***
Чем глубже Ной’Манн спускался в неизведанные недра, тем более угнетающей становилась обстановка. На стенах тоннеля красовались выбоины и щербины, свет на потолке мерцал или вовсе отсутствовал, а запах гари постепенно усиливался. Довершала тревожную картину тяжёлая, глухая магическая пульсация откуда-то из самых глубин, которую Ной’Манн ощущал буквально своим нутром. Судя по ощущениям, источник пульсации и создавал барьер для порталов, так что у дракона, как бы парадоксально это ни звучало, появилась определённая цель – найти и устранить источник помех. Но прежде стоило выяснить дорогу до того самого источника, и странник как раз вышел на развилку. Тоннель завершился выходом в огромный зал, невидимый в сумраке потолок которого поддерживали мощные колонны. На некоторых из них работали лампы, но большая часть станции оставалась в темноте. Вдоль пути для поездов тянулась длинная платформа, а где-то вдалеке мигало аварийное освещение широкой лестницы, ведущей со станции дальше вглубь подземелья. Перед Ной’Манном встал выбор – пойти дальше по тоннелю или же покинуть станцию по лестнице. Однако был и третий, не совсем очевидный на первый взгляд, вариант. Изначально странник предпочёл вариант с лестницей, не желая пока излишне углубляться под землю. Но стоило ему только ступить в неосвещённую часть зала, под когтем Ной’Манна что-то отчётливо хрустнуло. Чертыхнувшись про себя, дракон разжёг шар волшебного света поярче… На каменном полу тут и там были разбросаны обломки механизмов-стражей. На деталях были заметны отчётливые следы копоти, будто бы они попали под удар чего-то раскалённого. «Огненных ловушек ещё не хватало…» - подумал Ной’Манн и поспешно возвёл магический щит вокруг себя, напряжённо вглядываясь в темноту. Мрак же в ответ озарился… нет, не огненной вспышкой, а сполохами молний в другом конце зала. Вскоре дракон услышал и звуки разгоревшегося буквально в несколько мгновений боя – щелчки и хлопки взрывающихся зарядов магии. Инстинкт самосохранения буквально кричал о том, чтобы не ввязываться в схватку и незаметно уйти куда-нибудь в менее опасное место, но Ной’Манн, воспротивившись приступу тревоги, всё же предпочёл рискнуть и понаблюдать за боем. Как знать, вдруг одной из сторон окажется собрат по чародейскому ремеслу… Или даже, чем создатели не шутят, кто-то из Предтеч. Дракон пригасил волшебный свет и осторожно пересёк зал, заняв укрытие за колонной невдалеке от места боя. А тем временем схватка разгорелась не на шутку. На освещённом пятачке платформы вели бой несколько разномастных механизмов. Среди них были уже знакомые Ной’Манну шагающие стражи и пара машин, похожих на стальные шары с колёсами и вооружённых компактными баллистами. Часть големов атаковала в ближнем бою, часть – стреляла с дистанции, но цель у них была единой. По «арене» металось и метало молнии крупное, ростом почти с самого Ной’Манна четвероногое существо, с головы, увенчанной парой загнутых назад рожек, до кончика хвоста покрытое золотистыми перьями. Пальцы лап заканчивались острыми на вид когтями, а спину венчала пара маленьких крыльев, которые вряд ли были приспособлены для полёта… «Грифон? Но где у него клюв?..» - озадаченно размышлял Ной’Манн. Но казалось ясным только одно: скорее всего, яркий повелитель молний не житель подземелья, то есть такой же путешественник, как сам дракон, или же невольный пленник… А это значило, что ему стоило попробовать помочь. Пока дракон рассуждал, «грифон» уже начал терять силы. Молнии слабели, глаза уже не так ярко сверкали магическим огнём, а бока измученно вздымались от постоянных уклонений. Неустанные же машины, несмотря на потерю половины личного состава, продолжали теснить оппонента. Ной’Манн решил вмешаться в ход схватки достаточно элегантным, хоть и трудоёмким, способом. Он поочерёдно деактивировал энергетические системы каждой из машин, стараясь отключать их незаметно, дабы грифон думал, что разит их сам. Магические резервы Ной’Манна ещё были полны энергии, так что схватка вскоре завершилась в пользу пернатого повелителя молний. Он устало сел на обожжённый искрами пол, переводя дух, и дракон затаился, ожидая, пока объект наблюдения двинется дальше и позволит проследить за собой. Не тут-то было. Похоже, всплески энергии всё же выдали «помощника» в ходе схватки, и