Первый раз

Это было тяжело. Тяжело победить Императора. Тяжело воскреснуть из мёртвых и осознать, что всё уже позади, а затем, хромая, кое-как добраться до транспорта сквозь молнии и летящие отовсюду обломки. Тяжело объяснить всё произошедшее тем немногим настоящим друзьям из Сопротивления и уговорить их помочь. Тяжело месяцами терпеть боль от глубоких синяков, разорванных мышц, сломанных костей, часами, днями мокнуть в бакта-камере и пытаться скрыть от остальной части Сопротивления тот факт, что их некогда страшнейший противник спрятан у них прямо под носом. Последняя битва даже после своего завершения еще долго не давала всем к ней причастным покоя. Когда Рей впервые после своего внезапного побега с обломков Звезды Смерти мелькнула в толпе, лица По и Финна резко озарились искренними, сияющими улыбками. Но их радостные гримасы мигом позже померкли от недоумения, когда ими была замечена плетущаяся позади нее и держащая ее за руку высокая фигура. Этот человек кошмарно хромал и лицо его было замотано какое-то в окровавленное тряпьё, но почему-то одна только его общая телесная комплекция на подсознательном уровне заставила ребят невольно поежиться и начать терзаться подозрениями. Они не поняли, что произошло на Эксеголе, но громко оглашать ничего не стали. Все четверо решили отойти в сторону, в наименее людное в тот момент и единственное не сияющее радостью победы место - к Лее, точнее к месту где была Лея, так как когда они пришли к пункту назначения, ее тела там уже не оказалось. Пока Финн и По стали теряться в догадках о том, куда она пропала, высокая фигура в тряпье ничего не говоря зашагала прямо и села аккурат рядом с той койкой, где генерал Органа ранее покоилась. Едва наклёвывающееся форсъюзерское чутье Финна и лидерская интуиция По разом щелкнули. Сомнений не осталось никаких. На лбу Рей начал проступать холодный пот. - Блудный сын вернулся. - прозвучало откуда-то с тыла. В порыве удивления никто не заметил приблизившуюся сзади Маз Канату. Из под тряпок скрывающих лицо на нее взглянули несколько изменившиеся с возрастом, но всё так же легко узнаваемые печальные черные глаза. Низкорослая инопланетянка подошла к Бену, взяла в свою руку его огромную, по сравнению с ее собственными, правую ладонь, аккуратно положила в нее что-то маленькое и затем сомкнула его пальцы. Приятным, необычайно успокаивающим голосом Маз продолжила свою речь: - Она отдала последние свои силы чтобы помочь тебе возвратиться. Она знала, что ты вернешься, и ушла в Силу с радостью в сердце, безо всяких сожалений. Из тёмных глаз полились горячие слёзы. И без того ослабленному и изломанному телу стало еще тяжелее дышать. Пальцы Бена разомкнулись и в своей ладони он увидел мамино любимое кольцо. То самое, которое они с отцом выбирали для нее вместе во время одной из немногочисленных совместных поездок. Рей подошла к юноше и положила ему руку на плечо. Фин и По просто стояли на месте, потеряв всякий дар речи. Идиллию нарушил внезапно сворвавшийся в пещеру с каким-то воплем на своем языке Чуи. Бен резко поднял голову, как вдруг скрывавшее его внешность тряпьё как нельзя невовремя ослабило хватку, опало вниз и открыло его лицо. На секунду вселенная застыла в ужасе. Вуки с еще более громким ором напролом ринулся к Бену... чтобы заключить его в крепкие до хруста костей объятия. В лапе Чубакка сжимал столь любезно отданную ему Маз медаль Хана. Его и без того неразборчивый язык теперь никто кроме самого Бена понять не мог: вуки рыдал от горя до этого, а теперь совсем разревелся, но уже от радости: скорбь о Хане и Лее обернулась для него неожиданно благой вестью о возвращении их единственного родного сына. Затем одной лапой Чуи загреб и рядом стоящую Рей в этот один большой живой ком обьятий радости от воссоединения. Маз просто улыбалась стоя в сторонке, Финн и По застыли в истовом недоумении и шоке, не решаясь что-либо предпринять. Бен заговорил: - Дядя, Чуи, пожалуйста, перестань. Я понимаю что ты рад видеть нас... кх.. но мы с Рей сильно ранены. От одного словосочетания "мы с Рей" у Финна душа ушла в пятки. О положении дел в итоге знал очень узкий круг лиц: те, кто присутствовал при всей этой произошедшей на праздновании победы "ситуации", Роуз и один доверенный медик. Дроидов решено было держать подальше от всего этого за версту, поскольку они просто не могут держать свои речевые протоколы за заслонкой, особенно C3-PO. Для предосторожности Бену снова замотали лицо повязками и обрили его налысо: с таким видом никто не увидел в нем кого-то большего, чем просто сильно пострадавшего в битве с последним орденом, тем более что искалеченных и изуродованных войной бойцов вокруг было достаточно. Всех больных и раненых лечили в одном общем лазарете, если так вообще можно было назвать это замученное временем, выдолбленное в скале подобие помещения, и Бена нельзя было отправить туда по банальным общественным причинам. Стоит кому-то не тому попробовать снять с него повязку или стоит этой маскировке неудачно слезть - и все усилия пойдут прахом. Для отведения подозрений остального мед. персонала Рей пришлось лично замолвить слово за "человека спасшего ей жизнь", чтобы его разместили в одноместной "палате" для командования, а самой отправиться на общее лечение. А дальше были мучительные и болезненные несколько месяцев восстановления. Битва на Эксеголе настолько вымотала Рей и Бена, что их раны и травмы впоследствии заживали вдвое дольше и тяжелее чем у обычных, не располагающих Силой людей. Способности к исцелению, само собой, у обоих тоже заглохли, очевидно надолго. Ситуацию усугубляло и отсутствие на этой базе адекватных бакта-костюмов , из-за чего раненым попервой приходилось проходить лечение в громоздких устаревших бакта-камерах времен Империи. Но всё же, это было лучше чем ничего. Вскоре новоявленные союзники в битве с Последним Орденом помогли с доставкой на базу различных ресурсов и техники и дело понемногу пошло на лад. Однако Бен настолько надорвал свое и без того плачевное стостояние воскрешением Рей, что использование Силы в целом стало для него проблемой - даже нечто настолько базовое, как притягивание предметов, стало ему недоступным, что было весьма некстати, с учетом сломанных костей, ноющих мышц и общего неудобства передвижения. Только их связь осталась нерушимой. Более того, она стала крепче. Теперь, когда противоположные стороны войны и Силы больше не разделяли их, разумы их полностью открылись друг другу без остатка. Они чувствовали друг друга во времени и пространстве постоянно, отчаянно цепляясь за эту связь, за эту красную нить судьбы так, словно она может оборваться в любой момент. Рей не могла часто навещать Бена, чтобы не привлекать к нему лишнего внимания, и большую часть времени они не могли видеться, но каждую минуту где-то на периферии подсознания, они ощущали присутствие друг друга и этого было достаточно. Порой связь позволяла им держаться за руки на расстоянии, без зрительного контакта. В такие моменты Бен обычно склонялся к нежным касаниям пальцами и поглаживаниям, в то время как Рей, наоборот, пыталась вцепиться в его руку так, будто он вот вот испарится в воздухе. Осторожность Бена возникла не на пустом месте - в бою одну из кистей Рей сильно поранило. Иногда по ночам они виделись в своих снах. Сюжет, как правило, был один и тот же: раз за разом они снова оказывались в той самой судьбоносной хижине, где они впервые открылись друг другу. Где Рей впервые увидела за маской Кайло Рена простого человека, а Бен, впервые за более чем десяток лет, снова себя человеком почувствовал. Но главное отличие этих снов от реальности было в том, что после касания рук никто не прерывал это мгновение единения. Каждый раз события снов выходили за пределы этого момента, развиваясь по разному, и