Точно не сталкер

Дерек учуял настроение Стилински задолго до того, как тот появился на пороге. Щепотка грусти, его обычное самонакручивание, на которые накладывалось нечто, чего оборотень не смог определить. Распахнув дверь, прежде чем товарищ успел постучать, младший Хейл хихикнул, ведь Стайлз от неожиданности начал размахивать конечностями и едва не упал с крыльца, но сильные руки друга предотвратили это и помогли распрямиться. Смех оборвался, стоило Дереку увидеть огромный синяк в пол-лица, наливавшийся на щеке товарища и капельку крови на разбитой нижней губе. В тот же миг пришло осознание, что третьей эмоцией в запахе Стилински была боль. Притворившись, что пытается получше рассмотреть повреждения, оборотень вытянул из друга немного боли (благо, сегодня на нем был свитер с длинными рукавами и дырочками для больших пальцев на них, так что черные вены не бросались в глаза). Стайлз был прекрасно осведомлен не только о том, что его одноклассник был вервольфом, как и вся его семья, но терпеть не мог, когда на нем использовали сверхъестественные способности без разрешения. При других обстоятельствах, Дерек чувствовал бы себя виноватым, но в данный момент он был слишком взволнован. — Что случилось? — процедил сквозь зубы Хейл и, не дав парню возможности ответить, продолжил допрос, схватив его за предплечье и втащив в дом: — Из-за этого тебя оставили после уроков? Стайлз был сам не свой, поэтому даже не предпринял попытки возразить. Мать Дерека, находившаяся в гостиной, когда ее отпрыск заставил несопротивляющегося друга опуститься на диван, передала ему пакет со льдом, который тут же был приложен к синяку. Молодой оборотень опустил голову и насупил брови, пытаясь поймать запах того, кто посмел сделать подобное с его товарищем. Когда парень поднес руку к лицу, чтобы поправить холодный компресс, Дерек заметил сбитые костяшки на его кулаке и почувствовал прилив гордости. Он почти протянул ладонь, чтобы коснуться Стилински, но тот заметил это и отодвинулся, покраснев и сердито сверкнув глазами. — Я в порядке, — огрызнулся он, хоть лед у лица опровергал это заявление. Выдержав минуту зрительного контакта с Хейлом, пострадавший отвел взгляд и вздохнул. — Ладно, не совсем, но жить буду. Поерзав и откинувшись на диванные подушки, парнишка издал вздох еще громче прежнего, выпалив: — Не просто буду жить, а в гордом одиночестве, ведь, судя по всему, меня нельзя полюбить! Дерек услышал приглушенный смех из кухни, куда ретировалась его мама, а затем покачал головой: — А без этой драмы никак не обойтись? Может, расскажешь, что произошло? Стайлз сердито уставился на него. Прикрыв ладонью рот, чтобы слов было не разобрать, подросток сознался: — Я пригласил Лидию на танцы по случаю Дня Валентина. Однако, друг его услышал и осведомился, приподняв одну бровь: — Так это она тебя отделала или Джексон? — Не в этом проблема! — крикнул Стилински. — Скажи, почему никто меня не любит, Дерек? В серьезном тоне парня угадывались слезы, солоноватый запах которых витал в воздухе, щекоча гортань оборотня. — Я тебя люблю, — непринужденным тоном сообщил Дерек, будучи благодарным за то, что это заставило сына шерифа слегка улыбнуться. — Я тебя тоже, но в виду имелось несколько иное, — произнес тот. Дерек промычал что-то в знак согласия, хоть это было не совсем так: вопреки мнению Стайлза, лучший друг любил его как раз в том самом смысле. *** На следующее утро Стилински раскачивался на пятках возле «Камаро» Дерека, когда тот открыл входную дверь, держа в руках непроливающиеся чашки с кофе, а в зубах — бумажный пакет с домашними булочками с корицей. — Чувак, мама Хейл — лучшая! — пискнул от радости Стайлз, выхватывая у друга одну из чашек и булочки, а затем крикнул в открытую дверь: — Спасибо, мама! Ответом был смех Талии из глубины дома, который расслышал только ее сын. Когда парни устроились в машине и были уже на полпути к школе, Хейл был сыт по горло ерзанием с соседнего сидения. — Кто тебе подмешал сахарку в зубную пасту? — Кажется, Лидия меня любит, — с широченной улыбкой заявил Стайлз. — Или это Джексон. Парнишка сморщил носик, а Хейла едва не стошнило от его слов. — Что ты