Выходя за рамки дозволенного

-Послушайте, ваше самодурство переходит уже все границы! – кричал он, заталкивая брыкающуюся девушку в комнату. - Мое!? – Отвечала она, стараясь вырваться из его хватки. Их небольшая потасовка у двери закончилась тем, что он, получив от неё смачный удар по щеке, оступился и упал прямо на неё. Так они оба оказались в помещении. Ну… точнее между кабинетом и коридором… аккурат в дверном проёме. - Что вы себе позволяете!? – Заверещала молодая женщина, колотя его по спине. – Немедленно слезьте с меня! - Виноват. – Покраснев пропыхтел он, убирая руки с ее корсажа. Вы не подумайте! Он просто падал… Встав, господин Рихтер протянул ей руку, но она оттолкнула ее и встала самостоятельно. - Боже правый, вы сломали мне рёбра! - Не говорите глупостей, единственное, что действительно может сломать вам рёбра, так эта ваша чертова шнуровка, которую вы затягиваете настолько туго, что уже вон – аж глаза выпучиваются! – Продолжал кричать он, уже порядком запыхавшись. Рихтер грубо взял ее за руку и усадил на стул. - Нахал! – Она попыталась встать, но он снова толкнул ее на место, от чего она больно ударилась локтем об стол. – Да в вас наверно центнеров семьдесят! Животное! Астор быстро дошёл до двери и повернул в замке ключ, что бы какой-нибудь соглядатай не увидел происходящего здесь и, чего доброго, не донёс бы Герцогу. - Вы практически правы, моя милая леди. – он постарался выдавить из себя улыбку, но профессор был настолько зол, что вместо этого у него получилась какая-то гримаса. – только не центнеров, а килограмм. И не семьдесят, а семьдесят пять! Астор Рихтер был типичнейшим немцем, ясные серо-голубые глаза, белокурые волосы, чуть выше плеч и зачёсанные назад. Острые, но приятные, черты лица: выступающие скулы, жёсткий подбородок, не слишком тонкие губы и аккуратный нос. Он был недурён собой, но красавцем его назвать было нельзя. Скорее он был больше умён, чем красив. Несмотря на своё скромное происхождение, Рихтер получил хорошее образование, а потому и зарабатывает на жизнь наукой. Поначалу ему было трудно, когда он только-только кончил академию; репетиторство не приносило ему больших денег, признаться, ему едва ли хватало на то, что бы платить по счетам. Но это было очень давно… В момент его прекрасной и цветущей юности. Сейчас же вИшневое древо его жизни, уже сбросило душистые цветы и было готово принести плоды, да не с кем было ими обзаводиться… В минувшем месяце Астору разменяло тридцать три года, а супругу он так себе и не нашёл. Большинство женщин казались ему недалёкими и чрезмерно манерными, а многим сам Рихтер казался слишком ученым занудой… Наверно это недопонимание возникало из-за его неуверенности в себе. Нет, разумеется Рихтер знал женщин; он был падок на их красоту и обольщения, но дальше связей это обычно никогда не уходило. Он искал понимания, а они обеспеченного мужа. Тогда он ещё не мог похвастаться большими финансами, но сейчас… Да, работа в доме Герцога Бруно Гессе принесла ему не плохую сумму, достаточную для небольшого состояния. У герцога было пятеро детей. Две дочери – Бетси и Геневера, и трое сыновей – Адольф, Френк и Карл. Астора приставили к ним наставником. С младшими (Карлом, Геневерой и Френком) он занимался чтением, математикой, культурой речи и биологией; со старшими же изучал языки, историю, экономику, мировую культуру, математику и астрономию. Адольф, второй по старшинству в семействе, был математического склада ума, а потому профессор Рихтер индивидуально занимался с ним Физикой, химией, ботаникой и академической математикой. Герцогиня Бетси же, особым прилежанием никогда не отличалась, и была больше склонна к гуманитарным наукам. Ее познания в