Пилот VS Капитан. Зарисовки.

      — Эшли… — Таннер успевает только прошептать это самой себе под нос, но она точно бы не успела ничего сделать, когда парни пропускают их между собой.       — Пойдём-ка, поговорим.       Тина удивлённо моргает перед её решительностью и в следующий же момент с приглушённым рыком злости сбивает с головы Эшли копию её очков.       — Надень, — предлагает она беззлобно. Таннер несколько раз осматривает «подарок» со всех ракурсов, прежде чем недоверчиво исполнить и то, только потому, что услышала:       — На нём нет клея и он не заминирован!       — Не скажи, — Тина улыбается в пол, легонько проводит языком по подсохшим губам, что она вздрагивает:       — Ну у тебя и вид, Брукс. Я так даже после вечеринки не выглядела.       — Эш, у меня под носом разворачивается война между клонами и варлоками, на борту застряло с полсотни клонов, а вокруг моего корабля Вселенная вот-вот перейдёт в состояние космологической сингулярности, если я ничего не придумаю, а ты намекаешь на шоппинг?! — Тина поднимает брови, складывая руки на груди, начинает нетерпеливо постукивать ногой.       — Хорошо, тебе же безразлична эта команда, тогда что ты здесь делаешь?! — глаза Таннер становятся как тарелки только на несколько секунд.       — Эшли, — она сдержанно вздыхает, подбирает слова и крепче, до покраснения, сжимает руки на груди, так, что все свежие повреждения тут же проступают. — Я не понимаю… о чём ты говоришь? — Ты хочешь уйти?! СНОВА? Брукс, да ещё недавно я бы сказала тебе всё, что думаю, но теперь не представляю! Я боюсь, что будет, оставь ты в покое меня и моего парня и дашь нам спокойно управлять этими молокососами, раз сама вылетела! — Тина пару раз кашляет, всё так же глядя в пол, когда она, помаячив, хватает обе руки в свои. — Хватит мигать! — Железная, — с хрипом, перешедшим в шёпот, напоминает девушка о своей модифицированной ладони от запястья до кончиков пальцев, ожидая услышать крик или писк ужаса, но вместо этого, в её голове внезапно формируется услышанное. — Снова? Я не собиралась покидать команду до самого её становления! Эш, не говори ерунды! — Ерунды? Это совсем не ерунда, — девушка, поймав хвост в руку, шипит ей в волосы и резко отходит, чем повергает Таннер в шок. Эшли чувствует себя сконфуженно: — Н-нормально, — машет рукой Тина. — Продолжай, — и старается посмотреть на неё с миролюбивой улыбкой. — Ты помнишь, как успокаивала меня? В тот день я поняла, что могу потерять тебя. И я подумала, что ты нравилась мне даже больше, чем как Таннер Брукс— гений и доставала, хотя Винс так тебя называл, я этого не разделяла. Я не хотела делить тебя. Но Вихрь всегда был для меня… — она делает скорее восторженный всхлип, чем вдох, чтобы сказать. — Ты воспринимала его как божество. И это — по меньшей мере, — опустив руки между коленей, Тина вздыхает и смотрит на неё выжидающе. — И, — Эшли отряхивает штанину в том месте, где на собеседнице располагался только лоскут болтающегося на честном слове костюма. Оценивая, что это вовсе не выглядит развязно. Наоборот, словно раскрыло ту — другую сторону Таннер, которую она всегда пыталась спрятать даже от самой себя. — Это была вся причина, чтобы уйти, ничего путного не сказав? — Нет конечно! Тогда уже ходили слухи, что ты… что тебе тоже нравится лакей. А однажды, я… увидела вас. Я собиралась спросить, но… — Не верь глазам, Эшли! Мне… не нравился Кира. Я собиралась спросить у Винса кое-какие сведенья о нём, потому что они были в одной команде и просто ждала удобного момента. — А… получается, это была лишь сделка? Ну, между тобой и Вихрем? — Не более. — Ты играла? Вау, Тина Брукс, да ты вовсе не так безнадёжна, наверное, то есть я могу рассказать Винсу и мне ничего не будет?.. — Эшли смотрит на неё в замешательстве, ощущая это от того, что руки было деть некуда. Их не опустишь на плечи подруге, которая стоит к тебе вполоборота, всем своим видом намекая, что прошлого не вернёшь. — Можешь спросить напрямую. Уверена, наш капитан Вихрь с «большим удовольствием» разложит тебе наши тёрки по полочкам… Эх… — Что? — девушка дёргается. — «Да то, что твоя игра окончена. Я никому не позволю использовать моих друзей». — Был ли хоть один день в твоей жизни, который ты провела бы честно? Тина внезапно приближается, посмотрев точно в глаза и так же незаметно отодвигается на прежнее расстояние вытянутой руки, она снова имеет на лице и в теле лишь удавье спокойствие. — «Вот и отыскался волк среди овец. Как же я сразу не заметила? Винс ведь так не хотел принимать её, а я последовала на поводу своих принципов, только ради того, чтобы они вытерпели всё это. — «Это омерзительно, но интересно, что чувствует человек, променявший мечту на столь низменную цель? Не нужно быть гением, чтобы понять. И премия «эгоистка