Созерцатель

Это были три самых неловких дня за всю историю «Черной Ладьи». Хотя, наверное, всю степень неловкости ощущали лишь Северус Снейп и Ксенофилиус Лавгуд. Луна, в свою очередь, вела себя совершенно обычно и, казалось, даже не замечала, что что-то кого-то не устраивает. Ее устраивало абсолютно все. В особенности ее устраивало, что, несмотря на все свое недовольство, профессор пока так и не сбежал обратно в Коукворт. Однако степень его агрессии к окружающему миру росла в сверхмагической прогрессии, что не могло не настораживать. — Я что, на эльфийском говорю? — выплюнул Северус, отставляя в сторону блюдо с неизвестной в народе субстанцией. — Не ставь передо мной это! В следующий раз эта тарелка полетит в стену! — прорычал он, стискивая зубы. Ксенофилиус нахмурился, глянул на дочь, желая найти поддержку, но та только пожала плечами в ответ. — Полетит, можешь не сомневаться, папочка, — подтвердила Луна спокойно, ничуть не сомневаясь, что профессор и не подумает пожалеть их тарелку. — Но ничего другого у нас нет, — Ксено сложил руки на груди. — Мы наварили столько этого супа, что хватит еще на неделю. — Либо мы едим это, либо сидим голодом. — Только не говорите мне, что постоянно едите нечто подобное? Я еле выдержал предыдущие три дня! От одного вида тошнит… — К этому можно привыкнуть, — улыбнулась Луна и добавила, встречая презрительный взгляд черных глаз: — Разве вам не все равно? В Коукворте вы вообще почти не питались. — И не собираюсь начинать с этой отравы для пикси! Этим произведением искусства впору кормить магических вредителей, они подохнут от одного только запаха. Вы что, совсем безрукие?! — воскликнул он в конце и довольно резко поднялся из-за стола. Более чем грубо отстранив Лавгуда от ближайшего шкафчика, Северус коротко осмотрел всю кухню и пришел к неутешительным выводам, что еды здесь действительно нет. Он глянул на Луну, сунувшую ложку с отвратительной недокашей в рот, скривился и, одним широким шагом преодолев расстояние до стола, отобрал у нее тарелку. — Вы же не собираетесь действительно это есть? — Почему? — удивилась Луна вполне искренне и опустила ложку, внимательно глядя на подрагивающие руки, держащие ее тарелку. Профессора трясло, но он отчаянно пытался это скрыть. Сказывалось ли это так трехдневное отсутствие алкоголя, или же он просто едва сдерживал свой гнев — не известно. — Сэр, если вы не хотите, Ричард обещал принести вечером гостинцы от Норы. Вчера, например, вы отказались от наивкуснейшего пирога с патокой. Очень зря. — А без этой вашей Норы, что, продолжите давиться этим? Лавгуд, куда ты смотришь?! Как ты вообще до этого… — Северус взмахнул тарелкой, и вязкая субстанция повисла на краю тарелки, — додумался? — Мы всегда экспериментировали на кухне, — пожал плечами Ксенофилиус, не видя в этом ничего столь ужасного. Ему запах вовсе не казался отвратительным, да и вкус был вполне приемлемым. Суть претензии он не улавливал, а потому предпочитал не вступать в прямую конфронтацию. Тем более со столь вспыльчивым оппонентом. А за три дня, проведенных в одном доме, о вспыльчивости гостя Ксено узнал сполна. Если ученики терпели нечто подобное годами, то их можно было назвать настоящими героями. — В этом доме, кажется, следить стоит вовсе не за мной, — выплюнул Северус, — а за вами, Лавгуд, — он смерил Луну злым взглядом. Та чуть улыбнулась, но тут же погрустнела, когда ее тарелка улетела в стену и разлетелась на кусочки, оставив на ней яркое оранжевое пятно с желтоватыми разводами. — Мне нравилась эта тарелка, — негромко заметила Луна, и Северус невольно вздрогнул от ее потухшей интонации. Он мысленно зарычал, раздраженный собственным поведением, но ничего не мог с собой сделать. Его злило все. Ему хотелось выпить чего-то покрепче, и в отсутствии этого чего-то разрушительные чувства все чаще вырывались наружу. — Хорошо, что мы волшебники, правда? — голос Луны, вернувший себе обычное спокойствие, отвлек от накатывающего чувства вины, внезапно поднявшего голову где-то глубоко внутри. — И все же злоупотреблять этим не получится, — возразил Ксенофилиус, взмахивая волшебной палочкой и возвращая тарелке целостный вид. — Еще пара таких падений, и ее уже ничто не восстановит, — он покачал головой и убрал тарелку в шкаф. Пятно же как-то уж сильно быстро впиталось в стену, оставив после себя странный рисунок, который решили сохранить в своем первозданном виде. Луна разглядела в пятне презабавный пейзаж и была решительно настроена внести им разнообразие в давно не менявшую свой вид кухоньку. — Лавгуд, вы пойдете со мной, — вдруг приказал Северус, когда та отвлеклась от своего интересного занятия с разглядыванием грязного пятна, не представляющего по его мнению никакой ценности. — Куда? — удивилась Луна, обернувшись к нему. Северус помрачнел. — В магазин, для начала. Пока я здесь, эти шкафы не будут пустовать. — Значит, вы собираетесь задержаться подольше? — улыбнулась Луна. — Я готова идти, куда скажете! — Только лишь, чтобы вы не умерли от истощения перед новым учебным годом, — недовольно скривился Северус. — Придется взять эту обязанность на себя. — Обязанность по приготовлению пищи? — переспросила Луна. — Как минимум, — отрезал Северус и набросил на шею медальон, в мгновение ока преображаясь в невысокого подростка с совершенно недовольным выражением лица. Луна вновь улыбнулась. Ей нравился этот профессор, в своем детском обличии он казался очень беззащитным, но обманываться не стоило, его взрослый взгляд мог дать отпор любому. — Ваши волосы отрастают, — заметила Луна, обратив внимание на темные корни. Северус бросил взгляд на окно и нахмурился своему блеклому отражению. — А так даже интересно. Мне нравится, — честно призналась Луна. — Сменить одежду, и конспирация будет на высшем уровне. — Вы желаете поучить меня маскировке? — Северус презрительно выгнул правую бровь, и на лице мальчика это выглядело слишком вызывающе. Тем более в купе со звонким голоском. Луна прыснула в кулак. — Очень смешно! — Вполне забавно, — согласилась Луна, игнорируя злость собеседника. — А интересный эффект дает этот медальон, правда? Вы покрасили волосы, будучи ребенком, но это никак не отразилось на вас настоящем, при этом ваши волосы отрасли точно так, как отрасли во взрослом состоянии. — И правда, — задумчиво кивнул Ксенофилиус, — какая интересная побрякушка. — Побрякушка? — Северус глянул в его сторону более чем презрительно. — Этот медальон еще никто так не называл. Лавгуд, идемте же! Я хочу отдохнуть от этого дурдома! — Северус