The end.

      Мог бы я когда-либо подумать, что окажусь однажды в такой ужасающей ситуации? Конечно же, нет. Мог ли я, будучи помладше, думать, что я вырасту и стану, блять, никем? Думаю, нет. У меня, как и у практически любого человека, были грандиозные планы на эту жизнь. Мог ли я даже просто на ничтожную секунду задуматься о том, что каждый раз, подходя к зеркалу, буду видеть в нем человека настолько мне отвратительного, что у меня будет возникать непреодолимое желание разбить ни в чем не повинный кусок стекла, спокойно висящий на стене? Нет.       Ох, черт… А мог бы я подумать, что так часто буду думать о собственных похоронах? И эта мысль не будет меня пугать… Скорее наоборот — она веселит меня и расслабляет. Мог бы я подумать, что действительно буду в красках представлять эту не такую уж и маленькую толпу людей, одетых во все черное? Разве это не очаровательно? Буду узнавать в разнообразных чертах их лиц своих близких и знакомых. Практически всех, кого когда-либо знал. Они не будут плакать, нет. Зачем же? Надеюсь, они улыбнутся и даже не один раз. Потому что я бы улыбался, узнав в один день о том, что я уже мертв.       Но, надеюсь, перед смертью, я все же успею написать тебе записку. Думаю, это было бы приглашением на это чертово цирковое представление — надеюсь, ты бы наслаждался этим захватывающим дух представлением, занимая свое почетное место в первом ряду. Я бы выслал это приглашение тебе по почте в красивом конверте; было бы действительно забавно, если бы оно в итоге пришло с опозданием.       Мог бы я когда-либо подумать, что буду так сильно одержим мыслью о своей скорой кончине? И что меня это не будет прям сильно пугать? Я хочу умереть молодым (нет, не хочу). Я хочу, чтобы близкие мне люди не скорбили по мне (нет, не хочу). Я хочу, чтобы ты наконец-то понял, что я чувствую (безумно сильно хочу)… И я даже готов умереть ради этого, хотя тогда это все теряет всякий смысл.       Я хочу кричать тебе в след: «Спаси меня!» От меня самого. Я свой злейший враг. Но я всего лишь подхожу к тебе ближе, натягиваю улыбку и говорю: «Привет!». Хочу, чтобы ты знал обо всем, что происходит в моей чертовой голове, но я молчу сейчас и продолжу молчать — не хочу тебя отпугивать от себя. Потому что это, уж поверь, напугает даже такого бесстрашного тебя. Но я так хочу, чтобы ты заметил меня, чтобы был со мной, чтобы поддерживал в трудную минуту (блять, всегда)… Но я изредка разговариваю с тобой только лишь о погоде, музыке и о работе. Я вижу тебя так редко и от этого мне больно. А тебе все равно. Ведь ты меня не замечаешь. Ну, а зачем тебе меня замечать? Ты не нуждаешься во мне так, как я нуждаюсь в тебе. Я это прекрасно понимаю.       Лучше вернемся к моим похоронам: уж больно мне нравится эта тема. Никогда ничего так детально не планировал, на самом деле. Никакое событие меня раннее так не волновало. Знаешь, что бы я написал тебе в письме? Ох… я бы написал тебе обо всем, что чувствую к тебе. Я бы расписал в красках, как только мог, весь этот букет эмоций, который испытываю, видя твою улыбку, слыша твой чертов смех… Тогда бы ты все понял. Но было бы поздно.       Но… Я не хочу быть мертвым в тот момент, когда ты поймешь это. Я не хочу, чтобы «было уже слишком поздно». Какой же я непостоянный.       Я хочу, чтобы ты прямо сейчас перестал видеть эту маску, которую я каждый раз усердно и с постоянным успехом нехотя натягиваю на свое лицо, дабы скрыть все эмоции к чертям. Хочу, чтобы ты подошел и сказал что-то вроде: «Блять, с тобой определенно что-то не так! С этим надо что-то делать!»       А я бы в ответ сказал: «Да! Вытащи меня отсюда! Из этой ебаной пропасти. Уйди отсюда и забери меня с собой!». Ведь я действительно в один день сорвусь и наложу на себя руки. Я чувствую это, и, думаю, оно долго себя ждать не заставит. И, мне кажется, ты действительно единственный человек в этом чертовом мире, способный предотвратить это дерьмо.       Но я лишь улыбаюсь тебе в ответ. Ты только что прошел мимо меня. В очередной раз. Не думаю, что та улыбка вообще была адресована мне… но мне бы хотелось в это верить.       Я лишь тяжело вздыхаю, лезу в ящик своего письменного стола за листом бумаги. Смотрю на него некоторое время, собираюсь с мыслями. И потом все же беру ручку и начинаю аккуратно выводить буквы.       «Дорогой Фрэнк…       Пожалуйста, услышь меня раньше, чем я закончу писать это…