***
У них был один единственный шанс из миллиона, что все получится успешно. Еще никогда первый пилот Далине так не благодарил судьбу за свою паршивую юность — пожалуй, никто лучше него не знал, как продлить жизнь в угасающем теле на максимально возможное время. Привычка всегда возить с собой медицинскую мелочевку также оправдала себя в полной мере. Йонге прекрасно умел отличать кровоостанавливающие препараты от крововосстанавливающих (пусть тут и понадобились оба) и действовал машинально. Он мог только надеяться, что это поможет. Шанс был маленький, почти призрачный. Сайнжа вел себя на удивление тихо. Внес всего одну поправку в наспех сконструированный маршрут, безропотно взвалил на себя перемотанного чем попало (на корабле не было столько перевязочных материалов) Рудольфа. Только щетинки слегка подрагивали, когда он поудобнее устраивал механика на своих могучих коленях, чтобы обеспечить ему необходимое тепло. Минимальная программа автохирурга предусматривает всего тридцать стандартных минут. При наличии небольшого количества тяжелых повреждений этого достаточно, чтобы потом выбраться из него самостоятельно и даже перенастроить на программу длительного восстановления. А если есть кому это сделать вместо тебя — то часов через сорок можно снова бежать за приключениями на неугомонную задницу. Но, пока Фелиция заходила на посадку, Йонге еще раз прокручивал в голове все варианты и приходил к тому же — практически мертвым компактный автохирург ничего не мог предложить. Времени на официальные запросы не было. Это сразу же отсекало тот сектор современной медицины, на который можно было бы надеяться, будь в запасе хотя бы сутки. Одна этическая комиссия чего стоила... Поэтому Йонге выбрал единственный безотказный вариант. Рай для контрабандистов всех мастей, большая свалка, она же подпольный рынок, маленькая безымянная планетка в туманности Е-215. Хорошо, что старые привычки капитан Далине утащил в новую жизнь, — у него всегда имелся приличный запас наличных. На особенно черный день. — Дали-и-ине, ну, надо же какие люди. — Коренастый вестерианец на платформе контроля деловито перехватил настолько здоровую пушку, что Рудольф бы обзавидовался, и оглядел стоящую перед ним компанию черными глазами без единого светлого пятнышка. — Твой новый экипаж? Неплохие ребята, а? Попали в историю, а? Йонге старался молча кивать и побыстрее забрасывать в лючок приемника мультийены — плату за въезд. Он еще перед посадкой успел черкнуть пару строк старым знакомым, которые все еще были ему кое-чего должны. Так что он очень надеялся, что они уже топчутся у пропускного шлюза. А если нет... То все уже будет бесполезно. Однако господа контрабандисты не подвели. Один человек и один инопланетчик крепко держали непрозрачную капсулу, предназначенную для транспортировки трупов до места «разбора». «И для перемещения пока еще живых механиков», — внутренний голос старался сгладить ужас от воспоминаний насколько мог, пока под неодобрительное ворчание яута, чувствовавшего себя совершенно не в своей тарелке, Рудольфа загружали внутрь и цепляли капсулу к ленте транспортера. До базы было недалеко, и всю дорогу, а также все то время, пока шла диагностика, Йонге старался отключиться — не думать и не чувствовать, будто вернулся на годы назад и это была обычная рядовая работенка. В свое время отрешенность помогла ему не сойти с ума, что вполне годилось и на этот раз. — Вся начинка в труху, но мозги целы. Чем оплачиваем? — Инопланетчик уже отвернулся от раскрытой капсулы, трансформировавшейся в медицинский стол, и начал деловито переливаться из красного в синий и алчно щелкать перепонками. — Про должок твой забуду, Свржак, — отмахнувшись от хотевшего было влезть яута, Йонге наклонился прямо к вживленному в красно-синее тело переводчику, чтобы усилить эффект. — Хотя, знаешь ли, там еще много на что бы хватило. Гуманоидный контрабандист едва не выронил какие-то механические детали, а по инопланетчику пошла такая быстрая рябь, что глазам стало больно смотреть, как он щелкает по терминалу, вводя исходные данные. Сердито лязгнув, гуманоид жестом выставил остатки экипажа в темный коридор, где зрение пришло в норму, но на уши сразу же навалилась гнетущая тишина. Впереди было четырнадцать стандартных часов страха и сомнений. Стоило бы поспать, но Йонге не мог и просто сидел, откинувшись на могучее навигаторское плечо. Оставалось только ждать. На исходе шестнадцатого кряду часа на выданной планшетке наконец высветилось приглашение «принимать работу». Йонге тяжело поднялся на разом ставшие ватными ноги, потянул дверь в сторону и стиснул зубы. Он сможет привыкнуть. Сможет.***
