь, вокруг тела Тэ оборачивает руки и прижимает к себе под лёгкий смех, — Ну вот зачем ты меня разбудил? — Ким куксится, утыкаясь носом в венку на шее младшего и заодно чмокает в родинку.        — Соскучился, — Чон сам прикрывает глаза, пока его парень вдруг начинает играться с длинными волосами. Такие игры очень часто заканчивались истерикой, ибо расплетать и распутывать это дело было ужасно сложно. Повезёт, если они распутаются без выдранных клочков, — Ну, Тэ.        — Ну, что? — темноволосый продолжает что-то плести из волос, несмотря на все попытки Гука что-то предпринять в своей голове. Ну, старший точно знает, что у этого кролика явно не хватит сил, чтобы что-то сообразить, ведь когда волосы были обречены на игры, Тэхён компенсировал это закинутой ножкой прямо на пах младшего. Эдакий хитрюга.        Абсолютно неожиданно в комнату влюблённых врывается их любимое медвежье солнышко — Ёнтан, моментально запрыгивая на постель и виляя хвостом из стороны в сторону. Он сразу же подползает к старшему и ложится тому на живот, вылизывая шею, а после и подбородок.        — Тани! — походу, молитвы Гука были услышаны, ведь длинные пальцы выпутались из волос и теперь во всю теребили другие на их собаке. Ну, а господин чёрт, как истинный законодатель подлости, свалил на чонгукову голову соперника.        Питомец падок на ласки и подползает ближе, ластится к хозяину, довольно рыча. Вот только когда младший закидывает руку тому, кто по праву принадлежит ему, Ёнтан начинает лаять, а после и вовсе кусает за палец, из-за чего оккупировавший плечо Тэхёна резко отдёргивает руку и притягивает к себе.        — Ах ты, лохматый.! — зло проговаривает тот и скалится. А Ким как меж двух огней, которые в совокупности дадут огромный пожар из ненависти. Ладно, это уже грубо сказано. Темноволосый лишь хихикает, прикрывая рот рукой, пока эти животные выясняют отношения.        Вообще, они невзлюбили друг друга ещё с первой встречи, когда Чонгук наведался к своему парню ещё в начале отношений на ночёвку, и после бурной ночи, собираясь домой, понял, что его кроссовки слегка влажные. Ну, а после выяснения, что это была за жидкость, впитавшейся в обувь, парня было очень сложно успокоить, ибо пустить эту собаку на шашлык из баранины было делом простым, и плевать, что шашлык из баранины будет шашлыком из собаки. Насчёт последнего Тэ был категорически против, потому он оградил своего любимого Тани собой. Сценка ещё та была, не поспоришь. Конечно, после примирения старший закинул кроссовки в стирку, вновь ночью набросившись на своего парня, ведь уходить ему было не в чем — обувь Тэ была меньше, а если надеть, то тушите свет. В общем, ночка вновь выдалась такой же горячей, бедный Ёнтан, снова слушал крики и стоны своего хозяина, думая, что этот злой парень опять на него напал. Это и было причиной утреннего сюрприза, который не получилось повторить.        Ладно уж, Чонгук и Ёнтан не так сильно друг друга не любят. Просто иногда ревность и желание насолить сопернику выливается в то, что есть. А так они могут и на прогулку вместе выйти, и полежать на диване, смотря вместе фильм, парень спокойно может поделиться с ним сосиской, в общем, они ладить могут.        — Тани, ты чего? — добродушно спрашивает Тэ, тиская в своих руках собаку и слыша в ответ громкое «гав».        — Дикий пёс, — фырчит парень, складывая руки на груди и отворачиваясь. В голове лишь один вопрос, пока питомец торчит в ласковых объятиях: «Почему не я?! Почему это животное?!». «Ладить они могут, но только иногда», — а эта мысль сейчас крутится в голове Тэ.        — Ну-ну, папочка, — старший второй рукой хватает чонгукову ладонь и целует укушенный пальчик, — Не обижайся, я вас обоих очень сильно люблю.        — Я тебя тоже люблю, малыш, — и ложится на грудь любимому, пока тот нежит в своих руках Ёнтана. Парень сам тянется к щенку и начинает чесать за ухом, потом за вторым, а после и всю мордочку, только аккуратно. А то вдруг опять укусит.        «И всё же иногда происходит очень часто», — улыбается черноволосый и чмокает младшего в подставленную макушку, наслаждаясь приятным запахом.        — Я в душ, мальчики, — Тэ очень неожиданно перекладывает почти задремавшего Тани на колени к сонному Гу и, быстро хватая полотенце, улепётывает в душ, не забывая включить любимым телевизор. Благо, в их доме аж целых два телевизора: в спальне и гостиной. Не благодать ли это?        — Не кусайся, пожалуйста, — просит собаку парень, продолжая того гладить и чесать, будто той недавней ссоры и не было вовсе. Это уже вошло в ритм их жизни — иногда разбавлять дни лёгкими ссорами из-за Тэтэ, которого оба дико любят, — Пойдём, что ли готовить завтрак? — радостный лай в ответ и тряска-напоминание носиком из стороны в сторону, — И твои любимые сосиски.        Оба поднимаются, Чон вообще должен сам идти в душ, чтобы по хорошему умыться перед завтраком, однако в ванной закрылся Тэ и если его побеспокоить, то быстро и громко прогонит, стыдливо прикрывая своё нагое тело. Естественно, младший и без того выучил на тэхёновом теле каждый миллиметр, чего стесняться — непонятно, однако его малыш очень и очень любит притворяться такой из себя стесняшкой-недотрогой, а после извиваться во всех возможных позах ночью под или на Чонгуке — везде, так что это тоже уже вошло в их ритм.        