взмахнул рукой, обозначая этот самый дом, и резко развернулся, направляясь к выходу. Луне ничего не оставалось, как последовать за ним. — Сэр, вам надо расслабиться, — негромко заметила она, нагнав мальчика в дверях. — Не говорите мне, что мне надо сделать, — раздраженно выплюнул Северус и резко остановился, Луна налетела ему на спину, едва не свалив с ног. — Лавгуд! — Вы сами виноваты, — ничуть не смутилась Луна. Северус подавился возмущением. — Где у вас магазин рядом? — спросил он, чуть успокоившись. Луна задумалась, а когда решила с ответом, тот уже оказался без надобности. — Понятно, — выплюнул Северус и крепко взял Луну под локоть, — тогда мы переместимся в Лондон. — Но зачем так далеко? Магазин есть в соседней маггловской деревне. — В Лондон, — повторил Северус нетерпящим возражений тоном. Луна в ответ пожала плечиками и кивнула, готовая перемещаться. Северус крепче сжал ее руку и переместил их обоих. Если Луна ожидала, что они очутятся в каком-нибудь укромном тупичке среди шумных улиц большого города, то она глубоко заблуждалась. Они появились вовсе не в Лондоне, это Луна могла сказать совершенно точно, потому что то помещение, в котором они оказались, она знала слишком хорошо. Она появлялась в этом месте довольно часто в последнее время, чтобы так быстро забыть, что это дом профессора в Коукворте. Но что это значит? Все же мужчина решил, что с него хватит ее глупой затеи? Сейчас он снова погонит ее прочь и останется гнить здесь? Луна так глубоко задумалась, что не сразу заметила, что осталась в пыльной, мрачной гостиной одна. Мальчика рядом не было, и не было слышно никаких звуков вокруг. Куда делся профессор? И почему ничего не сказал? Луна оглянулась в тусклом свете, пробивающемся сквозь грязное окно, прислушалась и поспешила на второй этаж. Туда, к небольшой комнатке, где уже как-то заставала профессора. И мальчик нашелся именно здесь, он уверенно поднимал пол, досочка за досочкой, чтобы спустя некоторое время достать откуда-то из неприметного тайника пожелтевший конверт. — Что это? — поинтересовалась Луна, чуть склоняя голову к плечу. Северус не оглянулся, сложил доски обратно в нужном порядке и только после этого выпрямился. — У меня с собой были лишь галлеоны, полагаю, расплатиться ими в маггловском магазине у нас бы не вышло, — с иронией протянул Северус. — Соваться в Гринготтс и менять деньги мне не хочется. Поэтому возьмем этот запас. — Вы готовили их на особый случай? — Большую часть времени я жил в Хогвартсе, — напомнил Северус. Луна кивнула. — Там маггловские деньги ни к чему. А здесь их не стоит оставлять на видном месте. — Разумно, — согласилась Луна в своей привычной манере. Северус скривил уголок губ. — Да что вы? — Именно так, — улыбнулась Луна. — Значит, теперь мы отправимся в Лондон? — спросила она. Северус кивнул и протянул руку, предлагая взяться за нее для перемещения. Луна последовала молчаливому приказу. На этот раз они оказались действительно в Лондоне, и Луна облегченно выдохнула, ведь это значило, что дальше их путь вернет их к дому Лавгудов. Они появились в узком тупичке меж близко стоящих друг к другу домов. Это был совершенно точно не центр, но и не окраина. Простой район в одной из сторон света. Луна в районах столицы уж точно не разбиралась, но вполне могла довериться профессору в вопросах координации. Он уж наверняка точно знал, куда они должны прибыть и каков их дальнейший маршрут. — Никогда здесь не бывала раньше, — призналась Луна, с интересом оглядывая простенькие дома, одинаковые, но вполне уютные. Хозяева явно следили за внешним видом своих домиков. Этот район казался очень спокойным. — Здесь нет ничего интересного, но через два квартала мы выйдем на вполне приемлемый торговый район. Обычно я покупал продукты именно там, — ответил Северус и хмуро добавил: — Не считая нынешнего, так было на протяжении шестнадцати лет. — Довольно долго, значит, этому месту можно доверять, — улыбнулась Луна. — А, может, мы и до Джо дойдем? Папочка бы порадовался его свежим булочкам. К тому же, я давно там не появлялась. Наверное, мы виделись с ним последний раз как раз в тот день, когда вы отправились в Лондон вместе со мной. В начале августа. — Северус помрачнел, припомнив тот злополучный день. — Посмотрим. Не получив однозначного отказа, Луна повеселела. День уже казался ей замечательным, и она даже не думала ждать никакого подвоха. Да и зачем заведомо настраивать себя на неправильный лад? Луна таким страдать не собиралась. Она вообще старалась не страдать понапрасну. Страдания отнимают много сил и времени, которые можно было бы потратить на что-то более приятное и доброе. Например, на творчество! Или… на поделки в подарок друзьям. Конечно! Луна внезапно вспомнила, что Джинни звала всех в гости. Было бы славно подарить друзьям что-то памятное. Но что? Пока они шли к торговым рядам, Луна задумалась. Вообще-то, вариантов подарков у нее было много, но милее всего ей были рисованные открытки с пожеланиями наилучшего года. Рисовать… Как давно она не бралась за кисти! Ах, казалось, целую вечность. И она бы с радостью отдала этому занятию не один час. Может даже ей бы удалось привлечь к этому делу и остальных обитателей дома. Луна бросила быстрый взгляд на мрачного мальчика рядом с собой и улыбнулась. Северус тут же поймал ее взгляд и скривился еще более недовольно. — Дети не могут быть такими мрачными, когда идут за вкусностями, — рассмеялась Луна. — Вы не можете отвечать за всех детей в этом мире, Лавгуд, — ворчливо заметил Северус. Стоит заметить, на улице ему стало чуть легче дышать, но все же это не отменяло того факта, что его состояние оставляло желать лучшего. Северус вытащил руки из карманов брюк и с отвращением отметил, насколько сильно они трясутся. К тому же, несмотря на теплый денек, ему было непривычно холодно. — Вам плохо? — Я в норме, — коротко отрезал Северус и никак не ожидал, что девушка вдруг на мгновение накроет его ладонь своей. — Руки совсем холодные, — заметила Луна и убрала свою руку до того, как мальчик успеет возмутиться. — Может, купим вам кофту? — А может, вы не будете ко мне лезть со своими дурацкими предложениями? — ощетинился Северус. Луна пожала плечиками. — Мы пришли за продуктами. Их и купим. — И булочки? — Посмотрим! Продуктовые покупки делали молча. Луна тихонько следовала за профессором, а тот со знанием дела водил ее от одного магазинчика к другому, замечательно ориентируюсь в этом районе, что, в общем-то, совсем не удивительно, за шестнадцать-то лет. Он точно знал куда надо