Сломанные вещи🥀

      Следующие пара недель пролетели словно пара мгновений. Каждый день был посвящен подготовке к приему глав других государств, многие из них уже прислали с разодетыми в наряды с чужого плеча гонцами свое царственное согласие. Санджи с ног сбивался, чтобы прием выглядел в разы дороже, чем Джерма может себе позволить. Все помнили былое величие милитаристской Джермы, и сейчас дать слабину означало открыть себя для стервятников, желающих нажиться на бедности, голоде, а также непостоянной военной мощи в лице Ророноа Зоро. Тот пусть и внушал во всех какой-то удивительный трепет, был все же одним человеком, а не армией.       Ради приема пришлось открыть тронный зал. Тот не был заперт, просто в него никто не ходил за ненадобностью, и угрожающе высокий трон на постаменте оплели паутиной пауки. На найм местного населения, чтобы отдраить полы до блеска, не сгружая всю работу на Козетту, ушли пара золотых пуговиц отцовской парадной формы. Когда Санджи расплачивался, то ощущал зловещее веселье.       Если Джерме удастся прикинуться независимой и благополучной, то она получит новые торговые связи и лояльных поставщиков продуктов. Само королевство пока не могло представить своего товара, и уже через месяц их ждал бы финансовый коллапс, но у Санджи на уме был один вариант, где достать сокровищ. Просто руки в этой бесконечной суете никак не доходили.       Шипучка родила, но Санджи мог урвать разве что по пять минут раз в неделю, чтобы попялиться на слепых и пищащих котят, сложенных в корзину на чердаке конюшни. Корзину оставил Фран, заверив, что за разбазаривание такой замечательной корзины кок Летуньи с него шкуру спустит, так что Санджи просто обязан потом отдать ему одного котенка. Санджи не спорил, было бы здорово отправиться плавать на Летунье на Гранд Лайн, взяв с собой «морского кота». Но пока пятнистые котята были глупыми и хрупкими, а Шипучка смотрела на него злым взглядом, готовая располосовать ему лицо, если он хоть руку в их сторону потянет. Потому Санджи оставил рядом с корзиной побольше еды, и его опять унесло вихрем забот по подготовке.       Когда Зоро зашел впервые в тронный зал, то сразу буркнул, что на троне сидеть не будет, может даже не пытаться его уговаривать. Но Санджи было и не нужно, Ророноа Зоро не должен был встречать гостей, взирая на них с презрением с высоты трона, Зоро производил куда более пугающее впечатление вблизи — своим суровым взглядом, аурой опасного хищника. Потому Санджи и было нужно, чтобы он шлялся на приеме между гостей, порыкивая что-то вежливое, гости все равно будут слышать только раскатистый грубый голос.       Он в третий раз пробегал по тронному залу, проверяя, все ли королевские трофеи выставлены на большом столе посредине. Показаться среди гостей и давать Зоро подсказки он не сможет, а те уже начали прибывать к гавани Джермы. Проверяя, приоткрыты ли двери на балкон, он едва не споткнулся о стоящую на коленях девушку. — Анна-сан?!       Девушка в красном платье смущенно вытерла руки о замызганный передник. Она натирала плинтуса за занавесками тронного зала большой колючей щеткой. — Добрый день, а я вот… помогаю. Вечером мы придем выступать, но я решила взять еще одну подработку, последние месяцы были совсем уж тяжелые, — извиняясь, пробормотала она. — О нет, нет, все и так уже идеально, вы поработали на славу. Лучше идите отдыхайте и готовьтесь, Козетта же ваша подруга? Ей будет приятно попить с вами чаю до того, как тут начнется форменный переполох! — он подал ей руку, опасливо ожидая, примет ли девушка ее. Но Анна благодарно улыбнулась, протерла руку еще раз о передник и положила ее в ладонь Санджи, позволяя помочь ей встать на ноги. — Как ваши руки? Больше не мерзнут? — галантно осведомился он. — С вашими варежками это невозможно. Они просто замечательные, согревают будто всю меня, — засмеялась Анна, прижимая руку к груди. И Санджи искренне улыбнулся ей в ответ — дарить собственные ценности оказалось не так уж и грустно.       