***
— Цветик, куда ты? — стоя в дверях странным, не свойственным ему голосом спросил Геральт. — «Цветик?» — Тут же внутренне опешил парень, подозрительно поворачиваясь к мужчине. — В магазин, у нас печеньки закончились, — осторожно ответил Лютик, не сводя взгляда с друга. Что-то сразу напрягло в стоящем напротив мужчине. Геральт выглядел слишком странно, для обычного себя. Глаза будто немного потемнели. Но особенно пробирал до дрожи взгляд и несвойственная ему улыбка. Будто маньяк смотри на свою желанную жертву. Но ведь Геральт не маньяк? — И, да, Геральт, ты решил посмотреть видеоролики об искусстве пикапа? Признаюсь честно, у тебя получается не очень. Или ты опять решил поиздеваться надо мной и исковеркал мой псевдоним? Слушай, это вообще не смешно и стендапер из тебя так себе. И ты очень странно выглядишь. Съел вчера чего? Лютик переживал за Геральта, не зная, что нужно переживать за себя.***
В ванной что-то разбилось, заставив Лютика сильно вздрогнуть и тут же подорваться с кровати, одеваясь. От резкого подъема закружилась голова, потемнело в глазах, и Лютик чуть было не упал. Больно стукнувшись об тумбочку, он хромая и шипя сквозь зубы, как можно тише заметался по комнате. — Сука нет! — Сдавленно прохрипел такой родной голос. Лютик как наяву увидел, что он хватается своими окровавленными от порезов об стекло руками за голову в окружении осколков. Музыкант еле удержал себя от того, что бы броситься к другу и помочь ему. Было не выносимо знать, что почти буквально за стенкой страдает твой любимый человек. Но он должен был спасти себя. Если не успеет, об этом будут жалеть они оба.***
Удар наносится неожиданно и парень даже не успевает понять, что произошло. Лежа оглушенным от удара в солнечное сплетение, Лютик непонимающе переводит слезящиеся глаза, на нависнувшего над ним мужчину и в страхе замирает. Это не Геральт. Это точно не его любимый непробиваемый Геральт. Не Белый волк, как любил его называть Лютик, гладя под довольное «хм» его белые длинные волосы. Нет, этот человек с садистским блеском в глазах и жестокой улыбкой, возвышавшийся над скрючившимся на полу парнем, не был ему знаком. Лютик думает, что Геральт в эту минуту похож на мясника.***
Одевшись, у Лютика уходит всего 10 секунд на то, чтобы собрать в сумку все необходимое и проверить, на месте ли ключ от квартиры Йеннифэр. Его треснувший телефон оказывается на зарядке около кровати, и парень максимально тихо вынимает его из гнезда. В их квартире гнезда были очень тугие, и всегда вынимание издавало ужасный звук, от которого просыпался даже Геральт. Лютик чувствует, как холодный пот течет градом по телу. Он лишь надеялся, что Геральт удержит себя еще немного.***
Лютика больно швыряют об стену. Случайно задетый телефон на тумбочке, летит на пол, разбивая экран. Лютику кажется, что только что разбилась и его надежда на спасение и благоразумие Геральта. — Прекрати! — кричит парень почти в истерике и, как может, отбивается от рук этого «не его Геральта», который не щадя рвет на нем одежду. Этот некто больно сдавливает нежные руки, задирая их над головой брыкающегося парня. Жестко удерживает пытающиеся пнуть его ноги, сжимая их до крика музыканта. Дрожащий Лютик не понимает, что происходит, ему страшно, он не узнает своего друга, а с недавнего времени и любовника. — Я не хочу! Геральт замирает. Лютик с облегчением думает, что дозвался до Геральта. — И что? — усмехается холодной улыбкой ему в ответ, и Лютик холодеет внутри. Геральт бы никогда не сделал что-то против воли своего друга. Он всегда был немного жестким, сказывалась его военная служба, но в первую очередь ценил своих родных людей, которых осталось не так много. И Лютик уверен, Геральт никогда бы не поднял на беззащитного, а тем более друга, руку. Лютик смотрит на человека с лицом Геральта и не понимает кто это.***
Поколебавшись немного, он берет лютню в чехле с собой. Оставлять свою драгоценность наедине с этим человеком не хотелось. Лютик сглатывает — он готов выходить из комнаты. Дрожащими пальцами он открывает дверь. Нужно пройти длинный коридор, проскочить мимо ванной и выйти наружу. Он вдыхает поглубже и делает шаг.***