зайти за тем или иным продуктом, где он свежее, у кого дешевле. Луна наблюдала за ним с интересом, представляя на месте мальчика настоящего, взрослого профессора, и улыбалась, потому что даже ребенком Северус Снейп совершенно не пытался вести себя как-то иначе. Так, к концу торговых рядов они очутились на улице с тремя увесистыми пакетами самого разного продовольствия. — На некоторое время хватит, — Северус задумчиво оглядел пакеты у своих ног, повторяя про себя полный список купленного, и едва не пропустил момент, когда девушка вознамерилась поднять один из них. — Руки, Лавгуд! Даже не вздумайте поднимать его. — Но пакетов три, а вы… — Более чем способен их унести, — отрезал Северус довольно грозно. В его маленьком теле было не так много физических сил, но магические способности были раскрыты в полной мере своего взрослого «я», поэтому облегчить вес продуктов ему не составило никакого труда. — Не считаете же вы меня беспомощным мальчишкой, в самом деле? — Ни в коем разе, — качнула головой Луна. — Что теперь? — Вы хотели булочки, если мне не изменяет память, то искать их стоит где-то неподалеку от вокзала Паддингтон. Так? — спросил Северус. Луна согласно кивнула. — Переместимся из укромного места. Идемте. Они добрались до небольшого тупичка дальше по улице, Северус удобнее перехватил ручки пакетов в небольших ладонях и подал девушке локоть. Луна крепко уцепилась за его руку и в очередной раз кивнула, готовая к перемещению. Дождавшись этого знака, Северус тут же перенес их в другую часть Лондона. И теперь уже Луна взяла на себя роль навигатора. Она уверенно пошагала по знакомым улицам, ведя мальчика прямиком к булочной, где в этот погожий денечек собралось не мало народу. И все же, не смотря на ажиотаж, здоровяк Джо сразу же разглядел свою любимую посетительницу и поспешил ей навстречу. — Луна! — громогласно воскликнул он, пробираясь к девушке. — А я уже начал переживать, где тебя искать. Как тогда убежала, ничего не сказав, так и не виделись больше. Эх ты! — Привет, Джо, — улыбнулась Луна чуточку виновато. — В прошлый раз случилось нечто непредвиденное, но сегодня я точно не сбегу. Мы тут с Марком, — Луна приобняла мальчика за плечи, — моим кузеном, запасаемся продуктами домой и решили к тебе заглянуть. — Садитесь, конечно, сейчас принесу вам самые пышные булочки, попробуете! — Мы же просто хотели взять с собой, — хмуро заметил Северус, наконец примеряя на себя роль настоящего ребенка и капризно добавил: — Ходим уже столько часов! Луна, я домой хочу! — Северус насупился. Джо покачал головой, удивляясь. — Ты же парень. Парням ныть не пристало, — назидательно протянул он. Северус поднял на него недовольный взгляд. — Вон, даже девочка не ноет. — Эта девочка не носит тяжелые пакеты, — возразил Северус. — Мы недолго посидим, Марк, просто попробуем и пойдем, — пообещала Луна и улыбнулась Джо. — Правильно, — довольно кивнул Джо, — вон тот столик, видишь, у прилавка? Я держу его специально для тебя. Не терял надежды, что объявишься. И не прогадал, как видишь. Так что садитесь там, а я сейчас принесу вам чай и булочки. Кстати, сколько вам с собой положить? — О, нас всего трое дома, нам много не надо, — спохватилась Луна. Джо ее просьбе не внял. Сначала он принес им по одной булочке, еще теплой и такой восхитительно мягкой, с чаем, а спустя пару минут притащил огромный пакет с самыми разнообразными своими творениями. Возражений он слушать не стал, от денег наотрез отказался и был таков. Луна с Северусом оказались вынуждены забрать все собранные для них булочки, допить чай, дожевать свои порции и попрощаться с добряком пекарем. Дальнейший их путь лежал к дому Лавгудов. О кофте Луна заводить разговор не стала, решив, что ее время все равно еще настанет. — Папочка, мы вернулись! — Луна первая прошла в дом и, остановившись на пороге кухоньки, подала профессору незаметный знак, чтобы он не думал снимать медальон. Тот ее жест понял абсолютно верно и осторожно прошел вслед за ней на кухню в образе ребенка. — Славно, а мы тут с Ричардом как раз ждем вас. Нора передала новый пирог, — улыбнулся Ксено. — Марк, неси пакеты сюда. — На имени Ксенофилиус немного споткнулся, потому что этот спектакль все втроем они разыгрывали впервые. До этого Северус на глаза Ричарду не попадался, скрываясь от постороннего присутствия на верхних этажах, якобы восстанавливаясь после болезни. — Так, значит, ты и есть тот загадочный кузен? Привет, Луна, — Ричард улыбнулся девушке и вновь глянул на мальчика. Северус подозрительно прищурился. — Чего это я загадочный? — возмутился он. — Ну да ладно, допустим. Я кузен. А ты вообще кто? — Марк, — с укоризной качнул головой Ксено, как истинный взрослый. — Тебе не кажется, что это немного невежливо? Ричард наш гость. — Ваш, а не мой, дядя, — насупился Северус. Луна чуть улыбнулась. Ричард глянул на нее с удивлением. Он никак не ожидал, что мальчик окажется таким колким в своих речах. Лавгуды были совсем другими, они были спокойными и милыми, иногда немного странными, но этого мальчика мягким назвать было никак нельзя. — И я не любезничаю с теми, кто мне не нравится. — Да что я тебе сделал? — удивился Ричард. — Не принимай близко к сердцу, Ричард, — Луна улыбнулась и села за стол, с готовностью пробовать пирог. — Мы так находились сегодня, что просто очень устали. Марк ворчал всю обратную дорогу. — Неправда! — возмутился Северус истинно детской интонацией, и Луна была готова признать, учить его притворяться — все равно, что учить собаку лаять. Профессор мог отыграть свою роль абсолютно, так что никто не укажет в нем на взрослого человека. — Ничего я не ворчал, я просто высказывал свое недовольство, четко и ясно. Вот, — с этими словами он выставил на стол пакет со сладко пахнущими сдобными булочками, — это надо съесть, пока они свежие. Потом будут невкусными. — Точно, — улыбнулась Луна, — Джо сунул нам целый пакет своих булочек и отказов не принял. Так что даже хорошо, что ты зашел, Ричард, поможешь нам все это съесть. И Норе обязательно возьмешь. — Нора еще настоятельно просила проверить, чтобы весь ее пирог до крошки съели, — улыбнулся Ричард. — Так что мы здесь надолго. — Раз мы здесь надолго, то у меня есть творческое предложение, — объявила Луна. Все прочие уставились на нее. Ричард и Ксено с интересом, а Северус — с опаской и недоверием. — Предлагаю порисовать. Я долго думала, что подарить друзьям в подарок и не придумала ничего лучше милых открыток. Хотите присоединиться? — Я не умею рисовать, — тут же нашелся с ответом Северус. Ричард