Он подавил в себе желание ускользнуть на кухню помочь Козетте с закусками для приема. Все должно пройти на высшем уровне, и уродливые канапе из-под его руки могут подпортить впечатление. На выходе он столкнулся с Зоро.       Единственное, что изменилось в мечнике ради высоких гостей — он только что вымыл волосы, те выглядели как свежая майская зелень. — О, Зоро, ты рано. Волнуешься? — Ха, не переноси на меня свои проблемы, — зубасто улыбнулся Зоро, — все пройдет путем. Отдам им всю эту требуху и короны, а кто брать не захочет — всучу. — Ты главное, когда всучивать будешь, прислушивайся, что они там верещат. Быть может, вручишь королеве Кио скипетр Танзанрии, это ее чертовски смутит, — фыркнул Санджи.       Зоро на секунду задумался, припоминая гладкий деревянный скипетр маленькой страны в джунглях. Злюка потратил два вечера, чтобы отучить Зоро называть его «хер деревянный», а на третий день сам сказал: «Вон там же лежит, рядом с хером деревянным», вызвав в Зоро победный хохот. Зоро его переучил, а не Злюка его! Вот и теперь Зоро рассмеялся. — Быть может, дамочке даже понравится! — Никаких пошлостей при леди, — строго нахмурился Санджи. — А как ты меня остановишь? Ворвешься в зал? Я могу творить там любую херь, а ты будешь только ногти кусать, — Зоро хитро прищурился, явно подначивая Злюку. — Можешь. Но я спалю твою одежду на следующее же утро, — пожал плечами Санджи и протиснулся мимо Зоро, пришла пора ему прятаться. — Э? Это подло! Вот же Злюка! Отложенная месть… это… это политика какая-то! — прокричал ему в след Зоро, опасливо придерживая рукой харамаки. Санджи лишь развел руками, не оборачиваясь. — Я же говорил, ты быстро учишься.       Прием шел уже час, и конца света не происходило. Зоро бухал больше всех, раздавал, грубо пихая в руки, ценные короны и скипетры, но политическим скандалом пока не пахло. Некоторые короли прибыли лично, они едва ли не со слезами принимали потерянные ценности, искренне благодаря и пожимая руку Зоро. Один седой старикан даже полез обниматься, и Зоро неловко похлопал его по спине, явно ощущая, что отталкивать человека с его искренней благодарностью будет жестоко. Другие же наоборот — держались холодно и даже зло, будто новый король нес на себе вину поступков старого, они буквально вырывали у Зоро из рук уже не нужные им безделушки. Такие недальновидные и глупые правители не могли быть хорошими сюзниками, скорее причиной проблем.       Был третий сорт правителей, точнее — гостей. Послы крупных держав, некогда растоптанные Джермой, но вновь набравшие мощь. Они прибыли тоже забрать свои знаки власти, но поскольку ни один король не явился лично, не получив личного приглашения, в их искренность не верилось. Именно они приплыли в Катана-Джерму, чтобы прощупать ее на прочность. За такими Санджи велел присматривать особо пристально и не пускать в смежные покои. Прием охранялся дюжиной солдат Джермы, выряженных в официантов, но совсем не умевших скрывать свою армейскую выправку, сколько Санджи с ними ни бился.       Нет, напади кто, Зоро бы его тут же на куски разбурил, но солдаты нужны были, чтобы гости не разбегались и не думали под шумок забраться в лаборатории Джермы с целью украсть секрет-другой.       Зоро взял с подноса очередной бокал, подумал и сразу плеснул в него содержимое второго — он не виноват, что они тут вино наливают, как в мензурки. — Рациональное решение, — хотя Зоро везде узнал бы этот бархатный женский голос, он все равно дернулся, расплескивая теперь полный бокал. — Робин! Какого!       