***
Мы находились всей компанией в зале ожидания и ждали, когда объявят о посадке на наш рейс самолета. Папа уже несколько раз порывался схватить меня и унести домой, говоря, что ни куда я не поеду, но его быстро осаживала мама, давая звонкий подзатыльник, от которых вздрагивал Ску с Белом и они бочком подходили ближе ко мне, считая, что если они будут со мной, то им не достанется. Наивные. Если они что-то натворят, то даже я не стану гарантом того, что с ними мама ничего не сделает. Рюу цеплялся за мою руку, хмуро смотря на Бельфегора, который делал то же самое с другой стороны, ехидно шишикая на все злобные шипения Рюу. Мама лишь ласково и немного грустно улыбалась, наблюдая за нами и хихикала на очередной мой умоляющий взгляд спасти меня от этих детей. Вздрогнув от неожиданности, когда механический женский голос объявил о посадке, я растеряно посмотрела на свою семью, не понимая, что мне нужно сделать? Папа, заметив мой взгляд, сел передо мной на одно колено, тепло смотря в мои глаза. — Цветочек, если тебя обидят или ты захочешь вернуться домой, сразу звони, я мигом приеду к тебе чтобы забрать и настучу по головам наглецам, посмевшим тебя обидеть! — папа притянул меня к себе, ласково потеревшись кончиком своего носа об мой, и растрепал мои волосы, из-за чего я невольно улыбнулась. — Не ты один. Милая, будь осторожна и не влезай в неприятности!!! — мама присела на колени рядом с нами, нежно поцеловав меня в лоб и пригладив волосы, которые растрепал отец. Аники молча подошел к нам, обнимая меня вместе с родителями, уткнувшись мне в шею, и жмурил свои глаза, сдерживая слезы. — Возвращайся скорее, имото — прошептав мне эти слова, аники крепче сжал меня в своих руках. — Постараюсь. Присмотри за Кеей, пока меня не будет, а то натворит еще делов. Я также прошептала ему в ответ, грустно усмехаясь, вспоминая нашу ссору с Кеей, когда я сказала ему, что уезжаю на время. Шума тогда было уйма от наших криков друг на друга. Он категорично не хотел, чтобы я уезжала и порывался найти Ску, чтобы устроить камикорос наглому травоядному, посмевшему решить, что имеет право забирать меня куда-то. Когда я его остановила, не позволив сделать то, что он задумал, он знатно придавил меня к стенке, почти рыча, спрашивая меня почему он не может это сделать и какого черта я вообще куда-то уезжаю, когда обещала, что перееду вместе с ним в Намимори в следующем году? В итоге все закончилось тем, что, сильно треснув рукой по стенке рядом с моей головой, он бросил, что, если я посмею нарушить свое обещание он приедет и заберет меня, устроив мне локальный камикорос. — Я люблю вас!!! — Обняв родных, я побежала к Скуало, который тактично стоял в стороне вместе с остальными членами Варии. Схватив его за руку, я помахала рукой на прощание родителям с аники, направляясь на наш самолет. Уже находясь в самолете и смотря в иллюминатор, наблюдая за тем, как самолет медленно начал ехать вперед, постепенно набирая скорость, у меня задрожала губа, а слезы сами начали течь из глаз. Я все старалась вытереть их руками, но они все текли и текли. Пришло простое осознание, что я уезжаю и возможно надолго. Что я не смогу с утра увидеть ласковую улыбку матери, не услышу шутки отца насчет того, что все его обижают и никто не любит. Не смогу прийти к Рюу в комнату, если мне приснится кошмар. Не смогу снова, сломя голову, бежать по школе, уворачиваясь от рук Кеи, которого мне удалось в очередной раз взбесить. Хах, как всегда, я задумываюсь о последствиях только тогда, когда пути назад уже нет. Почему-то до этого момента мне почти не было грустно от мысли, что я уезжаю. Я воспринимала все это, как очередной переезд вместе с семьей, совершенно забыв, что они не едут со мной. Впервые я не смогу их видеть так долго. Из груди вырывались задушенные всхлипы, которые привлекли внимания Ску. Под его шокированным взглядом я все пыталась вытереть глаза от слез и кусала дрожащую губу, чтобы удержать всхлипы. — Врой! Мелкая, чего ревешь? — Ску в панике схватил меня за плечи, повернув