И страсть останется напоминанием...

      У Грейс Монтроуз всегда было слишком много вопросов, у Фалька де Виллера же было мало ответов. Двадцать лет назад девушка очень хотела знать хоть какие-то тайны путешественников во времени, ведь в ее семье подрастала девушка с таким же геном. Люси тогда было около четырнадцати, она только через два года войдет в возраст и сможет увидеть прошлое своими глазами. А младший брат Фалька, Пол, уже начал прыгать во времени.       «Вы были самой красивой парой тогда, двадцать лет назад.» — потом скажет Томас Джордж, вспоминая Грейс. Забавно тогда получилось — к ним пришла дочь Грейс, которая совсем непохожа на мать. Удивительно как ее только признали. Но и на Николаса, покойного мужа Грейс, Гвендолин не была похожа (тут то Фальк точно мог поручиться — он должен был помнить того мужчину, которому сломал нос сразу после объявления помолвки).       Но сейчас до этого далеко, в теплом мае восемьдесят восьмого года Фальк и Грейс только начали встречаться. Грейс не была красавицей, она слишком бледно смотрелась на фоне своей сестры Гленды (она старше на три года), и была намного ярче своей племянницы Люси. Но своим живым характером и непостоянством Грейс приковывала взгляды. Она была, как река, горная и очень быстрая. Завораживает, точно. А вот Фальк, в противовес своей первой любви, был розовой мечтой почти всех девочек не только из их класса, а и всей школы. И он об этом знал, но не пользовался. Слишком благородный рыцарь, оберегающий свою даму.       А дама и не замечала любви. Что подтолкнуло ее в конце одиннадцатого класса в его объятья — до сих пор загадка для него. Вот уже двадцать три года неразгаданная загадка, одна из тех тайн, которые Фальк любил в детстве. Смешно получилось: он теперь знает много тайн мира (возможно, одна из них когда-то спасет человечество), но мужчина так и не разгадал секрет одной маленькой женщины. После разрыва, внезапного, но спрогнозированного, они встретятся только после смерти ее отца, в начале двухтысячного года. Тогда, тоже в мае, но очень дождливом, как на зло, Фальк и встретил свою прекрасную даму. Жаль, что в это раз ее сопровождал другой рыцарь, не он.       Сломать бы ему еще раз нос или просто отвести душу, наставить синяков. Но нельзя — Грейс будет плакать, расстраиваться. Даже сейчас, после стольких лет Фальк хотел уберечь даму от переживаний.       А потом о Грейс пришлось забыть — мужчину выбрали главой ложи графа Сен-Жермена и ему пришлось совмещать ложу и свою работу в банке. Кроме того, на нем висело обязательство присматривать за Алмазом, его троюродным племянником Гидеоном. Фальк пытался воспитать мальчишку в духе де Виллеров, но ничего не получилось: то ли мужчина приложил мало усилий, то ли мальчишка шебутной слишком попался. Не было времени предаваться страданиям и грусти о своей первой любви; не было времени даже спокойно почитать новости. Так о смерти мужа Грейс и о переезде женщины в родительский дом Фальк узнал только по факту, когда кто-то упоминал, что к Рубину приехали кузины.       А потом мужчина совсем не вспоминал о младшей Монтроуз, предпочитая любоваться ее фотографией каждого вечера пятницы, когда уже был выпит не один бокал виски. * * * — Я просто хотела ее защитить, — устало отвечает Грейс, совсем несмотря на сестру — Она Рубин, которого вам не хватает. — Этого не может быть! — кричит, злится Гленда — Ген унаследовала Шарлотта! И это совершенно точно! Ты просто всегда мне завидовала и здесь тоже. Твоя Гвендолин недоношенная, недоразвитая. Да вы просто посмотрите на нее! Будто бы подчиняясь страшному голосу женщины все поворачивают голову и рассматривают старшую дочь Грейс. Кажется, малышке немного не по себе. Но буквально через секунду она расправляет плечи, с вызовом смотря на весь мир. Кто же ее так воспитал? — Стоп. — женщин оборвал мистер Джордж — Нужно всю эту историю поведать магистру и он уже решит кому верить.       Их повели по темных коридорах, будто бы нарочно пытаясь не довести живыми до магистра. Много было коридоров, которые построили ещё тамплиеры. А в кабинете царил хаос — кажется, нежданных гостей уже ждали. Шарлотта сидела ни жива, ни мертвая, побледнев и уставившись в пол, леди Ариста отвернулась, чтобы всего этого не видеть, это точно. Фальк де Виллер, кажется, был единственным, кто сохранил хоть какой-то покой, пусть и только внешний. — Грейс! — именно он первый поприветствовал женщину, поднявшись из-за письменного стола — Сколько лет, сколько зим, а ты совсем не изменилась! — Спасибо, — легкий румянец окрасил щеки Грейс — То же самое можно сказать и о тебе. — Я поседел, — отмахнулся мужчина, но весь его вид указывал на то, что подруга детства ему польстила. — Тебе так даже больше идет. — прямо сейчас милая Гвендолин немного в шоке, поскольку впервые видит, как ее мама флиртует. А потом янтарные глаза Фалька впиваются в нее и мыслей не остается.       Гвендолин уводит мистер Джордж; они должны проверить пригнет ли девушка во времени еще раз, а Грейс остается один на один с разозленными бестиями, которые готовы сожрать ее за одно только слово. — Грейс, — рука Фалька скользит по талии — Присаживайся, не стой. Нам предстоит сложный разговор.       