Она стояла перед ним в струящемся черном платье, как всегда смелый вырез, в ложбинке между грудей сверкающая голубым драгоценным камнем подвеска. Выглядела Робин даже более по-королевски, чем многие явившиеся короли. — Когда я услышала от гонцов в Норт-Блю, что король Катана-Джермы устраивает великосветский прием, я не могла это пропустить, — загадочно улыбнулась она. — Ясно все, потешаться пришла, — буркнул Зоро. — Ну валяй. Ты же знаешь, я бы сам такого ни в жизнь не устроил. Канапе эти, дорожки ковровые, спасибо-пожалуйста… — Знаю, — кивнула Робин. — Именно поэтому и пришла. Посмотреть, как кому-то удалось тебя заставить. — Это ради того, чтобы все с нами снова торговали, — тяжко вздохнул Зоро. — Я и сам понимаю. — Весьма сознательно. И потому, король Зоро, вам стоит поговорить вон с тем почтенным старцем в чалме. В его стране в этом году огромный переизбыток фруктов, и они испортятся через месяц. Он будет рад скинуть их за бесценок, — Робин указала взглядом на одного из гостей. Зоро с явной неохотой посмотрел на старика, почесал разнывшийся от всей этой ерунды шрам на груди и двинул в его сторону. — Ладно. Король я или не король? — буркнул он, и Робин проводила его этой своей елейной улыбочкой. — Отличный вечер, не так ли? — начал Зоро с заученной накрепко фразой от Злюки и добил гостя своей куртуазностью. — Почем там у вас хурма подгнившая?       Робин с любопытством наблюдала за армейскими официантами, послушала номер, исполненный очень красивой девушкой в красном платье, и только потом небрежно профланировала к широкой портьере, за которой скрывался выход на открытый балкон. — Как я и думала, что вы не можете оставить все на Зоро. И что же, вы анализируете, кто из гостей приехал сюда с целью наладить торговлю? — спросила Робин прямо в портьеру. Та слабо колыхнулась. — Приятно удивлен, что вы решили почтить нас своим присутствием. Жаль, что я не могу выйти и составить вам пару в танце, уверен, вы танцуете великолепно. Но нет, как могу я уследить за всеми из-за занавески. Я стою тут, лишь чтобы гонять Зоро и не давать ему вытирать руки о занавески при всех, — отозвался скрывающийся Санджи. На самом деле, он забрался сюда через балкон в надежде услышать еще раз ту дивную колыбельную от Анны.       Робин мелодично засмеялась, с любопытством смотря на портьеру. — Однако я поражена. Вы не только заставили Зоро выучить все эти названия стран и королевств, но натренировали его достаточно, чтобы наметить будущих торговых партнеров. — О, ну что вы. Я, конечно, принц Джермы, но это не синоним волшебнику. Зоро тут просто элемент устрашения в интерьере, всю информацию для меня собирает кое-кто другой. — Кто же? — удивленно склонила на бок голову Робин. — Светловолосая девушка с подносом, Козетта. Она прекрасно разбирается в экономике, мне бы не хватило и четырехсот лет, чтобы так натренировать вашего мечника. А я так долго тут задерживаться не намерен. — О, правда? У меня есть некоторые новости для вас, могу я спрятаться в вашем укромном логове, а то на меня уже бросают странные взгляды за разговоры с портьерой? — сказал рот Робин, появившийся прямо на стене напротив лица Санджи. Тот сдавленно вскрикнул у себя в укрытии, и Робин искренне засмеялась. Зоро в дальнем конце зала узнал ее смех и повернул голову, что случилось, Робин так громко обычно не смеется. — Могу я пригласить леди на балкон, исключительно с невинными намерениями? — Санджи слегка приоткрыл спрятанную за портьерой дверь и нырнул в проход, как только Робин отодвинула полог. Никто не должен был видеть и тени одного из Винсмоуков. Но пристально наблюдавший за Робин Зоро уже устремился вслед за ними, приметив, куда внезапно скрылась его накама.       Робин выскользнула на небольшой балкончик, и Санджи галантно поцеловал ее руку в знак приветствия. Он знал, как ведут с себя на королевских приемах с женщинами в таких платьях и таких украшениях. — Опрометчиво было приглашать вас, не зная, как вы легко одеты. Здесь холодно, даже на пару минут, прошу, — он снял с себя один из пиджаков Ниджи. Робин подставила свои плечи, позволяя Санджи быть галантным. — Благодарю. Признаться, я потрясена масштабом иллюзии, — улыбнулась она Санджи. — А особенно тем, что весь стол выглядит ломящимся от яств, хотя тут едва ли наберется даже одна тарелка икры… — О, этой похвалы я не заслуживаю. Это все Козетта, она умеет творить чудо буквально из ничего, — вскинул руки Санджи. Он был слегка смущен тем, как пристально разглядывает его подруга Зоро, припоминая, что без пиджака его татуировка на шее почти полностью видна. Он подавил желание стыдливо прикрыть метку «Я-не-Завитушка» рукой. — Но я готова держать пари, что именно вы заставили всех в том зале поверить в невероятное благополучие Катана-Джермы, — промурлыкала Робин. — Они поверили? — быстро спросил Санджи и сам смутился своей доверчивости. — Насколько я смогла заметить — да, даже наш мечник-сан немного начинает в это верить. Хотя любое место, где есть выпивка, для него уже богатая пирушка.       