литературе были просто поразительными, от чего он часами мог дискутировать с ней о высокой литературе, начиная сонетами Шекспира, заканчивая проблематикой произведений Александра Пушкина. Отец безумно любил своих детей; а потому никогда не докучал своей любимой дочери вопросами о замужестве. Да и сама герцогиня не особо торопилась под венец, предпочитая мужское внимание истории и литературе. Возможно замуж она и не спешит, но кокеткой она была ещё той. Рихтер неоднократно заставал ее в чьих-то объятьях страстно целующуюся. Чаще всего такое происходило, когда ее благородный батюшка отлучался по делам. Узнав о сладострастии своей доченьки, отец наказал следить за строптивой девицей и предотвращать ее попытки бегства. Этот день не стал исключением. Разодетую и надушенную Бетси, Рихтер перехватил в экипаже, притворившись лакеем и вернув ее назад. Зачем он потащил ее в свои покои? Да просто потому, что до них было быстрее всего дойти. Герцогиня брыкалась как молодая кобылица, потащи он ее в залу, она перебудила все поместье и о ее позоре узнал бы весь дом. А так хоть можно будет отчитать ее без лишних вопросов и глаз. Но своим ором, она чуть не привлекла к себе лишнее внимание. Когда она наконец охрипла, он уже дотащил ее до кабинета. - Зачем вы так со мной? – Пожаловался он, снимая с себя ливрею, оставаясь в широкой рубашке и черных брюках. Он взял с над каминной полки штоф коньяка и отхлебнут из него. Закусив долькой лимона, профессор, устало упал в своё кресло. – Ваш батюшка снимет голову не только с меня, фрау Ольге тоже достанется за ваше поведение. Камердинеру, кучерам, лакеям, всем, понимаете? Она обижено надула губки и смотрела куда-то сквозь него. Бетси молчала. А что ей было ещё отвечать? Подумал Астор, вновь поднимаясь за коньяком. На этот раз он поставил его на стол, не потрудившись даже взять себе бокал. - Ну и что вы скажете в своё оправдание? – Злость все не утихала в нем, а алкоголь, похоже, не снимал напряжение, а наоборот, будто был маслом, льющимся в огонь. - Ничего. – Сказала она, все так же смотря сквозь него. – Вы пейте, пейте… Профессор. - Не нужно указывать мне что делать. – Закипел он. – Вы рисковали не только своей жизнью, но ещё и моей! - А я могу, буду и хочу вам указывать! – Надменно сказала она, вздёрнув свой хорошенький носик. – Воля моя. А вы постоянно суете нос не в свои дела, профессор. – она скривилась, называя его статус. - Эти дела стали моими с тех пор, как из-за них я могу потерять работу. – Он отпил ещё. Потом ещё… Странно. Он либо перебрал и ему казалось, что герцогиня как-то странно улыбается, либо она действительно улыбалась самой неприятной из своих улыбок. От неё делалось не по себе. – Выйдете вон, моя леди. – Злость уже светилась в его глазах, но даже сейчас ему не стоит забывать с кем он разговаривает. Учтивость делала его ещё злее, нужно было срочно избавиться от девчонки и все закончится… И тогда он успокоится. – Покиньте помещение и обещаю, что ваш батюшка не узнаёт о случившемся. Не он, не кто-либо еще. Я ОЧЕНЬ надеюсь на ваше благоразумие, миледи. – Он отставил допитый штоф и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Бетси медленно поднялась со своего места, он это слышал. Но по звуку шагов и шуршанию юбки он понял, что направляется она совсем не в сторону двери, а в его собственную. Рихтер открыл глаза, когда она уже дошла до занавесок. Он бы, наверно, так и не понял зачем она плотно закрывала тяжёлые портьеры, если бы в следующее мгновение, она не положила ему на плечи свои мягкие руки. - А батюшка и так ничего не узнаёт. - Прошептала она ему в ухо. – Вы же не глупец, верно, учитель? Что это? Судорожно подумал он, ощущая тепло ее рук у себя на