носитель золотого оперения, опомнившись, вскочил на лапы и принял угрожающую позу: припал к земле и раскрыл крылья. Он издал череду гортанных выкриков, неотрывно смотря на Ной’Манна. Вокруг головы грифона начал формироваться своеобразный «нимб» из молний, и у дракона перехватило дух. Защитное заклинание, конечно, Ной’Манн возвёл, но оно вполне могло и не сдержать удар… Оставалось лишь покинуть укрытие и медленно двинуться навстречу, стараясь сохранять максимум выдержки и вести себя миролюбиво. - Не беспокойся, я не желаю тебе зла… Наоборот, я хочу поговорить с тобой, - заговорил дракон, питая робкие ростки надежды на то, что золотистый вдобавок к своему наречию знает и язык, известный Ной’Манну с рождения. Так уже случалось в нескольких мирах. - Похоже, ты не из этого подземелья, но, возможно, ты знаешь о нём больше, чем я. Моё имя Ной… - Ар ритэ наэ, ла фихт! Рэй ла тир кай наэ! Ар торэ наэ! – последовал резкий ответ высоким голосом на том же наречии, на котором она – по голосу у странника сложилось впечатление, что это была именно «она» - окрикнула дракона впервые. Напоследок грифоница злобно щёлкнула разрядом у самых лап Ной’Манна и, не дав тому опомниться, скрылась во тьме. На поле битвы осталось лишь единственное золотое перо. - Не повезло… - в подрагивающей лапе поднеся перо к глазам, проговорил Ной’Манн. Он не ожидал подобной прыти и силы гнева от существа, только что пережившего столь неравную битву. И, что было самым страшным – он до сих пор не был уверен, стоит ли бояться грифоницу, обладающей могучей стихийной магией, или снова попробовать разбудить в ней искру понимания.***
Во вновь воцарившейся тишине Ной’Манн исследовал вторую часть зала. Новых лестниц там не обнаружилось, было лишь глухое помещение с углублениями в стенах. Судя по их форме и размерам, то была комната механических стражей, которых и разбудила грифоница, бродя здесь. Пришлось возвращаться к центральному пути ни с чем. Продвижение по рельсам тоже ни к чему особо полезному не привело. Тоннель неподалёку от станции перегородил ещё один сошедший с рельс поезд, который развернуло поперёк путей. Перелететь его не получилось – между потолком и крышей вагона был зазор, но протиснуться в него Ной’Манн мог бы, только если бы был бескрылым. Однако дракон всё же подтянулся наверх, чтобы взглянуть, что же находится за преградой – вдруг есть смысл просто телепортироваться на ту сторону… Дальше тоннель всё так же уходил в темноту. Однако на краткий миг свет магического шара, вновь созданного странником, отразился в паре чьих-то круглых глаз, а во мраке показались очертания крылатого силуэта. Его владелец, встретившись взглядами с драконом и поняв, что его видят, быстро скрылся в темноте… От неожиданности Ной’Манн едва не сверзился вниз с вагона. Тяжело дыша, он сполз обратно на рельсы и побрёл обратно на станцию, то и дело оборачиваясь. Ни о какой телепортации теперь не могло быть и речи - силуэт из темноты очень уж напоминал златопёрую, и встречаться с её сородичем дракон желанием пока не горел. Оставался последний, он же изначальный, путь – лестница. Ной’Манн осторожно пересёк платформу и нырнул в переход с довольно крутой лестницей наверх, ступени которой были явно малы и не предназначались для больших лап дракона или грифоницы. Это подтверждало догадку Ной’Манна, что она не была представительницей здешней цивилизации, но в тот момент теории заботили странника меньше всего. Гораздо важнее был треск искр и непрестанные выкрики, доносившиеся сверху. Лестница закончилась выходом в длинный коридор с полусферическим потолком. К счастью, он был освещён неярким, но ровным сиянием настенных ламп, так что уже издали Ной’Манн увидел источник шума. То была раненая золотистая грифоница, исступленно пытавшаяся пробить молниями тяжёлую стальную дверь, которая отрезала путь дальше. «Кажется, местная стража умеет не только воевать, но и блокировать двери…» - мысленно заключил Ной’Манн и задумался, как же разойтись с воительницей миром и вместе с тем пройти глубже в загадочное сооружение. В памяти всплыли «позаимствованные» у выключенного голема из поезда коды доступа к замкам. – «Похоже, иного выхода, кроме как пробовать помочь золотистой, у меня нет… Надеюсь, замок у этой двери такой же, как и на входе, иначе меня точно