Санджи негромко, чтобы не привлечь внимания, рассмеялся. — Вы невероятно точно его охарактеризовали. — Могу я предположить, что ваши отношения с нашим мечником стали менее напряженными? — зацепилась Робин, все еще пронзая Санджи умным взглядом. Тот пожал плечами. — Просто я нашел, что при всей его грозности обмануть его и сбежать на самом деле проще простого. Так что я больше не беспокоюсь о своей судьбе, он даже не будет знать, что меня уже нет на острове, когда я сочту свою миссию здесь законченной. — Кстати, о миссиях и путешествиях. Я вплотную занялась вашей просьбой и исследовала тысячи миров, доступных Ковчегу, но к сожалению, — Робин впервые поежилась, позволяя холоду пробить брешь в ее уверенности. — Ни в одном из этих миров ваша мама не выжила. Я знаю, что обещала вам найти такой мир, но мне очень жаль… — О, нет, что вы, нет причин для извинений. Я попросил это скорее чтобы подтвердить свою теорию, — Санджи схватил Робин за руку, безуспешно пытаясь ее согреть и подбадривая. После случая утром с Анной он стал смелее, больше не опасаясь, что его оттолкнут, как мерзкую Джерму. Робин удивленно смотрела на их руки. — Это лишь доказывает, что Сора Винсмоук обладала несгибаемым характером, и ничто не могло поколебать ее решений. Я так горд ей, теперь — еще больше. К тому же, если бы вы нашли такой мир, я бы все равно не смог туда отправиться, ведь там мой двойник определенно был бы жив. И мне пришлось бы опять зайцем проникнуть на ваш корабль, чтобы отправиться в тот мир и напинать по заднице везучего ублюдка.       Робин неожиданно даже для самой себя рассмеялась, еще с большим интересом рассматривая Санджи. — Вы завидуете судьбе какого-нибудь другого Санджи? — внезапно спросила она. И неожиданно для самого себя Санджи начал говорить давно заготовленную ложь, но больше не чувствовал, что врет. — Думаю, не стоит судить о жизни другого человека, не пройдя мили в его ботинках. В жизни вашего Санджи было тоже много трудностей, свои я по крайней мере знаю. Что бы мне ни пришлось пережить и терять, я все еще жив, и для меня еще ничего не кончено, — Санджи сам себе удивлялся. Когда он перестал быть даже для самого себя неправильным двойником более счастливого Санджи? С того момента, как у него появилось собственное будущее. Путешествие в огромном океане, а еще — совсем близко и так волнующе — девяносто четыре поцелуя.       Тогда в конюшне, уложив наконец в гнездо недовольную пузатую Шипучку, они сидели на краю чердака, свесив ноги вниз в конюшню. Фран собирался было что-то сказать, но внизу приковыляла на костылях хихикающая Джек. Она быстро, насколько могла, скользнула в пустующее стойло и закопалась в сено. — Тут ему никогда меня не найти, — хихикнула девочка.       Практически сразу следом за ней в конюшню вошел Смех, профессионально оглядывая все углы конюшни, но и вида не подавая, что он прекрасно знает о Фране и Санджи наверху. След от костыля Джек на земле конюшни был таким глубоким, таким явным даже только в свете уличных огней, что прогадать, где именно зарылась Джек, было нельзя. Но Смех не спеша прошел мимо всех стоил, замер на полминуты напротив укрытия Джек, а потом двинулся медленно дальше. — Ага! Я же сказала, ты проиграешь! — не вытерпела девочка, вскакивая и поднимая соломенное торнадо внизу. — Я лучше тебя играю в прятки, признай!       