длилось всё ровно до тех пор, пока Бена и Рей не настигало осознание нереальности происходящего и они оба не просыпались. Двое могли просто долго продолжать проникновенно держаться за руки, пока огонь не погаснет. Часто во сне Бен нежно вытирал с лица Рей слезы, сам не замечая собственных глаз на мокром месте, пока она не начинала вытирать его бледные щеки в ответ. Порой это простое, давно забытое им ощущение чьей-то ласки и заботы доводило его изголодавшееся по прикосновениям тело до нервного предела и Бен на пике эмоций резко заключал Рей в объятия. Бывало, что свет в хижине синел, у Кайло пропадал шрам и открывалась рана в животе, а у Рей мертвенно бледнело лицо - такие кошмары напоминали о Эксеголе и быстро выкидывали пару в реальность. Бен от них просыпался с криком. К счастью, такие "сюжеты" случались не часто. В одном из снов Рей не выдержала накала чувств, резко притянула лицо Кайло к себе и прильнула своими губами к его. Его сперва распахнувшиеся от удивления глаза через пару секунд сомкнулись от прилива новых, но от чего-то знакомых и теплых ощущений... как будто они уже целовались раньше. Когда между их лицами вновь появилось расстояние, Бен окинул влюбленным взглядом прекрасное зардевшееся лицо Рей, а затем запустил свои длинные пальцы в ее густые каштановые волосы, нежно поглаживая их. Но легких проявлений привязанности девушке оказалось мало: Рей снова принялась целовать Бена, в этот раз куда более настойчиво: опыта ей не хватало, но она вспомнила некогда прочитаные заметки в Голонете, о том что людям целоваться нужно с языком. Рей лизнула губы Бена, от чего с уст юноши сорвался тихий стон, что позволило ей углубить поцелуй. Их дыхание начало сбиваться, его бледное до этого лицо налилось краской. Он неловко попробовал ответить ей, продвинув свой язык чуть дальше, но когда Рей обхватила тот своими губами и начала его посасывать, стон с уст Бена сошел уже совсем не тихий. К раскрасневшемуся лицу присоединились и уши. Пускай и через одежду, ощущение ее прижатого к нему маленького, но такого сильного тела, ее мягкой аккуратной груди сводило его с ума. Когда Рей принялась, уже сама тихо постанывая, нежно покусывать его губы и расстегивать его форму, Бена внезапно настигло осознание того, что сцена эта не реальна, что они уже целовались тогда, на Эксеголе, его объяла тревога... и они проснулись. Больше сны не приходили. Спустя полтора месяца лечения, изредка, когда никто не мог этого увидеть, через связь они оказывались друг у друга в койке. В такие моменты Бен очень любил класть свою голову Рей на грудь и, пока она гладила его по голове, просто слушать биение ее сердца. Сердца, которое однажды уже останавливалось. Он никак не мог прогнать из себя это бесконечное чувство тревоги за ее жизнь, пришедший тогда к нему ужас осознания ее смерти. Он готов был умереть там на месте ради нее и возможно умер бы, если бы дух его матери не уберег его, не дал ему столь необходимую малую долю сил, чтобы просто удержаться в живых. Рей ощущала его тревогу, но свои мысли после того самого сна он всё чаще стал от нее запирать. Когда Бен стал понемногу поправляться, тряпье для маскировки уже не годилось. Не может такого быть, что глубокие повреждения зажили, а лицо - нет, поэтому для него сделали простую белую маску, как будто лицо безнадежно изуродовано и теперь его нужно прятать. Так маску надел уже не Кайло Рен, а Бен Соло. Не для того, чтобы скрыть свою истинную сущность, а для того, чтобы иметь возможность выйти с ней в свет. Как только Рей тоже пошла на поправку по ночам они с Беном стали тайком выбираться в лес, чтобы физически восстановиться через тренировки. На случай, если их вдруг обнаружат, маску Бен все равно не снимал. Во время ночных вылазок он обучал Рей новым, еще неведомым ей приемам обращения со световым мечом, в то время как она делилась с ним знаниями из уже прочитанных ею старинных джедайских текстов: Люк всегда держал их при себе и Бен так и не окончил своё джедайское обучение, так с большей их частью он не был знаком. Постепенно травмированные мышцы и суставы стали понемногу приходить в норму, волосы Бена отросли, он возвращал себе способности к использованию Силы и Рей пришла к выводу, что больше мешкать нельзя. О их побеге на "Соколе" в этот раз знал только Чуи: он помог тайком собрать им вещи и припасы, а также сопроводил их так, чтобы ни у кого не возникло подозрений. Трое крепко обнялись на прощание, Рей попросила Чуи передать свою безмерную благодарность остальным. Ей хотелось бы лично с ними попрощаться, но они ни за что бы ее не отпустили. Вуки в свою очередь пожелал паре хорошего пути и отпустил колкую шутку в сторону Бена об ожидании внуков. Трап поднялся и двое направились в сторону кабины пилотов. Бен не решился сесть на место отца. Как нужно вести это ведро он с детства знал наизусть, так что проблем со взлетом не было тем более что Рей сама по себе была отличным летчиком. Вот он - момент истины: "Сокол" начал уходить в гиперпространство, сияющие вдалеке звёзды сперва слились в яркие лучи света, а затем соединились в глубокий сияющий "водоворот". Бен со вздохом снял маску. Он уже давно не был на этом корабле и всё вокруг навевало воспоминания, но совесть его более не терзала. Теперь Бена Соло терзала только решимость. Решимость прожить свою жизнь так, как прикажет ему его сердце. И сердце приказывало ему быть собой и быть хорошим человеком. Путешествие обещало быть долгим, но безопасным и с ним прекрасно справился бы автопилот. Рей и Бен сперва просто молча уставились на сияющий "пейзаж" перед ними, а затем синхронно медленно развернулись, чтобы взглянуть друг другу в глаза. Впервые за долгое время, возможно в первый раз в жизни они оба ощутили истинное спокойствие. Впервые в жизни они действительно свободны: больше никакого рабства на Джакку, никаких коварных мучителей вершащих их судьбы, военные обязательства остались позади, а мир открыл перед ними свой бесконечный спектр возможностей. Жизнь начинается заново и всё еще впереди... А еще впервые в жизни они оказались по-настоящему наедине. Эти несколько месяцев, наполненных болью и социальными ограничениями не очень располагали к какой-либо близости. Даже короткие моменты их единения на расстоянии через связь были вынужденно сдержанными. Бен всё еще закрывал от Рей какую-то часть своих мыслей. Вопреки спокойствию момента и его общему расположению к отдыху, этот миг почему-то казался самым важным, настойчиво требующим принятия серьезных решений. Тишина, за вычетом гудения механизмов "Сокола" на фоне, начинала нагнетать. - Рей, - Бен завел разговор первым, - я хочу чтобы ты понимала, что тот факт, - он нервно сглотнул и стал смотреть в пол. - что я спас твою жизнь, ни к чему тебя передо мной не обязывает. Я благодарен тебе за помощь с лечением и сокрытием личности, но я уже достаточно окреп и, с этого момента, если моё присутствие тебя тяготит - мы можем разминуться. Я спас тебе жизнь по собственному желанию и ничего взамен не требую. Ты ничем мне не обязана и не должна меня ни за что благодарить. Рей подняла брови. - И поцелуй ты тоже счёл за благодарность? - спросила она в ответ. - Я... я ощущаю оттенки твоих чувств, но они отличаются от моих. - продолжил он. - Я знаю каково это - поддаваться желаниям других людей, позволять им заглушить себя, и я не хочу чтобы чувство долга передо мной или страх одиночества затмили твои истинные желания. Если в глубине своего сердца ты хочешь быть с дорогими тебе людьми, со своими друзьями - не думай обо мне. Если ты цепляешься за меня только потому, что я - первый человек, который, как тебе кажется, понял тебя - проверь себя и свои желания, отправься за новыми впечатлениями. Я ощутил на себе тяготы этих мучительных ошибок и я не хочу, чтобы