Сомнительные увлечения Салливана Фишера

– Ну и какого дьявола это было вчера? – Трэвис прямо с порога хмуро просверлил Фишера взглядом, как только тот успел закрыть за собой дверь и едва приоткрыл рот для приветствия. Голубоволосый посмотрел на «начальника» недоуменно, максимально растерянно насколько мог. – Разве.. я что-то сделал вчера..? – в голове из воспоминаний о воскресенье не осталось совсем ничего, было только невероятно нелепое утро у новой подруги и тупая боль в отходящем от алкоголя котелке. – Как обычно, тупой Фишер. Я и не думал, что ты что-то вспомнишь, ничтожество. Сала будто под дых ударили со всей силы. – «Эти слова..? После того, что я сказал ему..??» – Ну все. – тон блондина был до обидного насмешливым, как обычно, но сейчас отчего-то особенно больно бил по ушам, все никак не удавалось поверить в то, что ничего не изменилось после..– Тупица Салли залип в одну точку. Судя по всему, ты сегодня работать не сможешь, да? – Да как ты..? – Забылся, Фишер? – Трэвис грубо прервал «подчиненного», а сам посмотрел на того исподлобья. – Я начальник тебе, не дружок в подворотне. А еще, у нас уговор, если и это из твоей недалекой головки не вылетело, псинка. – Ч-что??! – Фишер явно прочувствовал каждое издевательство, выплюнутое в его сторону с язвительной улыбкой на губах. Негодование росло с каждой минутой, и даже головная боль уже давно не волновала вскипевшего парня. «Зачем ты обнимал меня?? Зачем, если я для тебя..? Издевался?? Как обычно?? Ты..!!» – перед глазами стояли чертовы воспоминания, от которых Сал все никак не мог избавиться. – Ты..ЧЕРТОВ МЕРЗАВЕЦ!! – голубоволосый со всей дури налетел на Фелпса, намереваясь придушить его наглую морду, и хотя бы как-то дать волю гневу. Сал всегда, если подумать, жил на эмоциях. Полностью контролируемый своими ощущениями и порой инстинктами, он совсем не умел сдерживаться, быстро забывал что было и поэтому с радостью вляпывался во второй, в третий, в четвертый раз. Сейчас он действительно даже не понимал, что блондин гораздо сильнее его физически, естественно тому не составило труда быстро пресечь «покушение» на себя и зажать самого Фишера в достаточно неудобной, весьма беззащитной позе. – Что с тобой случилось, песик? Ошейник жмет что ли? – прошептал Трэвис ему прямо в ухо. Голубоволосый находился к нему спиной, Фелпс без особого труда вывернул и скрутил тому сзади руки , держа их всего одной своей, второй же он поднимал парня за волосы, коленом пригвоздив к полу. Положение на все сто неудобное и унизительное на двести. Но даже в таком положении Сал был до невыносимого гордым, хотя проигнорировать «песика» стоило ему громадных усилий. – Жмет у вас в штанах, «господин Фелпс». Вокруг блондина, казалось, даже воздух стал темным и грубым от посетившей того ярости. Он бы с радостью впечатал Фишера нахальным личиком прямо в пол, но вместо этого отпустил того и только недовольно цокнул языком. Кто-то, судя по звукам, направлялся в кабинет, и прекрасный слух Трэвиса тут же уловил это, в то время как его «подчиненный» как был на полу, так и остался, тяжело дыша. Пришлось дернуть того за шиворот наверх. – Встань нормально, у нас гости. – шикнул он, чтобы до тупого Салли все как следует дошло наконец. Тот смотрел на «начальника» с таким видом, будто бы ожидал чего-то совсем другого, чем в общем-то был в каком-то смысле прав. – «Не бойся, Фишер, ты всегда успеешь огрести за свой острый язычок, а сейчас..» – Доброе утро.. С-сал..? Боже, сынок, ты.. – Генри был как всегда «вовремя». Восторженный и удивленный появлением сына на работе, он даже не сразу вспомнил на чем закончилась их прошлая встреча. А Сал прекрасно помнил. Может быть, только эту часть воскресенья он и не смог забыть, как сильно ни пытался, сколько не пил, все равно помнил свои глупые слова отцу, свою слабость, свои слезы.. Не таким он хотел показываться своему старику. Лучше быть противным сыном, лучше