Сумасшествие

Это было похоже на сумасшествие. "Эй, Король! Симпатичные носочки! Может, купишь ещё парочку с такой психоделической расцветкой?" "Эй, Король! Что тебе подарили на день рождения?" "Эй, Король! Мы тут со стариком пикник устроили! Присоединишься?" "Эй, Король!..." "Король!..." "...ро..." - Заткнись, ублюдок... - прямо на уроке, прерывая рассуждения пустого о числах. Он не спал 2 дня. Как только закрываются глаза, он начинает бредить. И перед ним стоит Хичиго. - Йа, Король! Он не пытается его убить. Он стоит, оперевшись на духовный меч, и пялится на него. Пялится. Пялится. Пялится. И говорит. "У тебя такие красивые волосы, И-чи-го. Но знаешь, розовый смотрелся бы лучше". И Ичиго с ужасом осознаёт, что его волосы становятся розовыми. И его кимоно - розовое. И даже Зангецу - розовый. Всё вокруг становится розовым. Кроме пустого. Во всей этой психоделической раскраске, которая выжигает глаза - одно-единственное белое пятно. Хичиго смеётся, издевательски, как смеётся всегда, и водружает на голову Куросаки корону. Куросаки кричит от ужаса и просыпается в холодном поту. На уроке истории. Розовый - это не самое страшное. Хуже, когда он видит "ситуации" . Они прокручиваются в его голове, но в отличие от воспоминаний, у них несчастливая концовка. Он не успевает всего на секунду, и Рукию разрезает это огромное чудовищное оружие. Он не смог побороть пустого, и искривлённо-извращённым сознанием он хочет убить всех, кого любит. Это извращённое понятие любви, и он хочет одарить ею своих близких. Его убивает Зараки Кенпачи. Он подскальзывается и падает на колени перед Бьякуей. И всё это время он ничего не может сделать. Он заперт в своём теле и ничего, НИЧЕГО не может изменить. Он сходит с ума... -//- Или уже сошёл. Потому что в здравом рассудке он ни за что не отправился бы в Уэко Мундо один. Просто так. Подышать сухим свежим воздухом. И поболтать с Айзеном. "- Как поживаешь, Король? - Да всё так же, Куросаки-кун. А ты? - А я в последнее время схожу с ума. - Что ж, со всеми бывает, Куросаки-кун. - Точно, Айзен! Вот и я всем говорю - со всеми бывает! Почему мне не верят? - Наверное, потому, что ты пришёл ко мне в гости. - Да? А я об этом даже не подумал... У тебя есть шоколадное печенье? - Шоколадное печенье? Его лучше пить с фруктовым чаем. Ты пробовал когда-нибудь фруктовый чай? - Нет, не пробовал. Наверняка вкусный. Шоколадный чай. - Шоколадное печенье. Чай - фруктовый." Он сошёл с ума. И он смеётся. Он ржёт как ненормальный, упав на колени и закрыв лицо руками. Внезапно смех перерастает в рыдания. На грани сознания, он всё ещё помнит, что он в Уэко Мундо, где чёртов предатель, захотевший власти над миром, устроил свою секретную базу. Интересно, как называют властителя мира? "Его называют Король, Ко-роль " - издевательски тянет пустой в голове. Ичиго верещит "ненавижу!" на всю пустыню. Перед глазами плывёт и он срывается с места. Вперёд, вперёд, вперёд, вперёд. Он не понимает, как оказался прямо перед этими белыми стенами. Он не помнит. И он сошёл с ума. И именно поэтому, а не потому, что он "Куросаки Ичиго" - долбаный спаситель этого мира - он начинает бить ворота руками и ногами, требуя, чтобы его впустили. Его не совсем волнует то, что он выглядит глупо, когда бьёт ногой по двери, открывающейся "на себя" и требует, чтобы его впустили внутрь. В конце-концов, он здесь уже бывал один раз. Или два. Или три. Куросаки не знает, сколько раз он бывал во дворце. Потому что в его кошмарах, он раз за разом умирает. И не успевает спасти друзей. И перед глазами встаёт одинаковое выражение глаз, у всех них - обида, непонимание, и упрёк. Да-да, этот страшный по свой силе упрёк... Который раз за разом выжигает Куросаки душу. Во дворцах живут короли. - Я тоже хочу себе дворец! - яростно и обиженно орёт Ичиго на закрытые двери, в последний раз ударяя по белой поверхности. Пустыня вокруг похожа на прах. Как