Навыки в готовке у парня были хоть и не такие привлекательные, как у его парня, зато базовые блюда по типу яичницы или простых блинчиков он приготовить может. Потому, встав к плите и завязав волосы в два хвостика, что неимоверно нравится его малышу, парень достаёт ингредиенты холодильника, вместе со сковородкой.        — Так, Ёнтан, сначала нормальный корм, потом сосиска, хорошо? — вертит в руках пакетик с кормом, показывая его собаке, — Тэхён будет очень рад, если ты хорошо покушаешь.        — Гав! — слышится в ответ и Гук наклоняется к специальной миске, разворачивая пакет. Когда миска была наполнена, питомец приступил к трапезе, после чего парень вновь возвращается к их завтраку. Сегодня над ним можно немного повозиться, время позволяет, поэтому Чонгук приступает к тесту. Пока его мальчик намывается в душе и делает все косметические процедуры, он просто погружается в свои мысли, в которых были их с Тэ прошедшие деньки. Буквально каждый был наполнен любовью и лаской, а в первую встречу младший был уверен, что влюбился с первого взгляда. Их встреча была довольно странной, однако весёлой. Но больше страной. Или весёлой. Неважно.        Так уж вышло, что Гук, будучи ещё мелким школьником-выпускником, страдающим от скачков гормонов, был вынужден отправиться в место, непосильное для психики многих девственников. И вот, он подтягивает маску и капюшон на входе в небольшое здание, носящее скромненькое название «Sex shop». Будучи подростком он даже представить не мог, что ему придётся здесь когда-то оказаться, а всё из-за подготовки к экзаменам, нехватки времени вообще на всё, кроме тренажёрного зала, и на том спасибо. Однако такой способ выработки гормона счастья ему слегка поднадоел, а покупать смазку в обычном супермаркете было и неловким, и опасным делом. Для качественной дрочки — качественная смазка. А где находится качественная смазка? В секс шопе, на пороге которого он всё мялся и мялся. Но собрав все силы и волю в кулак, он всё же смог зайти, вмиг осматривая бордовое помещение. Такой цвет явно присущ сексу, так что и атмосфера была соответствующая. Чонгук сразу же потерялся, не в состоянии что-то посмотреть и даже испугался, пока к нему не подошёл молоденький и симпатичный консультант, квадратно улыбаясь.        — Могу ли я Вам чем-то помочь? — улыбчиво выгоняет в ступор новоприбывшего клиента парень, весело на него посматривая.        — А… Эм… — а Чон так и застыл на месте, не в силах оторвать от этого солнечного личика взгляд. Настолько красивый и утончённый… Голос низкий и приятный, словно бархат, ласкающий слух. Этот парень будто из манги вышел, ведь нельзя быть настолько идеальным. Тогда у него были ещё пепельные волосы, которые придавали лёгкости, будто перед тобой был одуванчик. И, чёрт возьми, это было слишком контрастно — милый одуванчик работает в секс шопе.        — Молодой человек у нас впервые, я правильно понимаю? — изгибает бровь, видя кивок, — Что Вас конкретно интересует? Игрушки, костюмы, прочие аксессуары или предметы по типу гелей, смазок или презервативов?        — А… Да-да, смазка… Меня интересует, — еле выговаривает Гук. Он слишком заворожён и ослеплён этой красотой, — Меня интересует смазка.        — Погнали, — добродушно улыбается парень, рукой подзывая идти рядом. Вблизи этот солнечный лучик был даже меньше ученика, немного хилый и худой. Фигуру рассмотреть не удалось, ибо кофта и безразмерные брюки были против задумки Чона. Однако кое-что рассмотреть он всё же смог. Аппетитная, почти обтянутая тканью брюк, попка, наверняка упругая и мягкая. Идеально подходящая для больших отметин чонгуковых рук. Даже внизу живота тянет только лишь от неосуществившихся прикосновений.        — Какая Вас интересует смазка? — они подходят к отделу слишком быстро, а Чонгук ещё не успел, вопреки своему стыду, мысленно взять этого красавчика догги-стайлом, — С запахом, без запаха? Вагинальная или анальная? Более жидкая или густая? Цветная или прозрачная? Может быть, интересуют определённые фирмы, — пока ученик фантазирует, его незаметно обводит взглядом этот самый консультант, после прикусывая губу и покрываясь еле заметным румянцем, отворачивается к стеллажу — Например, More, Sweetness, Passionate rose, Sea of ​​sex.        Гук молча оглядывает все виды смазки, смотрит, что-то думает, пока не выдаёт очень недвусмысленную фразу.        — А какая интересует именно тебя? — и подходит почти вплотную, укладывая руку на гладкую талию. Парень он не стеснительный, так что может себе позволить немного позажимать милого консультанта, покрывшегося мурашками, — Мне бы очень хотелось узнать.        Этот одуванчик будто язык проглотил от вкрадчивого шепота на ухо и очень горячей руки на своей талии. Не то, чтобы он был против, нет, наоборот, вот только приходится клиента отпихнуть немного, ибо нагоняй от начальства можно получить нехилый.        — В-вот, — он смущённо опускает взгляд и указывает на баночку вишнёвой смазки, одиноко стоявшей на стеллаже. Чонгук без раздумий её берёт, не смущаясь уже ничего, только лишь сверлит взглядом милого работника.        — Pretty boy… — Гук читает название и ухмыляется, — И какое же имя у этого симпатичного мальчика?        — Ким Тэхён, — говорит за него, продолжая слушать приятный голос, пока, в знак подтверждения своих слов, парень, проводит пальцем по покрасневшей щёчке. Раз за разом становилось ещё более неловко, ибо этот парень слишком обворожительный, а из-за его слов можно просто растечься радугой по полу, что, собственно, с Тэхёном и происходит.        — Вы не будете против, Ким Тэхён, если я попрошу помощи с выбором презервативов? — за маской не видно, но Чонгук зверски доволен. Если честно, то на девственника, мявшегося перед входом в это здание, он мало похож. Однако так и есть, и как у него получается так сексуально разговаривать — непонятно. Похоже, этот маленький малыш заставляет его совершать подвиги, где главным боссом была стеснительность.        — А… Д-да, конечно, — они будто меняются местами и теперь вместо улыбчивого и смелого работника — только распустившийся цветочек, а вместо смущающегося парня — уверенный в себе мачо. Вот так как-то.        В тот вечер секса так и не случилось, однако случилась очень долгая и интересная переписка, в конце которой они договорились встретиться на следующий день в парке и погулять. И каково же было умиление ученика, когда он увидел сидящий на самой дальней лавочке укутавшийся в огромный пуховик комочек, греющего свои руки в карманах и всякий раз, когда предоставлялась возможность, Чон подшучивал над собеседником, а тот, свою очередь, очень мило смущался, пряча лицо в шарф, ведь зима его уж точно не согреет. Под конец прогулки, когда младший вызвался проводить Кима до дома, решился на очень важный шаг и взял старшего за руку, надеясь на то, что его не оттолкнут. На удивление, его не только не оттолкнули, но и в ответ переплели их пальцы, смущённо отворачиваясь, как только взгляд выпускника находил прекрасное лицо. Тогда, перед подъездом дома Тэ, тот долго стоял, грея ладони в чонгуковых. Этот момент сладостных и нежных взглядов им запомнился на всю жизнь. Как и все последующие, проведённые вместе.        Греющие сердце воспоминания отражаются на лице кроличьей улыбкой, потому парень первое время вообще не замечает того, что его зовут настойчивым гавканьем.        — Гав! — после того, как до ушей Гука всё же донеслись стенания собаки, он моментально переводит на него взгляд и вспоминает про обещанную сосиску.        — Ой, извини, — Чонгук заканчивает с тестом, быстро подлетая к холодильнику, и выуживает оттуда упаковку с последней сосиской, — Так, напомни мне сегодня купить тебе ещё, ладно? — в ответ такое же громкое «Гав». Гук быстренько избавляет её от плёнки, немного нарезает, чтобы удобно было есть, а после укладывает кусочки в миску, — Приятного аппетита, сударь, а я делать блинчики.        Буквально через пару минут по кухне начал разноситься приятный запах горячей выпечки, а ещё через некоторое время послышались шлепки по паркету прямо в сторону кухни, когда Гук дожаривал последний блинчик.        — Мой хозяйственный мужчина, — с улыбкой произносит старший, быстро погладив всё ещё кушающего питомца, а после обняв любимого со спины, — Можешь идти в душ.        — Один момент, — парень быстро складывает грязную посуду в посудомойку и разворачивается в объятиях, из которых Тэ вдруг выпустил его, — Опять берёшь мои вещи, — Гук пытается играть недовольство, однако оба всё равно знают, что это бесполезно, ну, а Тэ решает ему подыграть.        Черноволосый тут же с особым напором целует младшего, обвивая его шею руками, а после чувствует горячие, словно лава, прикосновения на своей спине под гуковой футболкой, идущие то вверх, то вниз.        — Но ведь папочка не против, — выдыхает Ким, оторвавшись от его губ и прикусив свои. Он, будто вертихвостка, разворачивается к Гуку спиной, собираясь пафосно уйти и присесть за стол, то мокрые ноги делают своё дело, отчего Тэ поскальзывается и падает.        — А разве я когда-то был против? — большие и тёплые ладони по-хозяйки обвили тонкую талию, удерживая удивившегося темноволосого, который лишь хлопал глазами. Уложив ладони на расслабленные плечи, Тэхён уставился на кофейную глубину глаз напротив и медленно утопая в них.        Старший сам притягивает лицо Гука для поцелуя, а его сразу поднимают на устойчивую поверхность, крепко обнимая и покачиваясь, будто в танце. Чонгук лижет губы, переплетает языки и гладит медовую кожу под тканью. Тэ выгибается навстречу, прикрывая глаза, ещё крепче обнимая за шею. Толкая Гука к тумбе, он расставляет руки по бокам, опираясь на края и игриво смотря прямо из-под упавших на лицо прядок волос. Ким закусывает губу, растягиваясь в ухмылке, хлопает ресницами и не может насмотреться на красивого до безумия человека перед ним.        — Не соскучишься? — Гук изгибает бровь и ухмыляется, скользя взглядом по выгнутой пояснице и стройными ножкам. На бёдрах в некоторых местах даже виднеются красно-синие следы их прошлой ночи.        — Нет, что ты, папочка, — он солнечно, невинно строит глазки и отходит к столу напротив тумбы, прикладывая к губкам указательный пальчик.        — Садись, блинчики готовы, — он ставит на середину стола, немного наклоняясь под столом, а потом чувствует, что его не слабо так огрели шлепком по заднице, — И что это было? — поворачивается к Тэ, и смотрит как-то угрожающе.        — А разве что-то было? — он нарочито невинно смотрит, заправляя за ушко прядку волос. Сразу видно, что бросает вызов, ещё и провоцирует.        — Не играй с огнём, пока здесь Тани, — младший чувствует волны внизу живота, ощущая, что его дружок начинает медленно, но верно вставать по стойке смирно.        — Он меня защитит, — Тэ присаживается на пол, начиная наблюдать за тем, как его питомец дожёвывает сосиску, — Да, Тани?        — Гав! — старший нарочно провоцирует этих двоих на новую мини-ссору, но не ожидает того, что его очень нехило шлёпнут по заднице.        — Эй! — он поднимает и себя, и возмущённый взгляд на распалённого Гука, который смотрит с таким же вызовом.        — Что, детка? — черноволосый сам начинает провоцировать, — Клин клином вышибают, — он хватает любимого за ягодицу и крепко сжимает, оставляя на коже свои отметины.        — Иди-ка в душ, — поговаривает он после того, как провел рукой по паху, сжав так же, как и Чон его ягодицу, а после отпихнул от себя почти к плите.        — Сладкий провокатор, — хмыкает Чон, направляясь в душ.        Сегодня их утречко оказалось слегка горячее, но кому вообще есть до этого дела? Пусть даже в большинстве их дни и похожи, но ведь это будни, у Тэтэ — учёба, у Гука — работа в компании отца. Особо утром не развлечься, так что приходится жить от выходных до выходных. Но не сейчас, ибо назревает отпуск Гу, а у малыша каникулы, хоть не так скоро, однако первому глубоко всё равно, и ему эта учёба не помешает забрать своего прилежного ученика, несмотря на все «Ну Гук-а! Я не хочу пропускать универ!», и улететь куда-нибудь, где тепло, море и абсолютное одиночество на двоих. «Увы, Тани, но ты отправишься к родителям» — а после и дьявольски чонгуков смех, пока где-то на периферии сознания признаётся, что будет скучать по этому пушистому лапуле.        Поход в душ парень даже не помнит, ибо уже выходит из кабинки, вытирает тело, вешая полотенце на крючок на двери ванной, и полностью голышом шагает прямиком на кухню.        — Чонгук, мать твою! — визжит Тэ, отворачиваясь от своего парня, и даже давится, но не чувствует, как по его подбородку начинает течь вишнёвый сироп.        — Ну чего ты там не видел? — Гук ухмыляется и присаживается на сеседний стульчик рядом с Тэ. Парень с хитрой лыбой наклоняется вбок, прямо к Тэхёну, дыша ему в шею. Темноволосый старается опуститься ниже, не встречаясь с Гуком ни взглядом, ни чем больше.        — Перестань, Чонгук, — Тэ отстраняется ещё больше и дико смущается, что подтверждает яркий розоватый цвет его щёк, но позволяет младшему уложить руку на оголённое бедро и провести его почти к паху, — Мы в-ведь хотели пойти п-прогуляться с Тани…        — Но ведь у нас нет строгого расписания, — ладонь поднимается все выше, а после дразняще останавливается почти у своей цели.        — Чонгук, — старший откидывает голову вбок, позволяя своему парню покрыть шею поцелуями, но через несколько секунд он отстраняется и встаёт, уловив непонимающий, поплывший и уставившийся на него взгляд — Извини, но сегодня отличная погода, и я дико хочу прогуляться. Тем более Ёнтан тоже хочет выйти на улицу, так что… — его затыкают нежным поцелуем, обвив крепкие руки вокруг талии.        — Хорошо, я тебя понял, — Гук кладёт ладонь на нежную щёку, а большим пальцем гладит верхнюю губу, — А ещё, я обещал Тани купить его сосиски, да? — обращается уже к щенку, который вновь гавкнул, — И я не нарушаю своих обещаний, — и вновь чмок, только уже в родинку на носу.        Следующие полчаса проходят как-то мимолётно, пока все собирались. Гук старался более менее нормально убрать свои волосы, хорошенько причесав и закрепив их лаком. Тэхён выбирал одежду, примеряя пару купленных недавно вещей, а Тан… А А что Тан? Он упорно выжидал двух недотёп-улиток около двери.        — Тэ, ты готов? — в прихожей появляется Чонгук, поправляющий свою чёрную толстовку, а после такого же цвета джинсы, залезая в чёрные кроссовки. Н-да, разнообразие поражает.        — Уже иду, — старший, в отличие от своего любимого, не был похож на угольный уголь и летящей походкой шагал к своим мальчикам, — Как я выгляжу? — Ким вертится перед Чонгуком в тёмно-синих джинсах, в которую аккуратно была заправлена белая лёгкая футболка. Такие же кроссовки уже были на ногах.        — Как всегда великолепен, — младший прижимает его к себе за талию и целует, — Как бы не пришлось отгонять всяких придурков, — парень поправляет на плече свисающий чёрный массивный рюкзак.        — Не волнуйся, милый, — он обворожительно улыбается и вновь мажет по губам, обвивая руками крепкую шею, — Ты же знаешь, что я принадлежу только тебе.        — Я-то знаю, но многие люди всё же оказываются слепым придурками, — томно шепчет в покрасневшее ушко и облизывает мочку, ощущая в своих руках дрожь соседнего тела, — Это надо исправлять, малыш, — а старший и не сопротивляется вовсе, позволяя своему парню оставить пару красноречивых следов на нежной коже, — Хороший мальчик.        — Я ведь только твой мальчик, — улыбается Тэ, вновь потянувшись за новым поцелуем, однако их идиллию прерывает громкий гав, который, наконец, позволил Тани выскочить из квартиры в подъезд, а после и во двор, радостно скача по тротуару.        Дневной Сеул в выходной день был почти таким же взбалмошным, как и в будни, однако улицы оказались не столь полнолюдны и более спокойны. Потому пара взялась за руки и отправилась в парк, пока щенок радостно гулял рядом. Тэхён и Чонгук абсолютно не боялись того, что их пёсик потеряется или убежит, потому что он попросту этого не хочет. Убегать от любимого хозяина — себе дороже, тем более, мало ли что может подстерегать маленького шпица в огромном городе. Щенок, хоть он и животное, всё же умный.        — Гук-а, — позвал старший, пока его парень смотрел всякие разные вывески по пути в парк.        — Ая.        — Давай зайдём в магазин прямо сейчас? Я не хочу на обратном пути, — темноволосый огляделся по сторонами, а после когда увидел Тани, вернулся к разглядыванию вывесок.        — Ёнтан, ты не против? — собака в ответ лишь гавкает, — Курс на остров нехалявной еды! — Гук старается сделать голос как у какого-нибудь капитана, выискивая глазами любой супермаркет, — Поднять паруса! Где мой попугай? — для полноты образа он прикрывает один глаз, берёт на руки Тани и садит себе на плечо, пока его парень низко смеётся, прикрывая рот ладонью.        — Пойдём уже, мой капитан, — старший чмокает Чона в щёку, пока на другом его плече умостился ничего не понимающий «попугай», — И отпусти уже мою собаку, он испугался и может не просто укусить, а откусить тебе палец. Вдруг с твоей толстовкой поступит как с кроссовками в нашу первую ночь, — последнее предложение старший прошептал любимому на ушко, выделяя только последние четыре слова. На это Гук может лишь закусить губу, хитро оглянув парня перед ним, но Ёнтана всё же опускает. Он перехватывает ладонь своего любимого, взяв курс на супермаркет.        В прохладном помещении огромными рядами были встроены стеллажи со всякой всячиной, но нашу парочку и их собако-попугая, уверенно двигающегося к мясному отделу, интересовала не просто всякая всячиной, а определённая всячина. Например, салфетки. А что? В хозяйстве вещь полезная, да, Чонгук? Тэхён думает так же. А то каждый раз брать сухую тряпку, чтобы вытереть столешницу после мокрой — довольно запарно. Дальше в корзину следуют любимые тэхёновы булочки. Но он, обычно, мучные штучки называет сдобушками, потому что аниме «Охотница на призраков» оставило в его жизни свой отпечаток, как и депрессию в целых пятнадцать минут, когда кончился первый сезон, ибо героиня умерла, а участь даты следующего сезона оставалась туманной. Дальше фрукты, овощи, мука, чтобы приготовить домашнюю лапшичку, а не покупать магазинную, хотя в Корее даже лапша в пакетах была очень даже ничего. Однако Тэ создал свой неповторимый, вкусный, несравненный и совершенный рецепт. По крайней мере так описывал его суп-лапшу Чонгук, который старался принимать участие в готовке, потому что запариваться его парню приходилось сильно, ибо вкусные блюда занимают большую часть времени. И когда они все в муке, пока на плите стоят две большие кастрюли этой великолепной лапши, запойно целуются от счастья, что они смогли это сделать. Они смогли, и даже чонгукова рука, обожённая кипятком, когда они делали бульон, уже была незаметна. В буквальном смысле, ибо уже пустилась в путешествие к ТэТэ под футболку. Но даже усталость после долгого дня на кухне их ничем не расстроила. Наоборот — после сытной порции лапши и уборки дома они полны энергии. Ибо как объяснить то, что Чонгук спокойно отжимается по несколько десятков, если не сотен, раз и стоит в планке столько же с Кимом на спине? Тэхён сам старается с ним тренироваться, но почему-то каждый раз обычная тренировка заканчивается кардиотренировкой в спальне. Ладно, шутка. Всего-то через раз.        — Тэ, тебе помочь? — Гук смеётся, следуя за своим парнем, который пытается достать с верхней полки нужную приправу для лапши. Он подходит к Тэхёну сбоку и одной рукой ловко цепляется за пару пакетиков с приправой, выуживая их из коробочки и протягивая своему парню.        — Спасибо, милый, — старший в знак благодарности чмокает его в щёку и кидает пакетики в корзину. Они продолжают свой путь ещё на протяжении двадцати минут, а после довольные идут к кассе. Чонгук, как истинный джентльмен, складывает все продукты к себе в рюкзак, дабы не обременять свою пару ношением продуктов по городу и затем все трое выходят из магазина в сторону парка.        — Чонгук-а, тебе не тяжело? — имея ввиду рюкзак, спрашивает тот.        — Вовсе нет, — Гук выпячивает нижнюю губу, поднимает брови, всей мимикой лица показывая беззаботность.        — Точно? Может, помочь?        — Тэхён-и, мой сладкий, я могу сделать сейчас вот так, — Чон без всякого стеснения подхватывает своего парня на руки и идёт прямо за Тани в парк, не обращая внимания на смущение Тэ, — Я могу тебя нести так хоть всю жизнь, — и улыбается, и снова по-крольичьи, заставляя на соседнем лице появиться уже квадратной улыбке.        — Я люблю тебя, — старший вновь целует в щёку, совсем забывая, что на них смотрят люди, пока в животе щекотно кружат бабочки, — Но ты можешь меня отпустить.        — Я же сказал, что готов нести тебя так всю жизнь, — Гук в ответ мажет по щёчке, но через пару минут все же отпускает Тэ. Они уже пересекли огромную арку, ведущую в парк, где находился настоящий цирк без самого цирка. Ну как, фургончики с вкусняшками, игрушками и шариками, ребята в костюмах мультяшек, супергероев, трансформеров, и, как вишенка на торте, огромный фонтан в центре площади, где гуляют мамы и папы с детьми.        — Бамблби! Бамблби! — Тэ радостно запрыгал на месте, завидев перед собой любимого персонажа из фильмов, пока Гук, с глупо-счастливой улыбкой а-ля «Я дико люблю этого сладкого мишку», достаёт телефон и купюру для робота.        Гук тянет его к парню в костюме, подхватив под локоть, и протягивает денежку.        — Можно фото с Вами? — парень принимает купюру и согласно кивает. Тэхён с благодарной улыбкой встаёт рядом с роботом и приобнимает того за плечо, второй рукой показывая знак мира прямо к улыбающемуся Чонгуку, который держит телефон.        Тэхён счастлив, как маленький ребёнок, которому в цирке купили сладкой ваты или какую-нибудь яркую вертушку из Китая, пока Гук запечатляет эту наипрекраснейшую улыбку. Сердце реагирует как в прошлом — с детским трепетом скачет то вправо, то влево, норовя выпрыгнуть наружу.        