Санеми Шиназугава действительно не может поверить, что влюбился в такого тупицу и он не может поверить, что он действительно находит милым то, как Гию пачкает его кухню рисом, чтобы просто приготовить ему охаги. Его сердце пропускает удар, он никогда не думал, что он мог чувствовать что-то подобное, это ужасающе.
— Ох, я забыл снять мой хаори, ты можешь? — Гию поворачивается к нему и тыльной стороной ладони пытается убрать свои волосы, делая их грязными из-за липкого риса.
Санеми дает выйти мягкому смешку.
— Ты чертова катастрофа. — и наклоняется на стол, обхватывая свое лицо. — Просто используй его как фартук, он в любом случае уродливый.
Гию оскорбленно смотрит на него и инстинктивно сгребает свой хаори, как будто хочет защитить его.
— Что?
— Этот узор нелеп.
Гию стискивает зубы, высокомерие в голосе Санеми действительно докучает ему.
— Мне не важно, что ты думаешь, он важен для меня.
Санеми в замешательстве поднимает бровь.
— Это просто чертов хаори, я могу купить тебе новый такой же уродливый, расслабься.
Гию хлопает ладонями по мраморному кухонному столу и его мышцы напрягаются.
— Я сказал, что он важен для меня. — он чувствует, как злость разгорается в его теле. — ТАК ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ЗАТКНИСЬ, ШИНАЗУГАВА.
Глаза Санеми расширяются, Гию никогда не повышал на него голос, ни разу, на самом деле, он вообще никогда не видел, чтобы Гию кричал. Он не понимает, почему он так злится на него прямо сейчас и...
— Шиназугава, ухм?
Губы Гию дрожат, но ни одного слова из них не вылетает. Санеми не знает, сколько времени прошло с тех пор, как Гию последний раз называл его по фамилии, но он помнит первый раз, когда он услышал его имя, сбежавшее изо рта Гию, "Санеми". Это было мягко, страстно и возбужденно, Санеми оставил поцелуй на его мягких губах, а Гию простонал. Это был первый раз, когда у них был секс и это было ошеломительно. Тогда у них начались случайный секс, случайные поцелуи, случайное "Я проведу весь свой день у тебя дома, потому что я хочу". Они никогда не говорили о своих чувствах или о том, в каком виде отношений они состоят, но Гию всегда звал его "Санеми" и этого было достаточно.
Живот Санеми напрягается, по какой причине Гию так зол? Этот хаори настолько важен, что заставляет Гию звать его по фамилии просто потому, что Санеми сказал, что он уродлив? Это тупо.
Гию смотрит на свои руки и моет их под водой, он, вероятно, принял это близко к сердцу, успокаивал нервы.
— Почему? — голос Санеми упал до шепота, но Гию может отчетливо услышать его в тишине.
— Что "почему"?
Санеми царапает лоб пальцами.
— Почему он так важен для тебя?
Гию снимает свой хаори и продолжает его держать.
— Это воспоминание, зеленая часть принадлежит другу, который умер годы назад. — он не может думать о Сабито без отягощающего чувства, царапающего горло, он не хочет говорить об этом.
— Я сожалею о твоей потере. Должно быть, это действительно важно для тебя, ты даже сшил его, или её, я не знаю, хаори со своим. — фыркает Санеми, ему действительно жаль, но огонь поглощал его кровь. Ревность, что он испытывает, распространяется по всей его коже и он не может избежать этого. Он ненавидит это, чертов Гию.
— Его больше нет, так что просто прекрати гнушаться над моим хаори. — Гию идет в гостиную и оставляет свой хаори на кресле. Он надеется, что они могут закрыть спор и он может вернуться к готовке, она расслабляет его.
Он. Санеми вонзает ногти в свои ладони, он не может видеть эту вещь в своем доме в этот момент. У него очень много вопросов, которые эхом раздается в его голове,
ты любил его? Если бы он был жив, ты бы был с ним прямо сейчас? Если бы я умер, ты бы сшил мой хаори со своим? Я более важен? Мне нужно знать.
— Убирайся. — единственная вещь, что Санеми может сказать. Говорить или спрашивать о чем-то ином означало бы признание в его чувствах и он не хочет этого, не сейчас, не подобно этому, не тогда, когда его могут отвергнуть, потому что он — просто другой выбор.
— Сан-, — хмурится Гию и его сердце начинает биться быстрее, он не заметил, как Санеми стал нервничать, тот выглядел так, будто бы готов взорваться, и внезапно он почувствовал вину.
— Нет. Просто убирайся. — голос Санеми надламывается, он не хочет даже смотреть на Гию. — Уйди.
Гию беспокойно двигает руками и не знает, что делать, он не хочет уходить, но и также не хочет говорить о Сабито.
Сабито — проблема? Может быть, Санеми просто злится, потому что Гию повысил голос, потому что он преувеличивает.
