Перевернутые судьбы

Тогда я сбежал. Для чего и зачем? Я сам до сих пор не знаю. В тот день я с самого утра смотрел на Анну. Она казалась мне счастливой и прекрасной, словно ангел. Но в какой-то момент я поймал себя на мысли, что не хочу делить с ней этот праздник, что это не мое. Почему я так решил? Не знаю, да, и, боюсь, узнать. Я многое ей обещал, но понимал, что не смогу исполнить и половины. Я уходил в себя. И к вечеру совсем потерялся в своих мыслях. Я видел, как Рен смотрел на мою невесту, понимал, почему он так долго возится с цепочкой, но не препятствовал. Когда же я увидел поцелуй, то все в моей душе перевернулось. Мне как будто стало легче, будто я нашел повод, которого так долго ждал. Сейчас я не могу поверить в это, точнее я отказываюсь признавать, что я такой слабый. Постоянно задаю себе вопрос: зачем я избил Рена? Моего друга. И опять не находил ответа. Я даже не помню, как бил его, помню только, что это было легко, он стал похожим на тряпичную куклу, которых мне когда-то подсовывала на тренировках Анна. Но до сих пор сквозь туман я вижу ее глаза. Такие красивые, золотистые, сколько было в них мольбы, но я отвернулся, ушел. Я просто трусливо сбежал. У меня даже не хватило смелости попрощаться с друзьями. Когда я приехал на Осорезан, то в моей душе царила пустота. Почему-то я не смог заставить себя придти к бабушке и сказать ей, что Анна меня предела. Кино нельзя обмануть, она почувствовала бы, что я лгу и заставила бы во всем признаться. А я не мог, я не мог даже себе признаться, что больше не люблю Анну так сильно, как раньше. Тогда я и решил распрощаться с Амидомару. Снова струсил, предал последнего оставшегося друга. Я не смог взглянуть ему в глаза, не обернулся, когда уходил. А затем побежал. Я бежал из города в город, из страны в страну, пересек море, половину континента. Дни сливались в одну глупую череду. Если честно, я не понимал для чего делаю все это, но не мог вернуться назад, просто знал: там мне больше нет места. И вот спустя почти три месяца, перед новым годом в Вероне я встретил ее. Марион Фауна. Для меня она всегда оставалась загадкой. Я ничего о ней не знал, лишь видел несколько раз, когда она была с братом. Да, брат. Знаете, я скучал по нему. Почему-то мне казалось, что все могло быть и по-другому, что он не заслужил смерти. Да, он был безумен, но, что я о нем вообще знаю? Лишь сказки лишь легенды, предания, сплетни. Мари видела в нем идола, настоящего идеала. В первую секунду она приняла меня за Хао, даже обняла в порыве чувств, но быстро поняла, что обозналась. Может быть, она бы просто ушла, не начни я ее расспрашивать. Спрашивал я сразу обо всем: о ней, о ее семье, о жизни, даже о Хао. Я стал немного лучше понимать ее. Конечно, она не сразу доверилась мне, сначала отвечала только «да» или «нет», позднее я смог вытянуть из нее связные предложения. Ах, да, Новый Год мы встретили вместе, ей я все рассказал о случившемся, и она, сказав «Мы с Чаком только вдвоем, это скучно, так что проходи», пустила меня в свой дом. Мне нравилось жить с ней. В доме было тихо, но с ней было легко. Через месяц выяснилось, что у нее потрясающе красивый голос. Я влюбился в те песни, что она пела. Мари сказала, что это мама ее научила. С каждым днем мы становились ближе. Я стал все реже вспоминать о своей старой жизни, я не знал, что у них происходит и не сильно стремился узнать. Но однажды заметил на горизонте отца. Тогда-то я и понял, что просто так мне не удастся расстаться с прошлым. Тогда я решил бежать дальше. Я не смел надеяться, что Мари уйдет со мной. Но она сказала: «я все здесь видела, и здесь скучно». Я был рад. Мы скрылись в Америке. А там как-то сама собой собралась наша группа. Я долго думал, как ее назвать. Было очень много вариантов. Мы потратили почти неделю на раздумья. И вот однажды я вновь вспомнил брата. Мне стало интересно, что с ним стало. Нашел ли он покой внутри великого духа или же принялся вновь ждать своего часа. Он был настоящей звездой! Тогда я и нашел название группе. «Хошигами»! В честь брата, для