Он делает несколько фото, а после пересматривает, не в силах налюбоваться своим мальчиком. На мгновение ему приходит гениальная идея.        — Тэхён-а, подожди меня, я скоро, — в ответ Чон получает одобрительный кивок, а после уходит в своём направлении, быстро попадая из виду.        — Большое спасибо, до встречи! — Тэ дарит лёгкую улыбку аниматору, а после взглядом ищет своего щенка, — Тани! Ко мне!        Тэ специально сел на корточки и ждал, пока Ёнтан подбежит к нему, вот только, к его огромному удивлению, он почувствовал очень звонкое поползновение в сторону своей пятой точки. Сказать, что он удивился — значит не сказать ничего, он конкретно-таки выпал в осадок.        Тан к нему всё же подбежал, пока Тэ начал думать, что это его парень. До того, как повернулся. Аниматор приподнял маску и очень неприятно для Тэ ухмылялся.        — Что Вы себе позволяете?! — вскочил парень, отчего даже Тани почувствовал беспокойство хозяина и встал перед ним, озлобленно порыкивая на обидчика. От его криков даже пара людей оглянулись, но решили дальше внимания не обращать.        — Аппетитненькие булочки, — поговаривает тот, пока Ким превосходит себя, чтобы ему не врезать. Ему показалось, или этот голос ему знаком?        — Пойдём, Тани, — Тэхён уже хотел развернуться и уйти подальше, чтобы об этом забыть, обняв своего парня покрепче, но у этого человека явно другие планы.        — Куда это ты собрался? Разве не узнал? — аниматор схватил его за талию и притянул поближе. Из-под поднятой маски виделось знакомое лицо.        — Соджун-хён? — Ким, не понимая, от удивления сильно выпучивает глаза, но когда лицо старшего начало приближаться к его, он даже запаниковал, — Ты зачем это делаешь? Пусти!        — С чего бы это? Может повеселимся? — и теперь Пак приступил к более активным действиям. Спустил свои ладони с талии чуть ниже и крепко сжал тэхёновы половинки.        — Отпусти меня! Извращенец! — и сейчас в голове Кима крутится лишь один вопрос: «Где же Чонгук?». Даже щенок перестал себя сдерживать и стал громко лаять, а потом, чуть стихнув, убежал. Скорее всего, испугался, как понял Тэ и даже вгрустнул. Но упираться в плечи старшего не перестал, — Опусти, кому сказал! — видимо, этот парень не заметил чонгуковы засосы.        — Да ладно тебе, перестань, — он посмеивается, продолжая свои махинации, — Будет весело, не парься, милый.        — Единственный милый, с которым ты будешь веселиться, так это асфальт, — прозвучало сзади Соджуна и через секунду Чонгук бьёт прямо в скулу через маску. Аниматор падает, не в силах подняться, потому что Гук подправил его лицо уже и вторым ударом.        — Чонгук.. — Тэхён с облегчением смотрит на своего парня, который вмиг перешагивает валяющегося на земле робота и подходит к нему.        — Пойдём, — Чон хватает своего парня за руку и ведёт к выходу из парка, пока за ними бежит Тани, — С тобой всё в порядке? — уже выйдя из парка, Чон останавливается и встаёт напротив погрустневшего Тэ, — Ты чего? — Тэхён лишь доверчивым котёнком тянется к нему.        — Спасибо большое, Гуки, — и теперь парни стоят, крепко обнимаясь. Тэ жмётся к младшему поближе, получая в ответ такие же тёплые объятия.        — Пойдём домой? — тихо предлагает Гук, вдохнув аромат Тэхёна. Тот лишь кивает в плечо, и дальше они за руку идут домой в полной тишине. Даже щенок с ними согласен и не нарушает эту тишь.        Уже дома они наконец переодеваются, Чон разбирает продукты, а его парень уныло пялится на включённый телевизор со спящим Таном рядом, смотря какую-то дораму. Осадок от того, что произошло в парке до сих пор внутри оседает неприятной тяжестью.        — Что смотришь? — в комнату заходит Чонгук, но Тэ даже глаза не повёл, потому что думал, думал и думал над тем, почему его знакомый практически со школы вот так поступил.        — Да так, дорама какая-то, — скептично поговаривает тот.        — Могу ли я составить тебе компанию в кровати? — двусмысленно спрашивает тот, отчего Тэ даже отвлекается, смущённо усмехнувшись.        — Тут вообще-то очередь, — Ким шуточно намекает на щенка, спящего на его коленях, пока Гук удобно устраивается рядом и приобнимает одной рукой. Тэ лишь льнёт к нему ближе, прикрыла глаза.        — Не волнуйся, всё будет хорошо, малыш. Я всегда с тобой, — успокаивает Гук и Тэхён ему верит.        — И ты на меня даже кричать не будешь?        — В смысле? — Чон вообще этот вопрос не понял.        — Ну знаешь, в фильмах после таких сцен персонажи друг друга ревнуют и потом ссорятся.        — Значит придурки эти персонажи, — говорит тот, чмокнув старшего в щёчку, — Тем более ты вырывался, а этот герой пробежал за мной, — указывает на спящего щенка тот.        — Да? Он побежал за тобой, чтобы меня спасти? — и младший этой улыбающейся мордашке согласно кивает, не сдерживая счастливую улыбку.        — Ну и в знак вознаграждения за то, что ты вырывался, я прикупил тебе скромный подарочек, — и вторая рука спокойно протягивает старшему его любимое вишнёвое мороженое, — Хотя я просто пошёл за мороженым, когда тебя сфотографировал. Кто ж знал, что так получится.        — Гуки, я люблю тебя, — Тэхён принимает из рук сладость и целует в губы повернувшегося к нему лицом, — Спасибо, что спас, — произносит старший, откусывая кусочек мороженого. И Чона всегда удивлял этот факт, что его парень не лижет мороженое, а именно кусает. И это так мило.        — Даже мои метки не помогли, да? — так уж получается, что парень садится так, что теперь Тэ оказывается сидящим между его ног. Гук кладёт голову ему на плечо и крепко окольцовывает стройную талию. Хорошо, просторы кровати им это позволяли, — Спасибо, что успел, — и шерстку Ёнтана на голове начинают осторожно почёсывать.        — Спасибо вам, мои любимые, — Тэхён ластится к Гуку ближе, блаженно кушая любимую вкусняшка и чувствуя тепло чонгуковой груди. У самого внутри разгорается такое же.        Позже все печали уходят на второй план и вовсе забываются, а сами парни, устроившись поудобнее, полностью переключились на фильм.        В какой-то момент, Ким начинает посасывать остаток от мороженого уж слишком откровенно, втягивая его как чупа-чупс, что, несомненно, заметил сидящий сзади парень. Чон, не выдержав, начинает покрывать нежную шею такими же поцелуями, прижимая Тэ к себе ещё ближе.        — И не стыдно тебе вот так нагло зажимать это мороженное между своих офигенных губ? — Чон, коротко лизнув кожу на стыке между шеей и плечом, оставляет очередной укус, пока старший, чуть простонав, с трудом доедает подаренную вкусняшку, осторожно перекладывает щенка чуть подальше, а после, повернувшись, садится к нему на бёдра, обнимая за шею. Перед собой Чон видит шальную улыбочку, которая каждый заставляет сердце биться в три раза быстрее.        — Не-а, — Тэхён с полуприкрытыми глазами поддаётся вперёд и целует. Гук реагирует моментально и, уложив ладони на попу старшего, начинает с животной страстью целовать в ответ. Ким блаженно стонет, упиваясь поцелуем. Пожалуй, до ночи можно не ждать и насладиться вкусом вишнёвой сладости.        Оторвавшись, старший начинает первым: стаскивает с себя безразмерную футболку, едва которая была снята с локтей, как к покрасневшим бусинкам припал Чонгук. Он в мгновение ока меняет их местами, не переставая ласкать чувствительную грудь своего парня, чуть щекоча её упавшими волосами, в которые крепко впились длинные пальцы.        — Ч-Чонгук… — вполголоса стонет старший, слегка улыбаясь. Младший с сосков спускается ещё ниже, ведя дорожку поцелуев по нежному животику. Младший гладит ладонями мягкие бёдра, пробираясь сначала под домашние шортики, а после и под трусики, сжимая напрямую мягкие половинки.        Кинув голодный взгляд на лицо, искажённое удовольствием, младший ухмыляется и, ухватившись зубами за кромку шортиков и боксеров, медленно тянет вниз, оголяя своего малыша полностью. От такого вида старший возбуждается ещё сильнее, что замечает сам Чон, ведь прямо перед его носом дёрнулся аккуратный член его мальчика с налитой кровью головкой.        — Гуки, ах! — Тэ приподнимает ноги, когда Чонгук проходится языком по всей длине ствола и заглатывает, погружая тёплую плоть к себе в ротик. Языком обводит каждую венку, то выпускает, едва ли оставляя губы на головке, то вновь насаживается до упора, — Да, вот так… Ч-чонгук-и…        Тэ стонет мелодично, лаская низким голосом слух любимого, сжимает между пальцев длинные волосы и, чуть раздвинув ноги, толкается бёдрами навстречу младшему. Тому лишь больше срывает крышу от этих слов, стонов, хочется ещё больше голоса, который приятной болью проходится в месте чуть ниже живота. Он на пару секунд отрывается от своего интересного занятия, поговорив «Смазка», и вновь с упоением продолжает делать любимому приятно. Тэ, еле оторвав от головы одну руку, ныряет ей под подушку и вытягивает оттуда небольшой бутылёк с обоим знакомой надписью и протягивает своему парню.        — Молодец, мой милый мальчик, — шепчет тот, пока между его губой и красной головкой тянется прозрачная ниточка. Тэ лишь поскуливает от того, что приятные ощущения вдруг прекратились, но после ахает от того, что на его живот и бёдра тонкими струйками льётся чуть прохладная жидкость.        Чон размазывает фиолетовую субстанцию сначала по плоскому животику, ведёт вверх, очерчивает соски, не забывая чуть надавливать на кожу; потом вновь спускается, мазнув по аккуратному члену с мошонкой, а после и к сжимающейся в предвкушении дырочке. Его пальцы аккуратно разглаживают кожу, а внутрь скользят сразу два, ибо прошлые ночи, они провели не менее, чем плодотворно: вход был очень хорошо растянут. Потому младшему не составляет никакого труда спокойно проникнуть в попку своего сладкого мальчика, который издал громкий и высокий стон, раздвинув шире чуть трясущиеся ножки.        Пальцы Гука уверенно скользят вперёд, разглаживают эластичные стеночки и через пару секунд нащупывают чувствительную точку внутри, осторожно прикасаясь к ней подушечками пальцев.        — Чонгук-и… — прогибаясь в спине, стонет Тэ, пока младший снова нависает над ним и целует.        — Громче, малыш, — горячо шепчет младший прямо в малиновый губы, смотря точно в упор. Ким тут же выгибается струной, жалобно простонав, ведь Чон уже тремя пальцами массировал простату.        — Ох-х… Гуки-и! — Тэ невероятно хорошо. Его парень всегда мог умело доставить ему нереальное удовольствие и сейчас ему оставалось лишь порывисто делать вдохи, дабы не задохнуться в своих же стонах, — Хва-атит… — Тэ прячет лицо в изгибе локтя, откинув голову назад.        — Как это хватит? Может ты хочешь ещё? — Гук, закинув стройную ножку себе на плечо, приник губами к твердому и влажному от смазки сосочку, вогнав в сладкую дырочку уже четыре пальца.        — Ч-Чон… Гу-ук! — Ким еле успевает вытянуть из себя стоны, как в грудной клетке уже кончается воздух, — С-стой… П-подож-ди… — всё же своей вымученной грудной клеткой, которая судорожно то делала вдохи, то выдохи, он смог убедить младшего дать ему небольшую передышку.        