Сломанные вещи🥀

      Сначала раздался свист. Такой, что Санджи и Робин пришлось заткнуть уши руками и испуганно переглянуться. Долго терзаться вопросами не пришлось, вслед за свистом из-за высокой скалы с лихим разворотом выскочил легкий узкий корабль и практически юзом, заваливаясь на сторону, затормозил около Ковчега. На вершине мачты сильный ветер трепал черный пиратский флаг.       С корабля на палубу Ковчега грузно спрыгнул Зоро, и свист тут же прекратился. Его источником оказалась красивая рыжая женщина, которая вбирала всей роскошной грудью воздух и свистела на паруса, наполняя их звуком и скоростью. Она облегченно выдохнула и тут же улыбнулась, облокачиваясь устало на перила. — Эй, Ророноа, за тобой должок! На бесплатный подвоз мы не договаривались! — Да, да, — отмахнулся мрачный, весь какой-то посеревший Зоро. Он даже не обернулся в знак благодарности пиратке. — Приплывай через год. Слово Ророноа Зоро.       Он тяжелым взглядом окинул палубу: та была покрыта какой-то черной пылью, пахнущей серой и графитом, повсюду виднелись следы и полосы, словно по этой пыли танцевали и дрались, волокли тело и бросали людей с размаху. В одном месте около входа на камбуз на стене были брызги крови, смешавшиеся с черным графитом на полу в черную жижу. Лежала ракушка ден ден муши, спрятавшегося от грязи в раковину. Дверь в рубку висела наискось, на одной петле, и словно была изъедена короедами. Зоро поднял взгляд на замерших от удивления из-за его стремительного появления Завитушку с Робин.       Те тоже выглядели неважно. И хотя наиболее потрепанным, с разорванным пиджаком и рубашкой, в брызгах крови и смачной ссадиной на скуле был Завитушка, судя по грязи на лице Робин и непривычно взлохмаченной прическе, той тоже неслабо досталось, пусть Санджи и принимал удар на себя. — Эй, красавчик-обманщик, я тебя приплыла подбирать, а там этот упырь! — свесилась свистящая пиратка с перил, соблазняя декольте и ниспадающими рыжими локонами Завитушку. — Чуть корабль нам не потопил, так бесновался, пока его не подобрали. — Милая меллорин ошибается, я ни за что не стал бы ее обманывать! — расцвел побитый и помятый Завитушка, растекаясь в сладкой улыбке при виде огненной пиратки. Он улыбался, несмотря на, кажется, сломанное ребро или два, — Но если прекрасная меллорин меня искала, я определенно тот, кто нужен ее сердцу! — Тц! Ничерта себе ты изменился за лето, — присвистнула слегка Франческа, прибывшая по договору в последнюю неделю августа на безлюдный пляж по ту сторону Северных гор. И нашедшая там не зазнобу его братца, а к своей беде разъяренного Ророноа Зоро. — Или погоди, — она прищурилась. — Мне говорили, что тут бывают клоны. Что-то не похож ты на того хитросделанного ледышку, что крутил моим братцем! Так где же… — Проваливай! — рявкнул Зоро, дернувший дверь кухни, но не нашедший внутри никого. — Он не едет! Он остается, и где он, блять! — Вы о Санджи, мечник-сан? — опомнилась помятая Робин. — Возникли некоторые трудности… — ГДЕ ОН?! — рявкнул Зоро так, что Робин даже споткнулась посередине фразы и захлопала глазами. Ее накама никогда не были так злы и яростны в ее сторону. — Ребятушки, разворачиваем корабль! Если он начнет крушить, не хочу попасть под горячую руку! Мы всегда можем перехватить наш «груз» в следующем году. Мы точно вернемся, чтобы ты поднял мой корабль в воздух, так что помни о награде, Ророноа! Я чуть не скопытилась столько свистеть, ты уж постарайся! — крикнула рыжая пиратка, красиво разворачиваясь на каблуках высоких сапог. Она полностью игнорировала танец обожания, что отплясывала с прихрамыванием любвеобильная копия Франовой ледышки на соседнем корабле.       