Дерзкий Энди

Окончательно я очнулся уже в больнице. Я едва мог разлепить веки, потому что они опухли, как и всё мое лицо, а каждая попытка пошевелиться сопровождалась болью во всем теле. Мне было больно дышать, потому что от каждого движения грудной клетки всё тело сводило болью. Я кряхтел, вдыхая наполовину, рядом что-то размеренно пищало, а потом я вдруг увидел Джерри. - Господи, Джорел! – воскликнул он и положил руку на мое плечо, тем самым причинив мне еще больше боли. – Не пытайся двигаться и говорить, сейчас я позову медсестру. На его лице отражались паника и страх, усталость и изнеможденность. Интересно, сколько я пробыл без сознания? Прибежала медсестра, тут же взяла шприц, приборы рядом со мной запищали еще сильнее, у меня резко забилось сердце, а потом она вколола мне что-то в капельницу. И через пару минут все стихло. Боль затухала вместе с моим сознанием и зрением. Я снова провалился в черноту. Такое происходило еще пару раз, и всё это время Джерри был рядом. Нормально очнуться я смог лишь спустя несколько дней. Я не мог ни сесть, ни тем более встать, я мог лишь лежать и жалеть себя. - Что… - прокряхтел я. – Что со мной произошло? - Похоже, тебя сильно избили, сынок. – ответил Джерри дрожащим голосом. Его глаза увлажнились, и я понял, что ему было больно смотреть на меня. Видок, наверно, у меня был тот еще. – Ты совсем ничего не помнишь? Ага, если бы. Я был бы счастлив, если бы я ничего не помнил. Но, благодаря частым потерям сознания, мне пока что удавалось не вспоминать подробности случившегося. - Я имею в виду, что со мной. – пояснил я. Мне надо было знать, с какими травмами мне придется иметь дело. Старик поджал губы. Он явно не хотел озвучивать всё это, но пришлось, потому что я выжидающе сверлил его взглядом. - У тебя сломаны рука и три ребра. Обширное сотрясение мозга, гематома. Внутренние ушибы почек и селезёнки, ну… лицо… живого места нет, множественные ушибы по всему телу. И… - он запнулся. - Что?.. – настаивал я. - Мы не знаем, был ли совершен над тобой акт сексуального насилия. - Не был. – ответил я. – Их спугнули. - Ох, боже мой, Джорел!.. – он плюхнулся на стул и спрятал в ладонях свое лицо. – Как же я переживал! Я так боялся, что они… сделали это с тобой… надругались над тобой…. Ох, боже мой! Он причитал, а его плечи тряслись от плача. Мне стало его жалко. Хотя, единственный, кого тут надо было жалеть, был я. Но потом он взял себя в руки и продолжил: - Ты знаешь, кто напал на тебя? Ты видел их лица? От этих вопросов в моей голове произошло что-то странное. Будто жуткий поезд с воспоминаниями на полном ходу врезался в моё сознание. Картинки, как меня били, как пытались изнасиловать, их лица, их оскорбления… и озлобленное лицо Энди, который с таким же удовольствием делал всё это со мной. Эти флешбэки стали атаковать меня, и каждый из них причинял мне физическую боль, только внутри моей головы. Я сжал зубы, сердце забилось, как бешеное, и все мониторы вокруг запищали и засветились красными огоньками. Вновь прибежала медсестра и, побегав вокруг моей койки, снова что-то вколола в мою капельницу. Пара минут и всё – я снова отключился. Первая неделя в больнице была настоящим адом. Без обезболивающих я не мог протянуть и пары часов, сбоку свисал катетер, так как вставать и самостоятельно справлять нужду я не мог, ну а всё остальное сами понимаете, как происходит. Жесть, короче. Джерри приходил ко мне каждый день, читал мне книги (из школы, естественно), рассказывал что-нибудь и так далее, старался, как мог, чтобы скрасить мои «славные» деньки. Я лежал в общей палате, но, к счастью, моя койка была с краю у окна, и, когда я был в сознании, мог смотреть в него, наблюдать за людьми и за птицами, как идёт их жизнь и всё такое. Сначала я совсем не мог вспоминать то, что случилось со мной, но со временем, потихоньку я мысленно возвращался в этот закоулок и заставлял себя переживать эти моменты, уже не впадая в панику и ужас. Но это было совсем не просто. Каждую ночь меня мучили кошмары, я снова и снова переживал всё случившееся, и во снах Зак доводил своё дело до конца, имел меня этой бутылкой, разрывая мне всё изнутри и хохоча над моими страданиями и стыдом. Со временем я стал думать, а вдруг это и правда произошло? Что, если я заставил себя поверить, что Энди помешал ему сделать это со мной, а на самом деле всё это случилось? Я тут же захотел потрогать своё отверстие, чтобы убедиться, что там нет никаких швов, и что там не раздолбанная черная дыра. Я попытался просунуть под себя здоровую руку, но мне было так больно, и всё вокруг запищало, и опять прибежала медсестра со своим уколом. Когда мне, наконец-то удалось потрогать себя там, я убедился, что всё в порядке, и всё это всего лишь сны, но легче не становилось. Я все равно чувствовал себя грязным, будто меня поимели и пристыдили публично. Поэтому я старался сосредотачиваться на чем-то другом, более насущных проблемах. Например, на том, как Джерри собирался оплачивать счета за мое лечение и пребывание в стационаре. Или на том, как долго я буду восстанавливаться после всех этих травм. - Как твои дела, Джорел? – спросил мой лечащий врач доктор Соммерс, когда в очередной раз пришел навестить меня. - Ну, не считая, что я не могу самостоятельно помочиться, и сестра Элизабет вырубает меня по несколько раз на дню, всё