с тобой произошло то же самое. Я должен знать, что эти чувства твои, Рей. Настоящие. Рей внезапно положила свою руку поверх его и их мысли внезапно сплелись в один большой узел. Бен увидел, как Рей впервые доверилась своим новым друзьям, доверилась Сопротивлению и легендам о Люке Скайвокере, но истинное понимание ей обеспечил только один человек, последняя личность, от которого этого стоило ожидать. Человек, доверием к которому она прониклась не по внезапному влекущему порыву жажды хоть какой-нибудь привязанности, а сквозь презрение и отторжение. Он увидел, как после битвы на Крейте, будучи в помещении переполненном людьми, она оказалась совершенно растерянной и брошенной. Да, оттенки ее чувств отличались от его, потому что их жизненный опыт и выработанные в соответствии с ним стратегии выживания серьезно различаются, а также потому что это в целом нормально для людей - быть немного разными. Но в глубине самое ядро их сущности, их внутренние конфликты и переживания, силовая диада, их души... бились в унисон. Бен Соло взглянул на свою спутницу с таким выражением лица, как будто он только что что сделал невероятное открытие. Все его мысленные барьеры мигом распахнулись. По собственной социальной неловкости и неопытности, долгих лет обмана и разочарований, а также из-за пережитого кошмара на Эксеголе, Бен Соло дал внутренним страхам и тревогам поразить себя: будучи ослепленным их коварной пеленой, он неправильно счел чувства Рей, ее поведение и любую с ней близость за дружескую благодарность. Даже осознание факта, что общество может принять его без холодной маски Кайло Рена, не даровало измученной душе Бена Соло даже малой крупицы мысли о том, что его могут принять не только по-семейному или по-дружески, но и в романтическом контексте. Таким идиотом он себя чувствовал в последний раз только на "Звезде смерти". Глаза его заблестели от влаги, он осторожно взял маленькую руку Рей в свои большие ладони, поцеловал ее с тыльной стороны, затем положил себе на лицо и, со вздохом истинного душевного облегчения, прикрыл свои глаза. Рей погладила его лицо большим пальцем, тяжелые веки Бена немного приподнялись и это его усилие было вознаграждено самым прекрасным зрелищем из возможных - искренней нежной улыбкой столь любимой им девушки, улыбкой с маленькими морщинками в уголках украшенных густыми ресницами глаз и ямочками на румяных загоревших щеках. - Там, на Эксеголе,... - он снова заговорил, - ... когда я очнулся в пропасти, я испытал невероятный ужас. Я осознал, что я не чувствую тебя в Силе. Это жуткое чувство возможной потери оказалось для меня мучительнее любых сломанных костей и я выбрался. Я до сих пор не могу забыть этот страх, это отчаяние... - несколько слез всё же украсили его бледные скулы, - ...когда я держал на руках твоё бездыханное тело. Я готов был умереть там, Рей, потому что жизнь без твоего существования не имела для меня никакого... - Я искала тебя. - она перебила его. - Перед тем как упасть. Я искала тебя взглядом. Я чувствовала, что ты еще жив и хотела увидеть тебя еще раз. Я позвала тебя мысленно... - из ее глаз тоже полились слёзы она схватила руку Бена крепче. - ...и вот, видишь, я тебя нашла! Их лица снова озарились улыбками, кабина "Сокола" наполнилась тихим смехом счастья сквозь слёзы, счастья от того, что всё уже позади. Вдруг где-то в дальней части корабля зашумели порги в своих гнездах и лицо Рей несколько озадачилось. Назойливых маленьких птичек Чуи полностью так и не решился вывести и парочка осталась. Но дело было не в этом. Мысль о гнездовании внезапно противоположно одарила Рей идеей о способе выведения тоскливых и беспокойных чувств тревоги от пережитого, напрочь. - Бен, я хочу от тебя детей. - резко выдала она, вскочила с кресла и резко уселась прямиком на юношу. Его до этого бледное и несколько заплаканное лицо резко стало багровым, а плечи его вжались в спинку до злополучия тесной "мебели". - Насколько я слышала, для этого нужно раздеться. - полностью проигнорировав его неловкость, сказала Рей и принялась за попытки снять с себя многочисленные слои одежды. - Рей, постой. - не успела она приступить и к поясу, как Бен нежно перехватил ее руку, чтобы обратить на себя внимание. - Что такое? Ты не хочешь завести детей со мной? - Нет, я... - Нет, не хочешь? - Да нет же, я хочу от тебя детей..., - от одной необходимости выдавить из себя эту фразу и без того порозовевшие уши Бена безнадёжно окрасились в красный. Не отрывая от нее взгляда он затараторил: - Рей, в том сне я оттолкнул тебя, потому, что я вспомнил о том, насколько твоя жизнь хрупкая, а ты еще не до конца восстановилась и я... я просто не хочу тебя сломать! - Поэтому я сажусь сверху. - Но как же твое колено, ты говорила, что оно все еще тянет? - С ним уже почти все в порядке. - "Почти" меня не устраивает. - Хорошо, я постараюсь сесть так, чтобы меньше его задействовать. - Но... Но к чему такая спешка? - А для этого нужно чего-то ждать? Люди разве сезонно размножаются? - Нет, просто... Разве ты не хочешь сперва... - дыхание в его легких перехватило, - ... заключить брак. - Брак? Это когда пары какие-то документы подписывают? Обычно их внутренний настрой был настолько единым, что Бен ненадолго позабыл напрочь о том, насколько Рей всё еще остается диким исчадием пустыни. Он рос в семье принцессы и всегда был вовлечен в комплексное образование: в 10 лет Бен уже знал несколько языков, был подкован в базовых формальностях и культурных особенностях различных рас и планет. Но Рей была всего этого лишена. Ее обучали только тому, что необходимо для тяжелой работы в рабстве, а познее, вероятно, в Сопротивлении никто и не подумал, что настолько взрослый человек может быть настолько не знаком с базовыми социальными явлениями. Она росла одна, ей просто неоткуда было узнать или спросить обо всём этом. В конце концов, тогда в пустыне у нее было больше шансов насильственно оказаться и в сексуальном рабстве тоже, чем благополучно выйти замуж и обзавестись наконец-то нормальной семьей. Джакку было поистине жутким местом, где ни у кого не могло быть нормального будущего. - Устроить свадьбу. - перефразировал Бен. - Кажется я поняла о чем ты, это когда пары как-бы наряжаются и празднуют, что они теперь вместе и потом они как бы "муж" и "жена". Но разве это не делается уже... "после"? - сказала Рей и вопросительно наклонила голову. - Ну, в большинстве культур, в том числе в человеческой, это делается как раз "до". И да, если говорить о правильном оформлении, то документы тоже подписываются. Но иногда всё обходится только праздником. - Бен задействовал последние остатки своего мужества чтобы продолжать говорить связно. - А для чего это всё нужно? - Кхм, ну... Обычно это делается для подтверждения статуса пары перед обществом и... - Но тогда почему все пары это не делают? И зачем нам подтверждать что мы пара перед кем-то, если мы уже сами об этом знаем? Я не раз видела такие пары вокруг, но я до сих пор не могу понять смысл этих штук. Голова Бена и без того уже начинала кружиться, но этот вопрос и формулировка "мы пара" совсем загнали его в тупик. Может он и был более подкован в социальных формальностях, но Рей куда сильнее опережала его в плане обычной эмпатии. Вот он, истинный баланс. - Дело не в этом. - резко продолжил он. - Разве ты не хочешь отпраздновать наши... кхм...