Франческа не ставила точку, она называла этой запятой. За молниеносное огибание острова лютый Ророноа обещал поднять ее Наседку в воздух, вот тогда она и выкрадет франову Снежную королеву. А сейчас тот неизвестно где, и Ророноа в бешенстве — все козыри против нее. Умыкнуть его по воздуху будет проще.       Она присвистнула, подгоняя засуетившихся матросов, и одновременно приподнимая небольшой ветер для парусов. Ее легкие горели, но лучше убраться отсюда, пока корабль цел. Судя по каменному лицу Ророноа всю дорогу, он ехал как минимум казнить предателей родины.       Тем временем Робин поправила перепачканную рубашку и с достоинством кивнула Зоро. — Рада видеть вас в добром здравии. Я беспокоилась. Санджи остался на корабле, как вы и просили по ден-ден муши. — Так где он?! — нетерпеливо, но слегка успокаиваясь повторил Зоро. Он не осознавал, что держит руку на катанах, Робин же приподняла вопросительно бровь. — Как ты обращаешься с Робин-чвуан, тупица, — пиратка удалялась, и Завитушка пришел в себя и вернулся к текущим проблемам. — Ей пришлось нелегко, чтобы исполнить твою просьбу! — Где он? — выдавил Зоро, едва сдерживая злость, стараясь не ругаться с Робин, пока у той в руках Злюка. Робин с Санджи переглянулись, и тот тяжело вздохнул и кивнул, демонстрируя грязный изорванный ворот рубашки. — Понимаешь, Маримо, тут такое дело…       Когда Робин выскочила из камбуза на палубу, Санджи из Джермы ковырял изогнутой вилкой замок на двери в рубку с телепортом. После его побега на ней решили ставить сложный замок, и тот задержал его на пути к побегу, выиграл Робин время. — Ты что?! — Санджи бросился было к своей копии, но тот выбросил вперед искусственную руку, в которой держал мини-пистолет из дамской коллекции Рэйджу. От неожиданности Санджи резко затормозил, Робин столкнулась с ним на бегу и выронила на палубу муши. Улитка тут же спряталась в раковину, почуяла напряженную атмосферу. Робин тоже замерла, пока не решаясь броситься к сбегающему Санджи. — Что вы делаете?! — Переезжаю в новый мир, — как ни в чем не бывало ответил Злюка, старательно ковыряя замок второй рукой. Робин успокоенно выпрямилась, и он смекнул — замок имеет двойное дно, и так просто его не взломать, вот почему она расслабилась. — Вы попадете туда в любом случае, как я и обещала. Однако мы должны дождаться мечник-сана, он сам об этом только что попросил по ден-ден муши. — Зоро звонил? — Робин отметила, как испугался Санджи из Джермы, как с опаской слишком быстро выпалил: — Он что-то говорил?!       Она покачала головой: — Нет, только чтобы вы обязательно дождались его перед отбытием. — Уверен, вы приписываете королю Ророноа чрезмерное воспитание, это не в его стиле, — хмыкнул Злюка. — Однако я вынужден отклонить его предложение, переданное мне вашими изящными словами. Как я уже говорил, — и он внимательно посмотрел на замершего Санджи. Тот не знал, что ему предпринять, никоим образом не желая приносить боль своей копии, и без того немало перенесшей в жизни. — При нашей первой встрече достославный король намеревался рассечь меня катаной, и спасли только протезы. Мне не хотелось бы испытывать судьбу лишний раз, мало ли чем он наградит меня перед разлукой. Тем более теперь король более плотно осведомлен о моей анатомии. — Вы в безопасности, — умиротворяюще произнесла Робин. Санджи встал перед ней, ограждая ее от направленного пистолета и одновременно хитро предоставляя возможность воспользоваться способностями дьявольского фрукта. — Я уверен, вы искренне так