имеешь в виду? — уточнил оборотень, сжимая руками руль так сильно, что тот захрустел. — Глянь, что я нашел утром на крыльце! Порывшись в сумке, Стилински извлек алый подарочный пакет с усыпанным блестками розовым наполнителем, выглядывающим наружу. Внутри оказались банка «Рэд Булла» и упаковка «Мотрин*», а также леденец на палочке в форме сердца, с прикрепленной к нему запиской, гласившей: «Боль неизбежна. Страдания не обязательны». Он многозначительно потряс лекарством у Дерека перед носом и выжидающе уставился на него. — А Лидия здесь при чем? — осведомился Хейл. — Всего пара человек в курсе того, что я пострадал вчера. Это либо Лидия с Джексоном, либо директор школы, — задумчиво постукивая пальцами на каждом имени, перечислил парень. — Она — самое логичное предположение, но мог быть и Уиттмор. — Или ты! — хихикнул Стайлз, а затем запротестовал, когда «Рэд Булл» у него отобрали. — Эй! — Кофе или это, выбери одно из двух. Оба пить не позволю. — Хватило прошлого раза, когда ты три дня страдал бессонницей! Стилински призадумался и остановил выбор на кофе, заметив, что этот напиток более совместим с булочками. — Пойду, скажу спасибо Лидии, — произнес сын шерифа, выбираясь из машины и улыбаясь товарищу через люк в крыше. *** — Она рассмеялась мне в лицо! — крикнул в конце учебного дня Стилински, подходя к машине. — Скажи спасибо, что хоть по физиономии не съездила, — покачав головой, пробормотал Хейл. Он виделся в тот день с Джексоном, у которого на щеке был синяк чуть поменьше Стайлзового. Значит, его догадка оправдалась, и лучший друг таки дал обидчику отпор накануне. Стилински забрался в машину, но дулся всю дорогу домой и жаловался на то, что его никто не любит. Когда они наконец добрались и распрощались у порога и за сыном шерифа захлопнулась дверь, Дерек готов был разорвать себе уши собственными когтями, лишь бы провести в полной тишине то короткое время, за которое они заживут. *** На следующее утро парень был удивлен, не обнаружив Стайлза у своей машины, ведь они ездили в школу вместе с тех пор, как Дерек получил права. Открыв автомобиль и швырнув сумку на заднее сидение, оборотень проверил свой телефон на предмет пропущенных сообщений типа «сегодня в школу не пойду», но и там ничего не было. Едва он ступил на соседское крыльцо и занес руку, чтобы постучать, дверь распахнулась, являя миру шерифа, уже облаченного в униформу. — Доброе утро, Дерек. Стайлз немного замешкался, но ты можешь подождать его на кухне, если хочешь. — Хорошего Вам дня, сэр! — крикнул ему вслед парнишка, прежде чем наткнулся на Стайлза или кого-то отдаленно напоминавшего его друга, но более молчаливого. — Ты готов? Существо, похожее на младшего Стилински, пожало плечами, схватило сумку и вышло с Дереком на улицу, закрывая за собой дом. Пока хозяин автомобиля забирался на водительское место, его пассажир открыл дверь и закричал при виде подарочного пакета, идентичного вчерашнему: — Чувак, ты что — машину на ночь закрыть забыл? — Прекрати называть меня чуваком, — проворчал Дерек, краем глаза наблюдая за товарищем, копающимся в пакете. Там обнаружилась сахарная печенька на палочке, в форме сердечка, обмакнутая в красную шоколадную глазурь, поверх которой было коряво написано «ты любим». — Ну, дела! — ахнул подросток, улыбаясь во весь рот, пока разглядывал печенье, а затем продолжил искать что-то в пакете, но так больше ничего и не обнаружил. — Хотел бы я знать, чьих это рук дело! Голос Стилински звучал счастливо, хоть в запахе были нотки замешательства. — А это так важно? — резонно заметил Дерек. — Ты разве не можешь просто порадоваться подарку и тому факту, что у тебя есть тайный поклонник, не зная, кто это? Стилински неверяще уставился на друга, возмущенно захлебнувшись слюной и размахивая руками, потом скрестил руки на груди, надулся и скомандовал: — Езжай уже! От счастья в голосе не осталось и следа. Дерек послушно выехал по направлению к школе, не проронив ни звука, чтобы дать возможность товарищу кукситься в тишине. Впервые за все время, с тех пор, как он начал подвозить Стайлза, их поездка прошла в гробовом молчании. Когда Хейл уже собирался выйти из машины, лучший