***
Очередной, казалось бы, ничем не примечательный вечер, когда Кеноби попрощался с хозяином лавки, и уже забирал рососпинника из близрасположенного общего загона, когда услышал разговор между дуросом и трандашанином, которые грузили на эоппи увесистый груз. — Ты уже слышал об инквизиторах? — Ясное дело, но мы то здесь при чём? — почесал чешуйчатую голову трандашанин. — Они на днях посетили Мос-Эйсли, искали скрывающихся джедаев, — дурос закрепил груз с помощью толстого каната и взял эоппи за узду. — Никак не успокоятся, — фыркнул трандашанин, — ну пусть развлекаются. Главное, чтобы не мешали бизнесу. Оби-Ван не заметил, как покинул космопорт и погнал недовольно рычащего рососпинника к обрыву на Юнлендской пустоши, до которого добрался быстрее, чем когда-либо. Какое же он испытал облегчение, когда маленькая Алтея, как обычно встретила его тёплыми объятиями. Подхватив малышку на руки Оби-Ван чуть не сбил с ног, вышедшую из кухни Падме и приглушённым тоном произнёс: — Инквизиторы здесь!Глава 9.
20 февраля 2023 г. в 09:39
Примечания:
Обложка – https://vk.com/wall-87562835_539
Кто бы мог, что спустя несколько лет Падме почувствует себя на Татуине в большей безопасности, чем в любом другом месте. Хотя, если задуматься, и прошлые её визиты на песчаную планету были обусловлены желанием скрыться от вражеского внимания. Как после начала блокады Набу, так и во время поисков мамы Энакина, Татуин представлял собой изолированное от прочей галактики место. Поэтому Амидала гораздо больше опасалась убийц на своей родной планете, чем во время путешествия на Татуин. Но ещё пару дней назад, когда галактика находилась в относительной безопасности, эту планету, кишащую криминальными организациями, охотниками за головами и прочими скрывающимися на ней опасными личностями, Падме предпочла бы облететь как можно более длинным путём. А сегодня они с Оби-Ваном спустились на поверхность Татуина с замотанными защитными повязками лицами. Эта мера предосторожности была предпринята джедаем и сенатором не столько для защиты от песка, это была способом скрыться от любопытных взглядов собравшейся в Мос-Эспа публики. К незнакомцам в космопорте всегда относились с интересом, но в драку ввязывались только если были уверены в том, что новоприбывшие неспособны дать отпор. Падме же с Оби-Ваном имели довольно внушительный вид, учитывая несколько бластеров за поясами. Меч Кеноби и Энакина бывший джедай надёжно спрятал в багаже, чтобы по прибытии на новое место жительства, закопать в песках Татуина. Набуанский перехватчик сенатора Падме и Оби-Ван оставили на Полисс-Маса. Сенатор органа обещал уничтожить его, чтобы подручные Палпатина не напали на след беглецов. Как Падме, так и Кеноби официально числились в архивах Империи, как погибшие, но они оба не сомневались в том, что Палпатин в это не верит. Подручные императора будут искать их в течении многих лет, поэтому не стоило расслабляться и пренебрегать мерами безопасности. И начать стоило с выбора максимально безопасного жилья. Опросив нескольких торговцев, Оби-Ван и Падме выбрали заброшенный дом влагодобытчика, расположенный в Юндленской пустоши, на обрыве, окружённом Западным Дюнным морем. Примечательно, что этот дом находился всего лишь в сотне с небольшим километрах от фермы Ларсов, родственников мамы Энакина. Приближаться к ним, разумеется, было опасно по многим причинам. Но сам факт того, что у них есть знакомые на этой пустынной планете, внушал оптимизм.
Расплатившись с торговцем, Кеноби купил спидер, рассчитанный на нескольких пассажиров и перевозку небольшого количества груза и новенький влагоуловитель, после чего они с Амидалой отправились к новому месту жительства на стареньком грузовом корабле, который им одолжил Органа. Отныне для местных они были Бен и Делла. Фамилию называть на этой планете к счастью было не обязательно.
Дом был построен на крыше заваленной пещерой и представлял собой простое жилище с одной главной комнатой и парой небольших боковых. Все помещения ожидаемо были завалены песком из-за разбитых оконных стёкол. Внутри царил беспорядок, но не настолько серьёзный, чтобы было невозможно жить. Пара-тройка недель, и жильё станет вполне комфортным. Оби-Ван сразу решил, что будет использовать пещеру как небольшую мастерскую и подвал для хранения еды. Рядом с домом они установили купленный влагоуловитель и приступили к уборке.