кивнул, соглашаясь. — А я уж тем более. Я лучше побуду зрителем. Всегда было интересно посмотреть, как ты рисуешь, Луна. Думаю, твои открытки будут самыми замечательными, и все друзья восхитятся так же, как и я, — польстил Ричард. Луна коротко рассмеялась, а Северус презрительно скривил губы, мрачно глядя на открыто пускающего на девушку слюни парня. От этой картинки его и без того ужасное настроение вдруг почему-то совсем упало. Это было так странно, но это оставалось фактом. — Но ведь тебе еще нечем восхищаться, откуда ты знаешь, что они будут столь замечательны? — смеясь, спросила Луна. — Я просто это знаю, — улыбнулся Ричард. — И все же, я считаю, что рисовать способен каждый, пускай даже вы просто нарисуете что-то совершенно несуразное, это все равно станет рисунком. Правда, папочка? — Конечно, любая каракуля уже может считаться произведением искусства, если только ее правильно преподнести. Мне нравится твоя идея, Луна, я с радостью присоединюсь к творческому вечеру, — Ксенофилиус закивал. Ричард махнул рукой. — Ладно, уговорили, так и быть, каракулю я вам обеспечу, — хмыкнул он. — А ты, Марк? — Луна перевела взгляд на мальчика и чуть нахмурилась, заметив, как зло он смотрел на Ричарда. — Ты будешь рисовать с нами? — Я же сказал, что я не умею! Не буду я с вами рисовать! — воскликнул Северус. Кажется, он настолько привык видеть возле себя одну только Лавгуд, что присутствие этого парня, которому перепадало внимание девушки, взбесил его с первой же секунды. Но разве же это не то, чего он ей желал? Вот, наверняка хороший парень, и именно ему и должно быть отдано все внимание Лавгуд, ему, а не старому профессору, ни в грош никого не ставящему. Впрочем, вполне могло сказываться и влияние медальона, чуточку разрушающего его контроль над собой. — Но ты хотя бы просто посидишь с нами? — попросила Луна. И Северус хотел бы бросить резкое нет и уйти в спальню на втором этаже, которую они втроем расчистили для него, но поступил совсем иначе. — Посижу. Я разберу покупки, пока вы будете маяться своей ерундой. — Зачем ты так? — нахмурился Ричард. — Рисование — вовсе не ерунда. И Луне это занятие нравится. Ты не имеешь права принижать увлечения своей кузины. — А ты мне никто, чтобы нотации читать! — плюнул в ответ Северус. — Хочешь рисовать с ней. Пожалуйста, я вам не мешаю. — Ричард гневно вскинулся, но в этот же момент Луна поднялась на ноги, не дав ему высказать свое возмущение. — Тогда я сбегаю за красками, кистями и бумагой. Как раз испытаем те краски, что ты привез из Франции, — сказала она. Ричард заулыбался, довольный, что его подарок так скоро пригодился. А Северус помрачнел пуще прежнего, что не укрылось от внимательного взгляда Луны, не совсем понимающей, что так расстроило профессора. Впрочем, скоро она вспомнила, что тот и сам предлагал купить ей краски, но ведь тогда он был пьян. Или все же это было важно? — А вы пока разлейте чай. Я быстро! Луна постаралась справиться с этой задачей так быстро, как это только возможно, она буквально взлетела по лестницам в свою комнату, схватила кисти, краски, баночку для воды и уже была готова возвращаться, но в последний момент остановилась и вернулась к столу. Открыв самый нижний ящик, она с улыбкой достала бархатную коробочку, которую берегла так, как не берегла ничего больше. В коробочке аккуратно лежали несколько дорогих перьев, баночка чернил и та самая рождественская открытка с лисенком, которые подарил ей профессор. Улыбнувшись, Луна забрала коробку с собой и не забыла о специальной бумаге, по которой чернила не скатятся в пропасть. Более простую бумагу для красок она нашла в кабинете с печатной машиной. Теперь можно было возвращаться на кухню. — Итак, я все принесла, — объявила Луна, возвращаясь к мрачно молчащим мужчинам. Чай был разлит по чашкам, но разговор никто заводить явно не спешил. — Чего вы такие мрачные? — Ничего, просто без тебя, Луна, все не такое радостное, — быстро сообразил с ответом Ричард. — Что будем рисовать? — Что угодно, — улыбнулась Луна. — Все, что только придет тебе в голову. — Я могу нарисовать тебя? — Ты можешь попробовать, — Луна звонко рассмеялась. — Вот, это тебе листочки. Папочка, держи, это тебе. Вот кисти и краски. Марк, тебе я тоже взяла, если желание порисовать все же появится, — и с этими словами Луна придвинула к профессору бумагу для чернил. Разница в материалах с другими участниками творческого вечера была им замечена мгновенно, но озвучивать свои наблюдения он, конечно же, не стал. — Можно начинать. И не забывайте о булочках и пироге. — Легко сказать, — улыбнулся Ксенофилиус. — Предлагаю так, самые красивые картинки можно напечатать в журнале. — Отличная идея! — согласилась с ним Луна и придвинула к себе бархатную коробочку, достав чернила и одно перо, она решительно придвинула к себе специальный для этого листок. Ричард нахмурился. — Ты не будешь рисовать красками? — спросил он уже не столь довольно. — Я буду чередовать, — ничуть не смутилась Луна и улыбнулась профессору, отставляя коробочку ближе к нему. — Может, я тоже тогда попробую чернилами… — начал было Ричард, но Северус из вредности, не иначе, забрал коробку к себе и достал еще одно перо. — Тут осталось только одно перо, — соврал он, не моргнув и глазом. — И его заберу я. — Ты же вообще рисовать не собирался, — Ричард зло встретил взгляд темных глаз. — Может, я передумал. Твои краски, вот ими и рисуй. — Да что с тобой не так! Ты это делаешь назло. Но я не понимаю, за что! — недоуменно сокрушался Ричард. Северус в ответ предпочел его игнорировать. — Давайте не будем ссориться, — попросил Ксенофилиус, изрядно уставший от этого спектакля. Он бы предпочел, чтобы в его доме вновь воцарились мир и спокойствие. Но, наверное, его мечта была слишком далекой от реальности. — Я с тобой абсолютно согласен, Ксено, — Ричард с достоинством кивнул. — И я, как взрослый человек, не стану вестись на провокации несмышленого подростка. Давайте рисовать. Луна, только ты сильно не шевелись, все же я буду рисовать тебя. — Хорошо, — улыбнулась Луна и бросила просящий взгляд на профессора. Тот, уже было открывший рот, чтобы сказать что-то совершенно точно неприятное в адрес Ричарда, поймав ее взгляд, на удивление, замолчал. И кроме того действительно взялся за перо теперь уже с намерением что-то нарисовать. Луна была этому рада. Какое-то время все сосредоточенно рисовали свои картинки. Луна и Северус чернилами, а Ксенофилиус и Ричард красками. Контраст их работ должен быть существенным, но оттого только