плечах. Шёпот заставил холодок прокатиться по шее. Учитель? Что все это значит? Астор разительно ничего не понимал. - Вам лучше уйти, - Он вскочил с места. – немедленно! – Вновь больно схватив ее за руку, мужчина потащил ее к двери. - Ну уж нет! – рыкнула она, освобождая руку. – Вы лишили меня приятной компании на сегодняшний вечер, Вам за это и расплачиваться. – Она горделиво встала посреди комнаты, скрестив руки на груди, она более не улыбалась. Разве что… губами. А вот глаза ее как-то по-иному смотрели на него, словно бесовской огонек играл в ее холодных металлических глазах. - Что вы хотите сказать? – Нет, он совсем не понимал, что происходит. Буквально полчаса назад он притащил ее сюда что бы спасти от необдуманного поступка, ну, а еще затем, чтобы спасти свою шкуру… А сейчас тут творится полнейший дурдом. И смотрит она как-то странно… - Я хочу сказать, господин Рихтер, - начала она, подходя к нему и беря его за ворот рубашки. – что если вы сейчас же не поцелуете меня, я порву на себе платье и закричу так громко, что Бернард выломает дверь, а увидев меня в таком виде, выломает вам все зубы… А потом я расскажу папеньки, что вы хотели меня, а я отвечала вам отказом, поэтому вы решили взять меня силой. – И она улыбнулась. Змеюка! Кричало его сознание, истязая себя самосожжением. Ее милая улыбочка… Единственное, что он хотел сейчас, это разбить этой сладострастнице лицо, потому что он более не мог выносить ее вида. Она была красива… Очень красива, но красота ее была бесовской. Черные локоны горели на солнце рыжим пламенем, глаза как ледяное озеро, а сладкие томные губы были мечтой любого мужчины. Она стояла перед ним как ведьма в своем холодном, пышном фиолетовом платье с черными крупными цветами и черными перьями в рукавах и воротнике, словно сама Лилит пришла за ним из глубин преисподней. Даже если на самом деле она была хорошим человеком, сладострастие в ней было побороть невозможно… Видимо он думал слишком долго. - Что ж, - Сказала она, отступая к двери. – вы сами напросились. – Она крепко взялась за край корсажа. – А жаль, это было мое любимое платье. В следующий момент все произошло так быстро, Бетси успела только услышать громкий грохот и почувствовать как затылок бьется о дерево, но через долю секунды, она почувствовала, как его губы впиваются долгим поцелуем в ее несчастный рот. Он был настолько долгим, что герцогиня уже начала задыхаться, а он, словно нарочно, сжимал ей шею и нахально вторгался в нее языком, сплетаясь с ней, в страстный поцелуй. Воздуха уже совсем не осталось; она начала биться и постанывать, в попытках высвободиться, но отпустил он ее только тогда, когда она уже начала терять сознание. «Выпив» из нее все силы, он отпустил руку, и она безвольно рухнула на пол, судорожно глотая воздух. Астор отошел от нее к столу, доставая из тумбочки еще одну бутылку пряного напитка. Герцогиня отдышалась, набрав в грудь побольше воздуха, она попыталась встать. Получилось у нее это не с первого раза, так как голова от изобилия кислорода и резкого подъема начала кружиться. Он пил, а она пробиралась к нему, не сводя с него своих возбужденных глаз. Глубокое дыхание так соблазнительно вздымало ее грудь, что, когда она подошла к столу и, перегнувшись, оперлась на него руками, никуда более он смотреть не мог. Мужчина не знал, что его ярость перерастет в нечто большее, когда он сорвался к ней, он хотел причинить лишь боль, но когда его губы коснулись ее плоти, жар внутри тела стал платоническим. Он так увлекся, что чуть не задушил ее. Но тут к нему пришло осознание. Поняв, что натворил, он даже немного протрезвел. Столько мыслей пронеслось в его голове за эту секунду, что ему даже сделалось