если бы тут убили целый миллион, а может и миллиард пустых, и они столько же лет разлагались. Мелкие насекомые прогрызали бы плоть до тех пор, пока не остались одни обнажённые кости. А кости под влиянием времени рассыпались бы в пыль. Прах. Песок. Куросаки настолько потрясён этой мыслью, что падает на колени и начинает горстями забирать землю. Смотрит на неё и пытается... найти что-то. Опровержение. Доказательство. Улькиорра находит его перебирающим песок и истерично смеющимся. -//- Они предстают перед Айзеном. Перед Королём. Перед Владыкой. Перед предателем. Айзена Соуске, бывшего капитана 5-го отряда Готей-13, можно называть столькими титулами! Куросаки делает себе заметку, спросить как-нибудь предателя, какое обращение нравится ему больше. Он, вообще-то, связан. Но это было крайностью. Ичиго морщится и обиженно дуется. Его рукам больно. А ещё на него так странно смотрят все эти... существа? Как же их называют? "Это арранкары, Король" - скучающе напоминает Хичиго. - Точно! Это арранкары! - восклицает Куросаки и направляет в них пальцем. То есть, пытается это сделать. Руки-то связаны. Он ведь сошёл с ума. 54 часа и 42 минуты он не спит. Он держится только на адреналине. В голове вспышки и он начинает видеть микро-сны наяву. Он почти не удивляется тому, что замок перекрашивается в розовый. И к тому же, Айзен в розовом смотрится довольно... смешно. Но он не смеётся. Наверное, потому, что этот психоделический цвет выжигает ему глаза, как кислота. Он смотрел "Кошмар на улице вязов", когда ему было лет 11-12, вместе с отцом. Маньяк в полосатом свитере и с огромными ножами вместо когтей пробирался в сны своих жертв и убивал их там. А они умирали наяву. Так же с Ичиго. Почти. Он боится, что когда проснётся, всё, что он видел - окажется реальностью, а его воспоминания превратятся во сны. Где он спасает своих друзей, а просыпаясь, идёт покупать цветы, чтобы отнести их на могилы. Пустой подхватывает тему и начинает рассуждать, какие цветы лучше всего приносить на кладбище. - Лилии - очень красивые! - восклицает Куросаки. И не совсем понимает, что на самом деле произнёс это вслух. Граница между реальностью и сном стирается окончательно, и вокруг него носятся розовые зайцы. "Лилии?! - фыркает Хичиго в его голове. - Лилии, Король, дарят дамам, а не приносят на могилы своих друзей." - Но мои друзья живы! - гневно отвечает Ичиго. "Знаешь, Король, - вздыхает пустой. - Быть смертным - вредно. В конце-концов, умереть можно даже дома, споткнувшись о порог и ударившись виском об угол тумбочки." "Какая нелепая смерть. - думает Куросаки. - Не хочу, чтобы на моей могиле написали - споткнулся и упал с лестницы. Это же просто смешно!" И начинает смеяться. Истерично, захлёбываясь и наклоняясь, потому что нет возможности закрыть лицо руками. Он не может понять, реальность это, или же он просто свалился от усталости прямо перед предателем, и поэтому поднимает мокрые от смеха глаза и, задыхаясь, спрашивает. - Эй, Айзен, я сплю? Подумав немного, успокоившись, потом добавляет: - Или я сейчас вижу сны наяву? Прямо как в "кошмаре на улице вязов". Ведь замок был белого цвета, да? Этот розовый просто отвратителен... Он не замечает, как его куда-то отводят, и что говорят эти "существа" вокруг. Он занят тем, что наблюдает за змеями, которые ползают по потолку. Они красиво извиваются и шипят, и все они нормального цвета, такие, какими и должны быть змеи. Такого, тёмно-зелёного цвета, смешанного с коричневым. На фоне психоделического розового, который выжигает глаза не хуже кислоты, смотрится сюрреалистично. Его запирают в комнате и последнее, что он помнит, как кролик прыгает в окно. Сзади его мягко бьют ребром ладони по шее, и он падает как подкошенный. В обморок. Ему не снятся кошмары, и когда он просыпается, то чувствует себя хорошо отдохнувшим. -//- В следующий раз, когда дверь его белой комнаты открывается, в неё