считаете, потому говорите это из чистых побуждений, — благородно кивнул Злюка. — Однако я вынужден откланяться раньше финального акта. — Я не дам ни одному ублюдку напасть на тебя! Даже Зоро! Ему придется иметь дело со мной! — взбеленился Санджи. — Он убил всех Винсмоуков. В рейдовых костюмах. Не думаю, что хочу быть защищен в таком щепетильном деле разве что уговорами, — закатил глаза Злюка. И Робин решила: вот ее шанс. — Fleur! — из запястья Злюки выросла рука, она проворно схватилась за пистолет, выгнула его наверх, не давая метиться в людей. Металлические пальцы были сильнее женской руки, но Робин помнила прием, который показал Злюка за обедом. Она нажала на точки у костяшек, заставила пальцы выгнуться обратно под нечеловеческим углом, как недавно мизинец, и сняла пистолет с них, как с вешалки. Цветочная рука неприцельно бросила пистолет на палубу под ноги Завитушке. — Ауч, как коварно! — с удивлением посмотрел Злюка на вывернутые пальцы под осыпающимися лепестками сакуры. — Впрочем, берите, мне не жалко. Он все равно не заряжен. Робин вышла из-за спины Завитушки, и они непонимающе переглянулись. — В таком случае я прошу вас, Санджи, вернуться на камбуз. Мы продолжим чаепитие и дождемся Зоро. Он обещал прибыть как можно скорее. Я беру вас под личную защиту, если это так…       Завитушка в это время напряг плечи, слегка согнул колени — готов к бегу и прыжку, схватить немного помутившегося Злюку, как только Робин даст отмашку. — Постойте, — Злюка будто вел светскую беседу о погоде. Он вальяжно прислонился спиной к только что вскрываемой вилкой двери, принялся выправлять не спеша вывернутые пальцы, словно снимал с руки перчатку для конной езды — развлечения аристократов. — Могу я задать вам один деликатный вопрос, госпожа Робин? — Безусловно, вы можете быть уверены в моей полной откровенности, — Робин не оставляла надежд переубедить взбалмошную копию Санджи. — Если бы у этой двери стоял и желал попасть в другой мир, не дожидаясь величественного дозволения лично, не я, а этот Санджи, — вы бы колебались? Если бы сейчас вопрос стоял не «мое желание против желания вашего накама-мечника», а «желание вашего Санджи против вашего мечника». Вы бы так же без колебаний исполняли волю Зоро? — Санджи, я… — смутилась Робин. Это был слишком меткий и слишком болезненный вопрос. Она будет удерживать Злюку, потому что так велел почти с криком Зоро. Но она бы не посмела удерживать Санджи просто по приказу Зоро, желания обоих накама были для нее равноценны. Вот каким был правдивый ответ, который вынуждал ее дать Третий Принц. И тем самым показать, как слабы все их уверения, что они защитят его даже против желания короля Ророноа.       Было слышно, как возмущенно сопит от такой постановки вопроса Завитушка, но не вклинивается отвечать на вопрос даме. — О, не стоит принимать это так близко к сердцу, я совсем не виню вас. Я сказал это не с укором, я сам прекрасно понимаю, насколько чужим и непривычным выгляжу для накама Санджи, — сказал Злюка, заметив слишком явное замешательство на лице Робин. Та подыскивала слова для ответа, который бы не ставил желания Джермы-Санджи на ступень ниже желаний Завитушки. И конечно не могла найти для лжи оболочки правды. — Понимаете, госпожа Робин, я безусловно знал ответ на этот вопрос еще до того, как его задал. Это всего лишь милая маленькая политика. Мне нужна была небольшая светская беседа и ваше легкое замешательство, чтобы выиграть время. Понимаете, кислота разъест замок не сразу. К тому же, мне нужно было починить руку, чтобы достать вот это….       