поджарят» Дракон медленно приблизился к грифонице, которая по-прежнему с глухими стонами била дверь молниями. Замерев за спиной незнакомки, Ной’Манн влился в сплетение магических потоков, пронизывающих пространство вокруг. На несколько мгновений электрические сполохи, которые из-за сопровождавшей их бури эмоций искажали энергетические линии, сбили чародея с толку. Но дракон быстро опомнился, и после тщательного поиска ему всё же удалось ухватиться за слабое, но достаточно стабильное излучение от магического замка. А дальше дело было за малым. Из десятка ключей, «предоставленных» стражем, Ной’Манн просто подобрал подходящий по длине и отправил нехитрой защитной системе. Скрипнули скрытые в стене механизмы, и дверь неторопливо отползла в сторону, являя взору дракона очередной мрачный зал. Спустя мгновение Ной’Манн встретился взглядами с обернувшейся грифоницей, чью морду снова исказила гримаса ненависти. - Рэй аэнней аро, ла фихт! Ан танэ, Рэй та… та-а… На полуслове она закашлялась и с хрипом рухнула набок. Глаза тяжело закрылись, и грифоница часто, но тяжело задышала. Вокруг её рогов хаотично плясали мелкие искорки. Ной’Манн с гулко забившимся сердцем подошёл к ней и взглянул на её ранения. «Бедняга… Натерпелась от големов, так ещё и я её напугал… Вот бестолочь. Всё, теперь я просто обязан поставить её на ноги – и с совестью своей рассчитаюсь, и, может, всё же выведаю что-нибудь о Предтечах…» Познания в магии исцеления у Ной’Манна были более чем скромными, но залечить порезы и ожоги он вполне мог, а уж напитать истощённый организм энергией для эксперта по части силовых контуров и вовсе было простейшим делом. Но прежде нужно было найти временное, но достаточно надёжное убежище. Для полноценного излечения травм пернатой требовался должный отдых в безопасности.***
Медленно мерцающая магическая искра освещала небольшой покинутый подземный город, в который Ной’Манн попал, переступив порог открытой двери. Двух- и трёхэтажные постройки ютились вплотную друг к другу, смотря пустыми окнами на импровизированные улицы – прямые проходы между домами. Потолок по-прежнему оставался скрытым во тьме. Абсолютную тишину нарушало только журчание ручейка, бежавшего вдоль одной из улиц. Дракон побрёл вдоль пустующих зданий, то и дело осматривая окрестности в поисках опасностей. Грифоницу – неожиданно лёгкую – он нёс в передних лапах. Такое передвижение требовало постоянных передышек, ведь Ной’Манн привык ходить на всех четырёх… Несмотря на отсутствие каких-либо прямых угроз, укрытие пришлось поискать. Часть строений обвалилась, часть была угрожающе шаткой, где-то просто не было места для двух довольно крупных существ. Лишь спустя час-другой Ной’Манн нашёл более-менее безопасное укрытие в длинном здании без окон, с полукруглой крышей, напоминавшем бывший склад. Там было тепло и сухо, пусть и пахло затхлостью, а самое главное – по углам остались сломанные ящики и похожие на стеллажи конструкции. Это несказанно обрадовало Ной’Манна, не владеющего огненной магией: появилась возможность развести огонь и поджарить пищу – которую ещё предстояло найти – и в случае необходимости согреть золотистую. Она в сознание так и не пришла, но по пути странник перелил ей толику энергии, и её дыхание стало ровным. Устроив грифоницу на импровизированной подстилке из найденной на складе ветоши, Ной’Манн оставил для неё свой магический светильник, а сам вернулся на улицы подземелья в поисках пропитания. Не будь аномального барьера, он обратился бы к родному измерению и извлёк запас пищи оттуда, но теперь пришлось вспоминать навыки охотников из других миров. К счастью, город не был покинут насовсем: в ходе поиска в одном из подвалов обнаружилось логово теплокровных существ, подобных гигантским крысам. Учуяв дракона, бросились врассыпную, но парочку животных изловить всё же получилось. Обнадёженный находкой, Ной’Манн вернулся в убежище, где развёл огонь древним, как сама Вселенная, способом трения. Тушки крыс, очищенные когтями от шкур, отправились на наспех сооружённое подобие вертела из металлических палок и спиц; конструкция особо надёжной не выглядело, но лёгкий голод после пережитых злоключений уже давал о себе знать. В ожидании, пока «крысы» хорошенько прожарятся, дракон склонился над сопящей и порой постанывающей от ран и