An Unfair Fight (Нечестный бой)

Первое, что он осознал, были звуки. Они были глухими и слабо просачивались, словно… сквозь толщу воды - искаженные, приглушенные, непонятные. Он в течение долгого времени то всплывал из этой толщи на поверхность, то опять погружался в нее с головой. Образы, мелькающие в его сознании, были подёрнуты дымкой, абстрактны и недосягаемы. И они исчезали, стоило ему только попытаться сосредоточиться на каком-то из них дольше секунды. Наконец он «выплыл» на достаточно долгое время, чтобы ощутить беспокойство. Что-то было неправильным, тревожным, угрожающим. Он должен был что-то сделать, что-то срочное, но не мог вспомнить, что именно! Звуки, приведшие его в сознание, обрели четкость и объём. Он опознал их. Это были хрипы. Удары кулаками по плоти. Крики. Очень громкие крики! Гил зажмурился – эта какофония издевалась над его ушами. По мере того, как звуки становились громче и четче, к нему начали возвращаться и другие ощущения. Осознание собственного тела на какое-то время отвлекло его от окружающего мира. Затылок ощущался сплошной пульсирующей раной. Тошнотворный шум крови в ушах, соответствующий этой пульсации, заставил его желудок сжаться, когда волна тошноты нахлынула на него. Его тело инстинктивно попыталось свернуться в позу эмбриона, когда он начал бороться с собой, чтобы избежать рвоты, но острая боль в запястьях не позволила ему обхватить руками колени. Его плечи болели от положения, в котором он находился, но он совершенно не понимал, как это исправить. В конце концов, его мозг зафиксировал, что он лежит на холодной поверхности. На полу. Но как он оказался в этом положении, Гил вспомнить не мог. Глубокие вдохи, которые он делал, чтобы успокоить тошноту, заставили его остро ощутить медный запах крови в воздухе и резкий, зловонный запах из собственного рта. Он внезапно проиграл битву со своим бунтующим желудком, и его вырвало на пол перед ним. Мимолетно мелькнуло облегчение, что содержимое желудка пролилось не на одежду. Но долго удержать эту мысль он не смог, сотрясения, вызванные рвотой, заставили его голову вращаться, и он снова провалился в благословенное бессознательное состояние. В следующее пробуждение мысли Гила стали более ясными и… намного более тревожными. Он попытался сориентироваться и разобраться, как же оказался в таком плачевном положении. Итак… Они расследовали серию жестоких убийств. Жертвы были найдены забитыми до смерти. Их тела были одним из самых ужасных зрелищ за все десятилетия работы Гила в полиции. Лица представляли из себя беспорядочную кашу из обломков костей и плоти, не позволяющую провести опознание иначе, чем через ДНК. В телах были десятки сломанных костей. Они больше походили на бесформенные куски мяса, чем на людей. Детективам понадобилось три недели, прежде чем профиль Малкольма, наконец, совпал с подозреваемым. Джин Сандберг был сорокадвухлетним биржевым трейдером и подпал под все метки в профиле Брайта. Он попал в список свидетелей на одном из мест преступления, активно помогал следствию – как и предсказывал Малкольм. Как только профайлер указал на выявленные совпадения, к дому Сандберга была направленна группа захвата, но дом оказался пуст. Видимо преступник почувствовал интерес полиции и скрылся. Скрупулёзная проверка его активов выявила два объекта недвижимости, принадлежащие Сандбергу через сеть подставных корпораций. Гил отправил Дэни и Джей Ти осмотреть склад в Бруклине, а сам с Брайтом отправился на старую ферму в округе Рокленд. Согласно данным, ферма занимала двенадцать акров земли, и на ней был большой дом и несколько хозяйственных построек. Но! Дом был построен в конце семидесятых, а сама ферма не работала с конца 2006 года, что делало ее странной инвестицией для биржевого трендера. На первый взгляд ферма была совершенно пуста и заброшена. Поэтому Гил и Малкольм, осмотрев дом, прошли к хозяйственным постройкам в поисках следов пребывания Сандберга. Когда они приблизились к большому потрёпанному сараю на дальнем конце фермы, до их слуха донесся шум возбужденных голосов, и Гил указал на три машины, накрытые тентом. Он жестом приказал