Лунное затмение

- Кенни? - знакомый и такой любимый голос доносился словно издалека. - Кенни, всё в порядке? - Мне не по себе... - Кенни Трэвис сам не понял, как с его губ сорвались эти слова. На душе и вправду было как-то тревожно, по спине ползли мурашки. Неужели во всём виновато лунное затмение? Глупости, с чего бояться явления природы, пусть и редкого? Но Кенни чувствовал, что не может оторвать взгляда от поглощаемого чернотой лунного диска - словно какая-то неведомая тварь откусывала от него кусок за куском... Нет, что за глупые мысли! - Кенни, - теплые руки обвили плечи, щеку задели длинные пряди светлые пряди светлых волос. - Да ты побледнел... В самом деле, что с тобой? Кенни попытался улыбнуться. - Мне просто не по себе всякий раз, когда ты отвлекаешься от меня и начинаешь перебирать свои безделушки. - Ревнуешь меня к перстням и подвескам? - бархатистый, совсем не обиженный смешок прокатился теплом по уху. Кенни чуть расслабился в теплых объятиях и покосился в сторону стола, где вокруг опустошенной шкатулки играли разноцветными огнями причудливого вида кулоны, сережки и массивные старинные перстни. Два-три из них сейчас сверкали на пальцах любящего хозяина - тот менял их почти каждый день. - Нам всем позволительны слабости, Кенни, - философски изрек он. - Ты же не будешь сердиться на мою привязанность к этим милым вещицам? Думаю, ты сам прекрасно понимаешь меня. Признайтесь, какова ваша тайная слабость, мистер Трэвис? - Ты, - выдохнул Кенни, поворачиваясь и оказываясь лицом к лицу с любимым мужчиной. Мистер Уорлок, статный красавец-блондин с колдовскими синими глазами и чарующим голосом, действительно был слабостью Кенни Трэвиса. Точнее и не сказать. Едва оказываясь рядом с ним, Кенни чувствовал, как кружится голова и подгибаются колени - жутко и сладко. И сердце заходится так, словно хочет своим грохочущим биением привлечь к себе внимание, чтобы изящная и такая горячая ладонь блондина легла на грудь... Это случилось. И не только это. Кенни уже не чувствовал ни стыда, ни сомнений, когда Уорлок целовал его или ласкал, запустив ладонь под рубашку. Но сейчас... - Твое сердце так бьется, Кенни... Неужели только я этому причиной? - Не только ты, - Кенни как-то обреченно вздохнул. - Отец Эллисон. Поймал меня сегодня возле театра и говорил такие странные вещи... - Но ты ведь уже не бегаешь за его дочкой, не так ли? - Уорлок слегка сдвинул брови. - Давно. Я надеялся, что он оставит меня в покое, но сегодня он говорил что-то вовсе несусветное... Про тебя. Мол, ты не тот, за кого себя выдаешь, а я - величайший грешник на земле, потому что... - Полюбил мужчину? - Тебя, - как припечатал Кенни. - Это сложно объяснить, но мне показалось, полюби я любого другого парня, кого угодно, он бы к этому куда спокойнее отнесся. - И чем же я ему не угодил? От этого простого вопроса Кенни растерялся. И в самом деле, чем? Чем не угодил священнику мистер Уорлок, вполне презентабельный и невероятно обаятельный мужчина, светская личность, завсегдатай выставок и показов мод, знаток искусств? Неужели считает его образ жизни таким уж праздным и суетным? Но о таких вещах отец Эллисон обычно говорил напрямик, а здесь... - Он говорит, что я и сам прекрасно это знаю, только забыл. Странно, стоило только произнести эти слова вслух, как по спине побежали мурашки, и голова закружилась, словно от падения в пропасть. Что он забыл? Когда, в какой момент мог даже помыслить о том, чтобы ненавидеть этого мужчину, бояться его? - Кенни, Кенни! Вот поэтому я терпеть не могу проповеди, - шепнул Уорлок. - Ты даже побледнел! Выдохни, расслабься. Всё хорошо. - Но мне отчего-то немного неспокойно, - смущенно признался Трэвис. Уорлок в ответ усмехнулся, бросив быстрый, как молния, взгляд за плечо юноши, в окно, где не торопилась выплывать из тьмы луна. - О, ты так разволновался из-за встречи с моим отцом? Ну да, скрывать не стану, он важная фигура, но не беспокойся, тебя он не съест. Кенни улыбнулся. А легкий нажим на слово "тебя", наверняка просто почудился. - И скоро он приедет? - Он уже в пути, Кенни, - блондин притянул юношу ближе к себе. - И скоро прибудет. Очень скоро. Кенни охотно раскрыл губы навстречу поцелую. Глаза сами собой прикрылись в истоме, и сейчас Кенни не было решительно никакого дела до того, что синие глаза любимого вдруг почернели, точно их целиком заполонило отражение затмившейся луны.