быть диким, лучше быть безобразным, но только не.. слабым, жалким, беззащитным.. Отец не должен был слышать этих слов, не должен был смотреть на то, как голубоволосый срывает голос, захлебываясь солеными слезами, не должен был видеть синяков под сорванной когда-то без спроса футболкой.. Но уже слышал, уже смотрел, и уже видел. Салу было некого винить, не себя же опять истязать всеми этими гнусными обвинениями.. Оставался только отец. Дурацкий старик с его проклятой радостью и блестящими отчего-то глазами. – Не ожидал, что никчемный сынок припрется в понедельник, да? – злорадно выдавил парень, практически прошипев последнее слово, даже сам про себя подумал, а не многовато ли яду капнуло с языка, но отец все проигнорировал. – Сал, ты не никчемный. Я очень горжусь тобой, когда ты ведешь себя как взрослый человек.. – теперь Генри тоже вспомнил. Вспомнил, как довел свое чадо с утра до трясучки, а потом весь день слушал на того жалобы от горничных, ведь на одной из них избалованный сынок и выместил свою злобу. – Прости за вчерашнее, я надеюсь, что ты поймешь меня.. И, пожалуйста, извинись перед той девушкой, Сьюзан, ты поступил неправильно с ней. «Ты опять..!!» – Фишер младший стоял, молча хлопая глазами и вовсю уставившись на своего старика. Тот снова «извинился в своем стиле». Сложно даже назвать извинениями кинутое вскользь «прости», с кучей претензий и требований в конце, но отец всегда делал именно так и, кажется, совсем не замечал за собой ошибки. Руки сами собой сжались в кулаки, но под взглядом стоящего неподалеку Трэвиса, тут же разжались, не хотелось, чтобы у этого белобрысого черта был еще один мерзкий рычажок давления на его и без того шаткую психику. – Хорошо, я извинюсь. – ложь была сухая и холодная, но звучала убедительно. – Это все, что ты хотел, отец? Зайти поздороваться? – Э-э.. Нет.. Я занес некие документы для составления отчетности, ну.. разберетесь тут. – Генри встряхнулся слегка, моргнул пару раз глазами, положил на стол пару папок с какими-то документами и, коротко попрощавшись, весьма растерянно покинул кабинет. – «Сал что, сказал что извинится..?» Мужчина вышел из офиса с хорошими мыслями, наивно поверив в то, что его сын наконец встал на путь исправления и вместо того, чтобы пить и кутить вчера, взял себя в руки, а сегодня уже появился на работе в весьма опрятной, хоть и странной одежде. «Надо быть помягче с ним, он же старается..» *** – Извинишься? Салли, с каких пор ты у нас такой послушный щеночек? – Трэвис принялся глумиться, как только Фишер старший уехал на лифте. – Расскажи, если не секрет, как тебя папочка так дрессирует, м? Фелпс начал подходить все ближе и ближе к Салу, с каким-то садистским удовольствием наблюдая, как тот жмется, пилит глазами пол и потихоньку пятится к столу. «Мне все-таки гораздо удобнее, когда ты боишься, Салли. Потому что такой ты никогда не перечишь, не злишь меня, не лезешь куда не просят..!» Блондин все никак не мог забыть чертову субботу. Тот день был итак пакостней некуда, так еще и закончился так неудачно. Тот ребенок, Трэвис почему-то его запомнил, он видел его насквозь, понимал, что выхода уже нет, знал что-то, до чего Фелпс мог только догадываться.. Глупый. Или наоборот, слишком смышленый. Отец очень обрадовался, даже руки у него затряслись, когда тот доставал тот противный ключ от подвала.. – «Это то, что нужно, ты меня так порадовал, мой мальчик.» «Радовать» отца было делом самым мерзким на свете, хуже, наверное, был только интерес Фишера ко всем.. неприятным подробностям. Весь остаток субботы и все воскресенье блондин мучался от неприятного ощущения открытости, как будто многолетний сор, накапливающийся вот уже 10 лет внутри, наконец нашел щель, через которую вот-вот намеревался выползти наружу. Фелпс скрывал ото всех, может, выхода другого не было, а может просто нужен был чертов статус. С такими друзьями как Лоуэн и прочие заносчивые