И тут его механическая рука метнулась к толстой пуговице камзола, срывая ее вместе с нитками. Робин и Завитушка дернулись, еще не зная, чего ожидать. Робин только успела скрестить руки, чтобы теперь плотнее перехватить решившегося бежать Злюку. Но тот с силой швырнул пуговицу об пол, с неожиданно плавным чпоком та раскрылась, выпуская наружу на палубу Ковчега столь привычную Санджи Тьму.       Он шел на этот корабль на бой, разве мог он явиться с пустыми руками? Все оружие, включая яды и обманки от Рэйджу, уже было на нем, благоразумно переложенное из оставленного на кухне рюкзака еще на горной ферме.       Все же пригодилось. Он прекрасно знал, что Робин не увидит и не сможет зафиксировать его в темноте. — Какое дело?! — рявкнул Зоро, теперь уже с безумием осматривая корабль. - И чья это кровь?! Хотя зачем я спрашиваю… Как сильно он ранен?!       Робин, бережно держащая руку с вывихнутым запястьем, с опаской посмотрела на Санджи. Неужели опасения Злюки были более чем реальны, и проводы от Зоро представляют для него опасность. Завитушка нахмурился, шагнул навстречу пышущему яростью Зоро. И вдруг ощутил себя слабым — это было так странно, он всегда легко цапался с Зоро и знал, что может задать ему взбучку. Но этот Зоро, казалось бы проживший ту же судьбу, что и Зоро из его мира, вдруг представился другим: жестким, нависающим, источающим ауру не просто решимости — угрозы, которую он не замедлит претворить в жизнь. Завитушка шагнул и замер, впервые не решаясь напирать на разъяренного Маримо. Но и отдавать ему на растерзание Злюку? Только через его труп. — Мы хотели его задержать, он был против. Он попытался взломать дверь и проникнуть в ненастроенный портал, это опасно, — проговорил Завитушка как можно более спокойно. — У нас начались некоторые… разногласия. В ходе которых он раскинул пару капканов, неслабо помял меня, не говоря уже, что Робин-чан задело ударной волной… — Что вы с ним сделали?! — рука Зоро действительно сжалась на рукояти катаны. — Мы не были уверены, что наша аргументация дождаться тебя возымела свое действие. Все же он правда неплохо обманул нас пару раз. Потому в конечном итоге, и ради безопасности Робин-чван, нам пришлось его связать. Мы не гордимся этим решением, но все эти ловушки Джермы… Я был слегка контужен, мы бы не справились, если бы он пошел в контратаку. — Он тоже ранен? — Мечник-сан, — вступила в разговор собравшаяся с мыслями Робин. Она мягко положила ладонь поверх сжимающей катану руки, улыбнулась, глядя в лицо: все под контролем. — Я рассказывала вам, что вселенная начнет вытеснять одного из Санджи, если они долго пробудут в одном мире? — Ты сказала, что у нас три дня… — посуровел только еще сильнее Зоро. — Как правило, да. Если оба экземпляра в равном состоянии здоровья. Однако, как выяснилось, Санджи из Джермы уступает по состоянию здоровья встреченному мной Санджи, потому мир начал явственно сказываться на нем уже на этом этапе. — Он же жив?! Что вы все мелете, просто покажите, где он?! — Зоро резко дернулся из-под успокаивающих касаний. Ноздри его раздувались. — Жив, я же обещала ему безопасность, — кивнула Робин. — Но дело в том, как мир стал выталкивать его… Мы оставили его всего на пять минут, чтобы перевязать потуже лодыжку Санджи, а когда вернулись, то обнаружили его прогрызшим себе руку до проводов. Он пытался порезать веревки, обнажив острый край лучевой металлической планки… — Черт! — Зоро поспешно протопал к камбузу, не в силах больше просто слушать обо всем, что пережил Злюка. Ударил дверь — но там по-прежнему было пусто, как и за упавшей с петель под ударом Зоро двери