Парочка удалилась, и Санджи подумал, что Смех прекрасно знал, где Джек. Но почему тогда не обнаружил ее? Потому что Нала наверняка велела ему не «играть в прятки с Джек», а чтобы Джек было весело. И Смех по-своему старался это выполнить. Бедные солдаты, раньше они никогда не выполняли такой трудной работы — рассмешить ребенка, Нала выжимает из них все соки. — Ты улыбаешься! Смеешься чему-то про себя! — возмутился вдруг Фран. — Так нельзя, ты должен сказать мне, я хочу знать, как вызвать у тебя улыбку.       Санджи покачал головой, и вдруг сказал: — Вместе со следующим рейсом у меня будет личный заказ. Привези мне девяносто четыре самых лучших конфеты. Только не меньше, — восемь лет они не получали своей праздничной конфеты на день Королевы. Хотел бы Санджи закатить для них пир в память о маме, но пока у него едва хватит на конфету каждому. — Хорошо, только на особый заказ и оплата особая, — прошептал вдруг Фран, придвигаясь ближе. Санджи повернулся к нему с непонимающим взглядом. — За каждую конфету ты должен будешь заплатить одним поцелуем. — Э? — Санджи даже немного отшатнулся. Фран хочет от него девяносто четыре поцелуя?! Цифра казалась невероятной, столько люди-то и за всю свою жизнь не целуются, зачем ему столько. Фран по-своему истолковал оторопь Санджи и схватил его за руку. — Послушай, я торговец, и я знаю, что страна сейчас в переломном положении. Я знаю, что вы экономите. И неужели ты не согласишься помочь стране? — Фран хитро подмигнул Санджи, на секунду у того даже рот от удивления приоткрылся. — Это какой-то шантаж? — Ну почему же, — Фран сделал вид, что рассматривает свои ногти. — Или ты можешь заплатить за конфеты золотом, выйдет около полусотни. Хорошие конфеты дороги, знаешь ли. — Сколько?! — вторая цена конфет удивила Санджи не меньше, чем первая заявленная. — За ними придется далеко плыть, логистика, сам понимаешь. Только из хороших торговых отношений предлагаю тебе такой выгодный вариант — по одному поцелую за одну конфету. Только оптом, даже часть деньгами не возьму! — Но… зачем тебе столько? — наконец неверяще выдал Санджи, уставившись во все глаза на Франа. И тут пришел его черед удивляться, он тоже вылупился на Санджи в недоумении. — Ты сейчас шутишь, что ли? — они сидели и пялились друг на друга, периодически моргая. — Не… шутишь? — прошептал еле слышно Фран и взорвался: — Потому что я хочу тебя целовать! И много, и чтобы ты забыл считать в какой-то момент, и отдал мне гораздо, гораздо больше, чем обещал. А я бы тебе не сознался, ведь я пират! Но это будет потом, а пока мне чертовски нужен контракт на девяносто четыре поцелуя с тобой! — Ох, — Санджи заливался краской. Фран хочет поцеловать его девяносто четыре раза. Санджи думал, что его, наверное, еще когда-нибудь в жизни поцелуют раз пять, ну или семь, если повезет. А Фран просит девяносто четыре, мозг сошел с ума и без всякого порядка переводил это число в количество недель, в размеры девяносточетырехграммового куска масла, в длину отреза сукна и температуру на градуснике. Девяносто четыре выходило много во всех измерениях. — Я… — лицо заливало краской, и Санджи пришлось прижать руку к сердцу, чтобы оно перестало так бешено колотиться. — Тебе правда это… — Больше всего на свете! Почему у меня в кармане не завалялось ни одной конфеты?! Проклятье! — погрозил Фран кулаком в небо. И тут же склонился ближе к обескураженному Санджи, запуская ему руку вокруг поясницы, один палец умело скользнул под ремень брюк, отыскивая полоску голой кожи. — Как насчет небольшой предоплаты, чтобы мне было на что делать закупки? — к пальцу под рубашкой присоединилась почти вся ладонь.       И тут Санджи запаниковал и свалился с чердачной перекладины. Ноги вдруг ослабли, и тяжелые стальные пятки перевесили тело. Он сумел ловко приземлиться на носочки, будто совершил фигурный показательный прыжок, и элегантно откинул волосы. Санджи злился сам на себя — он хотел остаться. Он хотел, чтобы Фран гладил голую кожу его спины, но так смутился, что свалился, нелепо и неловко. — Ты меня с ума сведешь, такой недотрога! Я больше не согласен на пятьдесят золотых, только поцелуи! — проныл сверху Фран. — Девяносто четыре и ни одним меньше. — Сколько нужно времени, чтобы отдать тебе столько? Ты не остаешься в порту надолго, — Санджи поднял вверх серьезный взгляд. — Много! И счетчик нельзя сбивать ничьими другими! — вновь воспрял духом Фран, свешиваясь вниз. — И уж поверь, расходовать их я буду с умом. Ах, хотя кого я обманываю, я же просажу все за одну ночь, если ты проведешь ее со мной, — голова и руки Франа бессильно повисли, признавая полное его бессилие, когда дело доходит до Санджи и поцелуев.       