еще интереснее было ждать результатов. Луна, желая порадовать друзей, рисовала пейзажи из их прошлого. Она разделила большой листок на две половинки и зарисовала одно из собраний Отряда Дамблдора, которое хотела презентовать Невиллу, и сцену с атакой на стены замка, которую решила подарить Джинни. Рисунки чернилами получались очень антуражными и оттого загадочными. Ей очень нравился такой небрежный стиль с неровными линиями, а кое-где даже с оставленными пером кляксами. В этом была какая-то своя особая прелесть. Рисуя свои картинки, Луна также не забывала поглядывать и на остальных художников. Она видела с каким усердием пытался рисовать Ричард, он прямо-таки математически выверял длину той или иной линии, в его работе не было совершенно никакой легкости, но, наверное, это совсем и не удивительно, ведь он вовсе не рисовал раньше. Зато легкость была в движениях Ксенофилиуса. Вот, кто по-настоящему получал удовольствие от процесса. Ксено не стремился достичь идеально результата, а рисовал так, как подсказывало ему сердце. Профессор же находился где-то между этими двумя состояниями. Он рисовал легко, словно бы играючи, но в то же время его движения были абсолютно выверены. Он управлял пером, как дирижёр оркестра, зная наверняка, что за каким движением последует. И все же, несмотря на то, что тот рисовал уверено, Луна понимала, что это не его привычное состояние в этом деле. Руки мужчины продолжали дрожать, это сбивало его, и ему приходилось сильнее сжимать перо, что портило его отточенные годами движения. И это явно его не радовало. — Марк, ты… — Луна хотела было остановить эту пытку для мужчины, а ей почему-то казалось, что невозможность рисовать все так же идеально, как и до этого, как в его альбоме, очень его задевает, но вместе с ней одновременно заговорил Ричард. — Кажется, лучше я уже не сделаю, — протянул он, и так и этак рассматривая свое произведение, желая углядеть в нем хоть что-то хорошее и хоть мало-мальски напоминающее девушку. — Думаю, пора ставить точку. — Я думаю, я тоже, — согласилась Луна, так и не продолжив свое обращение к мужчине. Ксенофилиус согласно кивнул, Северус промолчал. — Может, покажем, что у нас получилось, на счет три? Один… Два… Три! — Луна повернула свои две картинки лицом к центру стола, чтобы все могли оценить результат. Ричард восхищенно присвистнул, Ксенофилиус улыбнулся, Северус промолчал. — Вот это да, Луна! И за такое короткое время целых две картинки. А я вот… Но, справедливости ради, для первого раз очень даже неплохо, я считаю. — Конечно, — согласилась Луна. — Ты большой молодец. — Ричард в ответ на ее слова широко улыбнулся. — Мне даже нравится. А что у тебя, папочка? — У меня наш дом, конечно, — Ксенофилиус гордо показал свою картинку. Конечно, в его навыках рисования никто не сомневался, поэтому красоту пейзажа оценили на десять из десяти баллов. Остался только Северус, но он не спешил хвастаться своим рисунком, мрачно рассматривая то, что получилось. — А ты чего стесняешься? Я тоже рисовать не умею, но свой рисунок показал, — Ричард пытался говорить спокойно, но было очевидно, что мальчик своим поведением его совсем не расположил к себе, и поэтому он был даже рад, что тот, как и он сам, не умеет рисовать. Наверное, это не правильно, но Ричард жаждал увидеть рисунок мальчика, чтобы не быть единственным неумехой за этим столам. — Или испугался? — с вызовом спросил Ричард. Луна нахмурилась, посчитав его вопрос большой ошибкой. — Я испугался? — тут же вскинулся Северус. — Чего мне тут бояться? Я нарисовал три рисунка, — усмехнулся он. Ричард тут же помрачнел, хотя и не терял надежды, что все три рисунка будут хуже, чем один его. — Вот, — Северус перевернул первый, — это вокзал Кингс-Кросс, первый вокзал, который я посетил в Лондоне… — Затем он перевернул вторую картинку. — А это вилла в Италии, где мы живем с дядькой. — Вилла, которую он изобразил, была ему знакома до мельчайших деталей и принадлежала Люциусу Малфою, но для легенды кузена Лавгуд более чем подходила. Третью картинку Северус переворачивать не спешил. — Ты же сказал, что не умеешь рисовать! — воскликнул Ричард недовольно. Луна глянула на отца, молчаливо намекая ему, что доказательство личности их Созерцателя прямо сейчас на их столе. Ксено понял ее с полувзгляда. Он, честно говоря, до этого самого момента сомневался, что его не обманули в этом вопросе, но теперь, конечно, сомневаться было невозможно. — Я соврал, очевидно, — Северус с превосходством глянул на помрачневшего парня. — Ну, и что же там на третье картинке, чего ты ее не показываешь? — Ричард скрипнул зубами, предчувствуя какую-то подставу. Северус медлил. — Вот, — наконец он двинул карточку к Луне. Та осторожно подняла рисунок к себе, не спеша переворачивать его для всех. На листке была изображена она сам, увлеченная своими рисунками, и это было так… волшебно! Что казалось, будто картинка вот-вот должна ожить. Но Луна даже не заметила, что он рисовал ее. Профессор ни разу не поднял на нее взгляда. Неужели просто рисовал на память? Придумывал сам? — Это так замечательно, Марк! — восхищенно протянула Луна. — Я могу показать его всем? — Это твой рисунок, делай, что хочешь, — буркнул Северус в ответ и вдруг поспешно встал из-за стола, направляясь в коридор. — Вы мне надоели, — заявил он, — займусь чем-нибудь более полезным. Например, почитаю, но подальше от вас! — и скрылся на лестнице. — Что с ним не так? — Ричард совсем ничего не понимал. — Почему он всем недоволен? Красивые же рисунки. — Должно быть, такой возраст, — пожал плечами Ксено и улыбнулся дочке. — Ну, и что же он нарисовал там? — он кивнул на картинку, которую Луна все не выпускала из рук. — Там я, — Луна тепло улыбнулась и наконец перевернула картинку. — Правда, красиво? Если бы Марк не был таким вредным, то его рисунки могли бы стать очень популярными. — У него настоящий талант к перу, — искренне согласился Ксенофилиус. — Так быстро и так красиво. — Я не понимаю! — Ричард разочарованно махнул рукой, едва сдерживаясь, чтобы не смять собственный неумелый рисунок. — Но теперь он хоть немного напоминает вас. Рисует он здорово. Но во всем остальном… Если не научится разговаривать с людьми в нормальном тоне, далеко не уйдет. — Думаю, он просто скучает по дому, все же он приехала к нам очень спонтанно, и до сих пор не известно, когда дядя решит забрать его обратно. Но он еще привыкнет, я в этом уверена. Предлагаю пить чай с булочками! — Здравая мысль, — согласился Ксено. — А Марку оставим пару штук на поздний ужин.