телепортационной рубки. — Мечник-сан, не нужно искать, он здесь, — позвала его Робин, заставляя обернуться. — Мир помутил его мышление и точно убил бы до вашего возвращения из-за потери крови. Потому мне пришлось поместить его в среду кайросеки. Этот материал имеет свойство изолировать течение времени при хорошей герметизации. Я поместила Санджи из Джермы в капсулу, внутри которой время для этого мира движется медленнее, потому мир не успеет нанести ему фатального ущерба. — А? Да? Это хорошо, — сморгнул Зоро, словно испытавший облегчение. — Где эта капсула? — Да вот же, я вам на нее указываю, мечник-сан.       Взгляд Зоро упал на большой сундук на тяжелых перекидных зажимах, стоявший неподалеку от входа в кухню. «Капсула», как представила ее Робин, была один в один огромный сундук от сокровищ, из тех, что обожала вскрывать Нами. Грузная крышка, крепкие окованные железными накладками углы, для не интересующегося золотом Зоро в этих сундуках рыжая прятала лишнюю пыль и темноту. Вот черт. — Нет! — Зоро с побледневшим от ужаса лицом бросился к сундуку, упал в смесь крови и графитовой грязи на колени. Руки срывались с тугих скоб, когда Зоро яростно отщелкивал их. — Эй, ты что, ему будет хуже, потому что мир… — Санджи поспешно доковылял до Зоро, только теперь стало заметно, насколько болезненно он припадает на одну из ног. Злюка дорого продал свою свободу и изрядно потрепал Черную ногу и Дитя Демона, прежде чем они… — Ему нельзя! — бешено выкрикнул Зоро, дергая сундук, не замечая еще не отпертых застежек. Теребя их, отщелкивая оставшиеся, нервно проводя руками по крышке — все? Можно открывать?! — Как вы могли! Как ты мог?! Из всех людей, именно ты должен был знать! Я думал, что уж ты-то поймешь! Злюку нельзя запирать в темноте! Склонившийся к Зоро, который тоже на секунду показался сводимым с ума этим миром, Завитушка так и замер с открытым ртом. «Именно ты должен был знать», этого Санджи нельзя сажать в темницу под замок, это слишком жестоко. И он правда должен был догадаться, если сам нет-нет, да и видит в кошмарах через тесный железный шлем камеру в подземельях Джермы. Темнота, в которой тебя никто не слышит, сколько ты ни зови, а время тянется бесконечно. — Мы… ему становилось хуже с каждой минутой. Мир убивал его, нужно было купировать его воздействие, — залопотал Санджи. — Нам пришлось принять это решение, он не пережил бы дня.       Зоро не слушал его, с руками, в которых Санджи с удивлением заметил мелкую дрожь страха, он наконец отцепил последний фиксатор герметичности. В сундук почти не поступал воздух, но потому что время там текло в разы медленней, «больной» не должен был испытывать духоты еще много часов. — Я же быстро приплыл… там же замедленное время… ничего не успело случиться, с ним все в порядке, — нашептывал умоляюще сам себе Зоро.       И он откинул крышку, с замиранием сердца заглядывая внутрь. На дне большого сундука, и правда полностью обитого кайросеки, лежал в позе эмбриона Злюка. Его руки все еще были плотно связаны, а левая рука перетянута от кровотечения. На поджатой ноге был всего лишь один рейдовый ботинок Йонджи, один был потерян то ли в пылу схватки, то ли конфискован после нее, как все еще действующий. Голая нога была покрыта кровью от самой лодыжки. Скрюченный, Злюка пытался сжаться в клубок еще больше, но строгие рамки сундука и путы не позволяли ему даже обнять и убаюкать себя в окружающей темноте. — О, Злюка, — с саднящей болью прошептал Зоро. Он нагнулся внутрь сундука, чтобы бережно поднять покалеченного Злюку на руки.       