к себе и немного встряхнув. — Я… Я не знаю. Слезы сами текут! — рукава моей кофты уже насквозь промокли от слез, а голова начала неприятно гудеть, сигналя, что я перенервничала и мне пора бы уже успокоится. Ску притянул меня к себе, судорожно гладя по волосам, из-за чего немного болезненно дергал их, но, как ни странно, это помогло. Все еще шмыгая носом, я изнуренно прижалась к его груди, устало прикрыв свои глаза. Слезы всегда сильно выматывают не только в моральном плане, но и физическом. От того, что я много плакала, у меня голова болела, а в глаза будто песок насыпали. Накатила какая-то слабость и мне сильно захотелось спать, но сопли, что не переставая, текли из носа, из-за чего я постоянно шмыгала им, изрядно раздражаля и мешая мне спокойно уснуть. Отпрянув от Ску, я, потирая чуть опухшие глаза, немного покачиваясь пошла в сторону уборной, чтобы умыться и высморкаться. Холодная вода немного взбодрила меня, а чуть похлопав по щекам, вызывая румянец, я перестала быть похожей на жертву вампира, которая и до его пришествия страдала от анемии. В дверь звонко постучали, а вслед за стуком дверь приоткрылась и в появившейся щели появилась голова Луссурии с неизменными солнцезащитными очками в красной оправе, находящиеся у него на лице. — Можно войти? — Луссурия вопросительно выгнул тонкую бровь и сразу же зашел, увидев мой кивок, закрыв за собой дверь. Присев передо мной на корточки, он взял мои ладони в свои руки, смотря мне в глаза. Я не видела его глаз за очками, но почему-то мне казалось, что он обеспокоен. — Что случилось? Расскажешь мамочке? Я непроизвольно захихикала над тем, каким тоном он сказал "мамочка", а Лусс лишь весело улыбнулся, видимо этого и добивался, говоря эти слова. — Ничего страшного, просто я поняла, что уезжаю и довольно долго не смогу видеть свою семью!!! — Лусс понимающе покивал головой на мои слова и, усевшись прямо на пол, притянул меня к себе. Немного взбрыкнувшись от неожиданности, я удивленно посмотрела на него, хотя это было немного сложно, потому что он прижал меня носом к своей груди. Он гладил меня по голове, щебеча что-то про то, что «мамочка» позаботится обо мне и не позволит обидеть меня. Мерные поглаживания в купе с истощенным после слез организмом сделали свое дело. Меня потянуло в сон и лишь краем сознания я понимала, что меня подняли на руки, неся куда-то.***
— Мусор, почему у тебя глаза красные? — не успела я сориентироваться в пространстве как меня подхватили на руки и посадили к себе на колени. Нет, ну что за наглость? Не здрасте тебе, ни как дела. Сразу оскорбления и спрашивать, почему у меня глаза красные, без намека в тоне на неповиновения. Ха, конечно, я сейчас просто придираюсь, и прекрасно пониманию, что он называет "мусором" всех, и я не какое-то исключение, а свой вопрос он задал из-за беспокойства за меня. Тон, с которым он все это говорит, даже не обсуждается, похоже он привык со всеми таким образом разговаривать. М-да, непонятная мне привычка оправдывать все и вся, если это направлено на меня, когда-нибудь выйдет мне боком. — Мелкая, ты случаем ничего подозрительного не принимала? — Занзас с подозрением наблюдал за тем, как я, задолбавшаяся в край от всего, что со мной происходит, билась об его грудь головой лишь, краем уха слушая его. — Я просто за-дол-ба-лась! — на последнем слоге я намного сильнее долбанулась об его грудную клетку, наконец решив, что я достаточно прочистила свои мозги. Была, конечно, надежда, что ему тоже будет больно, пока я изображаю дятла, который бьется в дерево, но либо он хорошо скрывает, что ему неприятно, либо я до такой степени хилая, что не могу хоть немного сделать ему больно. — Подожди, что ты сейчас сказал?! Рехнулся что ли? Вскинув голову вверх, я немного отпрянула от него, чуть не свалившись с колен, но он вовремя подстраховал меня, схватив за талию и насмешливо хмыкнув. Он сейчас что, намекнул на то, что я приняла наркотики?! Разъяренно смотря ему в глаза, я пыталась одним взглядом прожечь в этом невыносимом человеке