Подсолнухи

Синее небо, ослепительное солнце и не менее ослепительные улыбки местных жителей. В Испании я бывал раньше каждое лето. А теперь… теперь, я смотрю на календарь с изображением пушистых подсолнухов на фоне жаркого неба. С Алексом мы познакомились, когда я учился в выпускном классе. Темные кудри, загар на обветренной коже, блеск влажных темных глаз – все это казалось мне необычным и новым. А еще от его голоса по телу бегали мурашки. Он часто появлялся на пляже, а еще в отеле, где мы остановились, я видел его лукавый взгляд в баре, где мне отказывались продавать коктейль. Он будто преследовал меня везде. А потом вдруг исчез. Два дня я делал вид, будто ничего особенного не происходит, но отсутствие озорного взгляда, следящего за мной, сбивало с толку. Все-таки я успел привыкнуть к этому чудному парню за две недели нашего пребывания у моря. А на следующий день нам нужно было паковать чемоданы. Я ждал достаточно долго. Бродил по пляжу, зарывая пальцы ног в прохладный песок, сидел на скамейке за зданием отеля, даже опять пришел в этот чертов бар. Почему-то мне не хотелось уезжать, так ни разу и не заговорив с ним. Совсем отчаявшись, я пришел обратно к морю. Ласковые волны мягко перекатывались, едва видимые в темноте. Мы заселились именно в этот отель, потому что в нем не было шумных прибрежных кафе, где музыка гремит до утра, и яркие огни отражаются в соленой воде. Нам хотелось покоя. А в тот момент мне внезапно захотелось услышать родные крики пьяных туристов или перебранку влюбленной пары. Увидеть блики на темной воде. Я хотел, чтобы хоть что-нибудь позволило мне почувствовать себя не таким одиноким. - Ты здесь, - услышал я уже знакомый тихий голос. Я знал, что Алекс неплохо изъясняется по-английски, но никогда еще он не заговаривал со мной напрямую. - Э… да, - ответил я, чувствуя себя безмерно глупо в тот момент. Он ничего не сказал. Я почти не видел его в темноте, но чувствовал, что он близко – слышал его сбивчивое дыхание. - Это хорошо, - наконец сказал он, и я, до этого напряженно замерший, позволил себе расслабиться. Его губы коснулись моих, а я, только этого и ожидавший, поцеловал его глубоко и властно. - Мы завтра уезжаем, - тихо проговорил я, едва выровняв дыхание. - Я знаю, - так же тихо ответил он. Не то, чтобы мы клялись друг другу в вечной любви. Но мы обменялись страничками в соцсетях, а это уже немало значит, не так ли? Спустя полгода на его странице появилась фотография со свадьбы. Необычная, чего еще можно было ждать от Алекса? Смущенная невеста в ярком сарафане и здоровенным букетом пушистых подсолнухов в руках. Мои любимые цветы – вот ведь ирония? А в Испанию мы больше не ездили. Я ведь теперь студент, мне прохлаждаться некогда. А вовсе не потому, что вы подумали. Я, может, еще съезжу туда, навещу Алекса и покажу ему своего Ромашку. У него нет черных кудрей и темных чарующих глаз, но я не совру, если скажу, что его наивный и немного слишком серьезный взгляд серых глаз нравится мне гораздо больше. - Опять страдаешь? – насмешливо спрашивает Ромка, замечая мой взгляд, направленный на фотографию с подсолнухами. - А ты не ревнуй, - показываю этому наглому десятикласснику язык. - А кто сказал, что я ревную? – отвечает он, усаживаясь мне на колени сразу всем весом, заставляя болезненно выдохнуть. Когда кто-то уходит, обязательно приходит кто-то новый, причем даже лучше, чем прежде. - Значит все-таки лучше! – торжествующе произносит Рома, заглядывая через мое плечо в открытый вордовский документ. - Лучше, лучше, - соглашаюсь, сталкивая его с коленей на пол.