Первые синяки уже расцветают по всему телу. Лютик уже не помнит, сколько это длится, а Геральт не собирается останавливаться. Лютик хочет умереть больше обычного.***
Шаг. Лютик невольно задерживает дыхание.***
Лютик уже не может даже плакать, когда в него вновь изливаются. Сперма вытекает из растраханной дырки и парню хочется вырвать от того насколько ему сейчас противно. Музыкант невидяще смотрит на потолок пока мужчина закуривает. Его, Лютиковыми, сигаретами.***
Шаг. В ушах звенит от напряжения.***
Лютик кричит, извивается, пытаясь вырваться, убежать, но сильные руки держат крепко и больно, туша сигареты об хрупкие руки музыканта. Об самое дорогое.***
Шаг. Так страшно, что кажется сердце перестанет стучать.***
Лютик в отчаянии до крови кусает руки мужчины и тут же получает по лицу, падая на кровать. Но хотя бы руки больше не трогает, горько думает Лютик, тут же чувствуя на горле такие родные, но такие чужие, руки.***
Шаг. Ноги деревенеют и последний шаг оказывается таким трудным.***
Перепачканный в крови и сперме, избитый и искалеченный как морально, так и физически, Лютик хочет заснуть и больше никогда не просыпаться.***
В закрытой ванной льется вода. Тихо облегченно выдохнув, Лютик как можно скорее пробирается к выходу. Он почти на свободе.***
На утро, шокированный Геральт дрожащими руками отмывал его всей грязи, перевязывал его раны, и не смел поднимать глаза на самого близкого человека, которого он сам, собственноручно, довел до такого. Лютик сидел тихо, приходя в себя от прошедшей ночи, пустыми глазами смотря в никуда. — Юлиан, — Лютик не понимает, он вздрагивает от собственного имени, или из-за того, что чувствует влагу на своем плече? — Прости меня. Прости, господи, что я натворил. Я должен был тебя защитить от всего, но сам же чуть не погубил. Мне так жаль, прости меня. Я не понимаю, что произошло. Я не помню абсолютно ничего. Господи, Лютик… Прости, будто эхом отдается в голове парня, и он дрожащими от собственного удушающегося плача, руками гладит спутанные белые волосы. — Я прощаю тебя. И знаешь, Геральт, — вдруг говорит Лютик, криво улыбаясь. Он не сломается. — Я сильнее, чем ты думаешь. Лютик чувствует, как Геральт сильнее сжимает его в объятиях. Парню хотелось плакать. Плакать от собственной беспомощности, от собственной боли, от непонимания, и от того, какой ужас испытывает сейчас Геральт, осознавая, что сотворил. Лютик сравнивает то, что он видел и не понимает. Это точно был Геральт. Но в тоже время и не он. Будто другой абсолютно человек. Геральт маньяк. Геральт Мясник. В тот же день Геральт записывается к психиатру. Геральт долго о чем-то разговаривает с психологом, а Лютику остается лишь ждать в кресле и размышлять обо всем этом. Это наверняка раздвоение личности, думал он. Геральт все-таки раньше воевал в горячих точках, может стресс от тех времен и заставил появиться Мясника. Но почему сейчас? Сейчас, когда их жизнь только начала налаживаться? Лютик не понимает. Из кабинета психолога выходит задумчивый Геральт, и Лютик оставляет свои размышления на потом. Подходя к нему, он кладет свою руку ему на плечо и чуть сжимает, как бы говоря, мы справимся. Геральт благодарно улыбается. Как они и думали, у Геральта подозревается раздвоение личности. Ему лишь выписывают множество лекарств и отправляют домой. Лютик разочарован в их медицине. Дома Лютик долго смотрит на их кровать и идет спать на диван. От воспоминаний тошнит и становится мерзко на душе. Он смотрит на Геральта и вспоминает все что он (не он) делал с ним. Лютик боится Геральта. Он столько сил вкладывал за день, чтобы не вздрагивать при виде него. Но было невыносимо смотреть на то, как мучается его любимый. Лютик любит Геральта. Геральт приходит к нему ночью, аккуратно, будто боясь, целуя его руки. Лютика затопляет нежность. Нет, он не хочет видеть в его, милом добром Геральте Белом Волке, того беспощадного жесткого Геральта Мясника. На следующий же день они покупают новую кровать. С того дня, Лютик видит, что Геральт начал его меньше касаться. А если и прикоснется, то это выходит у него почти невесомо и с бесконечной любовью. Лютик не знает плакать ему или умиляться. А через месяц у него вновь происходит вспышка, но короткая и тихая. Лютик замечает на себе чей-то внимательный, пробирающий до