///
Чонгук не был хорош в сюрпризах. И уж точно не с участием других людей. Тем более, когда сюрпризом было видео, которое он втайне снимал о своей тайной влюбленности – скорее, любви всей его жизни. Его маяке в бескрайнем море, его музе. Он выставил его на всеобщее обозрение, его чувства были заключены в несколько пикселей и представлены на красочном экране. Чонгук надеялся, что его чувства хотя бы частично достигнут адресата, ведь он не мог сказать это словами или красиво вывести на бумаге. Чонгук взъерошил полотенцем свои волосы и отложил его в сторону, мельком подумав о том, как жутко это выглядело бы, если бы Чимин внезапно зашел и увидел, как он нюхает его полотенце. Но он старается не зацикливаться на таких вещах. Он знает, что определенно переступил ту черту приличия, когда речь заходит об одном из его старших товарищей по группе. Он уже решил, что напрямую не признается. Если бы он это сделал, на него обрушилась бы лавина сценариев с печальной концовкой, которые могли обернуться против него и, возможно, надолго разрушить его жизнь. Несколько деликатное видео было бы лучшей идеей, заключил он. Но страх охватил его в тот момент, когда он нажал кнопку «Загрузить». А что, если он его возненавидит? Что если он разозлится на него за то, что он разоблачил их якобы личную поездку в интернете? Что если он понял намерения Чонгука, но не чувствует то же самое? Чонгук не был уверен, как долго он простоял в ванной, уставившись на свои ноги и наблюдая за тем, как пол становится все ближе. Его глаза наполнились тревожными слезами. Он вытер слезы рукой и глубоко вздохнул, прежде чем посмотреть в зеркало. «Если он понял, значит, он понял. А если нет, то не стоит и упоминать об этом». Прошептал Чонгук своему отражению, надеясь, что это поможет ему успокоиться. Он вытер потные ладони о футболку и вышел за дверь. Безмолвная молитва эхом отдавалась в его голове снова и снова. «Пожалуйста, пусть все будет хорошо».///
Чонгук тихой поступью шел по коридору, устремив взгляд на мягкое оранжевое свечение, просачивающегося из-под дверной рамы. Он старался вести себя как можно тише, зная, что все в доме уже спят, за исключением Юнги, который наверняка все еще работал в студии. Чонгук не стал стучать, уверенный, что Чимин в этот час не будет делать ничего скандального. Он любит читать, поэтому, вероятно, занят сейчас прочтением очередной книги. И он наверняка одет в одну из толстовок Чонгука, а его очки с широкой оправой висят на кончике его круглого носа. Сердце Чонгука дрожит каждый раз, когда он видит Чимина в своей одежде – что-то в нем кажется таким уютным и домашним. Сердце Чонгука забилось сильнее в тот момент, когда он открыл дверь: его мысленный образ идеально соответствовал нынешнему состоянию Чимина. Он хотел что-то сказать насчет тусклого света, которое вредит зрению, но решил не делать этого и просто сглотнул, прежде чем закрыть за собой дверь. Чимин повернулся к нему, сверкнув ослепительной улыбкой, когда встретился с ним взглядом. Чонгук медленно подошел к нему, теребя край футболки. Голос в голове пытался заставить его стать более уверенным, но его ноги казались слишком тяжелыми, застыли на месте. Его глаза расширились, когда он почувствовал, как тело Чимина прижимается к его, руки крепко обхватывают шею, а лицо уткнулось в изгиб его шеи. Чонгук замер: руки обхватили Чимина, рот слегка приоткрыт. От Чимина пахло так хорошо, так мягко и в то же время всепоглощающе. От него пахло жареным зефиром и свежим бельем. Он пах как теплый осенний день на берегу у моря. От него пахло домом. – Спасибо, Чонгук-и, – Чимин отступил, тепло улыбаясь ему. Чонгук дважды моргнул и вздохнул, чувствуя, как его тревога покидает его тело. Он застенчиво улыбнулся, потирая затылок. – Тебе понравилось? – тихо спросил Чонгук, все еще не в силах встретиться взглядом с Чимином, его пальцы внезапно стали более интересным объектом для наблюдения. – Что это вообще за вопрос? – Чимин усмехнулся, ожидая ответа, который так и не поступил. Его улыбка сменилась обеспокоенным хмурым взглядом, когда Чонгук все так же продолжал смотреть вниз. – Малыш? Это прозвище всегда привлекает все внимание Чонгука. Многие люди называют его так, но в тот момент, когда он слышит, как это слово срывается с губ Чимина, оно превращается в заклинание, или, как утверждают некоторые, в проклятие. Его внимание немедленно переключается на Чимина, забывая об окружающем и своих мыслях. Его чувства были захвачены, а голова затуманена продолжающимися песнопениями «Чимин, Чимин, Чимин». Возможно, он забрался слишком далеко в кроличью нору, возможно, он безумно влюблен. Безумный, как Алиса, он хотел, чтобы Чимин был безумным, как шляпник. – Ты думал, что мне не понравится? – Чимин говорил тихо. Чонгук понял, что это говорит о его беспокойстве и осторожности. – Я не знал, что и