Спокойной ночи, Грейнджер

Гермионе не спалось. Мыслей было куча и они не давали мозгу заснуть уже который час. Она беспокоилась за родителей, которые почему-то не отвечали на её письма. Она понимала, что прошли времена, когда семьи магглорожденных истребляли, но тревога за них сидела в горле неприятным комом. Беспокоилась перед предстоящим тестом по трансфигурации — да, это не самая большая проблема, но у неё до сих пор не получалось превратить стеклянную банку в лист пергамента, а тест всё приближался. Беспокоилась за Эллисон, которую накануне вечером пришлось отвести к мадам Помфри на ночь, потому что у девушки начался сильный тремор рук, который, как объяснила лекарь, был частью её посттравматического стрессового расстройства. Сколько времени уже прошло: с конца войны восемь месяцев, но всё ещё... боятся? Мне снятся кошмары, Гарри кажется, что его шрам горит, хотя на деле это было не так, Эллисон вообще с пакетом послевоенных... бонусов. Когда это всё пройдет? И пройдет ли вообще? Поняв, что уже не уснёт, девушка встала, накинула на пижаму халат, налила воды в стакан, нащупала в темноте на тумбочке книгу и тихонько вышла из спальни. Часы в слизеринской — в слизерино-гриффиндорской — гостиной пробили ровно три ночи, камины всё ещё горели, что означало, что в гостиной кто-то был. Поняв это, девушка прищурилась, чтобы в полумраке попытаться найти человека, но это не увенчалось успехом и она продолжила путь вниз по лестнице. — Не спится, Грейнджер? Девушка вздрогнула и, проследив откуда шёл голос, заметила фигуру, лежащую на слизеринском диване. — Забини, — выдохнула она. Чёрт. Идти обратно в спальню? Нет. — Напугал? Извини, — его язык немного заплетался, Гермиона заметила бутылку огневиски на журнальном столике. Проследив за её взглядом, он предложил: — Плеснуть? Только стакана у меня нет, я так... Из горла. — У меня есть стакан, но, спасибо, не надо, — она поставила воду на столик, залезла на диван своего факультета с ногами и раскрыла учебник. В гостиной стояла гробовая тишина, прерываемая только размеренным дыханием парня и девушки. Почему-то это казалось настолько интимным: в комнате были только они вдвоем, Гермиона водила пальцами по строчкам, а Блейз, заложив руку под голову, просто лежал и смотрел в потолок. Водила пальцами, но слова в предложения не складывались, а так и оставались не связанными по смыслу, одинокими и хаотичными, потому что мысли девушки были далеки от учёбы. Отблески от слизеринского камина танцевали на расслабленном лице мулата. Красивый. В голове сразу вспыхнули воспоминания Рождественского бала: музыка, танцы, заброшенный кабинет, то как они возвращались в гостиную, прятались от Филча, его руки, прижимающие к себе, его запах, губы, легко касающиеся уха, неспособность дышать... Будто, услышав её мысли, парень медленно повернул голову и перехватил её взгляд. Потом скользнул по шее, худым рукам, которые едва ли прикрывал тонкий халат и остановился на книге. — Только не говори, что ты и по ночам учишься, — Блейз приподнял бровь. — Только не говори что ты и по ночам пьёшь, — Гермиона попыталась повторить его выражение лица и судя по тому, как он улыбнулся — у неё получилось. — Один — один, Грейнджер, — через некоторое время: — Почему ты не спишь? Девушка пожала плечами. — Волнуешься за Эл? — В том числе. — Всё с ней будет в порядке, — Блейз сел, потянулся к бутылке и сделал большой глоток. — А ты? Почему ты не спишь? Почему в три ночи пьёшь в гостиной огневиски? С тобой всё в порядке? — Не знаю, — парень откинулся на спинку дивана и посмотрел прямо в глаза Гермионе. — Я за