чувства? Не хочешь чтобы перед "этим" случилось нечто особенное, чтобы "это" произошло по-особенному? В особенное время? В особенном месте? - второй рукой он убрал непослушную прядь волос с ее лица и погладил ее по щеке. По словам Рей было совершенно очевидно, что для нее это будет первый раз и Бен очень не хотел, чтобы этот опыт ее разочаровал. - А разве сейчас не особенный момент? - спросила Рей и в голове его что-то мигом щелкнуло. Действительно. Это первый за всю их жизнь миг истинного мира, спокойствия и радости, мгновение чистой, незапятнанной откровенности, которой ничто не мешает. У них и раньше бывали моменты глубокой духовной интимности, но каждый из них был безнадежно испорчен третьими лицами, тягостями войны и внутренних конфликтов. Сейчас же все тяготы жизни остались за бортом, а последние личностные терзания и сомнения отпустили их несколько минут назад. Бен резко бросился искать что-то в кармане своих штанов. Он достал оттуда какой-то маленький предмет, закрыл глаза и немного сдвинул брови так, словно он собирался с мыслями. - Рей, я... Сейчас или никогда. Он взял ее за руку, сделал глубокий вдох, решительно встретился с ней взглядом и произнес: - Рей, я люблю тебя. Согласна ли ты стать моей женой? Он вложил ей в ладонь тот маленький предмет, который он искал. Это было кольцо его матери. То самое кольцо, которое они выбирали ей вместе с отцом. Рей поняла это через воспоминания Бена, которые он передал ей через их мысленную связь. Сейчас или никогда. Они могли при желании легко считывать чувства друг друга и сейчас чувства эти были настолько очевидными, что в ответе не было никакой необходимости. Но все же он был произнесен: - Да. Я согласна. С улыбками самых счастливых людей на свете они заключили друг друга в крепкие объятия и мысли их окончательно слились воедино. Они вместе надели ей кольцо на тот палец, на котором его было принято носить в соответствии со старинными Алдераанскими королевскими брачными традициями, о чем Рей сама по себе знать никак не могла. Вся вселенная словно сомкнулась в одну маленькую точку, состоящую только из них двоих: словно они - единое существо и ничто иное более не имело значения. Ласковые поцелуи и пропитанные чистой привязанностью жесты, такие как простое нежное держание за руки способны вскружить голову не хуже страстных лобызаний и похабных изречений. Рей в бедро уперлось что-то широкое, твёрдое и пульсирующее, от чего она слегка отпрянула от неожиданности. Посмотрев вниз она обнаружила в штанине Бена Соло внушительного размера бугор. Слегка наклонив голову набок от любопытства, она потянулась к нему рукой, за чем юноша завороженно наблюдал, а затем попыталась аккуратно его обхватить - с уст Бена сорвался резкий вдох сквозь зубы. Рей одернула руку. Через их общую связь она ощутила ком стыда и неловкости. - Это неприятно? - спросила она и затем затараторила: - Я видела пару тройку голограмм о том, как это делается, но, по правде говоря, так толком и не разобралась. На Джакку такие штуки стоили нецелесообразно дорого, а в Сопротивлении... Ты сам видел, ни минуты уединения, особенно если нужно подключиться к общественной сети. Там постоянно была небольшая очередь и... Бен нежно провел пальцами по тыльной стороне шеи Рей. - Нет, Рей, наоборот, это очень приятно. - он взял ее маленькую нежную руку и вернул ее на место, к которому она ранее тянулась. Дыхание его стало сбивчивым, а взгляд не уходил от ее глаз. Щеки ее налились румянцем. Он продолжил: - Даже слишком приятно. Он положил свою ладонь сверху и направил ее движения, подсказывая ей, какие касания ему больше нравятся. Рей была хорошей ученицей и быстро схватывала все прямо в процессе. Что ж, в какой-то степени, как он ей когда-то и предлагал, Бен действительно стал ее учителем. Рей была неожиданно удивлена твердостью, но в то же время необычайно приятной упругостью скрытого в штанах объекта - ей очень нравилось мять и сжимать его. Какое-то глубинное подсознательное чувство подсказывало ей, что это правильно. Она потянулась к застежке на штанах, Бен понял ее намерения и сам потянулся к скрытым пуговицам, чтобы ей не пришлось самой пытаться с ними справиться. Пока руки его были заняты, ее пальцы приятно гладили его по бедру. Тесные оковы одежды ослабили свою хватку. Бен, слегка нахмурившись, запустил свои пальцы в до невозможия тесные штаны и нижнее белье, после чего выпустил свой изнемогающий от напряжения раскрасневшися член на свободу. В основании его красовалась маленькая аккуратная родинка. Рей почувствовала, что как ее нижнее белье намокло, а соски встали торчком. Никакие из немногочисленных просмотренных голограмм не могли подготовить ее к таким массивным габаритам. Из всего что она узнала, она поняла, что ЭТО должно будет оказаться внутри нее, что ей, откровенно говоря, было сложно вообразить. Рей аккуратно обхватила по бокам член двумя кончиками своих пальцев и немного понаклоняла его в разные стороны, осматривая. Одно дело видеть что-то на экране или в голограмме и совсем другое - видеть и трогать в живую, запоминать каждый изгиб и взбухшую вену. Вторая ее рука заползла Бену под одежду и принялась гладить ему живот. От столь возбуждающего вида ее любопытства член немного дернулся, чего Рей не ожидала и в итоге, с небольшим удивленным возгласом, его отпустила. То, с какой пружинящей легкостью он вернулся в исходную позицию ее очень позабавило. Какое-то чисто интуитивное чувство изнутри, возможно исходящее через их совместную связь, подсказало ей, что его нужно обхватить, что она и сделала. Бен издал небольшой стон. - Рей, погоди. Я должен тебе сказать, что я... - произнес он и запнулся на полуслове, будучи морально не в силах закончить столь постыдную для него фразу. - Я никогда раньше этого не делал. Все три десятка жизни Бена Соло почти полностью прошли под знаменем полного отсутствия приватности. В детстве, в отсутствие родителей дома, за ним сутки напролет следили няньки-дроиды, так что никакого доступа к "запрещенной информации" у него не было. Опыт общения с другими детьми тоже слабо помогал в познавании "специфических вопросов", так как общения этого практически не существовало: статус сына принцессы и героя войны накладывал тяжелый отпечаток на требования к безопасности мальчика. Отправка Бена на джедайское обучение к Люку вообще было сродни ссылки в монастырь. Никакого доступа к Голонету у учеников не было, спали все в общих комнатах, а древние джедайские книги настаивали на отсутствии привязанностей и целибате. Если что-то и можно было узнать, то только с рассказов и баек других учеников. Пиком опыта Бена в интимных вопросах в этот период его жизни стала разве что игра в бутылочку, которую все затеяли вечером в день небольшого отъезда дяди Люка: в ту ночь он впервые получил целый поцелуй в щеку. Принудительный. От другого мальчика. Вскоре ко всему этому добавилось еще и регулярное присутствие Сноука в голове. Побег к рыцарям Рен не сделал ситуацию лучше: рыцари себе многое позволяли, но Бену это никак не помогало. Очень сложно думать о похоти, когда в голове постоянно теплится чувство тревожного ожидания внезапного возникновения в этой самой голове голоса нелицеприятного сморщенного деда. И лишь после смерти Сноука Кайло во всю принялся наверстывать упущенное через активный просмотр соответствующих голограмм. Правда делал он это не столько для собственного удовольствия, хотя без однозначно него не обошлось, сколько для самообразования. Довольно иронично: Верховный Лидер Первого Ордена, имеющий возможность в любой момент обустроить себе целый гарем любовниц и любовников на любой вкус, напрочь отверг даже мысль о таком варианте. Всех рабов Сноука он обеспечил достаточным запасом финансов и отпустил на свободу. В конце концов, подсознательно он всегда жаждал любви и признания, чего никакое рабство и принуждение дать не могли. Надежды Бена Соло на то, что у него хоть когда-нибудь случится секс, с возрастом постепенно угасали, но все же прекратить грезить о том, как это однажды может случиться с его любимой женщиной, особенно когда та уже обнаружилась, он не мог и ему крайне не хотелось при такой оказии ударить в грязь лицом. Провернув все эти неприятные воспоминания