истощения грифоницей. Исцеляющие потоки энергии сформировались вокруг лап Ной’Манна, отделились от них и мягко обволокли спящую, касаясь пострадавших частей тела. Краснеющие раны медленно укрылись под слоем свежей розовой кожицы. Золотистая в первое мгновение сдавленно вскрикнула, не пробуждаясь, но, когда магия сделала своё дело, блаженно засопела в спокойном сне. Дракон перевёл дух: никаких травм, кроме нескольких царапин и небольшого кровотечения, у незнакомки не оказалось. Её жизни теперь совершенно ничего не угрожало, и оставалось лишь дождаться её пробуждения. А пока стоило обдумать, как же убедить золотистую в собственных дружелюбных намерениях. Дракон так и не придумал ничего лучше, как просто отдать ей одну из крысиных тушек. Ной’Манн по себе знал, что целебные чары будят аппетит… Так что дракон надеялся, что золотистая охотно примет его дар и станет к нему хоть капельку дружелюбнее. Когда нос спящей защекотал аромат жареного мяса, она непроизвольно фыркнула и с тихим урчанием потянулась. Когда грифоница открыла глаза, Ной’Манн осторожно подвинул к её носу предназначенную ей тушку, источавшую приятно пахнущий дымок. Взгляд золотистой сначала скользнул по дракону, и она, угрожающе сощурив глаза, попыталась подняться, чтобы снова попытаться прогнать уже, вероятно, надоевшего ящера… Но силы ещё не до конца вернулись к ней, и она снова плюхнулась на пол. - Ар каиннэ, ла фихт… - обессиленно пробормотала она, искоса поглядывая на дракона. Когда Ной’Манн приступил к поеданию своей «крысы», грифоница, к облегчению дракона, с аппетитом принялась уплетать свою часть добычи. Оторвав большой кусок, она не стала его жевать, а проглотила целиком – как, впрочем, и стоило ожидать. Ной’Манн понял, что клюв у его «подопечной» всё-таки есть, только он скрыт под кожей и перьями. Съев ещё пару кусочков, грифоница облизнулась и выразительно взглянула на дракона: - Ар ритэ ноа, ла фихт? Рэй венай линаа… - вопросительно произнесла она и снова облизнулась, теперь более требовательно. - Так ты пить хочешь? – догадался Ной’Манн. Он сам тоже испытывал жажду, но за хлопотами дракон начисто позабыл об этой потребности. – Хорошо, я сейчас сбегаю за водой… Придвинув недоеденную «крысу» к костру, чтобы та не остыла окончательно, Ной’Манн принялся рыться в рухляди в углу помещения в поисках какого-нибудь сосуда для воды. К счастью, среди прочего хлама обнаружился удобный, хоть и довольно ржавый, котелок с ручкой. Подхватив его, странник вновь покинул склад, освещая себе путь. Ручей, примеченный им ранее, находился всего в паре кварталов от убежища.***
Отблески волшебного огонька танцевали на каменных стенах, скользили по пустым окнам и камням дороги. Котелок в зубах Ной’Манна тихо брякал, но и этот звук казался очень громким на фоне общей тишины. Добравшись до ручья, дракон быстро наполнил утварь водой и двинулся было в обратную дорогу – к трескучему костру и второй живой, хоть и загадочной, душе, лишь бы подальше от гнетущей пустоты мёртвого города… В темноте сверкнули два глаза лунно-белого цвета, которые, не моргая, уставились прямо на дракона. Ной’Манн попятился и, подавляя в своём сердце панику, как можно спокойнее произнёс во мрак: - Я всего лишь странник, который заблудился и просто хочет выжить… Мне нужно просто набрать воды для питья, и я уйду, хорошо? Наученный опытом с золотистой, Ной’Манн был уверен, что местный обитатель – который, насколько он мог разглядеть, был тем же самым грифоном, которого дракон повстречал в тоннеле – его не поймёт. Оставалось лишь уповать на то, что и сейчас они просто мирно разойдутся. Но не тут-то было: грифон заговорил, явно обращаясь к страннику. - Ар фаорэ аро рэй ла тир, ла энар, лэа вайрен ла нар наэрай, - произнёс низкий голос, и собеседник, прикрыв глаза, отошёл назад в темноту. Похоже, Ной’Манна о чём-то предупредили или от него что-то потребовали… Вновь наполнив котелок, выпавший из пасти при встрече с незнакомцем, дракон осторожно двинулся в обратный путь. Теперь стоило удвоить осторожность, ведь было весьма вероятно, что за Ной’Манном начали наблюдать. Чего же хочет грифон-из-темноты? Вряд ли просто того, чтобы дракон держался от его земель подальше, ведь в таком случае его бы скорее вынудили уйти силой, без лишних предупреждений… «Рэй ла тир»… Мысли