В первую очередь пришлось заняться починкой окон. Сделать это нужно было до начала очередной песчаной бури. Согласно показаниям местных жителей, они могли длиться по нескольку дней, поэтому стоило поторопиться. Оби-Ван для удобства мог бы воспользоваться силой, но твёрдо решил не давать себе поблажек. Чем раньше он привыкнет обходиться без неё тем в большей безопасности они будут. Впрочем, и без умений джедаев Кеноби ловко управлялся с инструментами. Через несколько часов окна были целы. Падме тоже не теряла времени. Она начисто прибрала подвальное помещение и разместила в нём запасы еды и воды. Так что сенатор и джедай с удовлетворением вознаградили себя пайками, прежде чем приступить к уборке основной комнаты.
Что бы кто не говорил, а работа всё-таки помогает избавиться от гнетущих мыслей, которых у пары было с избытком.
Оби-Ван знал, что никогда не избавится от воспоминаний о страдающем Энакине. Он мог только принять прошлое и научиться с ним жить. Слава Силе, он был не один. Падме на удивление тонко удавалось улавливать его настроение. Когда Оби-Ван был не в состоянии выдавить ни слова, Амидала молчала. Когда же отчаянно нуждался в разговоре, находила для него тему. А их было предостаточно и без печальных событий минувших дней. Новоиспечённая чета решала, где закупить продукты, материалы для ремонта и детали для спидера.
В подобных бытовых заботах пролетела неделя, месяц, а затем и несколько лет, по прошествии которых Татуин превратился из песчаного захолустья во вполне себе уютное место. Уединённость, которая поначалу давила на пару тяжёлым грузом, стала гарантией спокойствия и безопасности. Падме и Оби-Ван превратились в типичную для этого места обособленную пару, которая не любит появляться в крупных населённых пунктах чаше, чем раз в пару недель. Для этого не было нужды, да и вдвоём при свете им было гораздо спокойнее. Вернее, спустя уже два года, как втроём.
Когда Оби-Ван узнал, что Падме в положении, он испытал весьма своеобразную смесь чувств — удивление, радость и страх. Удивление было обосновано всей его прежней жизнью. Будучи с детства воспитан джедаями, которые запрещали членам Ордена брачные узы, и как следствие — иметь и воспитывать детей, появление дочери — Алтеи, стало для Оби-Вана настоящей неожиданностью. Радость и страх в объяснениях и вовсе не нуждались. Страх, к его стыду, даже перевешивал радость. Если он сам отрешился от Силы и надеялся, что по прошествии стольких лет его поиски если не прекратились, то уже не ведутся так интенсивно, то у его ребёнка могли внезапно проявиться способности джедая.
Во время редких визитов в Мос-Эйсли и другие города, Падме и Оби-Ван слышали новости о специальной категории подручных Императора — инквизиторах. По слухам они занимались поимкой джедаев и детей, чувствительных к Силе. И Кеноби очень не хотелось с ними повстречаться. Каждый раз отправляясь на работу в город — благодаря своей внимательности, Оби-Ван нанялся казначеем в одну из многочисленных лавок в Мос-Эспа и получал там по меркам Татуина очень даже неплохой доход. Добирался до дома он на рососпиннике — самом выносливом ездовом животном на пустынной планете, самке по имени Сандра. Когда Оби-Ван возвращался и отводил животное в защищённый от бурь загон, построенный пару лет назад, то сразу подхватывал на руки дочурку и встречался с таким же, как у него, пронизанным облегчением взглядом Падме. Затем следовал ужин, и Алтею отправляли в кровать. Как правило, набегавшись за день, она засыпала мгновенно.
С наступлением темноты их душевное состояние ухудшалось. Кеноби и Амидала продолжали попеременно мучиться от ночных кошмаров. Оби-Вану доставалось больше. Ни на одну ночь его не покидали сны о Мустафаре. Когда Кеноби просыпался, обливаясь холодным потом и прижимая к себе стискивающую его пальцы Амидалу, ему казалось, что он вот-вот увидит рычащего от боли и ярости Энакина и почувствует, как пепел Мустафара проникает в его лёгкие.
— Это сон, Оби-Ван, — раз за разом шептала Падме, поглаживая его по волосам.
Помимо прочего Кеноби был безмерно благодарен Падме за то, что она никогда за эти годы не расспрашивала его ни о произошедшем на Мустафаре, ни о том, что ему снилось. Хотя из выкриков Кеноби могла услышать достаточно, чтобы сделать определённые выводы.