И интуитивно понимая, что не стоит предлагать ей место возле раздраконенной Гленды, мужчина проводит ее к своему месту, позволяя посидеть в кресле магистра ложи. — А теперь медленно и спокойно, — продолжил он, отойдя немного, чтобы видеть лицо женщины — Как так получилось, что твоя дочь — Рубин? — Она родилась вечером седьмого ноября, — опустив голову, женщина начала свой рассказ — Мы уговорили акушерку изменить дату рождения. — Зачем? — очень резонный вопрос, мистер Уайт — Мы не хотели, чтобы Гвен… — Грейс, кажется, была готова разрыдаться, но гордо держалась, скрыв лицо за руками — Мы хотели ее уберечь. — Как она согласилась на должностное преступление? — наконец-то к допросу подключился и сам Фальк, внимательно наблюдая за эмоциями женщины — И сколько же ты ей заплатила, позволь поинтересоваться? — Я не помню… — эти вопросы и правда озадачили Грейс, и она, кажется, хотела что-то сказать, но в этот момент телефон на столе разразился трелью. Фальк сразу же подхватил аппарат, преодолев половину комнаты за секунду. — Я понял, — коротко кивнул он — Благодарю, мистер Джордж.       Все с надеждой обратили взоры на мужчину. Увы, ему нечем было порадовать большинство. Хотя, может, это порадует Грейс. — Рубин прыгнул во времени. — сухо, коротко, содержательно. Грейс не смогла сдержать вздоха облегчения — кажется, все это не было спектаклем и она правда переживала за дочь. — Доктор Уайт, я могу вас попросить приглядеть за Гевендолин, когда она возвратится? Я должен уладить все формальности здесь. Доктор коротко кивнул и быстрым шагом направился в лабораторию, а потом, несомненно, в архив, где должна появиться Гвендолин. — Шарлотта, мы уходим! — со своего места подорвалась злющая Гленда и, подхватив под руку дочь, вышла с зала. За ней последовала и леди Ариста. Одна только Грейс осталась на месте, нервно выдыхая. — Извини, — она тоже поднялась из места магистра — Я наверняка мешаю тебе. Сейчас уйду. Она прикрыла глаза и остановилась возле стола, нервно улыбаясь. — Фальк, прошу, береги ее, — она пошатнулась, но все же удержалась на ногах — Не отправляй ее к графу. Обещай мне.       Тихий тон, ее поза, да даже она сама заставили мужчину пообещать, что он не будет отправлять Гвен в опасные годы. — Спасибо, — почти невесомое прикосновение к щеке мужчины и вот Грейс уже уходит, в надежде встретить свою дочь.       Через несколько дней Грейс снова приехала в ложу. Сейчас она выглядела намного свежее и, можно сказать, что Фальк, пусть и невольно, оценил ее синее платье. — Тебе очень идет, — хотел бы сказать он, но кроме него в зале Дракона были другие члены ложи. Сегодня они узнали большую тайну. Мать Рубина на самом деле не мать Рубина. Гвендолин являлась дочерью его непутевого брата, Пола, и Люси, племянницы Грейс. — Почему ты скрывала от нас настоящих родителей Рубина? — вопрос на который нет ответа — Зачем? — Вы заставили их бросить дочь, едва ее увидев, — шипит змеей Грейс, вымещая злобу — Вы преследовали их много дней и недель. Вы лишили Гвендолин родителей. Мы с Николасом только попытались их заменить. — Если бы мы знали, что они ждут ребенка, — твердо, уверенно, но звучит как оправдание — То… — То оставили бы их в покое? — усмехается женщина — Этого не было бы никогда, и ты это знаешь не хуже меня, Фальк. Все ради высшей цели, да? — Все ради высшей цели, — соглашается мистер Уитмен, его голос звучит слишком громко в этой комнате — А ты с Люси и Полом помешали нашим планам. — Вы все равно заполучили Рубин, — устало выдохнула она — Так зачем ворошить прошлое?       Еще один вопрос без ответа, ничего странного. Но именно в этот момент тихо ойкнула и сползла по стенке Гвендолин, не в силах осознать происходящее — Гвен! — Грейс сразу же поспешила к дочери, не забыв кинуть презрительный взгляд на членов ложи. * * *       Большинство вошли в комнату с хронографом добровольно, слушаясь Уитмена (или это был не он?), но не Фальк де Виллер. Он чувствовал что-то неладное, когда Уитмен прокрался в его кабинет. Но жаль, что не сумел предугадать удар. Когда мужчина очнулся, то увидел перед собой только белые стены больницы. И, кажется, чьи-то очень знакомые рыжие волосы. — Грейс? — хрипло, с надрывом — Что случилось?       Женщина встрепенулась, скидывая с себя легкую дрему. — Фальк? — он не видел, но мог поклясться, что Грейс улыбнулась — Все уже хорошо. Гвендолин и Гидеон победили графа. — А как я оказался здесь? — память начала понемногу возвращаться к верховному магистру: кабинет, какие-то бумаги, мистер Уитмен, удар по затылку и тупая боль. А потом темнота. — Тебе нельзя нервничать, — отмахнулась Грейс — У тебя сотрясение. Так что я тебе ничего не скажу. — Хитрая Грейс, — улыбка расползлась на лице Фалька — Раз я в таком состоянии, то может стоит попытать удачи и пригласить тебя на свидание?       Теперь у Фалька де Виллера было слишком много вопросов, а в Грейс мало ответов, но один ответ на этот конкретный вопрос Монтроуз уже знала.