входит Айзен. Ичиго сидит на своей большой кровати, в своём черном кимоно, и во всей этой обстановке, ему кажется, будто он лишний. Но теперь стены хотя бы не розовые. И волосы нормальные, рыжие, как у мамы. Соуске подходит к нему и останавливается напротив, расстояние в один шаг от белоснежной кровати. Он щурится и смотрит на него. Пытается разглядеть что-то, но перед Владыкой словно возникает препятствие. На миг его лоб прорезает складка, но взгляд снова становится дружелюбным. Куросаки в удивлении открывает рот, когда волосы Короля становятся ярко-красными. Захлёбываясь словами и смехом, на грани сознания бьётся в истерике пустой. Его голос он слышит постоянно, но если как следует сосредоточиться, то можно представить, будто это просто... шум. Вроде звона в ушах, когда тебя окружает тишина, или шума моря. От него не избавиться, но к нему можно привыкнуть. Не обращать внимания. - Куросаки-кун, - мягко говорит Айзен. Он произносит его имя так сладко, и так приятно рокочет "ррр" в его голосе, что Ичиго почти жалеет, когда он замолкает. - Зачем ты пришёл? Он честно пытается вспомнить, как он сюда пришёл. И найти причину, по которой он захотел оказаться здесь. Но смутно вспоминается только его внутренний диалог, в котором воображаемый бывший капитан 5-го отряда предлагает ему фруктового чая и шоколадного печенья. - Я хотел подышать этим чистым, сухим воздухом... Шинигами кривится от собственных слов, сопровождая их непонятным жестом, и переводит взгляд на окно, похожее на бойницу. Такое же узкое и длинное. - И ещё я хотел фруктового чая и шоколадного печенья. Я люблю шоколад. А печенье не люблю, но шоколадное вкусное. И я ещё ни разу не пил фруктовый чай. Айзен выглядит немного... удивлённым? Ичиго смотрит на него и улыбается. Ярко-красные волосы смотрятся очень красиво, пусть и потеряли всю величественность. До них хочется дотронуться. "Нельзя!" - одёргивает Зангецу. Оплот его "нормальности" и капля разума в его личное, восхитительно жуткое сумасшествие. - Мне не нравится чёрный, - жалуется Ичиго. - Я тоже хочу белое кимоно, как у всех! Он ведёт себя словно капризный ребёнок. Эта мысль мелькает в голове и заставляет Ичиго зайтись истерическим смехом. - Я просто сошёл с ума, Айзен, - выдавливает он сквозь смех. Заваливается обратно на кровать, закрывает рукой выступившие слёзы. - Или схожу? Не знаю... Но я ведь зачем-то пришёл сюда?.. Не помню. Так лучше, наверное... да, так лучше, правда... если я всё забуду... Айзен выходит из комнаты, прикрывая за собой дверь, и на его лице появляется досадливая улыбка. Он хмурится от нелепого чувства, которое на секунду промелькнуло у него где-то внутри. И от чего-то он не может радоваться тому, что мальчик, попортивший ему столько крови, сейчас плачет в одной из комнат-темниц. -//- -Тц! И как я тебя теперь буду отличать от себя? - досадливо говорит пустой, но в глазах у него пляшут бесенята. Ичиго забыл, почти всё, что у него когда-то было. Часы, проведённые с собственном внутреннем мире, стирают всё постепенно и незаметно. Внутри время растягивалось, словно резина, или мыльный пузырь. 1 час сна - 100 часов ТАМ, и как итог, из памяти исчезают имена, даты, воспоминания. Возможно, он бы плакал из-за этого, страдал, выл от тоски, но он этого не делает. Ичиго сидит у окна, и умиротворённо и спокойно смотрит на пустыню и зелёное небо с яркой луной. Просто смотрит, изредка переводя взгляд на своё белое-белое кимоно и начиная задумчиво теребить рукав. - Почему здесь ничего не растёт? - один раз задумчиво задаёт он вопрос в никуда. Вернее, думает, что этот вопрос задан в никуда. Сидящий в его комнате Айзен, читающий книгу, в очках, чашкой чая в руках, выглядит по-домашнему и совсем не ощущается в его комнате. - Ведь, - продолжает Ичиго, переводя спокойный взгляд на мужчину, - есть же растения, которым не нужен солнечный свет? Ведь так, Айзен? Почему? Он не ждёт