Малкольму оставаться на месте и спрятаться и отправил Дэни и Джей Ти сообщение о движении на ферме. Закатив глаза и негодующе фыркнув, Малкольм присел за поломанный трактор в тридцати метрах от здания, а Гил настороженно приблизился к сараю в надежде разведать обстановку, не потревожив находящихся внутри. Он подкрался к окну возле угла здания и уже хотел заглянуть, когда краем глаза уловил движение за спиной. Но развернуться он не успел, лишь услышал предупреждающий крик Малкольма: - Гил! Сзади! В следующую секунду ослепительная боль пронзила его затылок, и мир стал черным. Малкольм. Гил почувствовал прилив паники, когда понял, что Малкольм выдал свое укрытие, когда попытаться предупредить его. Гил открыл глаза, но постарался остаться неподвижным, оценивая свои травмы и окружающую обстановку. У него болела голова. Зверски! И, судя по следам рвоты перед его лицом и отвратительному вкусу во рту, его вырвало, хоть он и не помнил, когда. Так что, скорей всего, у него неслабое сотрясение мозга. Он все еще лежит на полу, и его руки сованы за спиной. Гнев мгновенно вспыхнул в нем – похитители использовали его собственные наручники! Но все мысли вылетели у него из головы, когда он увидел Брайта. В центре сарая была установлена клетка, какие используют для боев ММА. А внутри находился Брайт и… мужик, превосходящий его раза в два в весе и на голову в росте. Они кружили по клетке с поднятыми кулаками. Живот Гила скрутило, когда он заметил, сколько крови на лице, рубашке и костяшках Малкольма. Гил быстро огляделся, стараясь не двигаться и не привлекать внимания. Он насчитал трех человек, стоящих у клетки. Они кричали и стучали по прутьям, подбадривая своего друга. Джина Сандберга нигде видно не было, но Гил не сомневался, что он где-то рядом. Значит, было по меньшей мере пять человек, с которыми предстояло схлестнуться. События в клетке опять захватили его внимание – крупный мужик нанес удар. Малкольм смог избежать прямого попадания, но все же получил скользящий удар по подбородку. Гил видел, как он тряхнул головой и отшатнулся, явно пытаясь избавиться от последствий удара. Мужик тем временем попытался нанести еще несколько ударов, от которых Брайти легко увернулся. Он сделал обманный финт влево и провел два быстрых удара правой рукой в лицо противнику. Мужчина отшатнулся назад, явно ошеломленный их силой. Малкольм воспользовался его дезориентацией и, сократив расстояние, нанес четыре быстрых удара по его лицу и корпусу. Взбешенный мужчина взревел и бросился вперед, врезаясь в худого Брайта, словно футболист. Оба противника рухнули на пол. Сердце Гила дало сбой, когда Малкольм ударился о землю с такой силой, что отскочил от досок пола, с грохотом, перекрывшим, даже возбужденные крики зрителей. Здоровяк поднялся первым, в то время как Малкольм лежал, ошеломленный ударом, широко открыв рот и пытаясь вдохнуть. В следующую секунду амбал нанес два сильных удара кулаком в бок и живот парня. Третьего удара, в голову, Малкольм едва избежал, увернувшись в последний момент. Кулак здоровяка со всей силы врезался в доски пола, и он взвыл – кости его руки сломались от удара. Малкольм использовал импульс от своего кувырка, чтобы развернуться и пнуть противника в голову. «Это мой мальчик!», - с невольной гордостью подумал Гил, когда амбал рухнул на пол, потеряв сознание еще в полете. Но облегчение было недолгим. Трое зрителей с ругательствами поспешили к дверям и, открыв замок, ворвались внутрь. Малкольм, пошатываясь, торопливо поднялся с пола и отшатнулся к противоположенной стене клетки, прижавшись к прутьям спиной. Он настороженно, исподлобья следил за вошедшими. Джил с болью в сердце заметил, как его малыш чуть согнулся и непроизвольно обнял себя руками за живот и ребра. Меж тем двое из вошедших наклонились к бессознательному амбалу и, подхватив его под руки, потащили прочь из клетки. Лейтенант отметил, что на лице одного из них были следы недавней драки – разбитые губы и подбитый глаз. Видимо, только что вырубленный мужик был не первым противником Малкольма. Пока мужчины были увлечены транспортировкой своего приятеля из клетки, Гил