друг остановил его, положив ладонь на предплечье: — А что если это шутка? — едва слышно взмолился он. — Лидия ведь высмеяла меня, когда я попытался поблагодарить ее за вчерашний подарок. А вдруг Джексон или кто-то другой только и ждет, что я выставлю себя полным идиотом? Я просто обязан узнать, кто и зачем это делает и по-настоящему ли это! — Я понимаю, что ты имеешь в виду, но уверен, что это не розыгрыш, — попытался утешить его Дерек. — С чего вдруг? Ты слышишь по запаху, кто оставил подарок? — уточнил Стилински, широко распахнув глаза. — Я хотел еще вчера попросить тебя понюхать пакет, но передумал, потому что не хотел показаться грубым. — Прости, нет, — покачал головой оборотень, игнорируя обиженную мордашку друга и выходя на парковку. — Я не слышу в машине запахов посторонних людей. *** Завтра была суббота, так что причин вставать на рассвете у Дерека не было, но тем не менее, он это сделал и вышел на пробежку. На обратном пути, он заметил Стайлза, сидевшего на крыльце особняка Хейлов, со знакомым красным пакетом в руках. Увидев товарища, парнишка широко улыбнулся. — Еще один? — осведомился Дерек. Его друг кивнул. — И что на этот раз? — Без понятия. Ждал тебя, чтобы открыть вместе, — ответил Стилински, заходя в дом следом за оборотнем. Он устроился за обеденным столом, а гостеприимный хозяин бросил ему бутылку с водой, которую подросток тут же поставил. Сам Хейл залпом опустошил первую бутылку и потянулся за второй, прежде чем усесться напротив друга. Вытирая пот со лба подолом своей футболки, парень на миг замер, уловив сильные нотки возбуждения, исходящие от гостя. Взглянув на него, Дерек обнаружил, что Стилински роется в пакете и всерьез задумался над тем, что из содержимого могло вызвать подобную реакцию. — Я уже и спросить боюсь, — пошутил он, спровоцировав у товарища пристыженный смешок, пока тот выкладывал подарки на стол между ними. Там была книга по астрономии, которую, насколько он знал, Стайлз давно добавил в список желаемых покупок на «Амазоне», а еще набор светящихся в темноте звездочек. Прикрепленная скотчем записка гласила: «Если ты согласишься быть моими звездами, я стану твоим небом». Последним сюрпризом был подарочный сертификат из кафе, в которое они оба любили ходить. — Ух ты! Твой тайный воздыхатель действительно хорошо тебя знает, — погладив кончиками пальцев корешок книги, заметил Дерек. — Если это уродец какой-то, он сталкер, а если красавчик — тайный поклонник, — пробормотал задумчиво Стилински. К его запаху мгновенно прибавились металлические нотки тревоги. Волна ужаса охватила Хейла, когда до него дошел смысл сказанных другом слов. Он даже опрокинул бутылку с водой и та расплескалась по столу, едва не залив подарки, но к счастью, оборотень успел во время их спасти. — Я все-таки склоняюсь к последнему варианту, даже в случае, если этот человек не наделен неземной красотой. Стайлз уставился на него немигающим взглядом и смотрел так долго, что им обоим стало немного неловко. — Дер, ты разве знаешь, кто этот тайный поклонник? — Если бы я знал и сказал тебе, то это уже перестало бы быть секретом, — игнорируя произнесенную товарищем вполголоса собачью шуточку, Дерек поднялся из-за стола и наклонил голову в сторону. — Мама просила меня заскочить в магазин. Поговорим позже. Парень выскочил за дверь, пропустив мимо ушей замечание Стилински «Чувак, твоей мамы даже дома сейчас нет». *** В воскресенье Хейл не общался со своим лучшим другом, но прислушивался к его передвижениям по комнате, сидя под окном спальни, находившимся в аккурат напротив аналогичного окна в доме Стилински. Шаги доносились весьма нервные, а сам хозяин комнаты постоянно переключал с одной песни на другую на своем «iPod», не дослушивая ни одной и тратя на каждую не более 30 секунд. Наконец, парнишка сдался и включил свой ноутбук. Было уже часов одиннадцать ночи, когда мама вошла в комнату Дерека с тарелкой, чтобы он смог перекусить и обнаружила сына дремавшим под окном. — Ты должен рассказать ему о своих чувствах. — Я пытался, но до него не доходит, — произнес парень, зная, что это прозвучало как нытье, но ему было плевать на собственный тон. — Он так отчаянно