Каждое утро, когда Падме, как ни в чём не бывало, отправлялась готовить завтрак, Оби-Ван приступал к медитации, чтобы попытаться установить контакт с учителем. В какой-то момент после очередной неудачи Кеноби понял, что его провалы являются следствием чувства вины, которое поглотило бывшего джедая с головой, а также слабой сосредоточенности, — даже во время попыток медитирования воспоминания мучили Кеноби, словно его страхи не желали, чтобы он получил помощь от своего старого учителя. Это приводило Оби-Вана едва ли не в отчаяние. Если бы Падме не было рядом, Кеноби уже наверняка лишился бы рассудка.
Время было не способно излечить его боль окончательно. Чувство вины за пять лет никуда не делось, но притупилось под влиянием бытовых забот, а после появления Алтеи, и семейных хлопот.
Ему тяжело далось решение оставить Падме одну и начать работать. Безо всякой Силы он понимал, какие чувства Падме испытывала, когда Оби-Ван сообщил ей о своём решении — понимает, что он прав, и этого было не избежать, но не хочет выходить из зоны относительного комфорта, в которую они вдвоём погрузились с самого прилёта на Татуин. Оби-Ван тоже не был от этого в восторге. Помимо прочих рисков (они были неизбежны, даже если учесть все плюсы этого решения), таких, как его разоблачение любым жителем или гостем планеты, стычка по любой причине, которая привлечёт к себе лишнее внимание, столкновение с охотником за головами или шпионом Империи, самое большое опасение Оби-Вана было вызвано тем, что он оставляет Падме одну. Да, их дом находился в безопасном от таскенов месте, а также в достаточном удалении от укрытий преступных группировок. Кроме того, они не имели репутации богачей. Чтобы не создать впечатления о большом достатке, они даже на Татуин явились полностью изменившими свою внешность и выбрав подходящий транспорт. Следовательно, интереса у воров они не вызовут. Но в их уединении крылся и существенный недостаток. В случае какого-либо происшествия не к кому будет обратиться за помощью. Поэтому Оби-Ван и боялся оставлять Падме одну. Этот месяц прошёл безо всяких происшествий, но кто знает, будет ли всё также ровно завтра?
Но пора было перестать прятаться и продолжить жить, иначе проблемы сами нашли бы их по одной, если не нескольким сразу вышеуказанным причинам.
— Ты сам в это веришь? — спросила однажды Падме.
— Отчасти, — Оби-Ван даже не думал кривить душой, изображая уверенность, — мне не по себе знать, что ты остаёшься без защиты.
— Я умею за себя постоять, — Амидала выдавила улыбку.
И уж в этом Кеноби был уверен. Падме умела постоять за себя лучше, чем большинство членов Ордена джедаев.
С течением времени Оби-Ван перестал переживать за Падме, и возвращался в Юдленскую пустошь менее поспешно. Но с рождением Алтеи всё изменилось. Найти заработок, не выходя из дома, было невозможно. Это подвергло бы всю семью только большей опасности, поскольку Алтея сразу оказалась бы под прицелом большего количества глаз, а работая в космопорте, Оби-Ван оставался простым кормильцем семьи, а Падме и Алтея — ничем не выделяющимся женой и дочерью.
Характером Алтея в свои три года несомненно пошла в маму. Она уже демонстрировала определённую самостоятельность и непослушание родительским правилам. Впрочем, это не касалось мер безопасности, согласно которым ей нельзя было покидать дом в одиночестве. Падме и Оби-Ван объясняли это нападениями таскенов. Алтея к их счастью в этом повиновалась им беспрекословно, и в доме находя множество интересных занятий.
Несколько раз на протяжении пяти лет Оби-Ван встречал в Мос-Эспа Оуэна Ларса. Это было предсказуемо. Обе семьи жили не так уж и далеко друг от друга. Но если Оуэн и узнал Кеноби, то не выдал его Империи, поскольку у них с Беру было предостаточно времени, чтобы это сделать.
В совокупности всё произошедшее с бывшим джедаем за последние пять лет, разумеется не возместило его потери, но дало понять, что он должен отрешиться от прошлого и продолжать жить ради Падме, Алтеи. И, что удивительно, Оби-Ван понял, что остепенённая жизнь его очень радует. И он был благодарен Силе за предоставленный ему шанс. Кеноби продолжало расстраивать только единственное обстоятельство — Квай-Гонн так и не вышел с ним на связь. Оби-Ван осознавал, что проявляет нетерпение, но считал, что несмотря на уколы вины, пронзающие его по ночам во время кошмаров, он уже достаточно стабилизировал своё сознание. Но, как показывало время, Оби-Ван ошибался.