попытался занять сидячее положение. Когда ему это, наконец, удалось, пришлось срочно зажмуриться, потому что комната стала бешено вращаться вокруг своей оси, а к горлу опять подкатила тошнота. Но даже несмотря на то, что мир вокруг него сошел с ума и вращался все быстрее и быстрее, его челюсти сжались от ярости, когда мужчины заговорили, явно издеваясь над Брайтом и рассматривая эту чертову ситуацию как игру. - Черт возьми, Эд! Ты позволил смазливому мальчику побить себя?! – хохотнул один из них. - Эй! Он оказался коварным ублюдком! Посмотрим, как ты справишься! – недовольно хмыкнул слегка очухавшийся боец и недобро покосился на устало сидящего в клетке Брайта. - У Джейка вряд ли будет на это шанс, - вступил в разговор третий. – Скоро этот маленький пидор сдохнет! Он повернулся к Малкольму, поймал его взгляд и, предвкушающее улыбнувшись, пообещал: - Я с большим удовольствием надеру твою тощую задницу, сучонок! Гнев, вспыхнувший в венах Гила, помог остановить вращение мира, и он медленно поднялся на ноги, используя стену как опору. Понадобилось собрать все силы и переждать еще одну волну головокружения, прежде чем он смог более или менее утвердиться на ногах. Отчаянье на миг захлестнуло его – как он может помочь Брайту, если на ногах стоять не может?! Но сдаваться он точно не собирался, понимая, что скорее умрет, чем позволит чокнутым подражателям Бойцовского клуба использовать малыша в качестве боксерской груши. Он в отчаянье огляделся и заметил свой значок и пистолет, брошенные на ящик в нескольких метрах от него. Оставалось надеяться, что яркий свет прожекторов, направленный на клетку, замаскирует его передвижение. Медленно, тяжело опираясь на стену для сохранения равновесия, он двинулся к своей цели. Он успел добраться до ящика, когда двое мужчин подхватили все еще нетвердо стоящего на ногах Эда и отволокли его к расположенному недалеко дивану. Гил настороженно смотрел за ними и тут заметил ключи от наручников, лежащие рядом с пистолетом. Неуклюже развернувшись, лейтенант попытался схватить их непослушными пальцами. Пришлось порядком повозиться, прежде чем ему это удалось, и он попытался открыть наручники. Мужики доволокли Эда до дивана и, уложив его, вернулись к клетке. Третий, агрессивно настроенный боец шагнул к ее дверям, сопровождаемый веселыми напутствиями товарищей: - Заставь его харкать кровью, Райан! - Да, поправь этому красавчику личико! Гил изо всех сил пытался заставить свои пальцы сотрудничать с головой. Но из-за безжалостного удара по голове координация никак не хотела приходить в норму. Райан тем временем зашел в клетку, и за ним закрыли дверь на замок. Малкольм был уже на ногах. Гил скрипнул зубами от ярости, оценив, насколько разными были бойцы. Высокий, не менее метра восьмидесяти пяти, Райан весил, на взгляд, не меньше девяноста килограммов. Он скинул куртку, оставшись в облегающей майке, подчеркивающей прекрасно прокаченное тело. Малкольм со своими метр шестьдесят восемь и в лучшем случае шестьюдесятью пятью килограммами смотрелся рядом с этим холеным питбулем совершенно несерьезно. К тому же он уже прошел как минимум через два жестоких боя, оставивших на его лице и теле немало повреждений. - Просто для сведенья, - вдруг спокойно поинтересовался Брайт взмахнув в своей неподражаемой элегантно-непринужденной манере руками. – Ты ведь в курсе, что вырубленный вами мужик – коп? - Мы в курсе, - хмыкнул боец, круговым движением разминая шею. - Раз так, то вы понимаете, что за убийства, совершенные вами ранее, сейчас вас ищет только один отдел полиции, а вот за убийство копа, лейтенанта полиции, вас будут искать все копы Нью-Йорка? – голос Малкольма звучал мягко и убеждающе, он не приказывал, не иронизировал - он просто доносил до противника информацию. - А за твое убийство нас будут разыскивать копы всего Нью-Йорка? – вдруг оскалился Райан. - Уел, - вздохнул Брайт и обеими руками откинул с лица назад растрепанные длинные волосы. - Значит, кончай трепаться, пидорок! – противники закружились по рингу. - О! Еще один вопрос, - Гил мысленно застонал, услышав характерные дерзкие интонации в голосе