Ной’Манна завертелись вокруг этой фразы. Он слышал её от обоих грифонов, причём в устах золотистой она звучала не раз. Что же она значит? Дракон решил произнести её в присутствии грифоницы, надеясь понять смысл по реакции своей подопечной. Дракон снова нырнул под крышу склада и притушил волшебный свет. Грифоница уже насытилась и задремала подле костра. Однако только Ной’Манн осторожно подбросил деревяшек в огонь, золотистая проснулась от стука дерева по полу и снова попыталась вскочить, теперь уже увереннее держась на ногах. Она метнула острый взгляд на Ной’Манна, и лишь удостоверившись, что он уже ей знаком, слегка расслабилась и произнесла слегка надменным тоном: - Ар кантэ лио, ла фихт? Отдышавшись от испуга, что грифоница не сразу его узнала, дракон осторожно придвинул к ней котелок с водой. Золотистая, похоже, уже устала стоять и с видимым облегчением принялась утолять жажду. Ной’Манн тихо пристроился с другой стороны костра и начал есть уже слегка остывшую крысу, украдкой поглядывая на свою подопечную. В спокойной обстановке дракон смог рассмотреть её получше и отметить, что в ней есть какая-то особенная притягательность. Гладкие и очень мягкие на вид золотые перья плотно укрывали всё тело грифоницы, кроме лап, подчёркивая рельеф сильных мышц и играя красивыми отблесками в свете живого пламени. Когтистые же лапы были покрыты плотной кожей с мощными, будто рыцарские латы, пластинами на бёдрах и голенях. Чисто-голубые зрачки и красные отметины в уголках глаз создавали интересный контраст с перьевым покровом… - Рэй ла тир… Ной’Манн еле слышным шёпотом произнёс загадочную фразу. Но, похоже, слух грифоницы он недооценил: та мигом подняла голову и недоумённо обернулась к дракону. - Ар таллэ нэа? – резко спросила она. Но видимой агрессии не проявила. - Рэй ла тир… - не зная, что делать дальше, Ной’Манн предпринял второй заход. - А-а… Рэй ла тир, - повторила грифоница вслед за ним и коснулась своей груди, а затем указала в грудь дракону. Её губы впервые за время знакомства с Ной’Манном тронула улыбка. – Мэр аррэ лоа? - Так это твоё имя… - как-то глупо произнёс дракон. Разгадка тайны оказалась неожиданно простой. Теперь, похоже, грифоница интересовалась его именем. - Ной’Манн, - представился странник, коснувшись своих грудных пластин. - Ной ла манн, наэ? – по-прежнему улыбаясь, переспросила грифоница. - Нет, не совсем, - мотнул дракон головой, сдерживая невольный смешок: уж очень улыбка золотистой была заразительной. – Ной’Манн, без «ла». Судя по всему, приставка «ла» отделяла у народа грифоницы личное имя от фамилии или имени рода, поэтому-то она по привычке и вставила её в имя дракона. - Ной’Манн… - покатала Рэй ла Тир – стоило тоже начать называть её так – имя странника на языке, а затем, довольно хмыкнув, потянулась и вдруг поднялась на лапы. Осторожно, но с какой-то ноткой гордости в походке, она обошла костёр и протянула слегка опешившему дракону свою лапу. - Рэй ла Тир иннэнай фаррэ, Ной’Манн, - приопустив веки, с торжественной интонацией произнесла она. Дракон осторожно протянул свою, полагая, что, как и у некоторых других народов, сородичи Рэй завершают знакомство руко- или лапопожатием, но в ответ получил не сильный, но ощутимый удар по кисти. - Ар каррэ та ла Тир, ла фихт! Ной’Манн испуганно отдёрнул лапу, устремив напряжённый взгляд на рога золотистой в ожидании скопления там искр. Но искры плясали лишь в глазах Рэй. - Ар кайэ най, Ной’Манн, Рэй шаней, - уже в открытую посмеиваясь, произнесла она и раскрыла лапу для пожатия. Дракон без опаски вложил в неё свою и без лишних объяснений понял, что золотистая шутит. Значит, все его усилия по её спасению не прошли даром.***
