Опекун или что-то большее?

      Прошло полторы недели…       За это время, Фэшу казалось, что Василису он вообще ни разу не видел. Только два раза и то, на совещаниях. Девушка всё время избегала встреч с ним и говорила только на деловые темы в очень редких случаях.             Сейчас он стоит у дверей дома Василисы. Он попросил сестру чтобы она, попросила у Василисы Фиалу, будто ей нужна помощь по дому и все с этим связанное, да так, чтобы сестренка продержала Фиалу до ночи, а потом не захотела пускать домой, потому-что темно. И план сработал. Сейчас вечер. Солнце село полчаса назад. Он для достоверности подождал, и только несколько минут назад заехал на территорию особняка. Дверь открывается.       Фэш.       — Фиала, у тебя же есть… — начинает Василиса, но тут же замолкает, увидев что на пороге далеко не её няня. — Что ты здесь делаешь? — холодный тон и немного грубый голос. Ясно, меня она не ждала, хотя это и понятно, но и видеть не рада.       — Приехал поговорить. — пожимаю плечами, скрывая горечь от её тона.       — Я же сказала, мы поговорим тогда, когда я буду готова. — раздраженно произносит и собирается захлопнуть дверь, вот только я в самом начале поставил ногу в дверной проем, а сейчас и схватил дверь.       — То есть никогда? — усмехаюсь, скрывая настоящие эмоции. — Если ты решила, что тебе не нужно ничего выяснять, то я тебя огорчу, потому-что я хочу разобраться в ситуации и все прояснить. — и это правда, вот только прояснять ситуацию мы будем по моему.       — Это значит точно не сейчас! — огрызается Василисы и пытается захлопнуть, но у неё это не получается.       — Извини, но я твоего мнения не спрашиваю. — усмехаюсь и без особых усилий толкаю дверь. Василиса возмущенно смотрит на меня, потом разворачивается и идет в глубь дома. Закрываю за собой дверь, причем поворачиваю ключ в замке и быстро скидываю обувь с ног, спешу за Василисой. — Ты же понимаешь, что больше не убежишь от меня? — кричу ей вдогонку. Она вдруг останавливается, поворачивается ко мне и пожимает плечами. Потом продолжает свой путь, видимо на кухню.       — Скоро приедет Фиала, поэтому тебе лучше уйти. — холодно произносит она. Ох милая, и не надейся, что ты сможешь меня этим обмануть. Совершенно случайно мой взгляд падает на её одежду. Блять, лучше бы я этого не делал.       На Василисе короткие шорты на высокой талии, что едва прикрывают попу, при это обтягивая её, блять! Короткий топ на тоненьких лямках что едва достает до пупка. При этом, ни один засос не скрыт. Твою мать! Ладно царапины не сходят быстро, но как так можно было оставить засосы, чтобы они не сходили? Переборщил я. Хотя внутри все ликует. Она ничего не скрывает. По крайней мере дома, а если кто-то и зайдет, увидит засосы и сразу передумает иметь на неё какие-то виды. Прелестно. Вот только замечаю синяк на бедре.       — Это что? — стремительно приближаюсь к ней и немного наклоняюсь, чтобы разглядеть уже немного пожелтевший синяк. Василиса вздрогнула и немного отшатнулась от неожиданности, но взяла себя в руки и произнесла:       — А это ты, Драгоций. — удивленно смотрю на неё.       — Я? — переспрашиваю.       — Ну, а кто же еще? — тоже удивляется Василиса. — Кроме тебя, как минимум два месяца я ни с кем не встречалась. А если максимум, так вообще не была ни с кем в отношениях ни разу. — просто отвечает Василиса, а мне в голову будто колоколом постучали. Блять!..       — Даже не целовалась? — сглотнув, спрашиваю.       — Даже не целовалась. — кивает она, внимательно следя за моей реакцией. Блять, тысячу раз блять!       — Слушай, Василиса, я правда не хотел, чтобы все так получилось. Если бы когда-то до этого и дошло, я бы предпочел не спешить, но мы напились и… — попытался оправдаться, ведь весь мой план понемногу катится к чертям.       — Не оправдывайся. Что случилось, того уже не изменить. Тем более, что не делается, то к лучшему. — приглушено произносит Огнева, от чего у меня складывается мнение, что сама она не очень-то в это верит.       — Василиса, ты не понимаешь. — выдыхаю.       — Ну так обьясни мне! — взрывается девушка. Я знал, что она недолго продержится, но надеялся, что хотя бы смогу заговорить о чувствах.       — Сядь и успокойся, я все… — начинаю, но она меня прерывает:       — Так я по твоему истеричка? А не пошел бы ты нахую, Драгоций?! — кричит она. Я только удивленно раскрываю рот. Не думал я, что её ТАК сильно беспокоит сложившаяся ситуация.       — Да не считаю я тебя истеричкой, просто я хочу все спокойно обсудить и рассказать кое-что. — мягко произношу, надеясь поумерить её пыл. Но она сверлит меня неприязненным взглядом. — Пожалуйста. — умоляюще смотрю на неё.       — Я все сказала, я поговорю с тобой тогда, когда сама захочу. — непреклонно произносит девушка и идет на выход из кухни. Следую за ней. Мы оказываемся в гостиной. Она сразу садится на кресло у камина.       — Ты собираешься бегать от меня по всему дому? — интересуюсь и сажусь в кресло рядом.       — Именно. Пять балов Драгоцию. — усмехается Василиса, цитируя «Гарри Поттера». Помню, мы любили смотреть. Тоже усмехаюсь.       — И долго? — снова задаю вопрос.       — До тех пор, пока ты не поймешь, что ничего не получится сегодня и не уедешь на кузькину мать. — она поворачивает голову ко мне, а я смеюсь. «Кузькина мать» её любимый мат с детства. Это единственное, что я не запрещал ей говорить. Всегда было смешно, особенно с её злым выражением лица.       — Что же, тогда постели мне в гостевой комнате. — показательно разваливаюсь на кресле. Василиса только пуще прежнего начинает злиться.       — Я же сказала, скоро приедет Фиала, поэтому тебе пора! — она явно дает понять, чтобы я убрался из её дома, вот только у меня совершенно другие планы.       — Ни приедет. — фыркаю.       — С чего ты взял? — удивляется Огнева.       — Она ведь поехала к Захарре? — просто спрашиваю, ответ я знаю давно, просто даю подсказку.       — Но откуда ты… это ты устроил, не так ли? — пораженно усмехается она и тоже откидывается в кресле.       — В точку. Пять балов Огневой. — копирую её фразу. Теперь её черед смеяться.       — И зачем тебе это? Я же уже наверное, тысячу раз повторила: мы поговорим тогда, когда я захочу. — с нажимом произносит, а я усмехаюсь, ведь мой план уже работает. Он начал действовать еще тогда, когда Василиса начала говорить со мной.       — Милая, мы уже разговариваем. — специально дразню её.       — Я не об этом. — отмахивается, а потом резко переводит на меня взгляд. — ТЫ! — подскакивает с места.       — Я. — улыбаюсь, довольствуясь собой. Она поняла.       — Ты! Ты! Ты! Ты! — Василиса подбежала ко мне, потянула на себя, заставляя подняться и принялась бить своими маленькими руками, сжатыми в кулаки, бить меня по груди. Честно говоря, я даже не почувствовал этого, вот только принялся уворачиваться, потому-что она так может и по носу дать, а мне сейчас не до этого. В конечном итоге я просто осторожно хватаю её за запястья и одной рукой держу, в то время как другой, прижимаю саму Василису к своей груди. Она еще какое-то время пытается вырваться, вот только я держу крепко. Со временем она стала немного спокойней. Правда это может быть отвлекательный маневр, но спросить нужно.       — Успокоилась? — интересуюсь, только немного ослабив хватку и положив подбородок ей на макушку. Вот только в ответ слышу всхлип. Сразу же отстраняюсь и всматриваюсь в её лицо. Она действительно плачет. — Ей, Василёк, ты чего? — мягко произношу, отпустив её руки и обхватив руками её лицо, стирая слезы с щек.       — Пусти. — она легонько бьет ладошкой по моей груди, вот только уже не рвется вырываться.       — Никогда. — качаю головой и снова прижимаю её к себе. Вот только эти слова, а точнее слово, как-то задело её.       — Отпусти! — так как теперь я не думал, что она вырвется, то она этим и пользуется и все-таки вырывается. — Ты не имеешь никакого права так говорить! Какое тебе дело до меня? Мы друзья, и то в прошлом! Нас связывает только работа, не большее! Так какого черта ты здесь делаешь? Зачем пытался выпросить у меня прощение? Зачем сейчас успокаиваешь меня? Зачем, Драгоций?! — кричит и из её глаз стремительно катятся слезы. И я так же взрываюсь. (автор: ребят включите тот самый Duncan Laurence — Arcade. Я думаю сюда подойдет)       — ДА ПОТОМУ ЧТО Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ДУРА! — кричал я. — Ты об этом не подумала? я совершил ошибку четыре года назад и все время об этом сожалел. Когда я понял, что я чувствую к тебе было уже поздно. Ты улетела, а я больше ничего не смог сделать. — вздыхаю. — Ты думаешь это просто понимать, что позволил одному человеку намного больше, чем всем другим вмести взятым? Ты не знаешь, потому-что это единственное, что я не решился тебе рассказывать. Хотя в последние время, я много чего боюсь тебе рассказать, но тогда, восемь лет назад, я побоялся тебе рассказать о том, что не люблю, когда кто-то трогает мои волосы. Я позволял это только матери и иного, но только иногда, Захарра. Ты же когда хотела, могла своими руками пошарить у меня на голове, как бы смешно это не звучало. И да, если ты сейчас подумала о Маришке, то и ей я это не позволил. Я никому до тебя не позволял что-то менять в своем доме. Да, Захарра приносила всякий хлам в дом, вот только никакие другие вещи не переставляли, только если в своей комнате. Не позволял никому командовать мной, если это была не родители или сестра. — я понимаю, что меня понесло, но остановится больше не могу. Но также не поднимаю взгляд на Василису. — Я никогда не шел первым мирится, да вообще никогда не извинялся. Родители понимали все по моим поступкам, маму стоило обнять, она все понимала и прощала. А папе принести его любимый сигары или коньяк. Также из сестрой. Я всегда дарил ей что-то и все сразу забывалось. Но к тебе я шел мирится с настоящими извинениями. Только тебя я защищал перед всеми. Хотел уберечь от всего мира. Я знаю Захарру, поэтому за неё так сильно беспокоиться не надо. Я хотел выглядеть в твоих глазах героем, умным и просто самым лучшим. Я учился, только бы ты не считала меня дураком. Я учился готовить, чтобы ты гордилась мной. Я убирался, чтобы помочь тебе, при том, что раньше имел смутное представление что такое веник. И я больше не о ком так не заботился, как о тебе. И это было совершенно не связано с тем, что я твой опекун. Я мог просто забрать тебя и сказать: «делай что хочешь, мне пофиг, главное мне не мешай». И я боялся что так и сделаю, потому-что у меня не будет получаться справляться со всем. Но с самого первого дня, я пропитался к тебе какой-то странной заботой и нежностью. Ты — яркий лучик солнца, который появился в моей жизни так неожиданно. И я был растерян. Поэтому не понял и не заметил как влюбился. Потом пытался глушить чувства к тебе Маришкой. Даже сделал ей предложение, только бы выкинуть тебя из головы! Но ты там слишком прочно засела. Конечно, было такое, что мысль о том, что я стану отцом, затуманила рассудок и я больше ничего не воспринимал. А потом мне было жутко стыдно за себя. За то, что сделал, натворил. Четыре года я жил с чувством вины. Да в принципе, оно никуда и не исчезло. Меня можешь простить ты, но я-то знаю, сам себя я не прощу никогда. Я пытался получить твое прощение, подсознательно понимая, что этого мне не хватит. А то, что случилось полторы недели назад… — я на миг замолчал, потом улыбнулся и наконец поднял на Василису взгляд. Её глаза были полны слез и она не верящее смотрела на меня. Конечно я принял это на свой счет. Что же, я закончу то, что начал в любом случае. — Я не жалею ни о чем, Василиса. Да, если бы я знал, что ты девственница, я бы остановился на поцелуях. Я не хотел бы, чтобы твой первый раз был по пьяни, но уже ничего не изменить. Тем более под алкоголем ты не контролировала себя, и в другом случае, никогда бы не сделала это со мной. И мне жаль только то, что ты хочешь это забыть. Но я не хочу. Я хочу помнить это каждое мгновение моей жизни. Я хочу просыпаться по утрам, зная что ты рядом. И точно также засыпать. Хочу готовить тебе и смотреть, как ты с удовольствием прикрываешь глаза, потому-что тебе нравится вкус. Я хочу сидеть с тобой у камина в обнимку зимой, под теплым пледом и читать