в своем разуме, он продолжил свою речь: - Но... Но я постараюсь сделать всё возможное чтобы тебе было приятно. - вторая его рука опустилась с талии Рей ей на бедро. - Ты уже пробовала что-нибудь сама? Есть что-то специфическое, что тебе нравится? Рей задумалась. На Джакку, по правде говоря, никакие плотские порывы ее особо не терзали, даже если речь была о том, чтобы побыть наедине с собой: тяжелая работа в пустыне отбирала всё время и силы. Помыться в пустыне зачастую никак, за вычетом использования шершавого песка, сухих общественных очистных механизмов и, изредка, скудных водных запасов - было нельзя, что тоже не добавляло энтузиазма. Уже когда она присоединилась к Сопротивлению и нормальный доступ к воде у нее появился, иногда, тайком, под одеялом она позволяла себе небольшие эксперименты. Особенно на Ак-то. - Не могу объяснить точно, - сказала она и принялась к прямой демонстрации с объяснениями, - но мне понравилось трогать себя за грудь через одежду. - одна рука ее опустилась ниже, к паху. - И гладить себя здесь. Она наконец расстегнула свой пояс, чтобы предоставить к себе лучший доступ. Большая часть ее одежды была рассчитана на жару и при желании снималась довольно легко. Бен незамедлительно приступил к применению всех накопленных им знаний о женском удовлетворении. Двумя руками через одежду он принялся нежно мять маленькую аккуратную грудь Рей, которая полностью умещалась в его ладони. Соски ее затвердели настолько, что их можно было нащупать не смотря на наличие лифчика. Тот был простым и тоже рассчитанным на жару, из-за чего, очевидно, оказался тонковатым. Когда Бен провел по соскам Рей большими пальцами, а затем слегка их ущипнул, она закрыла глаза и шумно выдохнула от того что внизу живота у нее что-то приятно сжалось. Чувство это нарастало по мере повторения подобных теребящих, поглаживающих, щипающих движений. Она конечно пыталась делать нечто подобное самостоятельно, но когда это делает другой человек интенсивность ощущений совсем иная. Бен прервался и жестами намекнул, чтобы Рей помогла себя раздеть. Она быстро сняла с себя верхний слой тряпья и кинула его куда-то в сторону, а оставшиеся лифчик и майку просто с легкостью задрала наверх. Ей было немного стыдно за своё худое телосложение, она всегда с завистью смотрела на женщин с внушительными формами - на Джакку в условиях голода ценились именно пышные девушки. Конечно с момента присоединения к Сопротивлению она немного поднабрала вес, но старые привычки уходят долго. Однако взгляд Бена полный искреннего восхищения ее успокоил. Он принялся поглаживать ее подтянутый живот, поднимая перемещая руки выше и при этом одновременно целовать ее нежную шею, спускаясь ниже. Рей замерла от предвкушения. Когда руки его снова добрались до ее грудей, он осмотрел их с таким же любопытством, с каким она ранее разглядывала его член, а затем принялся лизать их, особенно сосредоточившись на уже до невозможия твёрдых сосках. Пока один сосок Бен облизывал, второй он тоже не оставлял без внимания и ласкал его рукой. Дыхание Рей уже совсем сбилось. Сильнее этого внизу у нее уже ничего сжаться не могло. При полном поражении обычно говорят, что от соперника мокрого места не осталось, но у Рей ситуация была прямо противоположная: на ее белье не осталось места сухого. Когда одна рука Бена начала пытаться заползти к ней в штаны, она отстранилась. - Эй, тебе не кажется, что мы в немного неравных условиях? - запыхавшись, спросила она, указывая пальцем на все еще одетый его торс. Бен мигом стянул с себя все за вычетом злополучных штанов - их стянуть было просто не удобно, если только не заставить Рей слезть с него. А этого ему очень не хотелось. Перед Рей снова открылся тот вид, который еще с момента их связи на Ак-то не давал ей покоя. Изменилась только одна деталь - все следы старых ранений с тела Бена напрочь пропали. - Знаешь, забавно что шрам исчез не только у тебя на лице. - отметила она вслух. - Что, уже успела по моим шрамам соскучиться? - игриво с ухмылкой ответил Бен и резким движением стянул с нее штаны. Со штанами случайно слезли и трусы, от чего от неожиданности Рей немного вскрикнула. Бен, все еще ухмыляясь, извинился: - Прости, вообще-то я намеревался снять только штаны. Но такой исход событий мне тоже нравится. Уверенности у них обоих определенно поприбавилось. Решив, что она не потерпит такую дерзость, Рей крепко схватила член в свою руку и принялась его дрочить и тут вскрикнул, а точнее издал громкий стон от неожиданности уже Бен. Бедра его невольно подались вперед. Рей продолжала при этом смотреть ему в глаза с необычайной наглостью. Взгляд его устремился вниз, чтобы наконец-то рассмотреть столь долго воображаемые им в сексуальных фантазиях нижние части ее тела и, к своему удивлению, он обнаружил там не гигантские заросли, а аккуратно выбритый маленький "кустик". Как для невинной девушки, она, очевидно, серьезно подготовилась. Он и забыл напрочь о том, что она первой на него уселась, сходу выдавив предложение заделать ребенка. Через несколько секунд он через силу вернул себе самоконтроль и на этот раз не просто лизнул ее сосок, а уже полностью обхватил его губами. Рей опять охнула и принялась дрочить его член немного быстрее. Всё это соревнование за стоны немного напоминало их старые перепалки и дуэли: начинал обычно он, а потом она перенимала инициативу и напрочь выводила его из колеи. Кто бы знал, что эта маленькая часть их совместного прошлого столь интересно найдет себе место в их текущих отношениях. Одна рука Бена отпустила грудь Рей, направилась вниз и, пройдя через заветный "кустик" добралась до влажных складок. Он раздвинул их чтобы разглядеть все получше. - Ох, - выдохнул он, - да ты мокрая насквозь. Одно только раздвигающее движение было невыносимо приятным и смущающим, но когда он наконец-то нащупал ее клитор и принялся поглаживать его легкими движениями, Рей, не выдержав, схватила Бена за волосы, оттянула его голову немного в сторону и принялась зацеловывать его белую шею своими влажными от поцелуев губами. Бедра ее стали двигаться вперед в такт движению его пальцев. От всех этих мокрых сладостных ласк ей невыносимо хотелось чтобы сжимающаяся внутри нее пустота наконец-то заполнилась. Когда пальцы Бена соскользнули ближе к ее входу и принялись нежно его подразнивать, она стала дрочить его член еще быстрее. Он перехватил ее руку: - Ах, не торопись так, я так долго не продержусь. Для тебя нужно больше времени на подготовку, давай сосредоточимся пока на тебе. - сказал он и поцеловал ее в щеку. Между ног у Рей было уже настолько мокро, что он рискнул попытаться просунуть один свой палец внутрь. Рей резко вдохнула, тело ее задрожало. - Больно? Мне прекратить? - спросил Бен. - Нет, - ответила она. - Просто очень непривычно. Продолжай. Он принялся медленно продвигать палец дальше, останавливаясь ненадолго, чтобы дать Рей привыкнуть. Ощущение этой мокрой мягкой узости сводило его с ума. Когда он начал понемногу двигать своим пальцем у нее внутри, он кое-что осознал. Он чувствовал наслаждение. Не своё. Её. Никакие многочисленные прочитанные статьи, просмотренные голограммы и тренировки выносливости через мастурбацию не могли подготовить его к такому повороту событий. Очевидно их силовая связь решила над ним поиздеваться. Оно ощущалось совершенно непохоже и нарастало совсем иначе. Всё это натолкнуло его на определенную мысль. - Рей, - спросил он со выдохом. - Скажи честно, ты когда сама пыталась нечто подобное делать...