Рэй восстанавливала силы около трёх местных суток. Подсчитать время Ной’Манн смог с помощью небольшой трещины в потолке пещеры, через которую просачивался свет – или не просачивался, в зависимости от времени суток. Опасений состояние пернатой не вызывало, но первый день дракон провёл без сна, так как грифоница большей частью дремала. Постепенно барьер в общении между случайными попутчиками рушился. Они коротали время у костра, пытаясь поговорить и узнать языки друг друга. Помогая себе жестами, к концу лечения они уже стали более-менее сносно изъясняться простыми фразами на уровне «привет», «хочу есть» и «спокойной ночи». Язык народа Рэй оказался не особенно загружен правилами. Сказалось наследие Предтеч, на основе языка которого и зародился грифоний: народу инженеров и строителей не нужны были сложные обороты. Первым всегда шло подлежащее, за ним – сказуемое, а уже дальше всякие пояснения. Например, фраза «Ан венэ лиа» значила «Я хочу пить». Гораздо труднее для дракона оказалось научить Рэй своему языку, который не отличался строгим порядком слов. Так что приходилось осторожничать в выражениях, подбирая наиболее простые для восприятия грифоницы формы. Ещё она почему-то крайне не любила называть себя «я», хотя подходящее слово – «ан» - в их языке было. Получались забавные выражения наподобие «Рэй мёрзну», но побороть эти ошибки у дракона пока не вышло. Самым, пожалуй, интересным испытанием в общении для них стали рассказы о прошлом друг друга. Вечером третьего дня Рэй, доев очередную пойманную Ной’Манном «крысу», позвала дракона: - Ной’Манн. Странник удивлённо сел рядом с ней. До этого грифоница редко уделяла ему внимание, и начинать разговор приходилось ему, но, похоже, она решила рассказать нечто важное. - Что случилось, Рэй? Грифоница разровняла кучку песка у костра и взглянула на дракона, убеждаясь, что тот готов слушать. - Рэй… Я расскажу тебе о ларо… О доме, - тяжело вздохнув, произнесла она. Ной’Манн затаил дыхание, давая золотистой собраться с мыслями: у него появился шанс лучше понять и свою спутницу, и этот мир в целом. Тем временем грифоница начертила когтем на песке пару высоких двуногих фигурок и схематичную голову то ли себя, то ли своего сородича, но почему-то без рогов. - Ла Бен, - указала она на двуногих, а затем обвела лапой пространство вокруг. - Предтечи… - попробовал Ной’Манн сопоставить понятия из разных языков. – Ла Бен построили всё здесь? - Тао («Да»), - кивнула пернатая. – Ла Бен построили… Нас. Она задумчиво провела линию от двуногих к грифону. Дракон непонимающе переспросил: - Построили вас? Построили ла Тир? Наверное… приручили? - Ла Бен танаэ-да ла Нар, - поправила его Рэй на родном языке. Приставка «-да» в конце слова «танаэ» - «построили» - указывала на прошедшее время. «Похоже, многозначное слово – и приручили, и построили… Но кто такие ла Нар?» - Ла Нар? – повторил Ной’Манн уже вслух, вопросительно склонив голову. - Ла Нар бенэ ла Тир… - задумчиво прикрыв глаза, ответила Рэй. «Бенаа – созвучно с «ла Бен», которые Предтечи… Ла Нар – предки ла Тир, так выходит?» - Ла Нар – твои… ваши предки? – Ной’Манн неуверенно показал лапой куда-то в потолок, неловко пытаясь намекнуть на что-то наподобие иерархии видов. Естественно, попытки подменить неизвестное слово жестом не были поняты, и грифоница, мотая головой, провела новую линию на схеме, соединяя ла Бен и ла Нар: - Ла Нар лэа ла Бен – ла Тир, - сказала она, приложив лапу к своей груди. «Не похоже, что она имеет в виду, что ла Тир – это гибрид ла Бен и ла Нар, виды-то разные… Тогда…» - Магия? – произнёс Ной’Манн одно-единственное слово и провёл над чертежом волшебную световую линию, имея в виду, что в деле появления ла Тир не обошлось без колдовства Предтеч. Грифоница на секунду скривилась, а потом махнула лапой: - Как-то так, - словом-паразитом, которым часто пользовался сам Ной’Манн, она дала понять, что догадка дракона в целом верна. Странник невольно улыбнулся: сам он применял эту фразу как самоиронию над своим неумением готовить, когда кое-как поджаривал пойманную дичь, а Рэй же ввернула её аж в рассказ о своей цивилизации. Но от того, чтобы говорить об этом вслух, дракон всё же предусмотрительно воздержался. Он лишь понимающе кивнул и слегка перенаправил тему разговора: - Ла Нар и ла Тир… Чем вы отличаетесь? Грифоница отреагировала довольно неожиданно: она вдруг подобралась и горделиво приподняла голову, но спустя мгновение неловко улыбнулась. - Мы, ла Тир… - она замялась, подыскивая слово. – Мы охраняем. Она выразительно взглянула на выход из склада, у которого она периодически сменяла Ной’Манна, чтобы тот поел или просто отдохнул от наблюдения за темнотой. Ной’Манн хмыкнул, не совсем улавливая, зачем для охраны создавать целый новый вид: - Ясно… Разве это всё? На сей раз Рэй промолчала. Она только ухмыльнулась и вызвала меж рогов электрическую искру. - То есть вы «охраняете» с помощью молний, которые