ответа. Он просто говорит. Ичиго вообще часто разговаривает сам с собой. И не важно, если он обращается к кому-то. Он не услышит ответа. Но только не в этот раз. Ичиго смотрит на Айзена и улыбается. Потом наклоняет голову и тянет руку наверх, дёргает себя за рыжую прядку. Потом говорит вдруг, тихонько посмеиваясь. - Я уже всё забыл, Айзен... Но я ещё помню, что ты плохой! - взволнованно добавляет он, вдруг вскакивая с удобного кресла. - Хичиго говорит... - Хичиго? - мягко переспрашивает Соуске, закрывая книгу. - Хичиго, - рассеянно кивает Куросаки, останавливаясь и поворачиваясь к Айзену. - Это он меня с ума сводит. Я от него сюда убежал, - грустно улыбается шинигами, взъерошивая правой рукой довольно сильно отросшие волосы на затылке. - Мм... нет, не так... Он мне всегда говорил, что я всего лишь расходный материал. Сейчас я нужен, а когда я... я... когда я что-то сделаю, что-то важное, меня наверняка устранят. Не убьют, я ведь тогда попаду туда, в сообщество, а просто... сделают растением? Да, я помню... почти как здесь... Есть специальные больницы, где людей сводят с ума. Ни окон, ни мебели, вокруг только белые мягкие стены, и никакой информации - полный вакуум. Нет книг, нет бумаг, нет ничего, и ты остаёшься один на один со своими мыслями. Постепенно ты забываешь всё. Друзья, воспоминания, имена..... Я помню своё имя, - вдруг говорит Ичиго, поворачиваясь к Айзену Соуске, и его взгляд не похож на прежний. Цепкий, холодный, но безразличный. Пугающий. - Потому что Хичиго вырезал его на моей руке. Стоит забыть, и мне понадобится всего один взгляд... Айзен, если я захочу собственный дворец, ты мне его подаришь? Переход от одного к другому неожиданен, пугающий Ичиго откинут в сторону, и на его месте появляется другой - открытый, радостный, весь из себя положительный. Его улыбка открыта, глаза покидает печаль, словно глубоко засевшая внутри. Он похож на маленького мальчика. - Я - король! - важно говорит Куросаки, а потом вдруг раздаётся пугающий, металлический, потусторонний смех. - Чёртов Король, - говорит этот покорёженный голос, и теперь на Владыку смотрят глаза пустого. - Такого даже убивать жалко. Ну что, Ко-роль, - издевательски тянет пустой. - Ты ведь не обидишь мальчика? Сделаешь ему этот его... дворец? Или лучше подари. И избавь меня от этого белого - задолбался уже на него смотреть. И так в этом его внутреннем мире слишком однообразно. Если здесь будет так же, я лучше убью всех, и кровью буду рисовать на стенках. Это будет так красиво, - мечтательно говорит пустой, смотря в потолок. Айзен закрывает книгу с глухим стуком, и с этой его вечной маской доброжелательности рассматривает Хичиго. - Такого жалко убивать, - повторяет пустой. Жёстко, холодно, и снова смотрит на Айзена Соуске, возомнившего о себе, по мнению Широсаки, слишком много. Постепенно он уходит. Медленно, словно издеваясь, давая рассмотреть, как это тело вновь становится вместилищем души его хозяина. Когда Куросаки приходит в себя, он сначала удивлённо вертит головой вокруг, а после вздыхает. - Я почему-то устал, - не то жалуется, не то просто сообщает он в пустоту. А потом просто идёт к кровати и аккуратно на неё укладывается. - Спокойной ночи, Айзен, - говорит Ичиго и закрывает глаза. Очередной день для него только что закончился. -//- Белое-белое-белое . Вокруг одно белое . Это начинает надоедать. Куросаки прокусывает палец, это больно, на глаза выступают слёзы, но уж лучше так, чем терпеть эту пытку белым. Он подходит к абсолютно белой стене и немного дрожащей рукой, с умиротворённой улыбкой, проводит линию вниз. Кровь, красная, тёмно-багровая, на белом смотрится очень красиво. Ичиго тихо смеётся и вдохновенно решает, что крови из одного пальца слишком мало, чтобы рисовать на стенах. Его пустой смеётся на задворках сознания, бьётся в истерике со словами "я же говорил, говорил!" , и разрешает временному шинигами