какую-то книгу вслух, до того момента пока ты не заснешь. Потом поднять тебя на руки и унести в спальню, уложить в постель, лечь рядом, поцеловать в лоб, а потом всю ночь любоваться твоей красотой. Я хочу делать тебе какие-то глупые подарки, понимая, что для тебе они имеют ценность. Я хочу иногда выставлять перед тобой дураком, только бы слышать твой смех. Да черт возьми, я хочу увидеть тебя в свадебном платье! Хочу, чтобы ты шла по проходу под руку с Мираклом, а потом согласилась стать моей женой! Хочу стать отцом твоих детей! Просто потому-что, я люблю тебя больше жизни. И если бы передо мной был выбор: твоя жизнь или моя, я бы без раздумий выбрал твою. Ты самое дорогое, что есть в моей жизни, Василиса Огнева, и если после всего сказанного мной, ты не захочешь продолжать со мной общение, я пойму, только не выкидывай меня из своей жизни навсегда. Без тебя, я никто. — выдыхаю, понимая, что в легки все это время почти не было воздуха. Но я смотрю на Василису. По её щекам катятся слезы, а руки подрагивают. И мне до чертиков хочется подойти, вытереть слезы и обнять, но я стою на месте и жду её приговор.       Василиса вдруг стирает слезы, кивает себе и делает несколько шагов в мою сторону. Не знаю, что она хочет сделать, но все также стою и не двигаюсь, внимательно следя за каждым её шагом. Она остановилась буквально в нескольких сантиметрах от меня. А потом сделала то, чего я точно не ожидал. Она потянула меня за воротник рубашки, ведь я не переодевался после работы, и поцеловала. Сама. И в этом поцелуе было столько отчаяния, нежности и любви, что мне буквально сорвало крышу. Поэтому я не сразу сообразил, что надо ответить. Поэтому когда она уже хотела отстраниться, я прижал её к себе как можно сильнее, боясь, что она сейчас исчезнет, просто растворится в воздухе, и ответил ей тем же.       — Я люблю тебя Драгоций, каким бы дураком и идиотом ты не был. Поэтому и не хотела все это время общаться с тобой. Я боялась, что расскажу тебе о своих чувствах и ты меня отвергнешь. И я точно также ни о чем не жалею. — когда закончился воздух в легких, едва произнесла Василиса, жадно глотая воздух. Мое сердце пропустило несколько ударов. Я и не надеялся даже на её симпатию, а её заявление… кажется убило, а затем воскресила, заставляя мечтать о счастливом будущем.       И я счастлив. Хотя нет, этим словом не описать ту бурю эмоций, которая взорвалась внутри меня, после слов Василисы. И сейчас мне больше ничего не хотелось, кроме как сильнее прижать к себе Василису и больше никуда и никогда не отпускать. В принципе, так и было.       — Фэш. — позвала меня она.       — Что? — отзываюсь и опускаю на неё взгляд. Она пожимает плечами и снова целует меня. Вот только сейчас явно присутствует страсть и желание. — Что ты делаешь? — через какое-то время интересуюсь, пытаясь отдышатся.       — Еще одной причиной того, что я тебя избегала было то, что мне невероятно хотелось, да и сейчас хочется, снова затащить тебя в постель. Не знаю почему это происходило и я об этом думала. Но забив вопрос в интернете, я узнала, что оказывается, я — нимфоманка. И мне стыдно, но я хочу снова затащить тебя в постель прямо сейчас. — не знаю как реагировать. Хочется смеяться, но в тоже время, чувствую, что внутри просыпается желание. Если говорить честно, у меня точно такие же чувства по отношению к Василисе. Я боялся, что сорвусь сегодня и сам затащу её в постель. Но как же хорошо, что наши желания совпадают и все будет по обоюдному согласию.       — Огнева, если ты меня не остановишь, то сам я точно не остановлюсь. — буквально рычу ей в шею, начиная покрывать ту поцелуями.       — Только не останавливайся. — и все. Переключатель щёлкнул. Теперь пусть начнется ядерная война или придет конец мира, я от неё не оторвусь и никто не сможет оторвать её от меня.       — Чертовка. — улыбаюсь и снова целую нежно, до дрожи.       — Пойдем. — выдохнула мне в губы она и потянула за руку в коридор, где находится её комната.       