хочет быть любимым, что при этом умудряется верить, будто его любить не за что. — Мы с тобой знаем, что это не так. Теперь осталось убедить в этом самого Стайлза. — Пытаюсь, но что бы я ни сделал, все оборачивается против меня, — огрызнулся Дерек. — Скажи это напрямую, сынок, — посоветовала Талия, поднимаясь, чтобы уйти. — И поспи немного. Выходя, она выключила за собой свет, который зажгла прежде. Поднимаясь на ноги, парень внезапно обрадовался, что целый день сидел с задернутыми шторами, когда услышал голос Стайлза: — Эй, Дерек! Ты у себя? У Хейла перехватило дух, он замер, как настоящий трус, которым и был. К счастью, у Стилински не было оборотнического слуха, чтобы уловить его сердцебиение через двор. Тишина тянулась бесконечно. Когда парень решил, что к нему уже не обратятся, Стайлз заговорил снова, на пределе слышимости: —… если бы это был ты. Глупо, я знаю, но мне очень хотелось бы, чтобы человеком, который настолько сильно меня любит, оказался именно ты. Дерек уткнулся лицом в подушку и прокручивал в голове сквозь слезы сказанное другом снова и снова, пока не уснул. *** Утром в понедельник вставать совершенно не хотелось. Он даже попросил маму отвезти Стилински в школу, что она и сделала. Но по возвращению, сказала, что кроме «здравствуйте», «спасибо» и «до свидания», за всю дорогу тот не произнес ни слова и от него разило грустью. — Поговори с ним, — настаивала Талия, и это звучало скорее как приказ альфы, которому парень привык повиноваться. Он приехал в школу к ланчу, проверил все вещи, лежавшие на пассажирском сидении, отправился в столовую, нашел там Стайлза, сидевшего за их обычным столиком и злобно протыкавшего вилкой очередную гадость, приготовленную местными поварами. Продвигаясь сквозь толпу и обмениваясь приветствиями, Хейл не сводил взгляда с лучшего друга. Поставив на стол контейнеры с едой и напитками из их любимой забегаловки, парень улыбнулся, когда голова Стилински дернулась вверх и тот радостно спросил: — Это что — картошка спиральками?! — Налетай, — ответил Дерек, дожидаясь, пока товарищ будет слишком занят поглощением пищи, прежде, чем выложить на стол еще кое-что. Как только Стайлз оторвался от еды, он заметил знакомый красный пакет на столе и замер, не сводя с него широко распахнутых от удивления глаз. — Что это? — Я слышал, что ты вчера сказал, — шепнул Дерек. Стилински замер на полпути к пакету, к которому тянулся, а его взгляд сразу стал жестче: — Честное слово, если это такая шутка… Хейл зарычал от злости. — Твои слова стали последним толчком к признанию, — объяснил он. — В толпе, первым я ищу именно тебя. Так было с того самого дня, когда моя семья перебралась в дом по соседству с вашим, а ты свалился с забора, подсматривая за нами. — Дерек… — Просто молча открой подарок. Я больше не могу говорить, — задыхаясь от волнения, ответил парень. Стайлз вытащил из пакета книгу об оборотнях, из-за которой получил по рукам от Дитона, когда попытался до нее дотронуться в ветеринарной клинике. Помимо книги, там было самодельное сердце из крафтовой бумаги, с фотографией по центру, липкое от покрывавшего его клея с блестками. Их сняли в день знакомства — двух мальчишек, перепачканных красным сиропом от кашля. Дерек смотрел на Стайлза, смеявшегося, запрокинув голову назад. Подпись под снимком, сделанная блестящим гелем, гласила: «С того момента я полюбил тебя». Стайлз уставился на подарок, а его сердце забилось чаще, запах усилился и потеплел, пока не окружил Хейла, подарив ощущение дома, безопасности и любви. Когда их взгляды пересеклись, оба парня широко улыбнулись, а затем Стилински чмокнул друга в лоб и расхохотался от того, что он забавно сморщил нос. — Я тоже тебя люблю, — произнес Стайлз. — На самом деле. Его сердцебиение не подскочило, лжи в словах не было. Просто чистая эмоция, настолько притягательная, что Хейл просто обязан был пересесть поближе к нему. — И, для полной ясности, скажу, что ты вовсе не сталкер, — добавил сын шерифа. Дереку нравилось охватившее его чувство и смех, витавший в воздухе между ними, пока парни переживали свой первый настоящий совместный поцелуй — такой хаотичный и совершенно в их духе.