частично использовать свою форму. Острые когти впиваются в руку, боли нет, она на грани сознания - там где пустой, и завороженно смотрит, как толчками багровая жидкость падает тяжёлыми каплями на пол. А потом Ичиго начинает рисовать. Айзен находит его слишком поздно. Ичиго уже потерял сознание от потери крови. На секунду замерев, Айзен поражённо распахивает глаза, не веря в то, что видит. А потом срывается чуть ли не в шумпо, подхватывает временного шинигами на руки и буквально летит в лазарет. А в комнате, изрисованной кровью, со стены в пустоту смотрят врата Ада. - Я предупреждал, Ко-роль , - издевательски тянет пустой, приподнимаясь на локтях, вперивая взгляд в неестественно прямую спину местного Владыки. - Белый - такой скууучный... - Снова тянет Хичиго и начинает смеяться. Сумасшедший смех, с металлическими нотками. Прекрасно, Айзен, не этого ли ты добивался? "Нет!" , злится Соуске. Всё пошло не по плану, с тех пор как его маленький шинигами пришёл к нему. И злится сильнее от того, что всё это его вина. - Ичиго принадлежит мне! - рычит бывший капитан Готей-13, разворачиваясь в сторону пустого, но сталкивается взглядом с ничего не понимающими глазами тёплого светло-карего цвета. - Айзен? - тихо говорит Куросаки, и голос у того дрожит. Боится. Чёрт, всё пошло не так! Соуске садится на кровать своего шинигами, проводит ладонью по щеке. Притягивает к себе Ичиго и мягко целует. Невинно. Просто касается губами чужих губ. - Я могу подарить тебе мир, - выдыхает он, а в глазах напротив нет страха. Только любопытство и задумчивость. - Хмм... - тянет временный шинигами. - Моя комната такая скучная... Была. Не трогай ничего, хорошо? Кровь такая красивая... - Ичиго, - обречённо выдыхает Айзен. - Не слышит он тебя, - недовольно говорит пустой своим резким голосом. - Он сейчас думает о том, что ещё можно нарисовать. Надеюсь, на этот раз ты не будешь таким идиотом и принесёшь ему краски. Ну или кого-нибудь, у кого можно брать кровь, - смеётся пустой. Эта тварь вообще много смеётся. Эта тварь во всём виновата. Айзен уже ненавидит Хичиго, за то, с какой лёгкостью пустой порушил его планы. Планы, в которых Айзен Соуске создавал новый мир вместе со своим рыжим шинигами. - Верни мне его, - шепчет он. Отчаянно, сжимая шею этому ублюдку всё сильнее и сильнее. - Верни! Он мой! - Нееет, - снова смеётся пустой. - Он принадлежит мне! Мой Король!!!.. Разговор ни о чём. Каждый остался при своих мнениях. Айзен гладит по волосам спящего бледного парня. Маленький, рыжий, нелепый. Его. Резко встаёт и вылетает из лазарета. - Отнеси его обратно! - рычит Айзен стоящему на страже арранкару. - И ничего не трогай в комнате, ясно?! И не дожидаясь ответа срывается в шунпо. Сегодня ему ещё необходимо успеть на совет. На повестке дня стоит единственный вопрос - каким будет новый мир? И он постарается сделать его таким, какой понравился бы его маленькому шинигами. Ведь всё это только для него. Для Куросаки Ичиго. - Я не люблю розовый, - вдруг говорит Ичиго. Жалуется. Крутит в руках пластмассовую баночку с розовой краской. Потом осторожно свинчивает крышку, чтобы не запачкаться, подносит краску к носу. Кривится. - Фу! Она даже пахнет отв-ра-тительно! - мстительно щурится Куросаки, прежде чем запустить краску в стену. Айзен спокойно взирает на это безобразие со своего, теперь уже синего, кресла. - Ну и что ты наделал, Куросаки-кун? - вздыхает Соуске, поправляя очки. Смотрит, как ассиметричное пятно расползается по стенке, как пол под ним окрашивается в розовый. - Не люблю розовый, - всхлипывает Куросаки, садится на корточки и начинает тихо плакать. - Не люблю, не люблю, не люблю, - повторяет он, потихоньку раскачиваясь. Рыжие волосы, отросшие уже до плеч, мягко колышатся от прохладного ветерка. Айзен захлопывает книгу, со вздохом снимает очки, кладёт их на стеклянный, не белый, столик. Медленно поднимается с удобного кресла. Лёгкое