малыша, и удвоил усилия, стараясь избавиться от оков. – Почему ты так гомофобски настроен? Печальный опыт? Властный начальник? Тебя недостаточно сильно любила в детстве мама или чересчур сильно ПАПА? - Ах ты, сука! – взревел Райан и прыгнул вперед. У Гила перехватило дыхание, ему пришлось закусить губу, чтобы не крикнуть, этому дебилу: «Не смей трогать парня!». Но он знал, что, сделав это, потеряет свое единственное преимущество - эффект неожиданности. Все, что ему сейчас оставалось, - это продолжать пытаться открыть наручники. Райан тем временем подскочил к Малкольму и провел комбинацию «раз-два», целясь в голову взбесившего его психолога. Брайт, явно ожидавший этого, заблокировал их своими предплечьями, но Гил вздрогнул от силы ударов – это должно было быть больно. Малкольм попытался обмануть Райана, качнувшись влево, но тот не повелся. Райан уклонился от удара Брайта и провел свой контрудар по открытым ребрам парня. Звук удачно достигшего удара был ударом по сердцу Гила, и его дыхание сбилось вместе с дыханием Малкольма, который неловко отшатнулся от противника, разрывая дистанцию, и с болезненным свистом втянул воздух в легкие. Райан победно оскалился и шагнул в сторону психолога, но просчитался. Брайт был быстр и хорошо обучен. Секундного перерыва ему хватило, чтобы собраться и преодолеть шок. Малкольм поднырнул под широкий удар Райана и, скользнув ему за спину, ударил кулаком по почке, а стопой ноги под коленку свалил своего более крупного противника на пол. Гил чуть не зарыдал от облегчения, когда замок наручников щелкнул в его руках. К сожалению, придурок с разбитым лицом выбрал именно этот момент, чтобы повернуться в его сторону. Они замерли на мгновение, оцепенело глядя в глаза друг другу. А потом начались танцы с саблями. - Дьявол! Коп очнулся! Мужик с разбитой губой сорвался с места и рванул к Гилу еще до того, как его слова затихли под потолком сарая. Гил мгновенно подхватил пистолет с ящика и прицелился в бегущего, при этом наручники свободно сисали с его правого запястья. - Полиция Нью-Йорка. Не двигаться! – выкрикнул Гил так твердо, как только мог. Он глубоко вздохнул через нос, и выдохнул через рот, стараясь держать пистолет ровно и устойчиво. Атакующий замер при виде нацеленного на него ствола, и Гил бросил взгляд на клетку. Райан все еще стоял на коленях, а Малкольм сжимал его шею крепким удушающим захватом – изгиб его локтя пережимал трахею мужчины. Лицо Брайта исказилось от напряжения: он изо всех сил пытался не дать более крупному и тяжелому сопернику, бьющемуся в его руках, вывернуться из захвата. К сожалению, окрик Гила сбил его концентрацию. Малкольм резко оглянулся на него, его глаза ярко засияли, а облегчение на лице было хорошо видно даже сквозь пятна крои. Райану этого хватило. Он резко вскинул руки, схватил Брайта за шею и под спину, и со всего размаха швырнул его через плечо на землю. Спиной вперед. Прямо себе под ноги. - Брайт! – в панике выкрикнул Гил и непроизвольно шагнул вперед, опуская пистолет. Перед глазами старого копа все потемнело. Мужик с разбитой губой решил, что это его шанс, и сделал рывок вперед. Гила спасли десятилетия полицейского опыта и тренировок. Для действий даже не понадобилось задумываться, мышечная память сделала все сама – он вскинул пистолет и всадил две пули в грудь бегущего. К сожалению, расстояние между ними было уже небольшим, и застреленный по инерции пролетел последние метры, врезавшись в Гила. Задушенный стон Гила утонул в массе навалившейся на него плоти. Воздух со свистом вышел из его сдавленных легких, а сознание чуть не выскочило прочь, когда он ударился своей многострадальной головой об пол. Лежа придавленный тяжелой тушей, Гил заметил, как третий участник испуганно выбежал прочь из сарая. Гил оглянулся на клетку. Райан сидел верхом на животе Малкольма и, не переставая, бил. Парень был в ловушке и с отчаяньем пытался хоть как-то блокировать удары. Адреналин выплеснулся в кровь Гила, когда он наблюдал, как избивают его приемного сына; смотрел, как кулаки врезаются в его лицо, грудь, как локоть ударяет в его голову с такой силой, что разбивает