Тогда он открыл глаза. Зоро замер от всегда слишком проницательного взгляда глаз точно в тон небу над зимней Джермой. Взгляд был умный и внимательный, ни капли замутненности или наивности, как у безумного Злюки после обвала в темнице. — О, Злюка, все хорошо, я… — слова как куски кактуса пороли горло. Как Зоро позволил Злюке исчезнуть, чтобы жизнь сделала с ним такое? Это все его вина, он обещал беречь Злюку от любой жестокости мира.       Серо-снежный глаз слегка прищурился, а потом Зоро испытал знакомые ощущения. Точно такой же яростный и четкий удар лбом в переносицу, каким наградил его Злюка почти что год назад, когда лежал слепым под ним на королевской кровати. — Уй! — Зоро отпрянул, затыкая ладонью хлынувшую кровь. Злюка воспользовался «ясным небом над головой», никто не склонялся больше над сундуком и не мешал рывку. Потому со дна сундука он воспарил в небо.       Он лишь сделал вид, когда ловкие Завитушка и Робин загнали его в тупик, как крысу, что его ботинки неисправны. Он даже сделал вид, что скинул один и больше не может летать на рейдовых двигателях внутри подошв. Потому что ему нужен был план отступления — перегрызть кожу на руке, распилить металлом веревки, рвануть на таран и без того держащейся на соплях двери при помощи реактивного ботинка. Держать баланс и драться на одном ботинке было нельзя, но можно было пробить собой стену и влететь в телепорт.       Но он не знал. Такой подлости не подозревал даже он, зря расслабившись под защитой сильнейшего мечника — он явно размяк за эти месяцы в Джерме, перестал видеть реальные мотивы людей. А ведь Робин своим молчанием дала ему четко понять, что он не равен в ее системе ценностей настоящему Завитушке. Ему стоило понять, что это на самом деле означает.       И сейчас он взвил из сундука в небо, сразу крутясь и уходя в жесткий штопор, потому что ботинок один, нагрузку распределить нереально. Но с высоты он успел заметить всех человечков на грязной от графитовой бомбы Рэйджу палубе — коварная женщина, переигравшая его; настоящий Завитушка; Его согнутая фигура на коленях, зажимающая обеими руками нос. Все они были далеко от телепортационной рубки, дверь которой упала таки с петель, и ему даже не нужно тормозить и пробивать ее головой.       Он не сможет контролировать полет, но сможет успеть направить падение. В крутом винтящем пике он устремился к телепорту. Это больше не был вопрос прощания с Зоро, на кону была свобода, которую он снова бездарно проиграл. А ведь он клялся, что никогда не расстанется с ней.       Он видел проем четко — его последний шанс дышать свободно, видеть море, солнце, говорить с людьми. Если они схватят его, то снова заключат в темноту. Десять метров, семь, шесть, он не вписывался. Он ударится головой об угол неподалеку от входа, но если останется в сознании, то можно будет доползти, если успеет. Или лучше умрет от удара головой, чем позволит снова положить себя в вечную темноту.       Чужие руки плотно схватили его поперек туловища, прижали руки к телу. Он не ударился, только легкая встряска, когда этот кто-то, перехвативший его в прыжке, приземлился на палубу на одно колено. — С ума сошел, ты разобьешься… — Его голос.       Санджи укусил, не раздумывая. Он поверил умной женщине с тысячью рук, хотя знал, как она хитра, и вот он в темном сундуке. Он позволил себе сидеть и восхищаться настоящим Завитушкой, забыв, что все остальные не просто восхищаются, а сравнивают, сравнивают, сравнивают… и бракуют. Отправляют его в ведро для брака.       