ты думала обо мне? От этого вопроса она неожиданно для самой себя сжала его палец внутри. - Да. - ответила она после небольшой фразы и отвела взгляд в сторону. - Когда ты начала? - движения его пальцев стали немного быстрее. - После Крейта. - Что ж, это объясняет, почему у меня внезапно, безо всяких на то причин, иногда тело бросало в жар и вставал член от возбуждения. - он приставил к ее входу второй палец и продолжил шептать ей на ухо: - Один раз это даже случилось во время важного совещания. Второй палец вошел так же легко как и первый. Рей дрогнула. Привыкнув немного к новому ощущению она ответила: - Ах... Что ж, теперь у меня есть объяснение, откуда у меня иногда возникало это странное жгучее желание ухватиться за часть тела, которой у меня точно нет и не было. Ты хоть представляешь как тяжело было тренироваться, когда соски постоянно торчали и тёрлись об одежду, а бельё всё мокло? - она принялась буквально насаживаться на его пальцы. - Но в этом есть и приятные моменты. Теперь я понимаю откуда я так хорошо знаю как именно тебе нравится себя трогать. - она снова схватила рукой его член и принялась его ласкать. - Ну уж нет, я так больше не могу. - сказал Бен, потянул какой то рычаг внизу кресла и оно разложилось в горизонтальную позицию. Он стянул с Рей штаны и белье полностью, а затем схватил ее за бедра и притянул ее к своему лицу. Она не вполне понимала, что именно он намеревается сделать - ничего подобного в просмотренных ею голограммах не мелькало, но сопротивляться не стала, не смотря на то, что ее несколько смущала необходимость показывать самые сокровенные части тела. Через их связь отчетливо ощущалось его намерение сделать ей еще приятнее. Ранее в своей фантазии Бен уже достраивал себе определенные варианты того, что он может увидеть под одеждой у Рей и, к его удивлению, ожидания удивительным образом совпали с реальностью. Внизу, между ее ног его ожидали влажные аккуратные складки с небольшой темной пигментацией. Рядом с блестящими от соков половыми губами красовалась маленькая аккуратная родинка, зеркальная его собственной. С такого ракурса Рей смотрелась невообразимо прекрасно. Одной рукой он погладил ее сзади, побуждая ее сесть ниже, а затем принялся ее вылизывать. - Постой! - покраснев как помидор, она ухватила его за волосы и отпрянула. - Там же грязно и противно, зачем там лизать? - Рей, в тебе нет ничего грязного и противного. - ответил он и облизнулся. Губы его блестели от ее соков, а чуть прикрытые глаза сияли от пьянящего блаженства. - Если потребуется я вылижу тебя целиком, с ног до головы и даже не поморщусь. И вообще, откуда ты знаешь что тут противно? Сама хоть пробовала? Я вот сегодня попробовал впервые. - он насмешливо поднял бровь и затем принялся лизать ее снова. В этот раз Бен не просто проводил языком сверху, он целовал ее губы так, как он целовал бы другие ее губы сверху. Он запускал свой большой язык в ее нежные розовые складки, обхватывал их губами, а когда он просунул язык вовнутрь, у Рей почти посыпались искры из глаз. Наслаждение перебороло стыд и, схватив его за волосы, она начала буквально ездить по его лицу. Он же просто продолжал держать свой язык торчком, позволяя его иметь. Рей отпрянула: - Всё, я больше не могу. - Я, честно говоря тоже. - ответил Бен. От разделения удовольствия Рей дыхание его было таким же частым, как и у нее. Головка его всё еще яростно торчащего члена уже вся блестела от предэякулята. Рей слезла с лица Бена и опять уселась у его бедер. Она взяла его член в руку и попробовала направить его к входу влагалище. Одно только ощущение от этого было невыносимо приятным. Затем Рей в напряжении замерла в осознании, что теперь ей нужно сесть. Бен привстал и нежно погладил ее по тыльной стороне ее второй руки, которой она опиралась о его бедро. - Не торопись, - сказал он. - Если чувствуешь, что не готова или если почувствуешь боль, прошу, не принуждай себя. Мы всегда сможем повторить позднее. - он легонько поцеловал ее в губы. Рей посмотрела ему в глаза: - Бен, война научила меня одной вещи, а именно осознанию того - что жизнь коротка. Мы уже почти потеряли друг друга однажды и больше я ждать не хочу. Затем она резко насадилась на член. Кабину "Сокола" на этот раз одновременно наполнили уже два громких стона. Рты обоих широко раскрылись от непривычности ощущений. После такой долгой прелюдии Бену Соло пришлось напрячь все свои волевые усилия, чтобы не кончить сразу: ощущение узкого теплого влагалища, облегающего его член, не шло ни в какое сравнение с тем, что он до этого испытывал. К его счастью, Рей пока не двигалась, привыкая к нему. Габариты, которые еще недавно казались ей совершенно невозможными, после столь долгой и интенсивной подготовки неожиданно вошли в нее с удивительной легкостью. Чувство заполненности было очень странным, но не неприятным. Вход влагалища немного саднило, но боли не было: это никак не совпадало с тем что она ранее слышала о потере девственности, но конечный итог ее определенно радовал, а не огорчал. Более того, она испытывала удовольствие и очень сильное. Очевидно не только своё: Бен, как и она, тоже дрожал. Приноравливаясь к ощущению члена внутри себя и пытаясь его распробовать, Рей попробовала немного сжать свои влагалищные мышцы, от чего все усилия Бена Соло в отношении попыток не кончить пошли прахом. Спиной он откинулся назад, бедра его резко вдолбились в нее и член его, отчаянно запульсировав, начал окрашивать Рей изнутри белым. Его пик наслаждения, в свою очередь, заставил Рей испытать свой собственный, первый в жизни: зрачки расширились, сердце колотилось как бешеное, пальцы на ее ступнях согнулись, а по телу словно прокатилась мелкая судорога - одно только это ощущение через их общую связь усилило оргазм Бена втрое. Их общий оргазм накрыл их с силой доводящей до помутнения зрения и звона в ушах, и если бы только их тела им позволили, они зациклились бы так на целую вечность. Ноги Рей подкосились, она упала Бену на грудь. Оба дышали так тяжело, как будто вот вот задохнутся. Да, ни о чем подобном они точно раньше нигде не слышали и не читали. Мокрые от собственного пота, с волосами прилипшими ко лбу они просто продолжали лежать вместе, не предпринимая никаких попыток пошевелиться и даже нарастание ощущения липкости между ног никак не привлекало их внимания . Тишину вокруг нарушало только кряхтение механизмов корабля и их собственные выдохи. Рей нежно взяла Бена за руку. - Я люблю тебя, Бен. - сказала она. Послышался тихий всхлип. Рей через силу заставила себя привстать, опираясь на свои все еще дрожащие руки. Открывшееся перед ней зрелище ее несколько озадачило. С абсолютно умиротворенным, не обремененным никакими эмоциями лицом, Бен Соло смотрел в потолок, а из глаз его медленно текли слёзы. Не обремененным его лицо выглядело скорее от излишней обремененности, от избытка эмоций и элементарной невозможности определиться, какую именно из них выразить. Мысли беспорядочно роились в его голове. С одной стороны его терзал невыносимый стыд за то, что он кончил так быстро. С другой - его обуревали гордость и радость, ведь он только что обеспечил безгранично любимой им женщине восхитительную, абсолютно идеальную прелюдию и крышесносный оргазм в первый же раз, безо всякой боли, крови и дискомфорта. Он только что получил искреннее, чистое признание в любви, те самые слова, ради которых он слепо, не смотря на все окружавшие его боль, страдания и муки, продолжал жить. Глубоко внутри него всегда был этот маленький мысленный потайной ящик, ящик, который он изо всех сил старался запрятать так глубоко, чтобы никто и подумать не мог о его существовании. В этом ящике он закрыл и закопал в себе крошечную, хилую, измученную надежду о том, что, может быть, однажды его кто-нибудь примет таким, какой он есть, безо всякого остатка. Полюбит его всем сердцем. Ящик этот был закопан им так глубоко, что он уже почти забыл о его существовании, но теперь ящик этот с хлопком раскрылся и выросшие накопленные там чувства захлестнули его огромной волной, к которой он совершенно не был готов. Он безумно рад и ему хочется плакать от счастья, но в то же время ему хочется плакать от собственной недостойности, ведь он совершенно не понимает, чем он заслужил такое невообразимое счастье. Рей никак не могла расшифровать этот исходящий от Бена водоворот чувств и ее глаза тоже по совершенно необъяснимым для нее причинам оказались на мокром месте. - Бен, - спросила она в непонимании сквозь слёзы, - с тобой всё в порядке? Это я с тобой такое сделала? Этот ураган чувств вдруг сжался в одну точку, а затем рассеялся в одну ровную линию. Бен Соло наконец-то принял все эти конфликты, тревоги, терзания и противоречия внутри себя как неотъемлемую, неотрывную часть того, кем он является... и тогда они отпустили его. - Нет, Рей. - ответил он. - Я сделал это с собой сам. Но, если бы я с собой этого не сделал,... - он прижал ее к себе крепче, - ...