бровь, и поток алой крови стекает по лицу парня. Смотрел, как Малкольм пытается защитить свою голову за счет ребер. Мысль о том, что сейчас взбесившееся животное забьет Брайта до смерти, смыла черные пятна с глаз Гила и придала сил, чтобы сбросить с себя мертвое тело. Гил перевернулся на живот и медленно поднялся на колени, игнорируя боль в голове. Его взгляд заскользил по земле, ища выпавшее оружие. Пистолет нашелся в метре от него, он поспешно подполз к нему, обхватив ладонью рукоять и двинулся к клетке. Сил подняться не было. Гил упорно полз на четвереньках, лишь единожды оглянувшись на лежащего на диване Эда. Похоже, горе-боец опять был в отключке. Отведя от него взгляд, Гил с трудом сглотнул, подавляя тошноту и продолжил ползти. Он почти дополз, когда увидел, что Малкольм сумел поймать руку Райана и дернул ее резким рывком, одновременно выгнулся и крутанул бедрами, выводя человека над ним из равновесия. Это позволило ему сбить противника с себя. Райан попытался тут же восстановить свое положение, но опоздал. Еще раз скорость и ловкость Малкольма оказались более полезными, чем грубая сила. Он вывернулся, спотыкаясь и пошатываясь, отскочил к противоположенному краю клетки, прежде чем Райан смог снова его прижать. Гил опустил голову между плеч и на мгновение закрыл глаза, его охватило облегчение, Малкольм выиграл им обоим немного времени. Однако через несколько секунд он снова двинулся вперёд, наблюдая, как Райан и Малкольм снова закружились по клетке. Гил с тревогой заметил, что Брайт нетвердо стоит на ногах, его шатало, он быстро моргал, как будто пытался очистить зрение. Но все же он смог увернуться от правого крюка, который летел ему в голову, и даже сумел ответить Райну хорошо поставленным «крестом» в челюсть. - Полиция Нью-Йорка! Встать на колени! – Гил, наконец, дополз до клетки и постарался, чтобы его голос не дрожал, когда попытался заставить Райана остановиться. Вот только боец его не слышал. Либо он был полон боевого куража, либо ему было все равно, но он даже не взглянул в сторону Гила. Вместо этого он сильно пнул Малкольма по ноге, заставив его опуститься на одно колено. Гил просунул пистолет сквозь прутья, приготовившись стрелять в Райана, когда Брайт вдруг вскочил на ноги и, вложив в свой удар всю силу импульса, провел жестокий апперкот под челюсть противника. Голова мужчины откинулась назад, и он, как подрубленный, рухнул на пол. Гил и Малкольм замерли в ожидании, но противник не шевелился. Малькольм со стоном опустился на пол, прижав к груди явно поврежденную кисть. Прислонившись головой к клетке, Гил облегченно выдохнул и закрыл глаза. Через несколько секунд он почувствовал, как пальцы Малкольма обхватили его кисть там, где он держался за прутья. - Гил? Ты как? – хрипло спросил Малкольм, в его голосе звенело беспокойство. Гил, не открывая глаз, усмехнулся: - Это я должен у тебя спрашивать. Ты тот, кто продержался три раунда против группы убийц… Прежде чем ответить, Малкольм ободряюще сжал пальца на руке Гила: - Ни одна из их жертв не проходила специальных тренировок и не владела боевыми искусствами. Думаю, я стал для них неприятным сюрпризом. Они не привыкли, что им дают отпор. Я… я в порядке, Гил. Гил открыл глаза и скептически оглядел кровь, все еще стекающую по лицу Брайта на его некогда белоснежную рубашку. Опухший левый глаз и многочисленные ссадины и кровоподтеки, покрывающие его лицо. Он недоверчиво приподнял бровь, глядя на малыша. Малкольм по привычке закатил глаза и усмехнулся разбитыми губами: - Ну хорошо, я в порядке на 90%, но со мной все будет хорошо. Правда. Я больше беспокоюсь о тебе. Гил собирался ответить, что это всего лишь сотрясение, когда заметил, как глаза Малкольма широко распахнулись. Он напряженно смотрел на кого-то за спиной Гила. Лейтенант медленно обернулся. Джин Сандберг стоял у входа в сарай с поднятым дробовиком, готовый к стрельбе. - Не хочу прерывать этот трогательный момент, - с издевкой произнес он, медленно приближаясь к клетке, - но здесь есть кое-что, что мне действительно нужно, прежде чем я уйду. Положи оружие старик! Гил медленно опустил пистолет