говнюки, он попросту обязан был быть гораздо жестче, гораздо холоднее. А потом, это уже просто стало делом очевидным. Сал подобрался слишком близко к тому, что, как Трэвис был уверен, он никому и никогда не покажет. Наглый Фишер даже не смутился, продолжая задавать вопросы, еще и съязвил на тему «на тебе самом, видимо, никто сдерживаться не стал» . Наверное, от всех этих мыслей Фелпс разъярился до такой степени, что злоба и ненависть выступили у него на лице, так как Салу напротив стало совсем неуютно и он молча вжал голову в плечи, поднимая на блондина вопросительный взгляд. « Надо что-то сказать? Черт, что-то хамское.. или.. напугать его?» – Трэвис и сам уже не знал, с каких пор он начал думать о том, что сказать Фишеру. Раньше все всегда происходило само собой, мерзкие слова только и ждали своего шанса вырваться наружу, а сейчас снова какой-то сбой. И ведь уже не первый раз. – Что за тупой взгляд, Фишер? – холодно бросил Фелпс, так и не придумав ничего толкового по его мнению. Тот самый «тупой взгляд» тут же пропал с лица Фишера, на смену ему пришло какое-то странное, неясное выражение. Казалось, что Сал просто со всей силы сдерживается, чтобы не совершить какую-нибудь ошибку, казалось, что-то вдруг поменялось в самом парне и он уже не владел собой. – Знаешь что, Фелпс, этим взглядом я смотрю только на твою дебильную морду. От такой сладкой мести за неожиданную грубость с утра, от этого выражения лица, которое появилось на лице блондина почти сразу же, от повисшей тишины, Салу с трудом удалось не закатить глаза от удовольствия, он упивался каждой долей секунды, что мог лицезреть всю эту невероятную, дурманящую не хуже вчерашнего алкоголя картину. Но удовольствие было недолгим: как только Трэвис отошел от резко услышанного хамства, он тут же стер ухмылку с лица Фишера, дернув того к себе за воротник рубашки с такой силой, что ткань натянулась и жалобно затрещала. – Ты очень неосторожен, Салли. Если бы тебя не было весело трахать, я бы уже втаптывал тебя в пол этого офиса. – Фелпс подкрепил свои слова коленом, врезавшимся голубоволосому в живот, отчего тот согнулся и рухнул вниз, отпускаемый блондином. – Хоть иногда помалкивай, чтоб жизнь себе не усложнять. – Или что..?? Гх.. накажешь?? Мне плевать, чертов мудак. «Ты.. серьезно?» – Трэвис никак не мог поверить в то, что у Сала настолько отбитое чувство самосохранения, хотя, чему тут удивляться, он всегда таким был, просто на прошлой неделе был еще этот эффект неожиданности и, самое главное, был рычажок давления, про который блондин уже начал потихоньку забывать применить, слава богу, что хоть сейчас вспомнил.. – У меня нет времени пороть тебя сейчас, мразь. – небрежно бросил Фелпс, одновременно набирая в телефоне какое-то сообщение. – Встань уже с пола, дерьма кусок, и разберись с этими бумагами, который занес твой отец. Сал проигнорировал все, что было сказано мерзкого в его адрес и начал недоуменно озираться по сторонам. – Но я.. я ничего не понимаю в этом.. как я..? – Мне насрать. Мне глубоко насрать, шлюха. Просто иди и делай. Иногда надо работать не жопой, а головой, Фишер. Нахрена мне секретутка, которая задает тупые вопросы и не может сделать элементарные вещи? – блондин так и не отвлекся от телефона, поэтому не увидел, как униженный «подчиненный» сжимает кулаки в бессильной злобе и кусает губы, смотря исподлобья. – Ладно я сделаю эти «элементарные вещи» и вы утретесь, господин Фелпс. – оскорбленно процедил Сал сквозь зубы, хватая со стола бумаги и собираясь уже уйти, когда взгляд его случайно попал на телефон Трэвиса, который тот и не собирался закрывать рукой. Реакция долго ждать не заставила. Фелпс хрипло рассмеялся, когда Фишер, уронив все документы на пол, с округлившимися глазами пролепетал – Т-ты не мог.. н-начать с н-ним общаться... Ларри.. Улыбка Трэвиса только росла и росла, пока он не убил Сала окончательно двумя словами. – Мы встречаемся.