***

Следующие несколько дней мало чем отличались от предыдущих. Профессор придирался ко всему, что хоть немного не соответствовало его видению быта. И если Луну он еще хоть немного слушал, то Ксенофилиусу практически не давал вставить и слова. Северусу было плохо. Он признавал это и пытался выплеснуть скопившиеся раздражение и злость на что угодно, лишь бы в один момент оно не выплеснулось в катастрофу. И, наверное, Луна это понимала, а Ксенофилиус догадывался, поэтому отвечали на все с абсолютным спокойствием. А вот Ричард спокойно выносить острого на язык мальчика не мог ни в коем разе. Мало того, что он совершенно не понимал, чем заслужил такое к себе отношение, и считал все придирки мальчика просто несправедливыми, так еще этот пацан мешал ему провести время наедине с Луной. Кузен девушки всегда крутился рядом с ними. В какой бы момент Ричард не пришел к ним в гости, в какое бы это не произошло время суток. Марк всегда был рядом с Луной, словно бы у него совершенно не было никаких других занятий. И все же Ричард не терял надежды, являясь на порог дома Лавгудов каждый день. Конечно, и сегодня не стало исключением. В этот раз Ричард решил навестить семейство Лавгудов после обеда. Он надеялся, что Луна согласится прогуляться с ним по деревне, и был полон небывалой решимости приструнить надоевшего всего за несколько дней мальчишку. С таким настроем Ричард подходил к дому. Он уверенно шагал вперед, пока не заметил в окне кухни тень. Впрочем, тень вполне могла сойти за Ксенофилиуса, наверное, отец семейства готовит что-то как всегда интересное. Решив так, он поднялся по косоньким ступенькам и толкнул дверь, по обычаю не закрытую ни на один замок. Первое, что показалось Ричарду странным, донесшийся до слуха голос. Это совершенно точно был мужской голос, но он не походил на Ксенофилиуса. У Лавгудов гость? Это было странно, но Ричард, конечно, не исключал возможное наличие неизвестных ему гостей. Второй странностью показалось то, что этот голос звучал на повышенных тонах, но стоило только ему сделать шаг по коридору, как тот стих, словно бы никто ничего и не говорил. И Ричард успел услышать еще кое-что, Луна обращалась к этому человеку очень уважительно, значит, это не кто-то из родственников? — Привет, Луна, — Ричард переступил порог гостиной и удивленно огляделся. Кроме девушки, в комнате больше никого не было. — Ты одна? — Да, как видишь, — согласилась Луна и приветливо махнула ему рукой. Ричард нахмурился. — Мне показалось, я слышал еще один голос. — Мы были здесь с Марком. Но он, услышав скрип входной двери, решил уйти к себе в комнату, — поведала Луна в ответ и сразу же поняла, что друг ей не поверил. — Голос был мужским, — возразил Ричард. — Взрослым. В этом я уверен совершенно точно. И ты… ты общалась с этим человеком в очень уважительной форме, словно бы говорила, как минимум, с министерским работником. Ты сказала «сэр»! — Голос Марка ломается, но это совершенно точно был он, — пояснила Луна совершенно спокойно. — А что до обращения, — тут Луна негромко рассмеялась, — то я иногда обращаюсь так к Марку, когда он начинает сильно умничать, словно бы знает больше меня. В доме нет никого, кроме меня и Марка, Ричард, я в этом уверена. — А Ксено не дома? — Он понес новые журналы на почту. Должен вернуться примерно через полчаса. — О, понятно, — Ричард кивнул и чуть расслабился, хотя и все равно продолжал что-то подозревать. Впрочем, этот момент показался ему удачным, чтобы осуществить свой план. — Слушай, может, прогуляемся? Погода замечательная. — О, хорошая идея, только поднимусь к Марку, — кивнула Луна, — а ты подожди на крыльце… — Луна, я имел в виду, прогуляться только вдвоем, — настойчиво добавил Ричард. Луна чуть наклонила голову к плечу. — Без твоего кузена. — Все равно его надо предупредить, что он останется дома один до возвращения папочки, — пожала плечиками Луна. С этим Ричард мог согласиться. — Подождешь меня на крыльце? — Ладно, хорошо, — кивнул Ричард, хотя и не совсем понимал, почему ему необходимо ждать именно на улице, но послушно вышел из дома. И стоило за его спиной захлопнуться двери, как Луна опустила взгляд. — Вообще-то мне впервые приходится сидеть в ногах у девушки, пока она разговаривает со своим парнем, — отчего-то хрипло заметил Северус и прокашлялся. Он сел на пол, прячась за диваном, ровно в тот момент, как только услышал шум входной двери. — Ощущения непередаваемые, — добавил он, кривя губы. Луна негромко рассмеялась. — Ричард вовсе не мой парень. Просто друг. — Для вас, возможно, — Северус поднялся на ноги и смахнул с плеча невидимую пыль. — Думаю, он подозревает что-то не очень хорошее, — задумчиво протянула Луна. — Было видно, что он мне не поверил. Возможно, нам всем стоит пересмотреть модель общения. — Неприемлемо, Лавгуд, — тут же отозвался Северус. — Но мир не перевернется от этого с ног на голову. — Потому что этот мир уже давно стоит на голове, — возразил Северус. — Я не могу общаться со студентом на ты. — Вы же ушли из Хогвартса. А значит, я больше не ваш студент. К тому же, я уже совершеннолетняя, — улыбнулась Луна. — И в следующий раз Ричард может зайти еще более неожиданно. Я погуляю с ним, не скучайте, сэр. — Луна махнула ему на прощанье и направилась к выходу. С Ричардом они не особо просчитывали маршрут. Прогулялись по родным холмам, прошлись мимо соседских