прекрасно. - О, шутишь, значит, всё не так уж плохо. - Доктор Соммерс, вы может рассказать мне о моём состоянии, только честно, без прикрас. Не надо меня жалеть, я уже взрослый. - Какой боевой настрой. – он отложил мою мед карту и присел на мою койку. – Как пожелаешь, ты ведь и вправду уже совсем взрослый. Ну что я могу сказать, тебе крупно повезло. – да пиздец, везунчик я блядь хоть куда. – Не смотря на то, что твои травмы жуткие внешне и очень болезненные, они не нанесли никакого непоправимого вреда твоему здоровью в целом. Не смотря на сотрясение, гематом в мозгу у тебя нет, так что с мозгами всё хорошо. Ребра не раздроблены и заживут со временем. Рука, хоть и сломана, но не порваны сухожилия, так что максимум будет болеть в дождь. - Я смогу играть на гитаре? – тут же перебил его я. - Конечно, не переживай. На моторике это никак не отразится. Да и вообще, я бы сказал, что кто бы это не сделал с тобой, они ужасные мазилы. Били в основном в живот и грудную клетку, никаких травм внутренних органов у тебя нет, что, кстати, очень странно. Так что, - он встал и хлопнул меня по колену. – Как говорится, до свадьбы заживет. А Элизабет я попрошу использовать успокоительные послабже. Кстати, об этом. Она говорит, что у тебя бывают какие-то приступы, вроде панической атаки, поэтому она вкалывает их тебе. Это так? - Ну… - не хотел я ничего ему рассказывать об этом. – Мне снятся кошмары. - Знаешь, у нас тут есть отличный психолог, мисс Вандервудсен. Может, мне стоит связаться ней? Такие нападения могут иметь последствия для психики. - Я сам с ней свяжусь, если надо будет. – отрезал я. – Я хотел попросить вас, чтобы вы сообщили мне, когда можно будет вернуться домой. Раз я такой «везунчик», значит, поправляться я могу и в домашних условиях. Просто, понимаете, у моего дяди не так много средств, чтобы оплачивать всё это. - Конечно, Джорел. Как только мы окончательно убедимся, что сотрясение мозга не будет иметь никаких последствий, ты с кучей предписаний сможешь отправится домой. Договорились? Я кивнул, и он ушел. Ну что ж, я вздохнул, всё не так уж и плохо. Главное, что я смогу играть, а всё остальное я переживу. Не собираюсь тут сопли на кулак наматывать и жалеть себя. Постараюсь поправиться как можно скорее, ведь мне еще надо придумать, как вернуться обратно в свой мир. Через несколько дней меня навестил местный шериф. Он представился и сразу перешел к делу: - Знаю, твой дядя сказал, что тебе тяжело вспоминать об этом, Джорел, но нам необходимо поймать этих людей, которые сделали это с тобой. Ты можешь дать показания? - Конечно, шериф, мне уже лучше. - Ты знаешь, кто напал на тебя? Ты мог бы узнать их или описать? - Это был Зак и двое его друзей. Шериф и Джерри переглянулись, будто не поверили мне. - Кто эти друзья? - Один лысый такой, похож на зэка, а второй обычный с коротким светлым ежиком, похож на неудавшегося квотербэка. - Какое точное описание. - Я знаю, кто напал на меня, шериф. – жестко сказал я. – И это уже не в первый раз, когда эти скоты домотались до меня. Я знаю, все тут бояться давать показания против него, но я не боюсь. Этот урод должен ответить за то, что сделал со мной. – я вновь начал нервничать и злиться, пульс участился, и прибежала Элизабет. Но я не дал ей вколоть успокоительное в капельницу и опять вырубить меня. - Это всё? С ними еще кто-то был? Я замер. Я несколько дней заставлял себя сдать Энди вместе с этими скотами, он заслуживал этого. Заслуживал ответить за то, что сделал со мной. Но вот момент настал, а мой язык прилип к нёбу. Я не мог его сдать, и я не мог понять, почему. Неужели даже после всего этого я не перестал любить его? Какой же я жалкий… - Нет, сэр. - Ты уверен? – не унимался шериф. - Почему вы спрашиваете? - Просто странно, что Зак с дружками напали на тебя около школы, где им в принципе нечего было делать, а ты должен был быть на уроках. - Я решил прогулять, ясно? Вы никогда не прогуливали школу? Пошел покурить, а они там, вот и всё. - Понятно. Я пришлю офицера чуть позже, чтобы зафиксировать твои показания, хорошо? Потом Джерри еще долго сокрушался по поводу того, что я не сказал ему, что Зак уже угрожал мне. Сказал, что тогда, возможно, всего этого бы не случилось со мной и всё такое. Но я-то знал, что это было неизбежно так или иначе. Я по-прежнему защищал Бирсака и ненавидел себя за это. Это было так глупо. Я ссал и срал под себя, но все равно выгораживал этого ублюдка. Это как раз к слову о пределе, который заставит меня навсегда отвернуться от него. И, похоже, даже лежа в больнице весь синий и переломанный, я не достиг этого предела. Это печально. Иногда мне казалось, что я не просто перемещался в эту реальность, но и уподоблялся тому Джорелу, который был здесь изначально, становился таким же жалким и бесхребетным, как и он. Будто вся эта атмосфера превращала меня в жалкого неудачника, с которым только и могло, что происходить всякое дерьмо. Казалось бы, что мне становилось легче вспоминать все произошедшее, но, вместе с тем я стал вздрагивать и шарахаться от каждого шага, каждого шума и громкого разговора. Меня начало преследовать чувство, будто Зак поджидал меня где-то и ждал удобного случая, чтобы завершить начатое, чтобы убить меня. Приступы паники перетекли из внешних во внутренние, я стал дерганым, да что уж лукавить – я стал просто жалким ссыкуном.