на землю, крепко держась за прутья, чтобы сохранить равновесие, так как комната попыталась вывернуться у него из-под ног. Он почувствовал, как пальцы Малкольма обхватывают его собственные, стараясь через контакт ободрить и поддержать друга. Не отводя от них дуло дробовика, Сандберг прошел к дивану, где Эд все еще лежал без сознания, и, подхватив кожаную сумку, которую Гил до этого даже не заметил, двинулся обратно к дверям сарая. Он прошел почти половину пути, когда остановился. Гил почти видел его колебания между желанием просто сбежать и сбежать, предварительно убив свидетелей. - Эй, - спокойно и ровно произнес Малкольм, поднимая руки, полностью исключив из голоса и позы угрозу, – я здесь заперт и не в состоянии пойти за тобой. У лейтенанта сильное сотрясение, он сидит с трудом. Ты можешь спокойно уйти сейчас, и никто тебя преследовать не будет. Подумай. Шанс на чистое бегство – это выйти прямо сейчас. В нашем убийстве нет логике. Полиция и так знает про ваши преступления, от наших смертей будет больше вреда, чем пользы… Гил снова, который раз, удивился способности Малкольма сохранять спокойствие и делать свои предложения совершенно разумными и простыми для понимания, словно он просто пытается помочь. Джин заколебался, обдумывая доводы профайлера, но садистская жилка в его психике все-таки взяла верх над здравомыслием. Гил с точностью до мгновения мог сказать, когда Сондберг принял решение убить свидетелей. Лейтенант резко выдохнул и постарался встать так, чтобы как можно больше закрыть своим телом Малкольма, когда Сандберг прицелился в них. Резко по ушам ударили два выстрела, Гил сжался, ожидая боли, которая, однако не появилась. Дани и Джей Ти ворвались в сарай с оружием наготове и быстро обследовали сарай, прежде чем подойти к клетке. Гил прижался спиной к решетке и без сил соскользнул на землю, обхватывая готовую развалиться на куски голову руками. За его спиной длинно, со всхлипом выдохнул Малкольм. - Босс, ты как? – Дани присела рядом, с беспокойством положив руку ему на плечо. Гил услышал, как лязгнул замок клетки и скрипнула открываемая дверь. За спиной тихо и зло выругался Джей Ти, видимо, помогающий Малкольму выбраться. Внезапно перед Гилом присел Брайт, приподнял его голову и заглянул в глаза. - Ему нужна скорая помощь, - нахмурился психолог, отслеживая реакцию зрачков Гила. - Думаю, он не один такой, кому она нужна, - пробормотал Джей Ти, складывая в голове избитого Брайта, двух людей без сознания и два трупа. - Медики сейчас будут, - сообщила Дани Малкольму, игнорируя комментарий напарника. – Они ждут нашей отмашки. Джей Ти тем временем как раз вызвал медиков и прошел к телу Сандберга за винтовкой. Оставив Дани присматривать за Гилом и Малкольмом. - Ты молодец, малыш, - тихо прошептал Гил, его лицо все еще было в ладонях парня. Улыбка Малкольма была слабой, уставшей, но чертовски искренней. Ободряюще кивнув, он встал, освобождая место медикам. Попытался стать. Его вдруг повело в сторону, и он остался стоять только благодаря вовремя подхватившему его Джей Ти. - Эй, эй! Брайт, ты как?! – прогудел детектив. - Я?! Все хорошо, - быстро соврал Малкольм. - Ага! Ври кому другому, жертва мясорубки, – скептически хмыкнул полицейский и, подхватив худощавого психолога под спину, повел его к машине скорой помощи, стоящей у входа в сарай. Гил откинул голову назад, закрыл глаза, уверенный, что его команда позаботится обо всем остальном, а ему надо отдохнуть… Вдруг он внезапно вспомнил и, открыв глаза, поймал взгляд Дани: - Один сбежал. Зовут Джейк… - Я понял, босс. Не беспокойтесь о нем. Отдыхайте, - уверенно улыбнулась девушка, снимая с пояса рацию и отдавая распоряжение. Гил нашел глазами Малкольма, который сидел в машине скорой помощи и пытался отмахнуться от медика, осматривающего его травмы. Стоящий рядом Джей Ти не выдержал и раздраженно проворчал: - Черт возьми, бро. Позволь человеку выполнить свою работу! Малкольм покосился на детектива, но смолчал и затих. Гил улыбнулся и, закрыв глаза, позволил тьме унести его, уверенный, что теперь все будет хорошо - ведь его команда рядом и обо всем позаботится.