дырку, но это было заведомо дохлым номером. Он просто насмехался надо мной одними глазами! Вот как у него получается лишь одним взглядом унизить?! На все мои возмущенные просьбы прекратить так смотреть, он лишь ехидно зубоскалил и спрашивал, что я вообще несу и что он ничего не делает. — Занзас… — когда прошла первая волна раздражения на него, до меня дошла и первая часть его слов. От шока я придвинулась ближе к его лицо, пристально смотря в глаза, а на губах расплылась улыбка. — Чего тебе? — немного отодвинувшись, он подозрительно стал смотреть на меня. На его попытку оказаться чуть дальше от меня, я лишь придвинулась еще ближе, а улыбка стала шире. — Ты только что назвал меня «Мелкой»! — не думала, что такая ерунда сможет привести меня в такой восторг. Вот уж точно говорят, что наверняка знать ничего нельзя. Мне уже интересно, как я отреагирую, если он когда-то назовет меня по имени? Я, наверное, сразу в обморок шлепнусь от неожиданности. — Тебе показалось — он независимо отвернул от меня свое лицо, делая вид, что я несу какой-то бред. Но мне точно не могло это показаться! Я четко слышала, что он назвал меня «мелкой», а не мусором, как обычно! От того, что этот упрямец не хотел признаваться и раздражался по этому поводу, я, совершенно не подумав о последствиях, цапнула его за щеку. Как говорится: «Сгорел сарай, гори и хата!» Схватив хвост енота, торчащий у него в волосах, я с боевым кличем побежала от него в другой конец комнаты. Занзас, не ожидавший от, обычно тихой, меня такого выверта, сначала зашипел от неожиданной боли, а потом, рыча разъярённым зверем, помчался за мной, снося все, что находится перед ним и покрывая меня итальянским матом. Который я не понимала, ведь меня, естественно, не обучали иностранным матам. Жаль конечно, что не понимаю ни слова, но на всякий случай запомню. Звучало все это красиво хоть и по тону была явно понятно, что меня не комплиментами одаривают. Вот так под ор и рычания Занзаса и мой звонкий хохот, я носилась по комнате с этим хвостом, маша им на манер флага и скача с дивана на пол или тронообразное кресло, как в одно место ужаленная газель или горный козлик.***
К Хохлатику я попала сильно запыхавшаяся и вся красная после таких гонок с Занзасом. У меня над головой появилось любопытное лицо Мукуро, полностью загородив луну, на которую я смотрела, пока лежала на песке, пытаясь отдышаться. Радостная улыбка сама расползлась на моем лице от встречи с ним. — Случилось что-то хорошее? — Мукуро чуть наклонил голову в бок, смотря на меня с нескрываемым любопытством, а я просто хихикала от того, что из-за этого жеста он был похож на любопытного совенка. Казалось, даже его хохолок дернулся от любопытства и чуть вздыбился вверх, но это все конечно было лишь моей фантазией. Протянув руки вверх, я обвила его шею своими хиленькими бледными ручонками, повиснув на нем. От неожиданности он чуть не навернулся прямо на меня, но успел выставить руки, уперевшись в них. Он немного растерянно куфуфукнул, смотря сверху вниз мне в глаза, а я не смогла удержаться от тихого смешка. Поза, в которой мы находились, напоминал какую-то странную вариацию перевернутого кабе-дона. Наверное, мне не стоило говорить про то, почему же я посмеялась? Не пришлось бы пытаться объяснить, что такое «кабе-дон» и почему именно так его называют, а это довольно сложно сделать понятными словами. Хохлатик личность весьма любопытная и не успокоится, пока не узнает буквально все об предмете, заинтересовавшем его. Дело не в том, что он перебивал или что-то вроде этого. Нет, он слушал все внимательно и его хохолок, казалось, заинтересованно дергается. Проблема в том, что я, забывшись, могу сказать другое неизвестное ему слово и он начинал хмуриться, пытаясь понять самостоятельно, что приводило к тому, что я объясняла другое слово, отходя от первоначальной цели и это все растягивается на очень длительное время. После таких разговоров мое горло постоянно першило, но, видя довольную моську Мукуро, не могла не радоваться вместе с ним.