домишек, исследовали берег речушки, болтая о всем и ни о чем одновременно. Луне было спокойно, как и всегда, ей нравилось общаться с Ричардом, но тот вновь казался ей каким-то взволнованным и напряженным. Он явно хотел что-то спросить, и Луна подозревала, что он вновь узнает у нее насчет Франции, но ее ответ точно не поменяется. Ричард был для нее просто другом. Другом, и только. Она совсем не хотела уезжать с ним в другую страну. — Луна, у моих родителей юбилей свадьбы, они устраивают большой прием в Париже, и я хотел бы пригласить тебя в качестве своей спутницы, — взволнованно начал Ричард. Луна подняла взгляд к его мозгошмыгам, меняющим цвет с желтого на розовый и обратно. — Я знаю, я помню, что ты говорила о Франции, но это буквально на пару дней, просто поучаствовать в празднике. Я думаю, тебе это очень понравится. Праздновать будут на следующей неделе, с двадцать девятого на тридцатое августа. — Но там подходит время Хогвартса, — напомнила Луна. — Это совсем не страшно, отец договорится о портале, я перемещу тебя прямо в Хогсмид первого числа, — Ричард с надеждой глянул на девушку и поспешно добавил: — Ты подумай об этом, хорошо? Время еще есть, почти целая неделя. Подумаешь? — Подумаю, — согласилась Луна, хотя ничуть не сомневалась в своем однозначном ответе. — Вот и славно! — обрадовался Ричард. — Хочешь послушать историю о нашем недавнем деле? Я помогал отцу в одной сделкой в Монако… Воодушевленный Ричард принялся делиться всем, что только приходило ему в голову, и Луна его не перебивала. Она слушала его, но не сильно внимательно, разглядывая родные просторы, по которым, казалось, так давно не гуляла. Поглядывая то в одну сторону, то в другую, она улыбалась, вспоминая забавные и милые моменты, замечала шныряющих из куста в кусты волшебных зверей и думала о том, что она совсем забыла мечтать в последнее время. Неужели она просто выросла? И почему-то после этой мысли улыбка ее чуть померкла, становясь чуточку грустной. Выросла… Но разве же возраст влияет на возможность мечтать? Как-то это совсем неправильно. — Луна? — А? — Луна отвлеклась от своих мыслей и глянула на парня с недоумением, словно бы и вовсе забыла, что прогуливалась не одна. — Я говорю, темнеет. Можем зайти, поздороваться с Норой. Она вообще-то злится на вас, знаешь? Все спрашивает, чего вы в гости не заходите, раз кузен уже здоров. — Правда? О, ну, тогда мы лучше зайдем все вместе. Вот, например, завтра. Да, ждите нас в гости завтра, — кивнула Луна. — А сейчас наверное папочка с Марком уже приготовили вкусный ужин. Не терпится попробовать. Ты знаешь, Марк здорово готовит, я даже не думала. И мне кажется, ему это даже нравится, — Луна улыбнулась, ничуть не покривив душой. Профессор подошел к самообозначенной обязанности с готовкой со всей ответственностью. И Луне нравилось наблюдать за ним, когда он что-то творил на кухне. Казалось, готовка представлялась ему навроде эксперимента с зельями. А что, ингредиенты присутствуют, нарезать их можно всяко-разно, смешивать в одной только ему известной комбинации, и вот он — результат в виде наивкуснейшего блюда. Совсем как зелья. — Что-то мне не хочется есть, я просто провожу тебя до дома, хорошо? А завтра будем ждать в гости, — улыбнулся Ричард. Лишний раз пересекаться с кузеном девушки ему не хотелось. Ричард был бы рад, если бы его дядька уже забрал его домой. Тогда жизнь стала бы в сотни раз лучше. — И не забывай о моем предложении. — Я не забуду, — кивнула Луна, и они отправились обратно к дому Лавгудов. Луна попрощалась с Ричардом на крыльце дома и прошла внутрь. Было непривычно тихо для последних дней, и, если слух ее не обманывал, то с кухни доносился вполне мирный диалог. Интересно, о чем могли говорить профессор и отец? Луна тихонько подошла ближе и улыбнулась. Их диалог строился вокруг получения специй из желтого редиса. Папочка воодушевленно вещал об их экспериментах с окаменевшими экземплярами, а профессор с истинно научной точки зрения пытался доказать тот или иной процесс, проиходящий в этом растении. Правда, звонким голоском мальчика это звучало не так убедительно. — О, вот и ты, Луна, ужин готов, — Ксено махнул дочке рукой. — Сегодня у нас… — он задумался на секунду, и ему на помощь пришел Северус. — Мясо, тушеное с овощами. — Точно так, — улыбнулся Ксенофилиус. — Я подумал над вашими словами, Лавгуд. Преобразиться в Марка я могу в любую секунду, но все эти учтивости ставят маскарад под сомнения куда больше, чем даже мой взрослый голос. Поэтому с этого момента мы перейдем на «ты», — не слишком радостно сообщил Северус. Этот барьер многое для него значил. И ломать его всегда очень сложно, независимо от того, с кем это происходит. Ломать этот барьер учтивости значило подпустить ближе. Но разве он не сражался как раз против этого? — Это значит, я могу звать тебя Северусом? — спросила Луна, подходя ближе к столу. Северус нехотя кивнул. — Марком, скорее. — Настоящее имя мне нравится больше, — ничуть не смутившись, поведала Луна и вдруг протянула ему руку. — Луна, приятно познакомиться. — Северус вскинул правую бровь в немом вопросе, но все же коротко сжал ее ладонь. — Пахнет так вкусно, — Луна прикрыла неловкость момента, отвлекаясь на более насущные дела. — А вы уже ужинали? — Нет, мы ждали тебя, дорогая, — улыбнулся Ксено и поднялся из-за стола. — Сейчас подам на стол!