Мари, для себя самого и для группы. И, словно сам великий дух поддержал нас, «Хошигами» мгновенно взлетели до небес. Голос Мари очаровывал всех и каждого. На день рождения группа подарила мне гитару. О лучшем подарке я и мечтать не мог. Жизнь шла своим чередом. Мы ездили по стране с концертами, отношения в группе были теплыми и дружескими. Мы с Мари были счастливы. А однажды оракул, который она возила с собой, зазвонил, нарушив тишину рассветного часа. Тогда-то мы и узнали о возрождении турнира. Мне стало страшно. Вдруг моя жизнь вновь превратится в череду сражений? Я не хотел этого. Но не сказал Мари ни слова. Впрочем, она тоже не стремилась попасть на турнир. Похоже, день рождения Анны - это день, когда переворачиваются все судьбы. Именно тогда к нам пришел Силва. Он предложил «Хошигами» выступить на концерте в честь открытия турнира. Разве я мог отказать? Вот так мы и оказались в Токио, на центральном стадионе, на яркой сцене. Я знал, что Анна где-то здесь, да и все остальные, наверняка, тоже. В какой-то миг мне стало страшно, но я заставил себя выйти и начать играть. Все мои мысли и беды сами собой улетучились, когда запела Марион. Никогда я не смогу найти лучшего лекарства для своей души. А заветный момент все приближался. Я не заметил их: был слишком увлечен Мари. Но она указала мне на друзей. Как же я был рад их видеть, они почти не изменились. На глаза наворачивались слезы. Стало стыдно за себя, за свою трусость. А вот и Анна. Она с Реном и не выглядит слишком несчастной. Но она изменилась. Внешне это было почти незаметно, но я хорошо ее знал. В груди проснулись старые чувства, захотелось подойти и обнять ее, но я остановил себя. Больше она не моя и уже почти совсем чужая. Кажется, я что-то ей сказал, что-то неприятное, ведь ее взгляд из молящего стал жестким. Она отдала мне Харусаме. Как же давно я не держал в руках эти ножны, как приятно вновь услышать песнь, что поет сталь, покидая ножны. Табличка Амидомару стала для меня сюрпризом. Я не решился встретиться с другом, которого так позорно предал, вот так, при всех, а потому просто убрал ее. Мари, похоже, никто не узнал, поэтому мне пришлось представлять ее. Впервые я произнес эти слова «моя девушка». Раньше мне казалось, что это какая-то сказка, но обретя словесную форму, фантазия стала реальностью. Но я устал, пришлось попрощаться с друзьями. Я решил, что непременно встречусь с ними и больше не сбегу. Они были мне нужны, как воздух, и как я только мог бросить их? - Скучно, - прокомментировала Марион произошедшие события. Меня всегда веселила эта фраза. Она давно не воспринимала мир, как серую декорацию, но от старой привычки было сложно избавиться. - Обещаю, дальше будет весело, - отозвался я. В тот же вечер я сидел неподалеку от нашего трейлера и пересказывал свою историю Амидомару. Мой друг, как я перед тобой виноват, но я заглажу свою вину, пока не знаю как, но обязательно. Марион присоединились к нам в полночь. Она, как всегда, не стала сотрясать воздух ненужными словами. Я был рад ее близости. Но из моей головы все не шел вопрос, и, в итоге, я его озвучил: - Как думаете, был бы Хао рад, стань я королем шаманов? Мари кивнула, Амидомару задумался, а потом ответил: - Он верил в клан Асакура. Мне почему-то стало легче. Я давно простил брата, но было поздно что-то менять, а потому я сделаю что-то для него, может быть, он увидит. Вдруг поймет. И вот сейчас я стою на арене. В моих руках Харусаме, фуреку осталось совсем немного, хватит только на один сильный удар. Мой противник тоже уже выдохся. В его золотых глазах я вижу решительность. Он тоже понимает, что сейчас все и решится. Возможно, один из нас умрет, но это было неизбежно с самого начала. Мы и так прожили уже очень долго, пережили всех своих соперников. Я знал, что где-то там, на трибунах, за нами наблюдают те, кто безумно любят нас. Анна и Мари, какие они разные, но такие похоже. «Хао, я такой трус», - подумал я в последний раз и бросился в атаку. "Но я справляюсь, брат, обязательно. Смотри же".

Конец.

29 июня 2013. Beatorice