я бы никогда не встретил тебя. Рей тоже почувствовала легкость на душе. Чувство спокойствие нарыло ее словно большое и мягкое теплое одеяло. Больше никаких холодных ночей на Джакку с тревожными кошмарами и никакого чувства отрешенности и равнодушия в окружении полном людей. Потребность всей ее жизни, потребность в семье, а точнее острая жажда в избавлении от одиночества, наконец то закрылась. Больше ей не придется страдать от этого холодящего чувства пустоты внутри. Ей больше не нужно ждать. Лёжа у Бена на груди, она снова взглянула на кольцо на своей руке. - Бен, а при свадьбе же дают фамилию? - спросила она. Он на секунду задумался. - Ну, да, правда чаще не дают, а меняют, чтобы символизировать переход человека из одной семьи в другую, его с семьей единение. У тебя фамилии еще нет, так что я дам тебе свою. - сказал он и легонько улыбнулся, но ее лицо выглядело несколько озадаченным. - Слушай, а разве я могу взять твою фамилию? Ты же скрываешься. Что ж, об этом он в порыве их взаимных чувств и страстей тоже напрочь забыл. Повисла неловкая пауза. Вдруг к нему пришла идея: - В таком случае как на счет фамилии Скайвокер? - предложил он. В последнее время, вдохновившись байками о великом джедае Люке Скайвокере и его подвиге на Крейте, многие сироты и бесфамильные рабы самолично брали себе его семейное имя. А Бен был Скайвокером по праву. - Знаешь... Да. Она подойдет. - сказала Рей, продолжая глядеть на кольцо, теперь уже с улыбкой. Для нее это стало бы идеальным жестом благодарности Лее, за спасение жизни ее сына. Конечно, фамилия Органа для этого была бы более уместной, но взять ее ввиду королевского происхождения не было никакой возможности. Последствия экстаза понемногу ускользали от них и ощущение липкости и неловкости стало выходить на первый план. Оба попробовали привстать. Рей приподнялась, член Бена из нее выскользнул и из нее вылилось большое количество белого семени. - Ох, даже не знаю, этого хватит чтобы заделать ребенка. Наверное. - нерешительно сказала она сама себе. Затем внезапно она одним пальцем она зачерпнула немного субстанции и слегка лизнула его. - Скользко, пахнет странно. Но немного сладковато. - сказала она, чуть нахмурившись. От такого зрелища и без того еще не особо упавший член Бена снова встал как каменный столб. Рей указала на него пальцем: - Слушай, а разве после всего этого он не должен стать меень... Не успела она договорить, как Бен силой перевернул их так, чтобы она оказалась под ним. - Да, пожалуй ты права, - сказал он с ехидной ухмылкой. - для закрепления результата стоит повторить, а то из тебя все вытекло пока ты сидела на мне сверху. От такой похабщины Рей покраснела и уже захотела высказать свое возмущение, но ход ее мыслей был беспощадно прерван очутившимся снова у Бена во рту соском и опять вдолбленным в нее членом. За время, пока она сидела с ним внутри, она уже успела к нему привыкнуть и в смазке теперь недостатка точно не было, а потому ощущения были совсем иные, более приятные. Сделав несколько резких толчков, Бен опомнился и замедлил темп. Торс свой он поддерживал упираясь руками, чтобы не задавить Рей своим весом. Легким движением руки он убрал прилипшую от пота прядь волос с ее лица. Она выглядела совершенно "затраханной" и было немного сложно понять, в хорошем смысле или в плохом. - Извини, я совсем забылся. Всё хорошо? - через их связь он не чувствовал от нее никакой боли и беспокойства, но все же посчитал нужным спросить. Рей сомкнула ноги у него за спиной, придавила его к себе так, чтобы он завалился на нее всем телом, а затем, схватив его за волосы, засосала его в такой поцелуй, который ему даже в самых отъявленных эротических фантазиях не снился. Ответа не потребовалось. Он принялся быстро вдалбливаться в нее до самого ее дна, пока их совместные смешавшиеся любовные соки издавали до невозможного непристойное громкое хлюпанье и каждый такой толчок в этой позе заставлял ее немного дрогнуть от невообразимого удовольствия. Они вдавились друг в друга так сильно, что дальше вдавливаться было уже просто некуда, но все же им хотелось продолжать вжиматься еще сильнее до тех пор пока они попросту не срастутся, не станут единым существом. Бедра их, равно как и их тела, пропотели настолько, что при каждом поступательном движении, при каждом соприкосновении выдавали донельзя неприличные липкие хлопки. Иногда Бен предательски замедлял темп, чтобы немного поистязать Рей и ловушка срабатывала: она сама начинала пытаться двигать вверх бедрами и сжимать свои мышцы внутри, умоляя продолжить. Она итак была почти невыносимо узкой и подобные нежные, ноодновременно с этим такие сильные сжатия, довольно быстро заставляли его сдаться. В один из таких заходов Бен, очевидно, мучил ее слишком долго, от чего она слегка расцарапала ему спину своими ногтями. - С-сс, ай! - шикнул Бен сквозь зубы, нарастил темп и язвительно ответил: - Я смотрю ты никак не оставишь старую привычку оставлять мне шрамы. Это признак тёмной стороны. Надо тебя немного осветлить, покрасить. Измазать чем нибудь белым. Рей резко притянула его ухо к своим губам и шепнула: - И про светлую сторону мне говорит человек, который прямо сейчас погрузился в самую темную пещеру из всех возможных. А затем она это самое ухо принялась лизать своим мокрым языком. Даже он сам не знал что это, очевидно, окажется одной из его сильнейших эрогенных зон. Решив над ним поиздеваться, Рей стала еще и ласкать его ухо и шею губами. Столь бурная его реакция заставляла ее течь от удовольствия. Клитор и соски ее уже торчали почти до боли и с каждым движением Бена последние приятно терлись об его грудь, от чего каждый раз мышцы ее влагалища невольно сладко сжимались. Темп его стал очень быстрым и рваным, оба они принялись громко стонать, а когда Рей в порыве страстей за ухо его укусила, они опять бурно кончили, разделив оргазмы друг друга. Первый из раз был прекрасен, но они немного не ожидали, что второй случится так скоро. Продолжая лежать в обнимку, от полного изнеможения они стали проваливаться в сон. Бен дотянулся до своей закинутой ранее на приборную панель верхней одежды и накрыл ей Рей, чтобы она не замерзла. Благо, из-за их контраста в пропорциях, одежда эта была ей по размеру практически как одеяло. *** Бен проснулся первым. Опять же, в первый раз в жизни, он спал как убитый, без единого сна и, по правде, был очень этому рад: ранее его постоянно мучили кошмары. Рей всё еще тихо посапывала у него на груди. Не желая ее беспокоить, Бен продолжил лежать. За неимением других занятий, он погрузился в воспоминания, а точнее в одно конкретное воспоминание, связанное с "Соколом". *** Бену было около пяти лет и дело близилось ко Дню рождения Леи. Впервые за весьма долгий срок она решила оторваться от работы и взять непродолжительный отпуск. Хан тоже в тот момент временно освободился и с радостью вызвался помочь ей с выбором идеальной планеты