Санеми ревнует? У него нет причин ревновать. Санеми, я-
— Что это значит? Почему ты хочешь, чтобы я ушел? — Гию двигается на два шага вперед и Санеми на своем стуле напрягается.
— Свали, черт возьми.
— Нет. — Гию опускается и кладет руку на другую, глаза Санеми расширяются в удивлении, рука Гию на его коже такая теплая, его голос дрожит:
— Я сказал тебе уйти, пожалуйста.
Почему Томиока ебаный Гию не оставит его одного? Он смотрит на руку Гию и воображает о руке другого мужчины на ней. Очень глупо ревновать к мертвому парню, но он не может уйти от этого. У Санеми очень много смешанных чувств, вертящихся в его теле, он хочет просто залпом выбросить их, но как?
Что-то щелкнуло в сердце Гию, он не хочет терять Санеми, это вещь, что ужасает его больше всего, он не хочет терять то, что у них есть. Это всё очень глупо и это вина обоих, потому что они не знают, как справиться со своими чувствами и как говорить о них, Гию довольно осведомлен об этом, поэтому небольшой случай взрывается как бомба. Грудная клетка Гию сжимается, он действительно любит Санеми, он делает всё для него.
— Я не оставлю тебя, поэтому просто прекрати говорить это. — большим пальцем Гию проводит по руке Санеми и может почувствовать, что его мускулы немного расслабляются. — Скажи мне, я знаю, что ты не хорош со словами, я, на самом деле, тоже, но мы должны сделать усилие, если мы хотим, чтобы это решилось. — Гию делает глубокий вдох и упирается своим лбом о колени Санеми. — Я действительно хочу, чтобы это решилось.
Сердце Санеми неистово бьется в его грудной клетке и во рту стало сухо.
— Что — это?
Гию смотрит на Санеми с глазами, полными надежды.
— Мы, наши отношения.
Санеми нерешительно кусает свою нижнюю губу, но он больше не отталкивает Гию и он не может потерять возможность.
— Санеми? Ты ревнуешь?
Выражение лица Санеми меняется, нечитаемое для тех, кто не знает его, но дело не в Гию.
— У тебя нет причин ревновать, я клянусь, Сабито-, — Гию делает паузу, он не хочет говорить о Сабито, но Санеми более важен, он очень важен для него, что даже мысль о его потере делает болезненным даже дыхание, поэтому он просто глотает комок в горле.
— Сабито действительно был важен для меня, это правда и я не собираюсь отрицать это, просто чтобы заставить тебя чувствовать себя лучше. Я любил его, но это не было романтическое или страстное чувство и у этого не было ничего общего с тем, что я чувствую к тебе. Ты нечто абсолютно иное для меня. Я-, — Гию внимательно рассматривает глаза Санеми. — Ты можешь сказать что-нибудь, пожалуйста? Я чувствую себя глупо.
Санеми мягко фыркает.
— Нет, просто, черт возьми, закончи то, о чем ты говорил.
Гию поднимает бровь и притягивает Санеми за воротник его рубашку, так, что он может говорить непосредственно в его ухо:
— Я люблю тебя и я — твой, и был бы даже тогда, когда ты больше не нуждался во мне. — голос Гию мягок и решителен, мозг Санеми прекращает работать, его щеки вспыхивают красным, он не ожидал чего-то подобного. Санеми ощущает чувство контрастного цветения в своем сердце, вероятно, он даже не желает всего этого, но не собирается отбрасывать это.
Санеми обхватывает лицо Гию своими руками и смотрит в его прекрасные и притягательные глаза.
— Я люблю тебя тоже, я люблю тебя так чертовски сильно, что испугался как тупая курица. — Гию хихикнул потому что, очевидно, Санеми собирался сказать что-то подобное. — Не смейся надо мной.
— Хей, Санеми, ты не должен ревновать из-за этого. — Гию кидает взгляд на хаори на кресле. Санеми пристально смотрит на него и фыркает:
— Прости, если я остро отреагировал, я никогда не думал, что мог чувствовать всё
это. — он наобум размахивает между ними. — Дерьмо, это застало меня врасплох.
Гию поворачивает голову и целует ладонь правой руки Санеми, медленно:
— Я тоже принял это близко к сердцу, я был нервный в эти дни и просто взорвался, но я должен сказать, что видеть твою ревность в своем роде горячо.
Санеми фыркает и встряхивает головой, он счастлив и он всё ещё переваривает то, что Гию сказал ему.
Я люблю тебя и я твой. Он может почувствовать этих чертовых бабочек в животе, о которых все всегда говорят. Гию встает и чувственно расставляет ноги на других коленях.
— Хочешь сделать меня своим?
Санеми смотрит на него и горячая волна протекает по всему его телу от слов Гию, он не был готов к такому изменению атмосферы.
— У тебя стыда нет.