ла Бен не умеют создавать? - Тао, Ной’Манн, - с нотками гордости ответила Рэй и снова щёлкнула мини-искрой, словно маленьким салютом. Хихикнув, она указала когтистым пальцем в грудь дракона: - Ты расскажи о своём ларо, Ной’Манн. Странник крепко задумался. Он знал, что грифоница захочет взамен услышать его историю, но… С чего начинать, когда ты сам до конца не уверен, кто ты такой или что ты такое? Прокашлявшись, дракон начал повествование, стараясь максимально упрощать свой рассказ: - Я… Я не отсюда. Не из этого мира. Слово «мир» дракон подкрепил широким взмахом лапы в значении «всё вокруг». Рэй тут же вопросительно склонила голову. - Я пришёл через портал, - произнёс Ной’Манн и, позабыв за хлопотами и осмыслением знаний о мире грифоницы, на автоматизме попытался создать небольшой портальчик. Мутная магическая пелена неприятно напомнила о своём существовании, оттолкнув энергетический импульс Ной’Манна в него самого. Дракон тут же вскрикнул от вспышки боли в затылке. Когда зрение странника пришло в норму, он встретился взглядом с Рэй, которая встревоженно приблизилась к нему. - Всё в порядке, я… Я просто кое-что забыл. - Что? - Я же не могу вернуться домой… в свой ларо, в свой мир. - Почему, Ной’Манн? - Что-то не пускает меня… Не даёт создать портал. И я ищу, что это. О том, что это «что-то» теоретически могло быть самой целью его прибытия, Ной’Манн решил пока не говорить. Сложно объяснить, да и сама догадка о полезности таинственной аномалии пока сомнительна. - Жа-алко, - протянула Рэй. – Ты хочешь пойти на анэр, Ной’Манн? - На анэр? – не понимая, к чему грифоница клонит, спросил дракон. - Туда, - золотистая выразительно посмотрела на потолок. - Подняться на поверхность?.. Чародейский разум Ной’Манна подсказывал ему, что вряд ли чуть большее расстояние от источника помех позволит ему просто уйти. Да и единственный выход из катакомб, о котором он знал, был наглухо перекрыт… - Не думаю, что это хорошая идея… Это вряд ли что-то изменит. Рэй неопределённо пожала плечами. - А я хочу на анэр… - Тебе-то туда зачем?.. – вырвалось у Ной’Манна. – Ты же всегда жила здесь, под землёй… Золотистая насупилась и ответила односложно: - Хочу. Ты – ла фэхо, Ной’Манн. Грифоница демонстративно отвернулась, а дракон тяжело вздохнул. Из-за своей неуверенности он – в который уже раз – попадал впросак. Он знал, что долго дуться Рэй не будет – так уже бывало, особенно когда они учили новые слова и дракон начинал объяснять излишне мудрёно – но терять внимание собеседника, когда только-только разговорились, было неловко. Да и носить звание «ла фэхо», которое значило что-то неприятное, как и все слова языка Рэй со звуком «ф», не особо хотелось. Что ж, зато у Ной’Манна выдалась пауза, чтобы придумать более-менее связный рассказ о тех крупицах своего прошлого, которые ему были известны.***
Следующий час у дракона ушёл на то, чтобы хоть в каком-то виде дать Рэй представление, кто он такой. Он и сам-то это не до конца понимал – начиная хотя бы с того, что у него, в отличие от большинства нормальных живых существ, не было нормального детства. Ной’Манн просто в какой-то миг осознал своё существование. Это осознание, вместе со знанием о своём имени и первичных понятиях о магии, пришло к нему посреди пустого мини-мира вне времени и пространства – на это указывали координаты этого места, не похожие на местоположение ни одного другого известного дракону участка мироздания. Первое время дракон действовал словно по какому-то наитию: посреди бесцветной пустоты он выстроил себе неприметное убежище в форме простейшего куба и отправился бродить по мирам. Первое время он просто привыкал к своему телу и своим способностям, и лишь в ходе неловких, а иногда и опасных, попыток общения с другими цивилизациями он более-менее сформировался как личность. Он выработал для себя что-то вроде великой миссии: разгадать тайну собственного появления, а по пути помочь всем, кто того заслуживает. В том числе и Рэй, которая услышала историю дракона пусть и в сильно упрощённом виде, однако, похоже, какое-то представление о своём укладе жизни Ной’Манн у неё сформировал. - Вот и сюда я пришёл, потому что я узнал, что здесь я могу узнать о себе больше… И попал в ловушку, - вздохнув, завершил дракон свой рассказ. Рэй неожиданно придвинулась к