Чонгук убирает пальцы, начиная покрывать тэхёновскую ножку на его плече нежными поцелуями, начиная щиколоткой и заканчивая внутренней частью стройного бедра, пока его парень восстанавливал дыхание, лишь изредка постанывая от приятных касаний. Через несколько секунд, когда Чон был готов уже приступить к низу живота, Тэ резко подтянул его к себе, жадно кусая и так покусанные им губы. Младший задорно смеется и мгновенно отвечает.        — Готов?        Ким молчит, отводит взгляд, смущённо закусив губу, но, вопреки своим действиям, призывно разводит колени. Обняв Гука за плечи и притянув его максимально близко, старший шепчет ему в ухо «Давай».        Чонгук обнимает в ответ, целует, как бы отвлекая от предстоящей боли, которая пройдёт достаточно быстро, и проталкивает в жаркую узость головку под короткий вскрик. А через пару секунд толкает на половину.        — Ах! — тихо стонет Тэхен, прогибаясь в спине.        Чон начинает осторожно двигаться, впившись в измученную шею, пока Тэ подмахивает бёдрами навстречу.        — Гуки… Ох! — Тэ, откинув голову, честно говоря, даже стонать стесняется, ведь спящий рядом.. А, кстати, Ентан не только быстрый, но и умный. Даже во сне. Ведь спящий комочек, судя по всему, уже давно ретировался отсюда, ибо свидетелем сих страстей должна быть только кровать.        — Хочу тебя слышать, малыш, — Гук решает немного сменить позицию и подхватывает парня под коленками, прижимая его к передней спинке кровати, обитой мягкой тканью, загнав орган полностью и вновь целуя.        — Гуки... — прямо в поцелуй вылетает так полюбившееся Тэхёну и, собственно, хозяину имени, имя, — Да, вот так, — Чон, улыбнувшись, начинает ускоряться и наслаждаться сладостью вишневых губ, выпускающих столь приятные ушам мелодичный звуки, — Ах! Гуки-и.!        Голос старшего громкий и бархатный, будто он не стонет, а поёт. Так же красиво и чувственно. Только для одного единственного человека, который крепко обнимает и невероятно нежно ласкает губы, и все возможные участки тела, которые можно было одарить прикосновениями.        — Кто я, малыш? — томно шепчет младший прямо в покрасневшее ушко, проведя по ушной раковине языком. Конечно, ему безумно нравится слушать, как его любимый называет его «Гуки», но в постели, правила чуть-чуть другие. Как и прозвища.        — Ох… — Тэ сходит с ума от остроты ощущений, которые ему с удовольствием дарит Гук и почти теряет реальность, в которой он находится, а от таких точных попадания по простате хочется порвать все связки. О да, наслаждение которое ему дарил, дарит и будет дарить Чонгук, никогда ни с чем не сравнится, — Па. Папоч… Ах! — Тэ договорить даже не может, ведь Чонгук, аки самое ненасытное существо, начинает входить с такой бешеной скоростью, что Тэ не находит ничего, кроме как закатывать глаза и царапать крепкие плечи.        Горячая испарина красиво покрывает смуглые тела и создает ощущение, будто парней покрывают тысячи алмазов. Пульс учащается и дыхание, вперемешку со стонами, вместе с ним сбивается.        — Гуки… — напряжение с невероятной силой давит на пах и Тэ предупреждает прямо в поцелуй, — Я… Ох…        Чонгук понимает все без слов и накрывает член Тэ, начиная в такт своим толчкам надрачивать.        — Чонгук! — через пару секунд вскрикивает Ким и кончает прямо в руку Чона, чувствуя внутри приятное тепло, пока его парень делает ещё пару движений по инерции и выходит, — Вот же… Бешеный.. — на одних лишь выдохах произносит старший и утягивает Гука в крепкие объятия, которые стали уже как традиция после секса.        — А сам-то, — улыбается младший, припоминая как раз-таки вишневое мороженое и сгребая своего мишку в охапку. Он обнимает его со спины и утыкается в волосы, пропитанные самым любимым в его жизни ароматом — ароматом его парня.        — А знаешь, мне понравилось, — Тэ поворачивает голову и подставляется под ленивые, но такие нужные сейчас, поцелуи, — Всегда бесподобен, понимаешь? И каким образом ты можешь это объяснить? М? — шквал вопросов тут же обрушивается на Чона, но тот просто молча утыкается носом в нежное плечо, продолжая дышать своим единственным человеком, — Чон-а?        — Медвежонок, — тихо бормочет про себя тот, — Ты сладкий медвежонок, который всегда заставляет меня слетать с катушек, понимаешь? И каким образом ты это объяснишь? М?        — Окей, 1:1, — хихикает старший, ощущая сзади твердеющее возбуждение, — Да, ты не соврал, когда сказал, что я тебе сношу крышу. И так тоже? — почувствовав на своей талии крепкие чонгуковы руки, он тут же решает его раздразнить, прогнувшись в пояснице в вдавив свою попу прямо в пах своего парня.        — Вот же шкодливый котёнок, — сладко шепчет прямо в красное ушко и толкает я между мягких половинок, — Понимаешь ведь, что у нас и вечер, и ночь впереди.        — Не-а, у меня завтра учёба, милый, — игриво провоцирует старший и поворачивается к любимому лицом, закинув свою ногу на его талию.        — Ведь хочешь, чтобы тебя отодрали прямо сейчас, — Гук специально одаривает мягкое бедро лёгким шлепком, а потом ещё и сжимает.        — С превеликим удовольствием, любимый, — сладко шепчет Ким и утягивает младшего в сладкий поцелуй, окольцовывая его шею, прижимает ещё ближе, чтобы ничего больше их не разделяло. А Чон только рад: он готов вечность исследовать губы этого сладкого мальчика, вдыхать его вместо воздуха, быть одержимым только им.        И его медвежонок тоже с этим согласен.