думать, – Честно ответил Чонгук, наконец взглянув на Чимина. На ангельское лицо, которое он жаждет любить и лелеять, на человека, который так многому его научил. На его вдохновение. –Во-первых, мне безумно понравилось, – рука Чимина опустилась, чтобы схватить дрожащие руки Чонгука и прижать их к груди. – Во-вторых, ты не должен был сомневаться в том, что мне понравится, – Чимин улыбнулся, давая Чонгуку шанс ответить. – Ох… – Чонгук вздохнул с облегчением, часть его хотела бы сейчас обнять Чимина. Но он знал, что не должен давить. –Тогда я счастлив. «Я счастлив, когда ты счастлив». Чонгук наконец улыбнулся, скорее довольный, чем счастливый. Возможно, он не в состоянии выразить свои чувства должным образом, но он хочет сделать Чимина счастливым, несмотря ни на что. – Чимин? – прошептал он, ни с того ни с сего, скорее самому себе, чем Чимину. – Я здесь, Куки. – Может… – начал Чонгук, стараясь не нарушать зрительный контакт. –А мы можем? Отправиться в еще одно путешествие. Снова. Э-э…скоро? – спросил Чонгук, уверенно глядя на Чимина, но дрожащий голос выдал его. – Конечно, малыш, – Чимин сжал его руку, прежде чем отпустить. Чонгук уже скучал по теплу. – Куда ты хочешь поехать? – спросил Чонгук, медленно восстанавливая самообладание. –Куда захочешь, –улыбнулся Чимин. – Куда угодно? – Чонгук захихикал. – А если я скажу Антарктида? Чимин только улыбнулся. Младший ждал ответа, надеясь, что молчание не станет неловким. Чимин сократил расстояние между ними, тем самым заставив младшего слегка приподнять бровь. Чимин положил мягкую ладонь на щеку Чонгука, слегка притянув его к себе, а другую руку опустил ему на грудь. – Если с тобой, я бы полетел и на Луну, – ответил Чимин, встав на носочки и прислонившись лбом к младшему. Глаза Чонгука стали широкими, как блюдца. Дыхание Чимина мягко овевало его губы, в то время как его сердце так и норовило выпрыгнуть из груди. Чимин, вероятно, чувствовал, как его сердце колотится под рукой. – Ч-Чимин, я… – разум и сердце Чонгука на мгновение пришли в замешательство, но, прежде чем он успел забеспокоиться слишком сильно, его мысли пришли в порядок. Были ли это губы? Определенно. Нежные губы. Пухлые губы. Губы Чимина. На его губах. Чимин поцеловал его. Чимин целует его . Младший не знал, как реагировать. Он смотрел на лицо Чимина: глаза его были закрыты, ресницы отбрасывали мягкую тень на лицо. Чонгук закрыл глаза и вздохнул, нежно обнимая Чимина за талию. Какое-то время они не двигались, их губы просто мягко прижимались друг к другу, а мысли в этот момент были парализованы. Они просто слушали биение сердец друг друга. Чимин отпрянул первым. Нежные розы расцвели на его мягких щеках. Чонгук обожал его румянец и подметил, насколько ярко тот выглядит в тусклом свете. Чонгук же покрылся красными пятнами смущения, покрывающими его лицо от уха до уха. – Я… –синхронно сказали они и тут же остановились. Чимин тихо захихикал, прежде чем успокоился и взглянул на Чонгука снова. Чимин почувствовал, как тело младшего нагревается под ним, а руки крепче сжимаются вокруг его талии. – Чимин, – сказал Чонгук. – Я здесь. – Чимин, – повторил Чонгук, улыбка расцвела на его лице. – Я не могу поверить в это, – прошептал Чонгук, его рука скользнула к шее Чимина, чтобы притянуть его ближе, а пальцы запутались в его волосах. Чонгук прислонился щекой к лицу Чимина.– Я люблю тебя, – прошептал он, затаив дыхание. – Я люблю…, – Чимин отступил, обхватив лицо Чонгука обеими руками. – Я люблю звезды в твоих глазах. Я люблю твою страсть. Я люблю твою самоотверженность, эгоизм и все черты, что между ними. Я люблю в тебе всё, Чон Чонгук, – произнес он, прежде чем снова вовлечь младшего в поцелуй, на этот раз более глубокий. Чонгук улыбнулся, почувствовав, как губы Чимина соприкоснулись с его. Если быть предельно честным, он всегда представлял тот день, когда откроет свое сердце. Он воображал хаос. Он представлял кукурузные поля или свидания на пляже. Он представлял слезы счастья или отвержения. Он воображал множество вещей, но умиротворение не входило в их число. Он знал, что его чувства были сильными, возможно, необузданными. Он также знал, что позже он может заплакать от облегчения и счастья, но сейчас ему хотелось утонуть в присутствии Чимина. Его губах, его руках, его теплоте. Его домашнем аромате. Через мгновение они оторвались друг от друга, хихикая и задыхаясь. – А люди могут целоваться на Луне? – спросил Чимин. Чонгук посмотрел вверх, притворно задумавшись. – Если мы сможем разделить скафандр с одним большим кислородным шлемом, тогда возможно, – ответил он. – Похоже, для этого нужно приложить слишком много усилий, – сказал Чимин, резко вздыхая. –Так и есть, – произнес Чонгук, надувшись. – Так ты все еще полетел бы со мной на Луну? – тихонько хихикнув, он наклонился ближе и нежно поцеловал Чимина в губы."Возьми меня на Луну"