— Успокойся, придурок. Ты же знаешь — я ничего не чувствую. Пока. Но маши полегче, а то привыкнешь еще. Криво улыбнувшись в ответ, Йонге поудобнее перехватил железяку, которой только что неаккуратно задел напарника. Разбор завалов в грузовом отсеке они проводили уже третий день, и конца этому видно не было, столько там скопилось хламья. Этому особенно способствовали многочисленные вылазки яута, который объяснял их необходимостью «возместить переживания». Капитан скрипел зубами, но не скандалил — в конце концов, каждый справлялся с ситуацией как умел. Йонге много раз задавался вопросом, имел ли он право так распоряжаться жизнью товарища. Но все не решался поговорить на эту тему. Что-то друзья-контрабандисты успели Рудольфу рассказать, пока тестировали удачность переноса. По крайней мере, сразу же драться он не полез, только посетовал на шум в голове, да покрыл трехэтажным матом бракованный сплавосварочный аппарат. Трофейный, между прочим. Вот не зря у космических дельцов тащить на борт всякую не особо ценную хрень считалось дурной приметой. А первые недели после — было и вовсе не до разговоров. Надо было срочно найти мастерскую получше, так как то, что выдали старинные приятели Йонге было... кошмарно. Тело, собранное из нескольких разных моделей, оказалось неповоротливым и громоздким. Это если не думать о том, что оно было нисколько не похоже на доброго друга Рудольфа. Просто консервная банка, в которую засунули его личность. Сам Рудольф вероятно страдал, но убогость тела не позволяла даже толком воспроизводить эмоции. И если бы не еле шевелящийся синхрон, Йонге бы даже не знал жив ли там все еще его дорогой напарник. Их финансовое положение, к счастью, пока что позволяло многое. В том числе, выкупить тело, сконструированное точно по образцу оригинала (слава яуту за страсть к видеофиксации дорогих трофеев), и заплатить его автору за молчание, поскольку законность этих операций была весьма и весьма сомнительной — лучшие разработки все еще оставались прерогативой военных. Но теперь команда могла себе позволить вернуться к практически нормальной жизни, пусть и со своими особенностями. Пока, например, так и не пришло обновление для приобретения чувствительности. Да и с настройками синхронизации пришлось повозиться — Фелиция то и дело «теряла» Рудольфа и выдавала тревожные сигналы. Йонге вытер вспотевший лоб и, критически оглядев фронт работ, скомандовал сворачиваться. Завалы уступали медленно, а Сайнжа больше мешал, чем помогал, изо дня в день продолжая приглядываться к механику и побулькивая что-то на тему «не настоящий». Отчасти Йонге его понимал, сам то и дело украдкой оглядывая старину Рудольфа, но считал совершенно неприемлемым проговаривать это вслух. Яуту, впрочем, все попытки наставлений были до одного места. Он даже перестал настаивать на немедленных дружеских совокуплениях, что при текущей загруженности экипажа было даже неплохо. Так что капитан просто махнул рукой. — Пива?.. Предложение было заманчивым, даже очень, но Йонге слишком устал, так что он буркнул что-то типа «сегодня без меня» и уверенно свернул к капитанской каюте в надежде на приятное рандеву с подушкой. Надежды в его жизни, впрочем, сбывались не часто. Вот и теперь, едва закрыв глаза, он ощутил чужое присутствие и недовольно заворочался. — Жабам вход воспрещен! Яут иногда так нахально ломился в капитанские покои, что для сохранения имущества малого товарищества Йонге решил снять все электронные блокировки и просто посылать назойливого охотника куда подальше. Обычно это даже работало (видимо, сказывалось длительное общение с глупыми умансоо), но на этот раз он был настойчив, и Йонге с неудовольствием отметил, как прогибается койка от нахального визитера. — Да какого!.. — Не бузи. — Затылка коснулось совсем не яутское дыхание и капитан обомлел. Он не «учуял» напарника... Йонге с тоской подумал, что эта долбаная синхронизация опять дала сбой, а это чревато серьезными проблемами в дальнейшем. Но развить мысль ему не дали. — Думаешь ты много, Далине. Я вот тебя прекрасно «слышу». И яута тоже. Так что это надо в ваших настройках покопаться. — Напарник фыркнул и прижался к его спине, забросив руку поверх живота. Йонге хотел было бурно возмутиться, что вообще-то собирался спать, как до него дошло, и он резко развернулся. — Обновления пришли?! — А то, — Рудольф довольно оскалился, и Йонге почувствовал, как от него исходит приятное человеческое тепло. Если бы он не знал, что все это искусственное, что механик может сам выставлять любую температуру тела, которая не препятствует функционированию циркулирующих жидкостей, что на месте сердца впаян имитатор биения, а каждая морщинка тщательно выверена, он бы сказал, что механик совсем не изменился. — Ты у нас теперь последний нормальный человек, Далине, — выдал было Рудольф, но в ответ на недоуменно поднятую бровь и несколько быстрых искр исправился. — Ладно, модифицированный. Короче, у нас отличный экипаж — почти киборг, почти андроид и жаба-инопланетчик. Встретить такой набор — шанс один на миллион. — Хармати это расскажи. Она будет рада сдать нас всех на опыты. — Что вы затеяли без меня, жалкие умансоо? — в голосе великого охотника слышались одновременно ярость и неуверенность. И чтобы разрешить его сомнения, Рудольф приглашающе похлопал по остаткам свободного места на капитанском ложе. Сайнжа не заставил себя долго упрашивать и привалился прямо за Рудольфом, так что несчастная мебель жалобно скрипнула. — Рхудо-о'ф живой, — прокомментировал яут свои действия, старательно ощупывая механика со всех сторон. — Живее всех живых, ага. В жопу еще загляни. Это было не предложение, эй! Йонге, почти придавленный уворачивающимся от домогательств напарником, не удержался и тоже пару раз провел ладонями по светлой коже. В рамках личных исследований. Рудольф казался до боли настоящим. — Так. Я не понял, меня тут с двух сторон что ли лапают? Йонге немедленно сделал суровое лицо, означающее, что капитаны малых товариществ лапанием механиков не занимаются. Но ему не особо поверили. — Ладно, раз уж вам интересно, то у меня тут еще одно обновление. Вам понравится! Э-э-э, жаба, трусы отдай!