касание к мечу, и вот на месте отвратительно розового пятна теперь расползается картина звёздного неба. Красиво. - Ичиго, - мягкий баритон, рука опускается на плечо замершего парня. - Ты любишь небо? Как можно мягче, нежнее. По-другому Куросаки не воспринимает, не слышит, не хочет слышать. Парень вскидывается, смотрит снизу-вверх на него, предводителя пустых, своими невозможно-наивными глазами, в которых застыли слёзы. - Д-да, - запинается Ичиго. Всхлипывает в последний раз, вытирает слёзы рукавом, откуда-то достаёт платок и громко сморкается. Соуске не может сдержать улыбки, теперь настоящей. - Ведёшь себя как ребёнок, - мягко журит он парня. Тот обижается, встаёт, чуть пошатываясь, а после отворачивается, вздёргивает нос к потолку, надувает губы и складывает руки на груди. - Дурак! - оскорблённо заявляет он. Айзен смеётся. - Дурак, конечно дурак. Вот, видишь, вместо того, чтобы захватывать мир, сижу здесь с тобой. А ты совсем меня не ценишь. Какой я глупый, правда? - говорит Айзен Соуске, нарочито печально и грустно. Маленький шинигами вздрагивает, немного поворачивается к бывшему капитану Готей-13. В глазах уже не обида, а раскаяние и жалость. - Ценю! - топает он ногой, упрямо вертит головой, то вверх-вниз, то влево-вправо, не в силах понять, что именно нужно сказать. Складки белоснежного кимоно текут словно вода, из-под рукавов виднеются тонкие пальцы, которые сейчас сжимаются в кулаки. - Без тебя скучно, - добавляет Ичиго, и робко улыбается, смотря прямо в глаза Айзену. Смотрит доверчиво, хотя ещё 2 недели назад эти глаза смотрели будто сквозь него - 2 кусочка льда. Что изменилось сейчас?.. -//- - Хочешь посмотреть на своих друзей? - говорит Айзен как-то вечером. Чашка ароматного фруктового чая в руках, рядом белая тарелочка с шоколадным печеньем. Напротив Ичиго, с маленькой кофейной чашечкой перед собой - завороженно рассматривает рисунок сливками. Бабочка. Ичиго любит бабочек. Он сам сказал это вчера. Воспоминание из счастливого детства. Мама, бабочки и радуга. И он, Куросаки Ичиго. Звуки скрипки на берегу реки, осенние листья, яркие рыжие волосы. Всё на уровне таких картинок-воспоминаний, отсутствие цельной картины. Звуки скрипки, мама, бабочки, осень и радуга. И в то же время, отчего-то Айзен чётко рисует себе эту картинку перед глазами. - Не знаю. Зачем мне друзья, которых я не помню? У меня есть Хичиго, Зангецу и ты. Мне больше ничего не нужно... ммм... только краски, разве что. И музыка. Ты слышишь её? - последний вопрос сказан мечтательным тоном, а взгляд подёрнут мутной поволокой. Ичиго смотрит наверх, в потолок. Не мигает. Самое страшное, что он действительно её слышит. Постукивает пальцами в такт, а когда не попадает, смущается или хмурится. Потом снова настраивается, начинает выстукивать ритм. И постоянно спрашивает его: - Слышишь? Слышишь? Настоящее сумасшествие. Чтобы избавиться от него, нужно убить пустого. Если он убьёт пустого, Ичиго будет сломан. Или что похуже - вернутся воспоминания, и тогда прощайте, посиделки в комнате и задушевные разговоры. Айзен поджимает губы в одну тонкую полоску, с громким стуком впечатывает чашку с недопитым чаем в стеклянный столик. Приподнимается, тянется за Куросаки-куном. Рука запутывается в ярких рыжих волосах, другая вынимает печенье изо рта, а после он приближается и касается этих губ, которые сейчас все в крошках. Не мягко, как обычно, а грубо, с силой. Приоткрытый рот - он отчаянно целует Ичиго, ждёт хоть какого-то отклика. Но шинигами послушно сидит, не двигается, и даже, кажется, не дышит. Айзен отталкивает от себя парня и почти убегает из этой, вмиг показавшейся ему душной и жаркой, комнаты. А Ичиго остаётся сидеть в своём кресле. Поджимает под себя ноги, смотрит в потолок и бездумно проводит кончиками пальцев по припухшим губам. Почему-то ему кажется, что всё, что происходит с ним сейчас - неправильно. Но вот что именно?..