страннику. - Я помогу. - Ты же… хотела попасть наверх, - слегка опешив, вопросительно произнёс дракон. – Тем более я совершенно тебе не знаком, зачем тебе это? - Я тоже хочу больше узнать о Ной’Манн… - Лучше сказать «о тебе», - поправил её дракон, тем самым выигрывая себе время на раздумья. Он, конечно, не планировал оставлять Рэй в одиночестве – грифон «из темноты» не внушал ему доверия, и дракон думал лично довести спутницу до ближайшего поселения ла Бен или грифонов и расстаться там... Но того, что она вдруг захочет поступиться своими мечтами и целями ради него, чужака из другого мира, он никак не ожидал. Но в открытую отказывать, когда отношения только-только наладились, было бы безрассудно. К тому же Ной’Манн получил второй шанс выведать вместе со знаниями об этом мире ещё и личную историю грифоницы – он только сейчас подметил, насколько изящно золотистая обошла тему своего прошлого и передала право рассказывать ему. - Хорошо. Я… подумаю, - уклончиво произнёс дракон. К счастью, похоже, Рэй это удовлетворило – она задумчиво улыбнулась уголками рта и прилегла у костра.***
Вечером того же дня они покинули свой временный лагерь. Грифоница окончательно пришла в себя, да и Ной’Манн уже опасался задерживаться из-за тревоги о «наблюдателе из тени», который мог вернуться в любой момент. - Куда? – односложно спросила Рэй, глядя в темноту тоннеля, в который убегала ровно вымощенная камнем дорога из поселения. Чуть поодаль она разветвлялась – трасса слева уходила наверх, справа – глубже вниз. Ной’Манн на пару мгновений прикрыл глаза, прислушиваясь к колебаниям магического поля, исходящим от загадочного барьера. Как и ожидалось, он находился далеко внизу, так что, чтобы приблизиться к нему, было бы логично спускаться. - Туда, - уверенно указал дракон на правую дорогу и разжёг магическую искру света. Разрушенное селение осталось позади. Долгое время пустой серый тоннель с поросшими лишайником стенами полого тянулся вниз, и путников сопровождали лишь свист ветра в расселинах да еле слышное капание воды. То и дело дракон и грифоница останавливались, оглядываясь и меняя порядок движения – то вёл Ной’Манн, то Рэй шла впереди. Периодически слева и справа виднелись служебные проходы. Однако они явно не предназначались для грифонов: двери были слишком малы, так что Ной’Манн даже не останавливался возле них. Тоннель постепенно выровнялся и выпрямился, устремляясь куда-то далеко в темноту. Дракон с лёгкой тревогой подметил, что пол и стены на этом участке оказались изрезанными мелкими, но многочисленными трещинами… Здесь произошло землетрясение? Или же неподалёку располагался какой-нибудь испытательный цех?.. Оправдывая наблюдения Ной’Манна, пол под ногами вдруг внезапно дрогнул – не сильно, но достаточно ощутимо. Странник тут же замер, удвоив бдительность. - Что случилось, Ной’Манн? – обеспокоенно спросила Рэй, по инерции подтолкнув дракона сзади. - Тише… - вполголоса проговорил дракон. Из-за стены слева раздался шум, будто бы кто-то двигал большие камни. Тишина провисела в спёртом воздухе ещё пару мгновений, и вдруг каменная облицовка с оглушительным грохотом разлетелась на кусочки. В повисшей пылевой завесе заворочалось что-то огромное, больше самого Ной’Манна, и вместе с этим раздался оглушительный рёв с воющими нотками. - Ла эхар! Беги, Ной’Манн!.. – крикнула потерявшему ориентацию дракону Рэй, схватив его за лапу и оттаскивая назад. Покрытая пылью могучая тварь выскочила из завесы и снова завыла. Придя в себя, дракон стряхнул с себя лапу грифоницы и прохрипел ей в ответ: - Я отвлеку его! Уходи ты, Рэй! Не слушая золотистую, странник сфокусировался на морде серокожей шарообразной твари на четырёх массивных лапах. Маленькие глаза и костяной вырост на носу намекали на то, что чудовище пойдёт на таран… Поэтому нужно было попытаться его дезориентировать. Лихорадочно припоминая всё, что он знал о магии иллюзий, Ной’Манн схватился за ближайшее сплетение силовых нитей и попытался обмануть зрение подземного монстра, чтобы тот не протаранил его и Рэй, а врезался в стену… …Но он опоздал, хоть и ненамного. Взревев в третий раз, «носорог» на полном ходу влетел в каменную кладку, по пути задев Ной’Манна по касательной. Жёсткое столкновение с полом выбило из дракона дух, погрузив сознание в тяжёлую черноту.