для отдыха. Не смотря на то что уже тогда в отношениях их начались проблемы, Лея согласилась. Когда отец и дядя Чуи прилетели, Бен был неописуемо рад. Мать в то мгновение все же поддалась искушению и ненадолго оторвалась на небольшой срочный вызов по работе, так что он был дома один, если не считать дроидов. Они все дружно обнялись, а потом дядя Чуи как обычно покатал его на плечах. Иронично, что тогда он был совсем маленького роста, а теперь он так вырос, что Чубакка стал немногим его выше. Ему отчаянно нетерпелось снова попасть на "Сокол", но к ребяческому восторгу Бена добавилась маленькая ложка дёгтя: отец привлек его к уборке на корабле. Ради мамы он мужественно всё стерпел, так как уборка эта затевалась исключительно для нее - Лея очень не любила грязь. Натирая стены в кабине пилота, в силу своего тогда еще маленького роста, Бен случайно задел какую-то непримечательную кнопку и снизу панели вывалилась какая-то подвесная скрытая полочка с кучей странного, непонятного ему барахла. Услышав характерный звук Хан мигом примчался, задвинул полку назад и сказал: - Нет, сынок, в эту полку тебе пока лезть нельзя. Рано. Она здесь строго на случай экстренного появления принцесс. И вообще, поосторожнее, ты нас так ненароком локтем в космос запустишь. Конечно выдраить все идеально у них не получилось, но по своему возвращению сюрприз и их усилия Лея оценила по достоинству. После отлета дядю Чуи высадили на Кашиике, чтобы он тоже немного отдохнул и так как услуги его не требовались: курс был настолько простым и безопасным, что даже автопилот бы справился. Для отпуска Хан предложил одну из самых банальных курортных планет, со свежим воздухом, океаном и гигантским хорошо контролируемым охраняемым рынком на котором можно было вечность затариваться безделушками и устраивать простые, но в то же время невероятно сытные и вкусные пиршества в местных забегаловках. Выбор тоже был таким неспроста: богатая обстановка и светское общество невольно заставляли Лею вспоминать об Алдераане, от чего душа ее переполнялась тоской, так что она предпочитала простолюдинский отдых. По прибытию глаза у Бена разбежались от местного разнообразия всего. Пока Лея возилась с вещами на "Соколе", Хан дал Бену немного денег и отправил его вместе с дроидами побаловать себя чем-то и заодно поискать подарок маме. - Как вернешься, подмигни мне если нашел что-нибудь интересное. Не стоит вопить о том, что нашел подарок вслух, как в прошлый раз, а то испортишь весь сюрприз. - со смешком сказал он, потрепал сына по голове. Бен с улыбкой рванул так, что несчастные скрипучие дроиды разразились ворчанием и еле за ним успели. Он уже не помнит какую тогда игрушку он себе взял, но в его память отчетливо врезался момент, когда среди сотен звенящих побрякушек взгляд его зацепился за то самое, единственное кольцо. Он резко замедлил свой шаг и словно завороженный подошел к прилавку. - Я уже вижу, что привлекло ваш взор, молодой человек. - заговорил сидящий в тени лавки ювелир. Он был нечеловеческой расы, рот его окружали длинные толстые щупальца и, за вычетом дяди Чуи, различных гротескных инопланетных жителей маленький Бен опасался, но от фигуры продавца веяло необычайным дружелюбием и доброжелательностью. Он продолжил свою речь пока мальчик с живым интересом внимал его словам: - Как вы можете заметить, элементы этого кольца составляют собой удивительный, но простой гармоничный узор. Это старинный символ баланса всего сущего, подобные иероглифы порой можно обнаружить в древних руинах различных храмов - я много путешествовал и знаю, о чем говорю. Я не буду вдаваться в подробности о материале, из которого оно сделано, чтобы не отягощать ваш юный ум, но отмечу, что данный золотистый металл является одним из прочнейших сплавов в известном этой галактике мире, а два камня, которые вы можете увидеть на нем, не добываются в шахтах. Это особый тип кристалла, который самостоятельно произрастает в некоторых видах пещер. Под условием особых условий месторождений, такие кристаллы вырастают приблизительно раз в несколько столетий... - Придержите его для меня пожалуйста! - выпалил Бен и рванул назад к "Соколу". Когда он взбежал по трапу, он увидел, что вещи, которые Лея так усиленно собирала, все еще остались на месте где и были. В конце концов бегая по кораблю Бен влетел прямиком в своего отца. На том почему-то не было куртки и в целом он выглядел немного растрепанно. - Воу, малец, куда ты так несешься! - Папа! Папа, я... - Бен немного нахмурился задумавшись, а затем принялся неистово подмигивать Хану и прыгать, намекая ему, что цель его вылазки успешно найдена. - Заметано, пацан, я тебя понял. - сказал он с привычной ухмылкой и опять потрепал сына по кучерявой темноволосой макушке. - Только погуляй еще немного, нам с твоей мамой надо еще немного поразвлечься. - Хан! - послышался упрек из кабины. Лея выглянула из-за сиденья второго пилота, почему то у нее была растрепанная прическа и сидела она там с босыми ногами.Часть ее одежды валялась вокруг. - Что? - Хан язвительно ответил. - Он все равно такие фразы не понимает. Или ты боишься, что на основе моих случайных намёков он вдруг решит прочитать твои мысли и узнает, что именно в этом самом кресле мы его и сделали? Бен тогда действительно ничего не понял. Тогда. В Хана полетел сапог. С хохотом увернувшись, он схватил сына под мышку и с фразой "Да, сынок, пожалуй нам стоит отправиться на поиски подарка твоей маме незамедлительно!" рванул с ним на рынок. *** Бен вздохнул. Чисто из любопытства он щелкнул на ту самую кнопку. Как и ожидалось, "полка для экстренного случая появления принцесс" с небольшим скрежетом вывалилась под панелью. Он вполне легко мог дотянуться до нее рукой и потому принялся исследовать ее содержимое. Ранее незнакомые объекты теперь стали вполне очевидными: в полке лежала неразбивающаяся стальная бутылка какого-то отменного и теперь уже выдержанного элитного алкоголя, пластинка контрацептивов с истекшим сроком годности, массивная как для контрабандиста денежная заначка, уже подзапылившаяся бархатная коробка с ожерельем, ярлык на которой гласил "С годовщиной!" и пачка электронных одноразовых курительных устройств. На последние Бен всё-таки решил искуситься, хоть и не в затяжку, и взял одну штуку. К счастью устройства оказались рабочими. Потягивая сладковатый дымок со вкусом мейлуруна и глядя в окно, он пустился в думы о грядущем дне. Он еще не сказал об этом Рей, но когда они вместе выбирали их дальнейший курс, он намеренно предложил ей ту самую курортную планету. Как только вскрылись новости о Палпатине, он учуял, что дело пахнет жареным и запрятал там в одном очень специфическом природном тайнике, до которого без использования Силы никак не добраться, внушительный запас присвоенных у Последнего Ордена средств. Имеющихся там денег им хватит не только чтобы где-то обосноваться, но и чтобы спокойно прожить несколько лет. И это если не считать сбережений и привилегий Рей, которые ей обеспечат за ее героическую военную службу. Завтра он наконец-то заставит ее выкинуть эти пустынные потрепанные застиранные тряпки и купит ей нормальной удобной одежды. Он покажет ей, что плавать можно не только, чтобы не утонуть, но и для удовольствия. Никогда ей больше не придется жить на выжженых солнцем землях. Он накормит ее любыми яствами, на которые она только покусится и будет завороженно наблюдать за тем, как неистово она на все это набросится. А когда ей надоест их маленький отпуск на этой планете, он отвезет ее на Набу, где поведает ей о трагической, но так прекрасно вылившейся в их счастливую историю, любви его дедушки и бабушки. Он намеревается прожить с ней вместе до глубокой старости. Никогда в жизни он больше не позволит ей почувствовать себя одиноко. Всё еще впереди.