Теперь он не мог позволить ласковой лжи Тьмы запутать его и не дать добраться до спасительного другого мира, где у него не будет судей. Даже если он умрет от акклиматизации, как чуть не умер, если бы не присутствие Зоро в этом мире, — он умрет под ветром и при звуке моря. Свободным.       Потому он укусил, крутанулся, но крепкие руки не отпускали. Знакомо бьющееся горячо сердце, текстура кимоно — ложь так осязаема. Санджи саданул торчащей железной костью из руки под ребра обманке. Было больно, когда недостаточно отогнутая кожа сборилась и задиралась, пока «клинок» входил в чужой бок. Но он не позволит больше отправить себя в темноту.       Вскрик, но руки на его теле не разжались, только прижали его к чужому бьющемуся сердцу сильней. Санджи с трудом извлек руку-клинок и саданул еще раз, рядом со старой раной, и еще. Было больно, кожа бугрилась, отслаиваясь от руки, перед глазами скакали красные пузырьки. Ко вкусу пропитанной соленым ветром и солнцем шерсти под зубами наконец примешался вкус проступившей крови того, кого он укусил. — Хорошо, хорошо, я понял, как ты их тут обоих ухадайкал в одиночку, бешеный, — прохрипел знакомый Его голос совсем близко с ухом. Слушать и доверять было нельзя, он доверился и оказался в темноте с каменными стенами подземелья. Плевок там в темноте трогал его голую ногу. Но только это и помогло ему раскровить лодыжку о путы, смазать их кровью для гладкости и освободить ногу без ботинка из узла.       Он с трудом вытащил и засадил клинок еще раз, в отчаянии, что сейчас к хрипящему от ударов пленителю прибежит подмога, и ему уже не выпутаться. И тогда следующий удар нужно направить уже себе под ребра. — Seis Fleur! — Не смей! — хрипло рявкнул у него над самым ухом тот, чью плоть пытался разгрызть через плотное кимоно Санджи. Он вздрогнул от злого крика, попытался забиться в чужом хвате, но руки сжали его еще крепче, хотя не мешали кусать плечо. — Не трогай! Все хорошо. Все нормально, — эти слова уже говорились Санджи. Но это были обманные слова-капканы, он поверил, что все хорошо, и меньше, чем через сутки, его бросили во Тьму из холодного камня, к Плевку.       Санджи забился в отчаянии, стараясь высвободить себе в чужом хвате чуть больше места. Чтобы следующий удар торчащим куском железа из предплечья можно было направить уже в себя.       И тогда тот, кто схватил его, запел. Точнее замурлыкал мотив, слова которого Санджи знал с младенчества: «Где же ты бегало, где ты скакало, мое сердце…». Низким, утробным мурчанием, от которого немного вибрировала грудная клетка. Крепкие руки поглаживали по спине.       И пока растерянная Робин так и замерла, скрестив руки, но не воспользовавшись из-за грубого окрика силой фрукта. А Завитушка стоял с открытым ртом, тоже узнав давний, затершийся в памяти мотив, Злюка судорожно выдохнул вместе со слезами и чужой кровью во рту. И уткнулся в то же изгрызенное плечо. — Зоро… они не пустили меня в другой мир, Зоро, — горько прошептал он, осознавая наконец, к кому отчаянно прижимается. Мелодия родного напева зацепила и вывела из тьмы разум, не успевший погрузиться туда полностью. — Было глупо довериться и придти сюда самому. Я должен был бежать в море и умереть на свободе. Они никогда бы не доверили мне жить без твоего надзора, как я сразу не понял, — он теперь сам судорожно сжимал пальцы на таком знакомом теплом кимоно и выплевывал слова открывшегося ему жестокого откровения. — Они думают, я оскверню другой мир. Что я не достоин! Никогда не позволят ступить в него! Просто заменили бракованного на настоящего Санджи, а меня положили в сундук, как ненужную вещь. В темную кладовку, подальше от глаз. Навсегда. Они никогда не собирались выпускать меня, Зоро!