дрожи взгляд и смотрит в ответ с тихим нарастающим ужасом. Его любимые тёплые глаза сейчас смотрели холодно с желанием крови и боли. Казалось, будто они стали черными и в них можно было утонуть без шанса на выживание. Как в наваждении Лютик смотрел в них, боясь пошевелиться или издать хоть звук. Он будто в замедленной съемке видит, как Геральт поднимает руку в его сторону. И бьет ею сам себе в челюсть. Это сбрасывает оцепенение и Лютик хочет подбежать, но Геральт кричит, чтобы тот бежал из дома. И он бежит. Потому что знает, что повторение прошлого эпизода может убить их обоих. Бежит к Йеннифэр. Больше не у кого. Йен ворчит, ругается, но смотрит подозрительно и спустя мгновенье впускает у себя пожить. Лютик знает, скоро Йен поймет, что к чему, если уже не поняла. Она Ведьма, усмехается Лютик, вспоминая, как Йен бесится с этого прозвища, каждый раз пытаясь его огреть после такого обращения. Беспокойство нарастает, и Лютик сам не замечает, что уже час гипнотизирует свой телефон. Указывает на это Йеннифэр, протягивая ему чашку горячего какао. С измученной, но благодарной улыбкой, Лютик принимает напиток из рук девушки. Всю ночь они разговаривают о Геральте. На следующее утро к Лютику приходит неразборчивое голосовое сообщение от Геральта. Лютик не помнит, как добрался до их квартиры. Но помнит свой отчаянный крик, когда видит лежащего ничком Геральта. Он предполагает, что тот, пытаясь остановить себя, по случайности передознулся. Он помнит, как обнимая своего любимого человека, из которого уходила жизнь, Лютик считал секунды до приезда скорой. Помнит, какое отчаяние он чувствовал, когда ни чем не мог помочь. Вызвать рвоту, чтобы хотя бы вывести эти таблетки из организма, Лютик не мог, зная, что это может навредить Геральту, который находился без сознания. Он помнит, как все его существо сфокусировалось на едва слышном дыхании человека, который попытался спасти самое дорогое от собственного монстра внутри. Помнит, как сидел в палате Геральта, слушая мерный писк прибора. Какая ирония, думает в тот момент Лютик, Геральт Белый волк хочет его любить, но Геральт Мясник желает его убить. Геральт довольно быстро приходит в себя (у него всегда все быстро заживало, истинный волк, усмехается иногда Лютик), они убеждают врачей, что это был лишь несчастный случай, а не попытка суицида, и Геральту выписывают новые таблетки. Которые, кажется, отлично действуют и их жизнь потихоньку налаживается. Все синяки и ожоги постепенно исчезают, возвращая Лютику его почти девственно чистую кожу. Воспоминания той ночи, закрывают новые воспоминания о бесконечной нежности и любви. Йеннифэр узнает всю ситуация без их помощи. С улыбкой приходит в их квартиру, и просит Лютика немного погулять в соседней комнате. Он слышит отчетливый звук пощечины и тихое рычание девушки с угрозами. После они с Геральтом долго о чем-то разговаривают. Музыкант подозревает, что Йеннифэр знает что-то, чего не знает сам Лютик. Когда парню позволяют вернуться обратно, он видит, что улыбающаяся Йена уже вовсю хозяйничает на кухне, под наблюдением недовольного Геральта с еще видимым отпечатком ее руки на своей щеке. Заметив парня, Йен вручает ему ключи от своей квартиры, сказав, что он может, приходит в любое время. Лютик глупо шутит и тут же отхватывает такой же, как у Геральта, отпечаток на щеке. Лютик еще долго вспоминает то тепло, которое он ощущал, пока они сидели втроем на кухне с чашкой ароматного чая, разговаривая о своем общем прошлом, глупых спорах Лютика и Йеннифэр, вспоминая лучшие моменты их веселой студенческой жизни. И все становится вроде бы нормально. Лишь иногда по ночам Геральт с глухими вскриками просыпается от кошмара. Никто ничего не говорит. Оба знают итак, что ему снилось, как он собственноручно не сожалея убивает Лютика. Лютик обнимает его, гладит его по волосам и, улыбаясь, доверительным голос, уверяет Геральта: они со всем справятся.***
Лютику кажется, что его облили ледяной водой и резко вытащили весь воздух из легких. Сердце сжалось от страха. Холодными пальцами крепче, будто ища поддержку, он обнимает свою любимую лютню. В дверях, загораживая выход из квартиры, улыбаясь самой ужасной на свете улыбкой, стоял Мясник. — Цветик, куда ты?