Гию смеется: — Мне нужно освободиться от всего того напряжения каким-то образом, я не привык доказывать что-то подобное, это проблема?
— Не совсем. — довольно усмехается Санеми и медленно и ласково целует губы Гию. Руки Гию дотягиваются до других плеч и сжимают их, Санеми понимает, что он хочет большего, поэтому углубляет поцелуй и за секунду это меняется с ласки на страсть и сентиментальность. Гию стонет в его рот.
Санеми отстраняется и отводит черные волосы на одну сторону, чтобы раскрыть чужую шею. Гию может почувствовать дыхание Санеми, которое щекочет его кожу и дрожь пробегает по всему его позвоночнику.
— Все узнают, что ты — мой. — голос Санеми низкий и хриплый, и Гию инстинктивно двигается ближе на бедрах другого, в его штанах уже заметно возбуждение.
— Это всё, чего я хочу.
— Дерьмо, Гию. — Санеми оттягивает черные волосы и лижет полоску кожи под правым ухом другого. — Ты чертовски горяч. — свободная рука Санеми двигается к боку Гию и его пальцы проскальзывают под черную рубашку. Гию вздрагивает, пальцы Санеми холодные, но приятные, и он хочет чувствовать его руки везде.
— Я единственный, кто может заставить тебя извиваться так, я прав? — Санеми поддразнивает его и кусает его кожу, прежде чем облизать её снова, Гию стонет прямо в его ухо, "Да".
Только ты.
Рука Санеми блуждает по прессу Гию и медленно двигается к его груди, большой палец приостанавливается по соседству с правым соском и Гию кусает свою нижнюю губу, несомненно, Санеми знает, как дразнить его, иногда он думает, что другой может довести его до сумасшествия.
Санеми целует шею Гию и иногда его зубы нарочито царапают кожу, пока большой палец легко касается соска. Гию ерзает бедрами на коленях другого и Санеми выдыхает "Чертовски нетерпелив", предварительно кусая плоть Гию.
Кожа Гию горячая и красная, он тяжело дышит и каждый раз, когда Санеми своими зубами кусает его кожу, он чувствует, как дергается его член. Санеми играет с его соском, сейчас полностью разбухшим, и посасывает определенное место под челюстью. Гию сглатывает и судорожно вдыхает, это не первый раз, когда Санеми делает ему засос, но это первый раз, когда он делает его на видном для всех месте. Санеми может ощутить чувство собственности, ревности, его желание дать другим понять, что Гию —
его.
Санеми решительно дергает другого за волосы, так, как нравится Гию, и кусает, сосет, лижет. Его рука покидает сосок всего на несколько секунд, прежде чем снова начать дразнить.
— С-Сане-, — Гию скулит, член в штанах начинает болеть.
Санеми поднимает бровь и смотрит на него, он действительно упустил кое-что: Гию уже в беспорядке, его глаза влажные от похоти и рот не может находиться ближе из-за трудного дыхания, след на его шее выделяется, как вишня на торте, Санеми хочет сожрать его.
Рука Гию двигается к своим штанам и освобождает член, влажный от спермы. Санеми смотрит на это, как на трофей, отодвигает его руку и давит большим пальцем на головку. Гию закрывает свои глаза и давится стоном. В следующую же секунду рот Санеми снова у его шеи, чтобы оставить очередной засос и его рука двигается вверх и вниз вокруг его возбуждения. Его пальцы двигаются даже слишком хорошо, он знает, что нравится Гию, он знает, как чередовать напряженные и небрежные движения, он прекрасно знает, как довести Гию до края и он делает это, окруженный непристойными звуками, что сбегают из чужого рта.
Гию упирается лбом в правое плечо Санеми и пытается выровнять дыхание, пока руки Санеми ласково поглаживают его спину.
— Ты чертовски громкий.
И я люблю тебя очень чертовски сильно.
После нескольких минут Гию садится обратно и дотрагивается до штанов Санеми, усмехаясь.
— Ты твердый, как камень.
Санеми оскаливается и встает, поддерживая Гию, который сцепляет свои ноги вокруг его талии. Санеми не может не восхищаться следами, что оставил на коже Гию.
— Это будет долгий день.
——————————————————————————————————
На следующий день, на встрече с другими столпами:
Шинобу находилась здесь на протяжении пяти минут и уже трижды закатывала глаза. Она знала о Санеми и Гию, но, черт возьми, почему так заметно, что, если дети выпрыгнут в любой момент?
Шинобу недвусмысленно говорит, прерывая речь Узуя:
— Гию, пожалуйста, можешь ли ты прикрыть все следы, что Санеми оставил на твоей шее? Я не хочу, чтобы дети увидели их.
Мертвая тишина. Все поворачиваются и пристально смотрят на Санеми, который сильно краснеет до ушей.
— На что вы, блять, уставились?
конец.