Санджи резко опустил голову, щеки его горели, как никогда раньше. Девяносто четыре поцелуя? Девяносто четыре поцелуя за ночь?! Это невозможно. Ни у кого столько не было, может даже у Завитушки столько никогда не было! — Это должны быть самые лучшие конфеты.       А сейчас Робин смотрела на него умными, но такими пугающими глазами, словно знала о сделке. — Вы очень изменились с нашей прошлой встречи. Я бы даже начала подозревать, что случилась еще одна случайная подмена Санджи, если бы не все эти татуировки и металл в вашей руке, — при этих словах Санджи опомнился и смущенно отдернул руки от ладони Робин. — Прошу прощения, они холодные из-за металла, я скорее застужу вас, чем согрею, — он стыдливо спрятал руки в карманы брюк, слегка нахохлившись от собственной неудачи. — Джерме очень повезло, что судьба занесла сюда именно вас. Никто лучше Третьего Принца не смог бы справиться с этой бедой, — Робин галантно сменила тему разговора, сместив ее на плюсы собеседника. — Отдадим должное Зоро, он очень профессионально забивал хер на все, что происходит в стране. Мой успех не был бы так заметен без хорошо подготовленного фона. — Я рада, что наш мечник-сан вас больше не страшит, — рассмеялась Робин. — Да, пожив с ним немного на одной территории, я понял, что он скорее только выглядит как машина для убийств, чем хочет ей быть, — пожал плечами Санджи. — Мы с ребятами очень переживаем за него. Зоро… он тяжелее всех нас перенес утрату. Мы бы хотели, чтобы он… — Перестал скорбеть, да? — закончил за нее Санджи. — Неудивительно, что он скрывается тут как сыч от всех своих друзей. Когда единственное, что заставляет его все еще ощущать хоть какие-то чувства, вам не по душе. — Не ожидала, что именно вы будете защищать его выбор, — Робин совершенно искренне удивилась, — я думала, он предпочитает находиться с вами в конфронтации. — Это так по-детски, — закатил глаза Санджи. — Я не зол за него. Вся эта его злость за то, что я выгляжу таким похожим, но совсем не тот, кого он хотел бы видеть. Эти его выкрутасы, когда он сказал мне, что я ослеп из-за прыжка через портал навсегда. — Он так сказал? — немного удивленно переспросила Робин. — Да, но я не зол на него. Это все были детские выходки ребенка, который никак не умеет смириться. И если я все это понимаю, то должен вести себя как взрослый, а не обижаться, как ребенок. Кто-то из нас должен быть взрослым ради Джермы.       Вдруг из накрытых пиджаком плеч Робин выросла еще одна пара женских рук. Они потянулись к немного испугавшемуся Санджи, ласково взяли его за щеки, приближая его лицо к лицу Робин. — И вы решили, что это обязательно должны быть вы? Сколько вам, Санджи? Я знаю, что вы пришли из более молодого мира, и младше нашего местного Санджи, а значит, и самого Зоро.       Санджи аккуратно убрал ее руки от своего лица, он не любил, когда кто-то пытался докопаться до его прошлого. — Я учился по ускоренной программе. Год за два.       Робин опять загадочно улыбнулась, рассматривая черты лица Санджи. — Я поищу еще, я просмотрела только тысячу миров.       Одна из ее рук толкнула сильнее приоткрытую балконную дверь. Рука придерживала ее все время разговора, оставляя щель внутрь. Робин не боялась, что их подслушает кто-то чужой. Во-первых, потому что сама глазом следила за приемным залом. А во-вторых, сурово прислонившийся с той стороны к стене Зоро, слушавший их со скрещенными на груди руками, и без этого всех отпугивал.       Сам Зоро чувствовал себя странно, будто изнутри что-то царапало горло.