эту каникульную неделю, что был дома, устал больше чем за весь семестр. — Проблемы? — Гермиона закрыла книгу и поджала к себе ноги, обхватив их руками. Блейз помедлил, но кивнул. — Расскажешь? — голос был тихим, удивительно, как Блейз вообще её слышал. — Не-а. Гермиона, поддавшись какому-то порыву, сама не понимая зачем, отложила книгу и медленно, скрестив руки на груди, чтобы было теплее, пересела на слизеринский диван в пол-оборота. От парня её отделяло около десяти сантиметров и в голову то и дело прокрадывалось желание протянуть руку к его волосам, зарыться в них, как она мечтала уже вечность, узнать, какие на ощупь эти чёрные как смола завитки. Почему-то сейчас ей так нужно было какого-то контакта, тёплого, человеческого. — Точно? — Да, — от него так пахло алкоголем и... Блейзом. Этот запах она запомнила ещё с Рождества. Глаза чёрные и с отблесками огня в камине. — Это... Связано с Министерством? — Гермиона немного наклонила голову в бок, не способная отвести взгляд от его глаз. — Да, моя мама опять вляпалась, а я должен был всё разрулить, — он слегка улыбнулся. — Все в порядке, Грейнджер, я просто чертовски устал, а заснуть не могу. Девушка присмотрелась к бутылке на столе и усмехнулась. — Ты столько выпил, странно, что ты ещё не спишь. Как на истории — так тебе никакое виски не надо чтобы уснуть. — Карма сука, что тут сказать, — Блейз ещё раз улыбнулся, от чего у девушки потянуло внизу живота. Чёрт, почему на неё так влияет простая улыбка... Блейз снова отпил из бутылки. Ему нравилось то, что сейчас происходит. Разговор? Да, простой диалог. Без всяких пошлых шуток, намеков, ссор и так далее. Всего того, что происходит в разговорах со слизеринцами. А может, это просто влияние алкоголя. Но она ему определенно нравилась. Грейнджер. Он снова улыбнулся от посетившей его голову идеи, резко развернулся и примостился головой на коленях Гермионы. Что... Ощущение его мягкой шевелюры на её ногах, казалось, перекрывало ей доступ кислорода. — Что ты...? — Может, так я засну, — будто ни в чём не бывало прошептал он. Рваный выдох, снова это тянущее чувство в животе и тёмные глаза, глядящие на неё из-под низа. — Конечно, если вы не против, миледи. Как будто она могла быть против. Гермиона улыбнулась на это обращение. — Как только ты уснешь — я оставлю тебя здесь и вернусь в комнату. — Боишься, что нас увидят вместе? — от его глубокого, немного хриплого от алкоголя голоса по спине пробежали мурашки. — Ты мне предлагаешь спать сидя? — она опять так по-слизерински приподняла бровь. — Справедливо, — и снова эта лёгкая улыбка. Гермиона отвела взгляд, посмотрела за спинку дивана и протянула руку, сосредоточившись, чтобы сотворить беспалочковое заклинание. — Акцио, плед, — прошептала она, изумрудно-серебристый плед прилетел прямо в руки девушке, и она передала его Забини. — Так теплее. Укрывшись, и, удобно уместившись, парень закрыл глаза и прошептал: — Спокойной ночи, Грейнджер. Она улыбнулась и поднесла ладонь к его волосам. Они так манили, и вот у неё появилась возможность, но позволит ли он? Или это только спугнет его? К чёрту. Подушечки пальцев сначала коснулись мягких волос, а потом осмелились вплестись дальше. Аккуратно водя ноготками по голове парня, у неё в груди разливалось какое-то непонятное тепло, а Забини даже непроизвольно двинул головой в такт её ладони, показывая что он совершенно не против этого маленького массажа. — Почему Грейнджер? — этот вопрос вырвался раньше, чем она это осознала. Блейз приоткрыл глаза и вопросительно приподнял бровь. Девушка прошептала: — Гермиона. Называй меня по имени.