***

Этой ночью Луне не спалось. Она все лежала и лежала, поглядывая в окошко на видневшиеся на небе звезды, и думала, как все-таки причудлива их жизнь. Кто-то может подумать, что все вокруг так незначительно, что в масштабах вселенной никакие их действия не играют никакой роли, но стоит подойти чуть ближе, тронуть правильную звездочку, и на самом деле меняется целый ход истории. Луна улыбнулась и решительно поднялась с кровати. Быстренько одевшись и накинув на плечи цветастый свитер, она поспешила на первый этаж, желая выйти на улицу, чтобы звездное небо открылось ей во всей своей красе. Потому что там, на небе, была ее правильная звездочка, которую необходимо было тронуть, как когда-то она мечтала в детстве, чтобы ее жизнь сложилась именно так, как всегда мечталось. Луна спустилась на первый этаж, вновь улыбнулась, прислушиваясь к тишине ночи, и уже почти проскочила к выходу, как резко затормозила, останавливаясь в проеме кухоньки. Похоже, сегодня не спалось не ей одной. Северус тоже не спал, он сидел в темноте за кухонным столом и с ненавистью смотрел на собственные руки. Казалось, он ничего не замечает вокруг. Он не видел Луну и не слышал ее легких шагов, когда она тихонько подошла ближе. А Луна не стала скрываться, желая перейти сразу к бодрящим действиям, она накрыла ладони мужчины своими, чтобы скрыть его дрожь. Северус вздрогнул и вскинул на нее хмурый взгляд. — Что вы… — Ты, — перебила его Луна, напоминая о недавнем договоре. Северус помрачнел еще больше. — Что ты себе позволяешь — звучит не так грозно, — он недовольно скрипнул зубами и отнял свои руки, опуская их под стол. — Почему ты не спишь? — Потому что не спится, — пожала плечиками Луна. — Я хочу дотронуться до звезды. Пойдешь со мной? — Дотронуться до звезды? — не понял ее Северус. — Это невозможно. Тебе давно пора перестать выдумывать ерунду. — Вовсе не так, — с улыбкой возразила Луна, совершенно уверенная в своих словах. — Необязательно касаться ее физически. Главное просто хорошенько это представить. Впрочем, я ведь никого не заставляю. Даже если весь мир будет считать меня сумасшедшей, я все равно буду делать то, что мне нравится, — объявила Луна, — я обещала маме. — И с этими словами она направилась к двери. Северус тут же поднялся из-за стола. — Вы… Ты действительно собираешься шататься невесть где по ночи? Это ненормально, — заметил он и нагнал ее в дверях. — Ты не пойдешь одна. Но это не значит, что я приобщусь к безумным идеям, — отрезал Северус и набросил на шею медальон, одновременно с этим незаметным движением подгоняя одежду по размеру. Луне всегда нравилось, с какой быстротой и легкостью он использовал это заклинание. — Как Марк? — удивилась Луна. Она не думала, что в ночи так обязательна эта маскировка. — Мало ли, кому еще не спится в этой вашей безумной деревне, — недовольно заметил Северус. — Идемте уже. Тронете свою звезду, и вернемся домой. Вдвоем они вышли из дома и зашагали к любимому Луной холму, с которого она частенько наблюдала за жизнью соседей. Там они устроились на мягкой траве, и Луна подняла голову к небу. Ее взгляд скользил от звездочки к звездочке, выискивая ту самую, правильную, пока наконец не остановился где-то на западе. Луна улыбнулась, тронула мальчика за плечо, привлекая его внимание и не желая нарушать умиротворенную тишину ночи. Северус посмотрел в ту сторону, куда она указала. — Там миллионы звезд, — почему-то шепотом сказал Северус, поддавшись чарующей тишине. — Уверена, что ткнула в нужную? — Мне кажется, что это именно та звезда, которая мне нужна, — таким же шепотом ответила Луна. — Было бы интересно узнать ее название. — Придумай, — предложил Северус. Луна задумалась. — Тогда я хочу, чтобы ее звали Счастьем. — Звезда по имени Счастье, в которую ткнула Луна Лавгуд. И что это дает? — Не знаю, — улыбнулась Луна. — Возможно, это изменит мир. А может, не повлияет ни на что вовсе. Главное, как ты сам это интерпретируешь, — назидательно протянула Луна, не сводя взгляда со своей звездочки. А Северус не сводил взгляда с этой странной девушки, совсем не такой, как все прочие. Кто бы еще захотел сидеть тут с ним и обсуждать звезды? — Выберешь свою? — Нет. — Не хочешь изменить мир? — Луна перевела взгляд на своего собеседника. — Не хочу разочароваться, если это не сработает, — удивительно честно ответил Северус и наоборот отвел взгляд на небо. — Обычно у меня это не работает. Давай вернемся в дом, ночи уже не такие теплые. Болеть перед школой — самое неблагодарное дело. — Ты останешься здесь, когда я уеду в школу? — решила спросить Луна, поднимаясь на ноги вслед за мальчиком. Северус смерил ее мрачным взглядом. — Зачем бы мне тут оставаться? — Я… — начала было Луна и вдруг замолчала. Все, что она скажет, не будет иметь для этого человека совершенно никакого значения. И сейчас у нее не было верных слов. Однако Северус, кажется, понял абсолютно все из этого молчания. — Переживаете за неумеху отца? Так и скажите… кхм. Так и скажи, и я даже подумаю о том, чтобы иногда навещать его и проверять запасы продовольствия. Впрочем, не за бесплатно, конечно. — Слизеринцы должны искать выгоду в любом договоре? — улыбнулась Луна, обрадовавшись такому ответу. — В лучшем случае, — согласился Северус и только еще больше помрачнел, направляясь к дому. Зачем он это все сказал? Он и сам не понимал. Лавгуд все время делала что-то такое, что сбивало его с толку. Вот и сейчас, с этими своими звездами, она заставила его вновь задуматься о чем-то, чего раньше он себе не позволял. Он думал о том, чего бы ему действительно хотелось сделать. И каждый раз, когда эта мысль обретала четкие контуры, он трусливо бежал от самого себя. — Но не выдумывайте себе ничего лишнего, — добавил он в конце полным презрения тоном. — Ничего лишнего, — подтвердила Луна, решив забыть этот разговор до самого отъезда в школу. Она улыбнулась и первая прошла в дом. — Доброй ночи, профессор… Северус.