дурно. - Я выполнил вашу просьбу. – Прошептал он. – Пожалуйста, уходите, иначе погибель придет за нами обоими. – Взмолился он. - Неужели Вы думаете, что после того, как я наконец получила свое, - Она села на край стола. – я просто так возьму и уйду? Он удивленно вздернул брови. - Вы удивляетесь? – Она улыбнулась, обнажая жемчужные зубки. – Вы мучите меня денно и нощно, теперь же мой черед помучить вас, о, мой мудрый и благородный учитель. - О чем вы говорите? Я когда-либо делал вам больно? – Он задумался. – До сегодняшнего происшествия. - Каждый день. – Коротко ответила она, коснувшись его груди. - Я вас не понимаю. – Он хотел сказать эти слова жестче, но в горле словно ком встал. А она тем временем легла на стол, опираясь на него левой рукой, а правой продолжала водить по обнаженной груди. Она томно прикрыла глаза и тихо выдохнула. - Вы даже не представляете, какое счастье мне доставляет просто касаться вас. И как невыносимо каждый день стоять словно за витриной не имя возможности просто дотронуться до вас. Обнять… осторожно коснуться вашей руки… вы оставляете мне муки наблюдать. Наблюдать и томиться желанием. Томиться, слушать ваши рассказы, ваш голос… томиться и желать еще больше. – Она коснулась тыльной стороной ладони его щеки. Ему было жарко…. - Вы действительно считаете меня потаскушкой? – Спросила она, проводя большим пальцем по его губам. - Я никогда… - Она перебила его. - Ш-ш-ш… - Бетси поймала его в ловушку недозволенности и статуса. Теперь он также как и она когда-то, сидел и смотрел на нее, томимый желанием, а сделать ничего не мог. Единственное что он смог себе позволить, это осторожно обхватить губами ее большой палей, мягко коснувшись его языком. – Весь этот спектакль со встречами и отцом, я подстроила исключительно ради Вас… Садясь в экипаж я знала, что там будете Вы… - Она протолкнула свой палец глубже, при этом очень неприлично вздохнув. – Мне осталось лишь правильно сыграть возмущение и позволить вам выпить. Признаться, когда вы споткнулись… О-х… - И она снова выдохнула. Этого его плоть выдержать не смогла, мужское достоинство отозвалось, а вот разум держался за последнюю ниточку запрета. - А когда вы поцеловали меня, - Она нагнулась еще ближе к нему, касаясь его груди своей, а лицо было так близко, что она жадно облизнула томные губы. У него на лбу выступил пот, а по телу пробежала нервная дрожь… Еще чуть-чуть, и он вновь сорвется… неверный шаг и не видать ему ни головы, ни денег. – я каждый день мечтала поцеловать вас так же жарко, как вы поцеловали меня сейчас… - Она пододвинулась еще ближе, опираясь рукой на его ногу. – представляла, как буду ублажать вас так, как вам нравится… - Руку свело судорогой, и она потеряла равновесие, упав на него, она случайно коснулась точки невозврата. Этого он уже вытерпеть не смог, последняя ниточка, сдерживающая его грешное существо, порвалась, подобно струне в плохих руках. Подхватив ее, он встал, сажая ее на стол, впиваясь ей в шею еще сильнее чем до этого. Она попыталась вскрикнуть, но звук заглушила его ладонь. Он оставлял на ванильной коже огромные фиолетово-синие пятна, подстать платью. Сорвав к черту черную бархатную полоску с ее шеи, он стал опускаться ниже, вычерчивая языком узоры на ее ключице. Он убрал ладонь, когда она сама стала вести себя тише. Ее тихие стоны и частое дыхание, возбуждало его еще больше, страх наказания куда-тот исчез сам собой, а вот желание обуяло его с новой страстью. Запустив ей руку за корсаж, он больно сжал ей грудь и куснул за подбородок. От неожиданности девушка тихо вскрикнула. - Об этом вы мечтали, - спросил он, развязывая ленты платья. – об этом думали? - Нет… - Прошептала она. – Тогда мне было не так хорошо.