года» вручается Таннер Брукс. Спасибо, вы так добры! Аплодисментов не надо! » — И наконец, Карли и Ляна рассказали мне о вашем… недопонимании, — «и про этот маскарад». Взгляд Тины сейчас от перемирия скорее стремится к холодному и расчётливому огню. Быстрой войне, приносящей мгновенную победу при правильном расчёте. — К твоему сведению, принцесса, Винсент Андерсен с его, какими бы они ни были, доморощенными штучками меня не интересовал. Никогда. Как и любой твой парень. Извини, но я не планирую избавляться от него. Он только Мой помощник. Но я понимаю твои чувства. Кей назначил нас напарниками на последний проект. Исходя из установленных сроков… ждать тебе осталось недолго. А что касается Кола, — она не может оставить под ударом последнего обиженного. — Я крутилась около него, наверное потому, — только что сопровождая глазами её непонятную улыбку, Тина перед ней ещё и внезапно сосредотачивается, с удивлением не находя вроде бы когда-то подготовленного ответа на такой простой вопрос.       Она заминается, начиная перебирать перед собой пальцами и медленно подгребая левую ногу к полностью распрямлённой правой, слышит раздражающий размеренный стук собственных подошв не в силах остановить этого.       — Сама не знаю, — Таннер сконфуженно дёргает губы в улыбке, смотрит в пол и резко на неё. Словно говоря: «Не мне тебе это говорить. Но ты ведь знаешь». — Это злой рок. Мне уже пора, я думаю, Эш. — Ти… — осекшись от неожиданности слышать от неё что-то подобное с прежним холодом, Клеопатра наигранно коротко смеётся, протягивает обе руки аж с каким-то захлёстом. Но вместе с отсутствием реакции угасает и её решимость. В конце концов Эшли решает ограничиться рукопожатием, чувствуя себя не совсем на своём месте. — Я рада, что мы поговорили об этом. — Я тоже, — с нежностью произносит Таннер, теребя в руках копию своих очков, протягивает ей в пахучие руки её же поддельные очки и замечает невзначай: — Ты сменила крем? «Или только маску? » — Тина разворачивается, отсалютовав от виска, не оглядываясь, двумя пальцами. Заставив себя улыбаться до треска в мышцах, пока девушка не исчезла за поворотом, чтобы снова с головой погрузиться в свой мир, ставший взрослым слишком рано, Эшли вздыхает, она сжимает эти очки и снова смотрит в проём коридора в поисках незримых её следов, когда наконец находит смелость выглянуть за дверь небольшой инвентарной комнаты. Где девчонка по прозвищу «гном» только что навешала на неё ярлыков, которые вряд ли кто-то снимет. Разворачивается в такую же половину того же светлого коридора, где так же светят лампы и столько же звёзд видно снаружи из иллюминатора, но почему-то возникает острое желание хоть раз нарушить традицию разных путей и просто побежать следом. И Эшли никогда бы не подумала, что впервые ей будет стыдно за ту принципиальную девушку-себя, которую она сама и создала постоянными масками. В этом их схожесть. Вот только у Таннер маска всего одна — и самая грустная, это — изгой. А вот у неё-то… уже поди целый театр накопился. Можно даже сценку ставить: «Последняя дура или Как уничтожить распадающуюся десять лет дружбу и лишиться парня за одно слово». А что? Не слабенькое амплуа. Вот только… — Я думала, ты сможешь простить меня, у меня была надежда всё это время, но… я конечно верила, что этот день придёт. Но не думала, что от меня уйдёт последний близкий человек. А ты смогла, Тина Брукс, — она снова бросает взгляд в иллюминатор, впервые почувствовав что-то странное, замечает больше не оставляющие равнодушие красоты космоса. — «То, что дорого для других одинаково, для тебя лишь пустой звук! » — в наушнике Вихря, который вдруг почему-то оказался на ней, играет какая-то грустная и знакомая земная мелодия. И Эшли вспоминает, почему этот наушник с ней. Всего три дня назад Винс подошёл к ней, обнял сзади, как в последний раз и сказал так по-дружески: — Вот, послушай, — и снял свой наушник. — Лучше, чем твой Джей-рок. — А что это? Какое-то вступление? — «Song from a Secret Garden», под неё я впервые танцевал с девушкой, — он засмеялся. — Самые долгие три минуты в моей жизни. — Но мы танцевали под… — Это было при родителях и с Тиной. Так получилось, что она была единственной, кто не умел танцевать из моего окружения, а я соврал, что учу танцевать подругу. Чтобы отец нас не раскрыл, мы встали в пару, — он усмехнулся. — Если можно так назвать. Ну, пошли. Эшли осторожно вложила ладонь в его руку. — Спасибо, Винс. Он во второй раз в жизни по-настоящему улыбнулся. Эшли вздыхает. — «Я скучаю по тебе, но ты ведь больше не обернёшься, чтобы протянуть мне тёплую руку?» — она автоматически переводит строчку, на вздохе оборачивается к сработавшей системе безопасности в коридоре, прищурившись на небольшой вмятине, как от удара чем-то вроде железной кувалды.