Вот только к пункту назначения мы добрались не скоро. Я хотел чувствовать её нежную кожу прямо сейчас. Поэтому прижимал к каждой стене, целуя такие сладкие губы, нежную кожу шеи и оставлял новые засосы, на месте старых.       — Только попробуй хоть один из них замазать и я понаставлю их один на другом так, что свободного места на теле не будет. — шепчу на ухо, оттягивают мочку вниз. Она стонет, а затем произносит, хотя скорее спрашивает:       — Где этот чертов тональник?! — смеюсь и целую за ушком.       — Я так понимаю, ты этого и добиваешься? — мурчу ей в губы. Никогда бы не подумал, что простая прелюдия может принести столько удовольствия.       — Пять балов Драгоцию. — снова цитирует «Гарри Поттера». Улыбаюсь, и теперь уже я тяну её по коридору дальше.       — Какая дверь? — выдыхаю, вспомнив, что в её комнате был ремонт, поэтому она спала в гостевой. А раньше поинтересоваться где её комната, я все время забывал.       — Сюда. — она тянет меня за рубашку за собой, открывая дверь прямо за её спиной. Беспрекословно повинуюсь. <      Даже не оглядываю комнату, просто вижу перед собой кровать и прижав как можно крепче к себе Василису, вместе с ней падаю на неё (кровать), поцеловав, любимую девушку. Да, теперь я могу так выражаться.       Эта чертовка сразу же тянет свои ручки к моей рубашке. Но я не хочу спешить, поэтому перехватываю её руки и шепчу в губы:       — Мы не будем спешить. — она сначала недоуменно смотрит на меня, а потом улыбается и кивает. Поднимает свои руки на уровень моих плеч и тянет меня вниз, оставляя нежный поцелую сначала на щеке, потом на скулах, в уголках губ, только после этого целуя в губы. Отвечаю сразу. <      Потом уже я начинаю прокладывать дорожку поцелуев по щекам, подбородку, шее, спускаясь к ключицам. Смотрю её в глазах и нащупываю край топа. Медленно начинаю стягивать его с нее. Но как только предмет одежды исчезает, мне приходится сжать скулы и выдохнуть сквозь зубы.       — Огнева, ты вообще носишь верхнее белье? — глазам открылся обзор на два аккуратных и упругих полушария. В штанах стало еще теснее, чем до этого.       — Топ с подкладкой, поэтому не было смысла надевать лифчик. — усмехается и выгибается, как только мои пальцы едва уловимо касаются низа её живота, прямо у края шорт.       — Ты как будто готовилась. — ухмыляюсь и прокладываю дорожку поцелуев от основания её шеи до ложбинки между грудей. Василиса отчаянно прикусывает губы, выгибаясь мне навстречу.       Понимая, что больше не выдержу, начинаю расстегивать пуговицы рубашки, в чем мне очень помогает Василиса, которая не заморачиваясь, снова рвет прямо на мне рубашку.       — Это уже вторая рубашка. — усмехаюсь. — Я не порвал ни твое платье в прошлый раз, ни сейчас топ. — наигранно журю её, начиная поглаживать бедра ближе к её сокровенному местечку.       — Ты порвал мои трусики. — отвечает она мне, хотя скорее стонет.       — Это самое мелочное, что можно принят к вниманию. — качаю головой, не соглашаясь.       — Оно стояло несколько тысяч эфлар. — делится она, а я вдруг останавливаюсь и спрашиваю:       — И для кого же ты его покупала? — не хочу знать ответ, но раз спросил, придется терпеть.       — Ни для кого. Мне его подарила Захарра на рождество, сказав что если я не буду его носить, она выложит в интернет мои фотки в полотенце. Мы были в спа, а там под полотенце надевать вообще ничего не надо. И как бы, я неудачно нагнулась за телефон, который уронила, и как раз в этот момент она меня сфотографировала. — насупившись, отвечает она, а я едва сдерживаю смех. В который раз убеждаюсь, что моя сестра — прирождённый шантажист и манипулятор.       — Она бы этого не сделала. — не соглашаюсь.       — Знаю. Вот только тогда, мозг отключился и верх взяла паника. Поэтому приходилось носить то белье, которое мне совершенно не по вкусу. Это же сплошные веревочки! — возмущается девушка. Я нагибаюсь так, чтобы прошептать ей в ухо:       — Ты сейчас лежишь подо мной совершенно без какого либо верхнего белья. — и я сразу смотрю на её реакцию. Она смущается и пытается прикрыться, но я перехватываю её руки. — Я же просил тебя не закрываться от меня. — напоминаю.       — Прости, забыла. — она только сильнее краснеет, а потом сама приподнимается на локтях и целует, из-за чего я мигом забываю о каком либо споре.       Совершенно не помню, как остался в одних боксерах. Василиса слишком быстро разделалась с брюками, да так, что я и понять ничего не успел. Решив не оставаться в долгу, стягиваю из неё шорты. Прокладываю дорожку поцелуев между грудью, спускаюсь по животу к кромке белья, пройдясь по его краю поцелуями.       — Фэш… — выгибаясь, стонет Василиса. Довольно улыбаюсь и нависаю над ней.       — Можно? — спрашиваю. Пусть у неё уже был первый раз и теперь если и будет больно, то не так и сильно, вот только она его почти и не помнит. По крайней мере точно помнит не все.       — Да… — выдыхает. И этого хватит. Стягиваю с неё нижнее белье, отметив, что оно мокрое насквозь, довольно улыбаюсь и откидываю его куда-то в угол комнаты. Быстро расправляюсь с боксерами, и поцеловав Василису, резко вхожу. Лучше так, чем медленно. Мгновенная боль лучше, чем если её растягивать. Поэтому внимательно вглядываюсь в лицо своей девочки. Она немного поморщилась, но подалась вперед, давая разрешение двигаться.       Я не хотел спешить, поэтому двигался медленно, но входил до упора. Василиса стонала и извивалась, царапая мне спину. Я же рычал и шипел. Прошлые раны еще не до конца зажили, а она уже новые оставляет. Хотя, я недалеко ушел, покрывая её шею поцелуями, через раз оставляя засосы, которые сейчас покраснеют, а к утру станут фиолетовыми. <      Понемногу ускоряя темп. Хватаюсь рукой за спинку кровати, второй закидывая бедро Василисы себе на талию и сжимая его. Со вторым она разбирается сама, и теперь уже сама притягивает меня к себе сильнее, из-за чего толчки становятся еще глубже. Целую её, не в силах не ощущать сладость её губ. Начинаю двигаться немного быстрее. По спальне раздаются наши стоны и пошлые шлепки тела об тело.       Снимаю руки Василисы со своих плеч, где она уже успела оставить новые раны от ногтей и переплетаю с ней руки. Не сжимаю их одной рукой и не даю ей право что либо сделать, а переплетаю свои пальцы с её. Удовольствие дрожью проходит по телу. Чувствую, что близко к концу, и в это время перевожу взгляд на Василису. И замираю.       Она крепче сжимает своими пальчиками мои, буквально впиваясь ногтями в руку, и выгибается ровной дугой. Не знал бы, что она занималась гимнастикой, испугался бы. Но вид кончающей Огневой привел меня к оргазму и самого. Стенки влагалища запульсировали и она слишком крепко сжала меня внутри себя, из-за чего я излился в неё, а потом едва контролируя вес своего тела упал на неё сверху. <      Какое-то время мы пытались отдышаться. Чувствую поцелую в макушку, а потом и маленькие пальчики Василисы в волосах. Клянусь, я едва не замурлыкал! Приподнялся выше и поцеловал любимые губы. Потом вышел из своей девочки и перекатился на другую часть постели, расстелив её. Укрываю Василису и себя, предварительно положив девушку себе на грудь и обвил её хрупкое, по сравнению со мной, тело руками крепко держа в обьятиях и теперь уже целуя её в макушку.       — Фэш… — позвала она сонным голосом.       — Ммм? -мычу, ведь меня точно также тянет в сон.       — Я люблю тебя. — произносит, а потом удобней устраивается на моей груди, перекинув через меня ногу. Счастливо улыбаюсь, крепче сжимая в объятиях и шепчу в копну её рыжих волос:       — Я все равно сильнее. — она что-то бурчит себе под нос, но через несколько мгновения слышу сопение. Да и чувствую его. Она уткнулась своим маленьким носиком в изгиб моей шеи. И я ничего не могу с собой поделать, кроме как оберегать её сон и перебирать шелковые волосы, когда-то так полюбившееся мне, а сейчас я без них уже жизни не представляю.       Конец. Фэш.       Он не спал всю ночь. Охранял сон той, которую любит больше жизни, перебирая её волосы и иногда улыбаясь приятным мыслям, целовал её в макушку, висок, лоб, щеку или уголок губ. Уснул только с первыми лучами солнца, после того, как увидела, какая же прекрасная в этих лучах его маленькая рыжеволосая красавица…